– В таком случае сегодня его счастливый день и он сможет отдохнуть, не продавая больше газет, – усмехнулся профессор. – Всё равно чентезимо у меня нет.

– Я возмещу вам лиру, как только дойду до банка.

Он снисходительно улыбнулся.

– Не стоит. Я не обеднею.

– И всё же…

– Эстер, купите газету. Со всем остальным разберёмся позже, – отрезал Джиованни, протягивая лиру.

Взяв монету, я поспешила к разносчику газет. «Всё равно верну…» – решила я. Мне всегда было трудно принимать подарки и даже позволять кому-то платить за кофе. Тадеуш пытался научить этому искусству, но не вышло.

– О, синьорина! Этого слишком много…

Быстро сунув в руку мальчишке лиру, я взяла туго скрученную газету и направилась обратно к Джиованни. Разносчик газет больше не пытался вернуть мне деньги и просто крикнул вслед:

– Да хранит вас Первозданный, синьорина!

Только по розоватому отсвету на газетной бумаге я поняла, что солнце уже почти село.

– Я забыла, как быстро тут наступает ночь.

Джиованни посмотрел на небо и улыбнулся.

– Неудивительно, ведь вы провели год в Британии. Там солнца вовсе не бывает.

– Это стереотип! – воскликнула я.

– Неужели, – беззлобно рассмеялся профессор.

Его смех ненадолго отвлёк меня от мыслей о Тадеуше, но лишь ненадолго. Разговор дальше не складывался, и всё моё внимание приковала к себе до боли знакомая башня.

Мы уже пересекли магический барьер, не дающий простым людям войти в переулок, ведущий к обители ведающих, и теперь перед нами открывался величественный вид на Врата Триады – главный вход в Академию.

Я скучала… Мне хотелось задержаться. Запомнить Академию такой, какой она была для нас с Тадди. «Волшебный дом, в котором исполняются мечты. Место, где мы были счастливы». Теперь всё должно было измениться.

Сжав руки в кулаки, я двинулась за Джиованни в Академию.

VI. Крипта

«Многие известные ведающие были преподавателями Академии. И пусть некоторые из них жили во времена, когда Академии в привычном нам виде не существовало, они работали вместе с Ковеном, преподавая искусство магии будущим ведьмакам и ведьмам, и уже позже были названы почётными профессорами. Их имена можно также найти в нашей крипте: вне зависимости от настоящего места захоронения, Ковеном было принято решение увековечить память об их вкладе и в стенах главного – Венецианского – колледжа Академии».

(Отрывок из путеводителя по Академии для первых курсов.)

Академия не изменилась, и это радовало. Мне хватило потрясений, а знакомые арочные окна, мраморные полы, запах трав и декоктов давали хоть какую-то уверенность в стабильности.

К счастью, комендантский час уже вступил в силу, и студенты в синих мантиях по коридорам не ходили, иначе в каждом я искала бы родные черты.

– Если вы не против, мы сразу направимся в крипту. Ректор Санторо ожидает вас там, – сказал Джиованни.

– Конечно… – кивнула я. – Никогда не думала, что крипта Академии – это действительно крипта, а не музей.

– Ведающих нельзя оставлять в городских моргах: их сразу забирают на изучение. Поэтому в каждом колледже Академии есть своя крипта, – тихо объяснил профессор.

– Вероятно, мне повезло, что я не знала об этом раньше.

На это Джиованни уже не ответил. Я лишь заметила, что он старался держаться поближе ко мне, словно готовясь подхватить в случае обморока. «Не волнуйтесь, профессор. Я выдержу. Должна выдержать».

Спуск в крипту был долгим. От бесконечных лестниц, ведущих под землю, начинала кружиться голова.

– Простите за это, – смущённо пробормотал Джиованни. – Обратно ректор поднимет нас быстрым способом.

– Но вы ведь тоже профессор, – нахмурилась я. – У вас должен быть доступ к таким перемещениям по Академии.

– Профессор алхимии, – напомнил он. – Моих способностей хватает, чтобы делать зелья и прочие магические субстанции. Иногда пользоваться подпространством, но только в экстренных случаях. А в практическом применении магии я не силён.

– И всё же вы стали преподавателем в старейшем колледже Академии, – недоверчиво спросила я.

– Я очень одарённый алхимик, – ухмыльнулся профессор.

Мне показалось, что в его словах был какой-то подтекст. Не похвальба и не бравада, а как будто… горечь. Однако расспрашивать об этом у меня просто не было сил.

Спуск занял почти двадцать минут, но в итоге мы достигли крипты. Она разительно отличалась от всех помещений Академии, в которых мне доводилось побывать. Здесь не было лёгкости итальянской архитектуры, почти не было ощущения магии. Под ногами хлюпала вода: любые подвалы Венеции были подвержены этой напасти, – и арочные своды из тёмного камня давили со всех сторон. «Смотри вниз, Эстер. Не поднимай глаза», – уговаривала я себя.

Саркофаги знаменитых выпускников и преподавателей Академии были скрыты в нишах. Некоторые, как гласил путеводитель по Академии, действительно были только данью уважения и оставались пустыми. В других, наверное, лежали тела. Я успела заметить несколько имён, которые мы изучали на истории магии: Мария Лаво^[12], граф Сен-Жермен^[13], Елена Глинская^[14], Реньер де Сен-Реми…^[15]

До сей поры мне не доводилось спускаться в крипту даже с учётом того, что я думала о ней как о музее. Будь ситуация иной, я бы не сдержала радости от нового открытия, но теперь… Теперь я ненавидела это место.

Тишину и плеск воды разбил женский голос:

– Эстер Кроу.

Франческа Санторо, профессор проклятий, а теперь ректор Венецианской Академии, подошла ко мне. Она немного парила над водой, видимо не желая намочить мантию и обувь.

– Девочка моя… – непривычная мягкость в знакомом голосе разрушила всю мою стойкость.

Я взглянула в глаза своей любимой преподавательнице, которая практически заменила мне мать.

– П-профессор… Ректор, прошу, скажите, что всё это ложь… Он жив, да?

– Мне так жаль, Эстер, – женщина обхватила меня за плечи и крепко обняла.

Я обняла её в ответ, уткнувшись лицом в плечо.

– Я не понимаю как! Он никогда не любил слишком глубоко копаться в науке… Какие эксперименты?! – сдерживать эмоции и всхлипы больше не получалось. – Почему?!

Санторо молчала, успокаивающе поглаживая меня по голове.

– Милая Эстер, ты же помнишь, что Тадеуш любил пренебрегать безопасностью. Я много раз предупреждала его…

– Предупреждали?! – я резко отстранилась от Санторо. – Если вы знали, что он проводил какой-то опасный эксперимент, то как могли просто предупреждать? Почему? Почему вы его не остановили?

Женщина устало покачала головой.

– Если бы я знала, то остановила бы. Но Тадеуш не говорил о своих изысканиях. Со мной он делился лишь тем, что касалось учебного процесса. А мои предупреждения начались, ещё когда вы были студентами. Ты сама помнишь…

И я помнила: Тадди всегда хотел добиваться всего и сразу. Как можно быстрее. Он не любил ждать и терпеть не мог осторожничать.

– Что произошло? – глухо спросила я, сжимая в руках ткань юбки.

– Он как раз изучал с пятым курсом ритуал призыва проявления проклятия для последующего изгнания, – ответила Санторо. – Тадеуш ещё со времён своей учёбы был уверен, что чертить защитный круг – это трата времени и должен быть способ удерживать зло собственными силами.

– Нет… – возразила я. – Он оставил эту идею после того случая!

– Увы, девочка моя. Тадеуш описал ход своих исследований в журнале. Ошибки быть не может.

– А студенты?.. – мне было слишком страшно спрашивать о том, погиб ли кто-то ещё.

– Он прекрасный профессор и не стал бы подвергать их опасности, – уверила меня Санторо. – Все эксперименты по поиску способа удерживать проклятия Тадеуш проводил в зале для практики, смежном с его покоями.

– Он и погиб там? – вопросы, казалось, сами вылетали из моего рта.

– Да. Его исследования были хороши. Он действительно мог добиться успеха, но удержание без круга – слишком опасная затея.

– Зачем? – прошептала я.

«Зачем, Тадди?»

Ректор не ответила на вопрос. Наверное, она поняла, что он был задан вовсе не ей, а моему близнецу, частичке меня, которой уже не было в этом мире.

– Где он?

Санторо отошла на шаг, и я увидела постамент. Он стоял в центре крипты, а на нём лежало тело, укрытое саваном. «Как я могла не заметить его, только войдя?..» Наверное, мне просто не хотелось замечать. Ноги отказывались нести меня вперёд. И всё же я шла.

Шаг.

Ещё шаг.

Сапоги и чулки насквозь промокли от воды. Звуки крипты, гулкое эхо – всё это проникало в голову, мешая сосредоточиться. Тело. «Кто там? Кто лежит под саваном?» Дрожащими пальцами я прикоснулась к сырой и холодной ткани.

Из-под неё свешивалась рука. «Какие знакомые часы. У Тадди были такие». Безумие обволакивало разум. Я чувствовала, как сила начала бесконтрольно вырываться. «Почему часы Тадди разбиты?» Я потянулась, снимая их с ледяной руки. Ремешок долго не поддавался, но наконец соскользнул с бледной кисти.

– И правда часы Тадеуша, – сказала я себе вслух, как делала на пустошах.

– Эстер… – тихо позвала Санторо.

– Да, ректор?

– Мне поставить щит? Ты тратишь силу.

Взглянув на свои руки, я поняла, что они светились. Уже много лет я не теряла контроль.

– Поставьте щит, пожалуйста.

Я прекрасно знала, чем были чреваты неконтролируемые всплески силы. Они могли навредить и тем, кто находился в крипте, и целостности Академии, даже несмотря на то, что она была надёжно защищена магией.

Ректор Санторо быстро возвела вокруг меня едва заметный энергетический кокон.

«Возьми себя в руки. Дыши». С трудом взяв под контроль силу, я тяжело выдохнула. «Ты должна посмотреть».

Я до последней секунды надеялась, что под саваном окажется кто угодно, но не Тадеуш.

Быстрое движение, чтобы откинуть ткань с лица. Один взгляд.

– Тадди… – резко вернув саван на место, я отшатнулась и упала в воду. – Тадди! Нет!

Удары по воде, крики, слёзы – всё было бесполезно, ведь под саваном действительно лежал мой брат. Я даже не сопротивлялась, когда профессор Калисто поднимал меня на ноги и укутывал в свой плащ.

– Тадди мёртв, – шептала я ему, цепляясь за ткань его костюма. – Понимаете, он мёртв…

– Мне так жаль, Эстер… – отвечал Джиованни, подхватывая меня на руки.

– Я сама…

Хотя куда я сама: ноги и правда не держали. И если бы меня опустили на землю, я бы просто снова упала.

– Выведите Эстер отсюда, я подниму нас, – сказала Санторо.

У выхода на профессорскую лестницу я заставила себя вновь взглянуть на постамент в центре крипты. Мне казалось, что что-то изменится. Там наверняка был не мой брат, а двойник или иллюзия. Однако глупость собственных мыслей была мне очевидна. Я знала, что видела.

Под саваном, среди великих ведающих прошлого, лежал мёртвый Тадеуш Кроу.

VII. Дела минувших дней

«Санторо сделала мне выговор и обещала написать отцу. Нужна твоя помощь, чтобы задобрить её. Встречаемся в «Уголке Данте» после занятий, чтобы придумать план. Вив уже в курсе».

(Записка Тадеуша, оставленная Эстер на первом курсе.)

К тому моменту, как меня вынесли в коридор на верхних уровнях, я уже чувствовала себя достаточно уверенно, чтобы встать на ноги.

– Можете отпустить, профессор. Простите, что пришлось тащить.

Джиованни с недоверием посмотрел на меня, но всё же поставил на пол.

– Мне уже лучше, правда, – уверила я его.

Конечно же, это было ложью: стать лучше просто не могло. Не после того, что я увидела в крипте. Но хотя бы внешне мне пришлось взять себя в руки.