Домчался я, кстати, всего за сорок пять минут. Припарковался и бросился за Платоном, который, наверное, уже пятнадцать минут думал, что его бросили безответственные взрослые. Забежав в трехэтажное стеклянное здание, я подбежал к девушке, сидевшей за стойкой.

– Мне нужен логопед, – выдохнул.

Девушка удивленно уставилась на меня.

– Ммм, мне кажется, что у вас с речью все в порядке, – протянула она. – Может быть, я могу помочь вам с чем-то другим?

Я не сразу понял, что сотрудница этого центра, оценив мой вид и дорогой костюм, просто строит мне глазки. Я усмехнулся.

– Девушка, мне нужен логопед, у которого находится мой племянник, – пояснил уже гораздо более спокойно. – Шабалов Платон. Посмотрите, пожалуйста, где он сейчас находится.

Недовольно поджав пухлые губы, девушка пробежалась ноготками по клавишам.

– Второй этаж, четырнадцатый кабинет, – наконец, услышал я.

– Благодарю, – послал я ей улыбку и ринулся к лестнице. Поднялся, пробежал по коридору немного и без стука открыл указанную дверь. И тут же столкнулся с девушкой лет двадцати пяти, которую по инерции повалил на пол. Хорошо, что в последний момент успел в полете развернуться так, чтобы оказаться снизу, из-за чего и получил локтем в живот. – Добрый вечер, – просипел, пытаясь разглядеть девушку получше.

А посмотреть было на что. Натуральная блондинка (уж я-то в этом разбираюсь) с длинной толстой косой, серыми глазами и пышной грудью, на пару секунд прижавшейся ко мне.

– Да что вы…? – Возмущенно выдохнула блондинка, принявшись барахтаться в моих руках, которые пришлось разжать.

– Дядя Вася, – появилась надо мной голова племянника, который и спас меня от избиения возмущенной хозяйкой кабинета. – Ты за мной приехал?

– За тобой, – кивнул я Платону, но с пола подниматься не спешил. Отсюда такой вид открывался…

Девушка тем временем вскочила на ноги и принялась нервно одергивать одежду. Мда, а одежда у нее оставляет желать лучшего. Какая-то уродская юбка ниже колена, плотная блузка на все пуговицы застегнута, коса эта… ниже попы болтается. Очки в тонкой оправе, которые лишь подчеркивали пухленькие щеки. Да и сама она была совсем не тощей, а в некоторых местах так и вовсе круглее моего эстетического стандарта. Но при этом девица выглядела очень уж милой, а у меня так давно не было женщины…

– Дядя Вася, а мы в кино сегодня поедем? – Надо мной снова возникла голова Платоши.

Я с трудом оторвал взгляд от девушки и решил, что уже належался на полу кабинета.

– Нет, сегодня не поедем, – покачал головой, встав на ноги. – Зато заедем в детское кафе, где можно будет объестся мороженого.

Платон улыбнулся и посмотрел на девушку.

– Аделаида Ивановна, а можно мне сегодня мороженое?

Я чуть воздухом не подавился. Подошел к двери, посмотрел на табличку и вкинул брови.

– Ерошкина А.И.? – Переспросил на всякий случай. Про приписку ниже «психолог-логопед» я спрашивать постеснялся.

– Меня назвали в честь прабабушки, – ответила девушка. – Платон, тебе сегодня не стоит налегать на холодное в большом количестве. Лучше съесть что-нибудь другое.

– Тогда закажем корзинки с кремом и компот, – решил ребенок и принялся натягивать на себя куртку.

Я с одобрением кивнул и снова уставился на эту Аделаиду, которая уже оправилась от знакомства со мной и села за стол.

– А почему вы не спрашиваете у меня документы? – Вдруг пришла мне в голову мысль.

– Вас узнал ребенок, – пожала она плечами.

– А вдруг я втерся ребенку в доверие и из-за этого он так отреагировал, – не согласился я.

– На этот случай у меня есть ваше фото, которое отправила Злата Павловна еще полчаса назад. Вы хотите им полюбоваться? – Взгляд серых глаз стал иронично-ожидающим.

– Нет, – буркнул я и посмотрел на Платошу, который пытался справиться с застежкой куртки.

Пришлось помочь. И даже выходя из кабинета, я все еще чувствовал на себе насмешливый взгляд этой Аделаиды Ивановны. Если честно, то меня это почему-то разозлило, а потому, спустившись на первый этаж, я подошел к стойке и попросил у стоящей за ней девушки номерочек. Вдруг совсем скучно станет, а эта девица явно не против продолжения нашего общения.

Глава 2

Аделаида

Шабалов Платон был у меня сегодня последним клиентом, поэтому разложив весь методический материал по местам, я собралась домой. А забавный дядя у этого малыша. Смазливый, суетливый, немного озабоченный.

Я посмотрела на время и вздохнула. Надо срочно ехать домой, так как задерживаться больше нельзя. И так уйму времени потратила просто так.

Быстро переодевши обувь, я набросила на плечи плащ, закрыла кабинет и сбежала вниз по лестнице.

– Надь, я домой, – отдала ключи девушке, которая загадочно улыбалась.

– Ага, ты последняя сегодня, – кивнула она и забрала ключ. – Слушай, а что за мужик сейчас к тебе заходил?

Я нахмурилась.

– Дядя моего пациента, – ответила.

– А ты видела на чем он приехал? А часы? Они же уйму денег стоят, – закатила она глаза.

– Ладно, Надь, мне пора, – я натянуто улыбнулась и решительно вышла из здания.

Надина всегда была слишком впечатлительной и мечтала заполучить богатого мужа, вот только не везло ей чего-то в этом плане. Квартиру она снимала где-то неподалеку, мужчин и вовсе искала в странных и не подходящих для серьезных отношений местах. Я же об отношениях совсем не думала. Мне и своих проблем хватало, а потому ни времени, ни сил на мужчин уже не оставалось.

Я прошла вдоль дороги метров триста и нырнула в метро. Привычно прошла к валидатору, пятнадцать секунд и я уже на эскалаторе, бодренько ползущем вниз. Час-пик уже прошел, а потому я запрыгнула в почти пустой вагон и прислонилась к противоположной двери с надписью «не прислоняться». Проехав четыре станции, я так же быстро выскочила на платформу и поспешила выйти из метрополитена. Посмотрев на время, поняла, что в магазин сейчас зайти не успею, проще заказать доставку продуктов домой. Поэтому я нырнула в арку, прошла по двору и оказалась перед панельной пятиэтажкой, еще пока сохранившейся в столице. Но, поговаривают, нас тоже будут сносить и строить здесь высотки.

Вздохнув, я поправила волосы, оглядела одежду, постаралась дышать размеренно. У мамы просто чуйка на мое плохое настроение, и она тут же бросится выяснять, что произошло, если ее что-то не устроит.

Поднявшись на второй этаж, я открыла дверь и услышала привычное шуршание шин по линолеуму.

– Ты сегодня позднее обычного, – прокомментировала мама, пока я снимала обувь.

– За одним ребенком приехали чуть позже обычного. Не волнуйся, – я сбросила с себя пальто и подошла к худощавой женщине, сидевшей в инвалидном кресле. Она нервно поправила темные очки, несколько криво сидевшие на ее лице, но послушно протянула ко мне руки, когда я ее обняла. – Стеша приходила сегодня? – Я отстранилась и отправилась в свою комнату, чтобы переодеться и оформить заказ продуктов.

– Да. Она меня покормила, не беспокойся, – мама ехала на мой голос, ловко уворачиваясь от острых углов. – От тебя пахнет мужчиной, – вдруг с чего-то решила она.

Я как раз боролась с пуговицами на блузке, а потому замерла, на секунду прижала к носу ткань и поморщилась. Чуть слышный оттенок горьковатого парфюма, который нормальный человек вряд ли различит, но у слепых свои причуды.

– Дядя одного из пациентов оступился и… прижался сильнее приличного, – пришлось признаться.

Мама вздохнула.

– Замуж тебе пора, – прокомментировала она. – А этот дядя был холостой?

– Мам, ну откуда же мне знать? Да и рано мне еще замуж, – бросила я, надевая просторный мягкий халат.

– Рано? Деля, тебе двадцать семь лет, у меня в твои годы ты уже в школу собиралась, – возмутилась моя родительница.

– И чего хорошего? – Проворчала, беря в руки телефон. У меня там в корзину стандартный набор уже набран, так что десять секунд ушло на подтверждение заказа и можно теперь дальше спорить с мамой. – Я вообще замуж не собираюсь.

– Хорошая моя, – мама недовольно поджала губы. – Мой пример неудачной личной жизни совершенно не означает, что у тебя будет так же. Да и с твоим отцом мы периодически нормально жили до тех пор, пока…

– Пока он тебя почти не убил? – Фыркнула я. – Мам, давай потом об этом поговорим.

Мама еще некоторое время колебалась, но потом оставила меня одну, уехав разговаривать с умной колонкой, которой она периодически жаловалась на меня. Я потерла лицо руками, напрочь забыв, что утром красила ресницы тушью. Я до сих пор не могла понять, почему мама простила отца за то, что он сделал? Хорошо, что я тогда уже заканчивала институт и смогла помочь маме с лечением. Да и сейчас почти половина моей зарплаты уходила на то, чтобы купить лекарства, обеспечить курс массажа раз в два месяца, заплатить соседке Степаниде, чтобы она помогала маме обедать днем.

У самой мамы были проблемы с координацией после того, как отец в порыве гнева толкнул ее. Угол шкафа сломал ей височную кость и… мама с тех пор ослепла. Я добилась того, чтобы отца посадили (это был не единственный его проступок), а через два месяца он умер в СИЗО. Сказали, что сердечная недостаточность… Мама же никогда не восстановится, чтобы я ни делала. Лучшие врачи разводили руками и назначали лишь поддерживающую терапию, но как же это все сложно оказалось. Я за последние пять лет просто выдохлась, наверное.

От мрачных мыслей меня отвлек звонок в домофон. Пришлось идти и открывать, а потом принимать пакеты с продуктами от уставшего от такой работы мужчины. Ну да, у меня работа попроще будет, да и с детьми работать мне приятнее, чем со взрослыми.

Разложив продукты по полкам холодильника, я заглянула к маме. Она слушала классическую музыку и вязала, все так же сидя в кресле.

– Что ты хочешь на ужин? – Спросила.

– Я вообще не хочу есть, – не переставая работать спицами, ответила мама. – Что-то мне не очень хорошо сегодня. Может быть, магнитные бури виноваты.

Я нахмурилась.

– Поедем в больницу? – Спросила. В ее случае лучше перебдеть.

Мама тут же укоризненно поджала губы.

– Да мне не то, чтобы плохо… Наверное, просто осенняя хандра, – тут же принялась отнекиваться она. – Приготовь что-нибудь легкое, чтобы ночью лучше спалось.

Я в сомнении потопталась еще на пороге комнаты и ушла на кухню. Сегодня обойдемся каким-нибудь салатиком, а на завтрашний день я маме простой куриный суп сделаю. И надо бы не забыть ей лекарства дать. Что-то бледненькая она сегодня.

Ночь прошла спокойно, и я немного выдохнула. Тем более, что мама утром завтракала с аппетитом и рассказывала мне о том, что умная колонка теперь на слух учит ее вывязывать узоры, просто считая петли. Попросила купить ей разноцветной пряжи в эти выходные, чтобы она могла тренироваться. Все же работа со спицами, как и говорили врачи, способствовала восстановлению поврежденных функций мозга, отвечающих за общую координацию движений.

Пообещав заказать нужные нитки, я перед уходом на работу заглянула к соседке Стеше. Той было сорок лет, жила она без мужчины, получала пенсию по инвалидности своей лежачей матери и создавала воздушные кружевные шедевры, которые продавала через интернет. За моей мамой она согласилась присматривать за определенную плату, но деньги ей тоже были нужны на лекарства.

– Как сегодня настроение у Талки? – Спросила Стеша, не отвлекаясь от коклюшек.

– Вчера хандрила. Сегодня уверяет, что все хорошо, – отозвалась я. – Но ты пригляди сегодня за ней. Вдруг что-то…

– Дель, все нормально будет. Ты беги на свою работу, а мы тут сами тихонько разберемся, – отмахнулась она от меня.

Ладно, все равно мне уже пора выходить, иначе могу опоздать.