Водила резко развернулся вперёд и, вскинув в окно руку с пистолетом, попытался сходу взять меня на прицел. Но я резко шагнул в сторону, уходя с линии огня, и одновременно перехватил его запястье и выкрутил. Вывернул так, что аж хрустнуло, и пистолет с коротким стволом выпал на землю. Водила взвыл от боли.

Пассажиры спешно стали вытаскивать что-то из-под курток, но я просто сиганул в сторону, к задней части машины, и припал к земле, чтобы не достали стрельбой из окон. Пусть поработает прикрытие, раз сами не дали мне ствол.

– Стоять! – крикнул кто-то рядом. – Волыну брось!

Раздалась короткая очередь, зазвенело битое стекло. Дверь хлопнула, зазвучали чьи-то ругательства, ещё выстрелы и отборный мат. Потом совсем рядом послышался пистолетный хлопок, эхом отразившийся во дворе, послышались чьи-то стоны, и уже потом стало тихо.

Я огляделся и поднялся, только отряхнул волосы, потому что битое стекло насыпалось сверху.

Вокруг машины уже были бойцы в чёрном, все с автоматами. Водитель хрипел от боли, держась за сломанную руку, на заднем сиденье машины кто-то лежал и стонал, а вот один успел выскочить и убежать.

Но недалеко, его тут же догнали и повалили на землю.

Теперь уже не до соблюдения маскировки, все собрались рядом. А один из оперативников в гражданском уже насел на водителя, раскалывая на горячую:

– Кто послал?

– Да не знаю я! – кричал тот. Акцент стал слишком сильным. – Мамой клянусь, не знаю! Али знал! Ему фотку дали – найди мужика и хлопни, пять тыщ баксов платят!

Похоже, что водила здорово струхнул и совсем не собирался отпираться.

– Где этот Али?

– В общаге! Там он ждать будет! Как закончили, к нему бы поехали!

И это всё? Думалось, что будет как-то иначе. Но это не местные бандиты, это какие-то явно заезжие гастролёры. И хоть эту бригаду мокрушников повязали, пока заказчик не известен, покушение может повториться.

Но на него уже проще выйти, ведь у и этого покушения ниточки куда-то поведут, главное – правильно за них тянуть. А у меня ещё есть и другие зацепки, которые стоит проверить.

Я отошёл перевести дух на скамейке, а завизжавший от радости Сан Саныч уткнулся мне в ноги, а потом снова запрыгал рядом, облизывая руки и норовя лизнуть лицо. Будто мы вечность не виделись. Видимо, он чуял, что костлявая с косой рядом со мной прошла. Шум всё-таки поднялся немалый.

– Видел тебя, не стал подходить, чтобы не спалили, – сказал отец, поговорив с чекистами. – Ловко ты, на стрёме. А эти могли бы и заранее угрозу распознать, – он неодобрительно покачал головой.

– Знаешь их? – спросил я, кивая на машину.

– Нет, – он помотал головой, даже не посмотрев на них. – Ясно, что залётные, но у них ещё старший есть, если сегодня не возьмём, в федеральный розыск объявим. Вообще, мне информацию о готовящемся покушении слили буквально на днях, так что мы сами готовились, но тут смежники примазались, выяснили это по своим каналам, – отец показал на чекистов, снующих вокруг. – Сами хотели выйти на Кросса, предложили его на этом подловить, думали, спровоцируют. Не вышло.

– Я так и подумал, что как-то сильно они в это вцепились.

– Угу. Вот только Кросс – подонок хитрый, на такую грубую приманку не клюнет. Я им говорил, они не послушали, типа, сами с усами, – пробурчал он в конце. – Ну, зато поймали мокрушников.

– А кто их тогда послал? – спросил я.

– Ещё выясним, – пообещал он.

– А как ты его обезоружил-то! – дядя Витя, уже снявший с себя шмотки бомжа, подходил к нам. – Я думаю, щас стрельнёт, а ты как ловко сделал! И залёг ещё удачно…

– Витёк, давай-ка с мужиками по адресам, которые эти аксакалы назовут, – распорядился отец. – Надо их главного перца, про которого они талдычат, брать самим.

– Да, вот уже едем, тачку жду, – дядя Витя показал на дорогу. – А тебе, Пашка, от начальства какой-то подарок должен быть. Майкл Джексон же скоро в Москву приезжает, концерты давать, вот пусть и отправляют тебя туда, во второй ряд.

– Во второй ряд партера или на балкон? – с усмешкой спросил я, поддерживая шутку, которую слышал давным-давно.

– Во второй ряд оцепления, – он засмеялся.

* * *

Домой сегодня, похоже, вернусь поздно, зато на планёрку завтра уже не пойду, ведь официально я уеду в область. Но на деле буду продолжать рыть и копать, не отвлекаясь на рутинную текучку. Кто-то послал киллеров, ФСБ думает на Кросса, но никаких доказательств этого получить они так и не смогли. Отец уверен, что Кросс не при делах, ну а человек, который должен был прийти на встречу, вообще не появился, вместо него приехали мокрушники. Больше никаких деталей об этой операции я не знал.

Сначала заехал в отдел, чтобы подчистить хвосты по своим делам. Там был только Толик Коренев, который дописывал справки, иногда печально глядя в окно. Он включил чайник, а я засел за телефон. Хотел найти следователя Верхушина, чтобы продолжить с ним сегодняшний разговор, а заодно и выяснить, что он сделал за день. Сам он на связь со мной так и не выходил. Странно, обещал не затягивать же…

Сначала позвонил ему на работу, там сказали, что он ушёл всего полчаса назад. Набрал его домашний номер, ответила заспанная жена Верхушина, которая пробурчала, что он ещё не приходил, но сказал ей, что задержится, уехал в ресторан «Садко». Добавила ещё, что уехал туда с начальством, чему она рада, ведь муж наконец-то может получить повышение.

Пока я искал номер ресторана в телефонном справочнике, пропиликал пейджер.

– Паха, откуда у тебя агрегат буржуйский? – удивился Толян, заметив моторолу. – Это пейджер? Можно посмотреть?

– Потом, – я подумал и достал телефон. – Вот это посмотри, подарок от коллег. Только не звони никуда, дорого!

– Охренеть! Мобила! Нихрена себе! Алё! Алё! Говорите… генерал Коренев у аппарата.

Он начал с любопытством тыкать в кнопки меню, а я спокойно прочитал сообщение на пейджере. Как раз от следователя Верхушина.

Там только адрес, недалеко отсюда, и приписка – «…санкция будет утром. Надо срочно брать сейчас, пока не уехал. Скоро буду там».

Адрес этот я сверил со своими записями, по этому адресу прописан сам Рудаков. А ведь это будет очень мне на руку, если это именно Рудаков отправил тех киллеров против отца, опасаясь, что тот на него как-то вышел. Правда, зачем – другой вопрос. Это следак так опасается, что его зацепят из-за по чёрному проданных квартир? Или было что-то ещё? Надо выяснять.

Только зачем Верхушин лично туда попёрся? Следаки обычно в кабинетах сидят и на задержания не ездят, да еще и в одну каску. Не хватало его ещё там. Хотя, может, хочет что-то выяснить сразу, на месте, подловить, а не тянуть потом всё клещами на официальных допросах.

– Короче, собирайтесь, товарищ генерал, – объявил я. – Поехали брать Рудакова.

– Ого? Следака бывшего? Он же матёр бобёр! А санкция?

– Задержим пока по подозрению, а к утру постановление на арест будет.

– Погнали, – Толик вернул мне телефон и проверил пистолет в кобуре. – А ты без ствола? Может, автомат тебе в дежурке выцыганим?

– Без рапорта и виз начальства – сложно, да и некогда. Времени в обрез! Погнали, а то слиняет гад.

* * *

Дом находился недалеко, буквально, в трёх улицах от нас, мы дошли пешком быстрым шагом. Это не древняя хрущёвская пятиэтажка, а чуть более новая брежневка, девятиэтажная, с лифтом в доме. Пса оставлять было негде, взял с собой, но в квартиру пока его не поведу.

Подумал, стоит ли оставить Толика в засаде, чтобы караулил вместе с Сан Санычем выходы из подъезда? Но сам-то я без оружия, и Толян мне свой ствол ни за что не отдаст, я его хорошо знаю. Поделится чем угодно, но не табельным.

Ладно, я-то опытный, справлюсь и без пушки, а вот Толика без ствола и прижать могут.

– Смотри, как сделаем, – начал я. – Тебя Рудаков точно не знает, а про меня мог слышать. Так что возьми Сан Саныча… нет, Саня, сидеть! Жди здесь.

Пёс заворчал, но уселся рядом, высунув язык. Я продолжил:

– Потому что если Рудаков не видел такой собаки в доме, он может удивиться, когда заметит в подъезде. Лучше без него. Поднимись на лифте на четвёртый этаж, жди, когда позову на помощь. Тогда влетай в квартиру и вяжи всех, – я усмехнулся.

– Понял, – Толя кивнул с серьёзным видом.

Он ещё неопытный, могут на чём-то подловить внутри квартиры, а я на этом уже собаку съел.

Входная дверь в подъезд, хоть и оснащена замком, была почему-то открыта. Внутри чисто, стены не исписаны, ступеньки не заплёваны семечками, нет следов от горящих спичек, которыми иногда прижигали штукатурку. В общем, всё цивильно.

Толик прошёл в подъезд первым, причём вышло ненавязчиво, будто он где-то здесь и жил. Поднялся он на лифте, а я пошёл по лестнице. Между вторым и третьим этажом у окна стояли парень с девушкой, парень в спортивном костюме, стриженный под полубокс, хвастался, как с кем-то дрался на районе. В одной руке держал бутылку пива, а другой прижимал к себе свою рыжую девицу за талию. Та весело хихикала, не отрывая глаз от парня. Меня они вообще не заметили, слишком были поглощены друг другом.

Я прошёл дальше, на третий этаж, к нужной нам двери, стальной, покрашенной в светло-зелёный цвет, в такой красили больничные стены. На площадке этажом выше свет не горел, то ли лампочка перегорела, то ли выключили или выбили. Там и ждал Толик.

Вместо того, чтобы сразу нажимать на звонок, я присмотрелся к двери. А ведь и она открыта.

Мне это уже не нравилось.

Прямо чуял – засада. Конечно, Рудаков мог свалить в панике, забыв запереть дверь. А может быть, тут что-то другое, и я давно заметил одну вещь: если в такие моменты внутренняя чуйка начинает бить тревогу, лучше к ней прислушаться.

Но у меня был козырь. Ведь все же думают, что я молодой, зелёный, не шарю. Так что если кто-то там есть, его ждёт сюрприз.

Подловлю его сам.

Приоткрыл дверь. Свет в прихожей выключен, но зато горит в комнате, там же громко работал телевизор. Судя по гундосому голосу переводчика, кто-то включил кассету на видике.

Из темноты вышла пушистая чёрная кошка с жёлтыми глазами и уселась на дорожку света, с любопытством глядя на меня. Потом подошла ближе и принюхалась к моим ботинкам – и сразу торопливо отошла. Учуяла собаку, конечно же.

Я двинулся дальше, держа руку в кармане куртки, якобы у меня там был пистолет, на случай, если кто наблюдает. Кошка фыркнула, но не скрылась в глубине квартиры, а начала скрестись в закрытый туалет, причём сильно, упрямо. Там свет не горел, щель под дверью тёмная.

Так. Мысли полетели быстро, мозг, за столько лет ментовской службы привычный к таким задачкам, резво раскручивал очередную.

Я не кошатник, но моя первая жена, Нюрка, кошек обожала, и даже умудрилась приучить к ним Сан Саныча. У нас жила сиамская кошка, и ей нужен был лоток. Но в прихожке места мало, да и воняло там, вот мы и ставили тазик с землёй в туалете, поэтому дверь туда никогда не закрывали. А когда забывали и закрывали, она уж очень яростно туда скреблась. Вот как сейчас эта кошка.

Три варианта. Закрыл по запаре хозяин, когда сбегал. Здесь был посторонний…

Или кто-то спрятался именно там.

А если кто-то там спрятался, я смогу его достать – если сделаю вид, что не знаю об этом.

Я высунул руку в подъезд и показал Толику два пальца, мол, нужно две минуты. Если что, возьмём гада в тиски.

Сам прошёл вперёд, внимательно прислушиваясь к происходящему. Узнал, что за фильм сейчас был включен, кажется, одна из частей ужастиков про Фредди Крюгера, узнал по его весёлому смеху.

Вошёл в комнату и даже несмотря на вопли из телевизора, ведь Фредди кого-то там резал своей перчаткой, я услышал, как бегущая по трубам вода из ванной стала громче, а кошка перестала скрестись в дверь. Значит, впустили внутрь.

Ага, ловушка захлопнулась, но не на меня.

Но вот то, что я увидел в комнате, мне совсем не понравилось.