Пока меня ворочали, снимая гимнастёрку и срезая рубаху, чтобы добраться до раны, похоже ранение я получил в плечо, мою позицию окружили немецкие солдаты, что недобро поглядывали в мою сторону. Ещё бы, позиция идеальная, я успел только ленту выпустить, в двести патронов, уже собрался убрать пулемёт и уходить, тут по низине и дальше за кустарником на мотоцикле прочь прямо по полю, когда ранило. Тем более я имею ввиду, говоря о своём опыте, что позицию свою заминировал, перед окопом немецкие мины-«лягухи» на натяжении, растяжки по сути. Взрывы не слышал, уже без сознания был. Получается меня снайпер снял, коллега по сути. Повезло, золотой выстрел, по-другому и не скажешь.

– О, Франк, смотри. Пуля попала в приклад, разломилась и влетела в плечо, разворотив его. Похоже он сразу сознание потерял, от боли.

– Похоже, – согласился с ним невидимый Франк.

Чуть позже, мне дали понюхать нашатыря, а работал немецкий медик, действительно сознание прояснилось, помогли встать, нести меня никто не собирался, и я поднялся на позицию, с удовлетворением отметив, что три мины сработало. Сапёры уже сняли остальные и выносили тела семерых солдат, что погибли на растяжках. Вот так под тумаки, которыми меня награждали немцы, хотя сильно не били, фельдфебель за этим пристально следил, повели к дороге. Среди раненых был один офицер. Ну я их поразить старался первыми. Меня шатало, но шёл, рука в косынке. Я согласен, меня вырубило от болевого шока, когда деформировавшаяся пуля попала в плечо, в кость. Действительно золотой выстрел. На дорогу выносили убитых, занимались ранеными. Окинув взглядом место боя, с удовольствием подсчитал, что одних убитых у немцев около двадцати, и в два раза больше раненых. Это не рота франтиков, они из дивизии охраны тыла, подловил на марше, повезло. Ну а пока меня вели под конвоем в село, отсюда окраины видны, там комендатура и гарнизон, оттуда рота и шла, и именно там и будут допрашивать, стоит вспомнить как прошли эти две недели с момента, как я покинул Варшаву. О да, сегодня было двадцать второе июля, уже полдень, и сегодня вроде как должна запуститься опция големов. Пока жду. Если хранилище в четыре раза дольше ждать пришлось по времени, то может и тут так будет? Через четыре месяца и запуститься? Это получается двадцать второе октября? Ну вот скоро и узнаю, июль или октябрь.

Идти было тяжело, если первый километр после позиции я прошёл можно сказать бодрячком, то дальше ноги стали цепляться друг за друга, о каждую кочку спотыкался, откуда только их тут столько взялось? Весь потом покрылся. Шёл отходняк после боя и ранения. Пуля застряла в плече, меня просто перевязали, чтобы кровь остановить, похоже плечо выбито и переломы есть, немало бед нанесла эта пуля. А до окраин села ещё километра три. Чую не дойду. А так я действительно был в красноармейской форме, из тех, что нашёл по пути к Кобрину. Даже петлицы пришил, пилотка со звёздочкой. Причина банальна, у немцев пунктик, если по ним гражданский стреляет, не комбатант, которому нельзя участвовать в войне, они его на месте шлёпают, а вот с военнослужащими, всё же некоторые нормы выполняют. В плен берут иногда. Сам не знал раньше, пока в тело Власова не попал и не поработал по Украине. Хотя со мной по краешку всё прошло, если бы не фельдфебель, мне бы там хана пришла. Умер бы не самой лёгкой смертью. Это я осознавал отчётливо. Так-то понятно сбегу, но когда в норму приду. С таким ранением мне не побегать. Ну и пока шёл, ещё сознание сносное было, и вспоминал про эти две недели, что прошли с момента посещения Варшавы. Затягивать не буду, плохо мне, поэтому опишу кратко. В Кобрине я по счастью нашёл всех, кто выжил после расстрела поезда. Взял главного тот сразу описал кто участвовал и где они. Пусть один ещё в немецком госпитале лежал. Думаю, от меня пулю получил и это тяжёлое ранение. Уже выздоравливал. Я их в хранилище убрал, обойдя, два дня допросов в пригороде, пока пропавших полицаев искали, во всём они признались и чистосердечное написали, причём, по всем правилам. А дальше их, как рассвело, нашли повешенными на столбах в центре Кобрина. Помните ту «Лейку» и треногу? Рассветало, улицы ещё пусты были, вот и сделал снимки с собой на переднем и с полицаями на заднем фоне, режим таймера у фотоаппарата был. Я же говорю, на память.

Правда, немцы меня возмутили своими действиями. Нет, они мстят за своих, берут гражданское население и расстреливают в отместку, но за своих, не полицаев. Я это отметил ещё когда Власовым был. Големы тогда провели чистку среди тех, кто отдавал приказы по карательным действиям, напугали, что есть, то есть, и немцы перестали прибегать к тем мерам. Я же оставил письмо, где пояснил о причинах почему уничтожил их администрацию всей Украины. Снова будут гражданских расстреливать, я тоже продолжу, уже в Берлине. И подписался, Власов. Дошло, что ответка может быть. А тут за полицаев, комендант Кобрина приказал расстрелять восемьдесят человек. По десять за каждого полицая, их выдёргивали из толпы. Вот я с чердака, тут отличный вид на площадь, самого коменданта, его офицеров и часть солдат охранной роты, и поразил из «МГ». Ну убил едва ли два десятка, в рассыпную бросились, как и охраняемые ими гражданские, дальше сам еле утёк. Пока ночи ждал, вскрыл армейские склады, что немцы захватили. Они тут у окраины были. Добыл некоторое вооружение, например, две «СВТ» с оптикой, станковый «Максим» и зенитный «ДШК» с боезапасом ко всему. Потом нашёл эксклюзивную снайперскую винтовку, в собственном кофре лежала. Похоже чей-то заказ. Серьёзно переделали, я не сразу узнал в ней винтовку «Мосина». Моя красавица. Сразу влюбился в неё. Из припасов двести кило советской тушёнки и пятьдесят кило ржаных сухарей, просто чтобы были. Захочу, а есть. Всего на тонну занял хранилище. Там как стемнело на «Шторьхе» полетел в Финляндию. Не знаю, когда время будет посетить и прибрать зимний домик и баньку, лучше сейчас это сделать. А вот с гидросамолётом я не торопился. А смысла не было его сейчас брать. Когда ещё опция големов запустится, и когда я ещё до пяти натренирую, чтобы экипаж был, так что до лета сорок второго даже и думать нечего угонять субмарину, и стать подводным хищником. А там ещё три с половиной тонны накачается. Заполнять их не буду, как раз для самолёта и накопиться. А пока есть место, я и решил заполнить самым необходимым на четыре года вперёд. Как видите, мои действия вполне подуманными были.

В принципе, посещение Финляндии также прошло без проблем. Правда, базы диверсантов у Петрозаводска не было, его ещё не взяли, поэтому нашёл базу у окраины Хельсинки, взял несколько офицеров в столице, пока делал закупки кондитерских изделий, мотков зелёной рыболовной лески на растяжки, ну и посетил одной тёмной ночкой базу. К сожалению, той модели бани, с парной, я не нашёл, видимо в сорок втором будет эта новинка. Да и бань было всего три штуки, законсервированы до зимы. Вот и взял свежий офицерский домик, потом баньку, всё не пользованное, и на склады. Там оснащение для обоих, на полках стеллажей даже шайки и мочалки были, что уж про мыло и шампуни говорить? Что-что, а диверсантов и егерей снабжали по высшему классу. Три коробки туалетной бумаги, даже новые зубные щётки и паста была, в тюбиках. Набрал себе в запас. Форму разную, утеплённое комбинезоны и нательное бельё, спальники, тенты под навесы и подстилки. Жаровню с двумя казанами и тремя котлами. Утварь. Зимняя форма, с маскхалатами. Также неплохо набор продуктов для офицеров, не эрзац. Ну и посетил ферму, где увёл с ледника триста килограмм сливочного масла, двести сметаны, и десять кругов сыров, там сыроварня была. В принципе всё, хранилище полное. Пять дней я Финляндии был, ну и вернулся обратно, а решил бить из засады немцев, и полицаев. Первая засада, в тылу, я к фронтовым частям не совался, девять полицаев на двух телегах ехали из деревни, некоторые пьяные. Вот короткими очередям и отработал по ним из «МГ». Я на круче, те внизу проезжали, мёртвых зон не было. Потом короткими очередями провёл контроль, прибрался на позиции и спустился, собрал документы, зачищать не пришлось, все мертвы, подобрал себе единственный «ППД» с рожковыми магазинами, ну и обнаружил окорок в мешке. Правильно закопчённый. Аромат аж сбивал с ног. А у меня уже накачалось сколько-то, плюс потраченное топливо, пока летел сюда с севера, убрал и окорок, и некоторые трофеи, вроде мешка картошки. Видимо ограбили кого-то.

Засада была в окрестностях Львова. На самолёте перелетел в другое место, уже под Брест, и тут постерёг два грузовика, расстреляв кабины. Кузова крытые, никто не покинул, но сблизился и закинул гранату. Шума не было, та не снаряжена. Поэтому аккуратно заглянул, контроль тем, кто в кабинах, уже провёл. А там ящики, мины, противопехотные и противотанковые. Пришлось самолёт доставать, убирать часть груза с минами в хранилище, почти на тонну и двести кило, отлетел и сделал схрон в земле. Часть мин привёл к готовности и прихватил с собой. Потом взвод полицаев, куда-то топал, подстерёг. Причём, уничтожил в ноль, большую часть из пулемёта, пока лента не закончилась, часть подорвались в панике на минах, что я установил на обочине. Убрав «МГ» в хранилище, сменил позицию и из «СВТ», с оптикой винтовка, одна из тех, что добыл на складе у Кобрина, остальных точными выстрелами поразил. Помощи им пока не было, всем по пуле загнал ещё раз, двое точно дёрнулись осознанно, потом сблизился, зачистил и собрал документы и снял те мины, что не сработали. Это было в районе Вильнюса. Ну и четвёртая засада, та самая, но уже недалеко от Ровно. Поставил растяжки на обочине дороги, шесть мин перед собой, тоже в виде растяжек, и стал ждать. Эту роту я вообще думал пропустить, крупновата для меня, но всё же решил рискнуть, и открыл огонь. Солдаты метались, подрываясь на минах, по две на каждой обочине стояло, опытные залегли, даже открыли ответный огонь, я выпустил ленту, позиция хороша была, хотя ответные пули уже поднимали песок вокруг, врезаясь в почву, хотел убрать пулемёт, а тут удар и темнота. Снайпер подловил, как оказалось. Вот такая моя история. Обжил домик и баню хорошо, с девчатами. Хранилище почти полное, тридцать семь килограмм свободно, это место пулемёта с опустошённой лентой, десяти мин-лягух, и что накачаться успело. Меньше трёх килограмм. Вот такая моя история. Одно расстраивало, мог и в ноль выйти, если бы больше растяжек на обочине было, но я рассчитывал на менее крупную добычу. В общем, ситуация как с пойманным медведем.

А до села я не дошёл, стало сильнее шатать, говорю же откат по ранению шёл, даже один из двух солдат, что меня вели, стал поддержать за локоть левой здоровой руки и помогал вести. Ещё метров сто, сознание начало уплывать, и я дальше не помню.

Очнулся я в темноте, видимо уже ночь. Подловил роту я часов в десять утра, та от села к железнодорожной станции шла, довольно оживлённая дорога, но попалась именно она. Плечо ныло, тупая такая боль, пошевелившись, пусть сознание как в тумане, но с каждой секундой мне было лучше. Приложив большой палец левой руки к губам, напился воды, родниковой, из хранилища, стало ещё лучше. Ощупав плечо, обнаружил лубки и бинты, правая рука была примотана к торсу, но гипса не было. Похоже, я побывал в руках медика. Пока шевелился, слыша шуршание соломы. Похоже я в каком-то сарае. А так надо бежать, чую это мой первый и последний шанс.