– Если я тебя очень попрошу, скажешь?

– Что ты хочешь знать?

– Тот парень, у киоска, ты его ударил?

– Нечаянно.

– Врешь?

Валдис промолчал.

– Сейчас ты мне соврешь, что не знаешь его.

– А ты не спрашивай, и мне не придется врать.

– Ты ведь знаешь, с кем он тебя перепутал.

– Да.

Диана подняла голову от его груди и посмотрела в лицо. Взгляд его широко открытых глаз застыл вверху, в темноте под крышей.

– Лет десять назад был здесь один художник, говорят талантливый. Кроме того, он пописывал еще что-то… – сказал Валдис.– Он, кстати, был родом откуда-то из ваших мест, с юга. Как-то он поехал туда, к друзьям детства, там ввязался в драку, кого-то зарезал… С полгода его не могли найти. Но выяснилось, что как всех этих, талантливых, его давно пасло КГБ, они его ментам и сдали. А когда те приехали его забирать, он умудрился отнять у солдат оружие. В перестрелке художника и убили.

Диана вспомнила шрамы на груди Валдиса.

– Его звали Андрей?– спросила она.

– Я очень устал,– сказал Валдис.– Вчера в пять утра я уже сидел за рулем.

– Хорошо, спи.

– И ты спи.

– И я буду спать.

11

Диане приснились абрикосы. Огромными с кулак, плодами было усеяно все дерево. Она потянулась к ним, а кто-то ударил по руке и сказал: “Не трожь, это не кошерная пища!”, а Диане так хотелось абрикос, что она заплакала. Слезы, журча, текли из ее глаз, и она не понимала, неужели их так много, что они журчат? Она посмотрела и увидела, что сидит на берегу Тетерева, под ней глубокий черный омут, а в нем плещутся золотистые камбалы. А потом ее кто-то позвал. И она увидела, что на другом берегу Тетерева стоит красивая женщина с белыми волосами гладко зачесанными назад. “Ты хочешь взять возлюбленного моего? – спросила женщина.– Увы, никому он не достанется…”, и исчезла, а вместо нее вдоль берега речки ходит толстая рябая курица и кудахчет.

Диана проснулась и поняла, что курица ей не приснилась. Она, в самом деле, кудахтала где-то рядом.

Круглый солнечный зайчик полз по неприкрытому животу Дианы. А она посмотрела на него, и поняла, что больше всего на свете ей хотелось бы увидеть его не таким, какой он есть – плоским и соблазнительным, как на картинках в “Плейбое”, а выпуклым, нахально растущим вместе с набирающим силы жизненным ростком внутри.

– Ну, возьми на ручки! – вдруг пропищал детский голос со двора. Диана вздрогнула и, завернувшись в колючее одеяло, подползла к чердачной двери.

Карапуз лет трех шлепал по кирпичной дорожке, вцепившись в подол застиранного халата Люси. Та несла таз с бельем и вполголоса выговаривала малышу.

– Ну и что?– заныл малыш.– Все равно возьми.

Чердачная дверь скрипнула, и Люся подняла голову.

– Проснулась? – сказала она.– Спускайся, я тебя накормлю.

– А где Валдис?

– Он еще часов в восемь уехал. Они утром встали, заменили ему стекло, он сразу и уехал. Сказал, чтобы ты ждала его и не вздумала никуда отсюда уезжать.

12

В девятом часу Валдис, позвонив в Каунас, узнал, что его разыскивает Гусь. В девять они уже разговаривали в сквере у университета, где Гусь работал программистом компьютеров.

– Я сегодня приехал на работу в трамвае!– весело сказал Гусь, выбрасывая пустую бутылку из-под датского пива в мусорку. Валдис кивнул, давая понять, что оценил нелепость такого способа передвижения.

– У меня взорвали машину.

– Наконец-то купишь новую.

– Вообще-то, это совсем не смешно.

– Пойдем.

Валдис взял его под локоть и провел мимо памятника Канту к булочной, где оставил машину.

– Как тебе это нравится? – спросил он Гуся, показывая дырки на сиденье.

Гусь присвистнул. Потом удивленно посмотрел на лобовое стекло.

– Я его уже заменил, – сказал Валдис.

– Когда это случилось?– спросил Гусь.

– Вчера вечером. Около двенадцати.

– Белый “Патроль”?

– Да. Откуда ты знаешь?

– Соседи видели, как перед взрывом мужичок крутился у моей “Омеги”, а потом сел в белый джип и уехал. В джипе был еще кто-то, кто его ждал.

– Похож на кого-нибудь?

Гусь пожал плечами.

– Я уже думал об этом. Никого такого не припоминаю. Во всяком случае, из местных. Может кто из ваших, или поляки?

– Вряд ли. Но одно я знаю точно – к делу, которым я занимаюсь сейчас, это никакого отношения не имеет.

– Почему?

– Ты-то в нем не участвуешь.

– Да. Зато мы вместе участвовали в нескольких делах, за которые есть, кому нам мстить.

– Ладно. Разберемся.

– Мне покупать новую машину или нет? Не хотелось бы, чтобы ее тоже взорвали.

– Дурак ты, братец,– сказал Валдис.– Посмотри еще раз на мое сиденье. Охотятся не за нашими машинами, а за нами. Просто твоя почему-то взорвалась раньше, чем ты в нее сел.

– Я не люблю, когда за мной охотятся,– сказал Гусь.

– Разберемся,– повторил Валдис.– С этим-то мы разберемся.

И вдруг он вспомнил то, что ему говорили в Польше.

– Я, кажется, знаю, откуда это идет. Твой приятель звонил ментам о том, что у него угнали машину?

Гусь насторожился.

– Должен был.

– Звонил или нет?

– Черт его знает!– завелся Гусь.– Поехали! Я его удавлю, если он этого не сделал.

Валдис довез Гуся до кинотеатра “Родина”, дальше тот поехал на такси. Они сговорились встретиться у памятника Канту в двенадцать часов. “Должен же я хоть показаться на работе”,– сказал Гусь.

Мимо Южного вокзала, через двухъярусный мост и Правую набережную, Валдис выбрался на дорогу к Циммербуде.

Вчерашняя стрельба у магазина “Спутник” сбила его с толку. Он связал ее с делом Ливенталя и потому утром, уезжая с Пайзы, наказал Люсе ни в коем случае не отпускать Диану со двора. Сам собирался проверить ее квартиру. Но теперь он был уверен, что их с Гусем заказал Белорус. Диану можно было отвезти домой. Хотя… Если намерения Эдика настолько серьезны, то ему ничего не стоит привязать сюда и Диану. Значит, ей придется пожить там, где ее не достанут руки Эдика. По крайней мере, до той поры, пока Валдис их не укоротит.

Ну, хорошо,– думал Валдис,– мальчики отдельно, девочки – отдельно. С киллером все ясно. Найти белый “Патроль” не трудно. Но что это объясняет в деле Ливенталя?

– Твой приехал,– услышал Валдис голос Люси, когда подходил к двери.

И остановился, взявшись за ручку. Что-то внутри него щелкнуло. Он не знал, нравится ему, что его так назвали или нет?

Женщины сидели на табуретках друг против друга, свесившись над ведром. Чистили картошку.

– Есть хочешь? – спросила Люся.

– Да.

– Сейчас я тебе что-нибудь поджарю.

– Ты не хочешь еще пару дней пожить здесь?– спросил Валдис Диану.

– В интересах дела?

Он не понял, шутит она или нет. Диана спросила это, не поднимая головы от пакета с картошкой.

– Ну и вообще… – сказал он.– Тебе же тут нравится?

– Хорошо, мой господин.

“М-да… – подумал Валдис.– Ничего, пройдет”.

– Где Игорь? – спросил он у Люси.

– В гараже возится. Где же ему еще быть?

Валдис пошел в гараж. Игорь возился в яме под “Жигулями”, которые готовил к продаже. Валдис оглянулся, нет ли кого поблизости, и сказал:

– Мне нужна моя машинка.

Игорь исчез под автомобилем и через несколько секунд появился с грязной промасленной тряпкой. Валдис какое-то время смотрел на сверток в руке Игоря, а потом сказал:

– Сделаем так – ты это спрячь на его родное место, а мне достань тот “бульдог”, что я давеча принес.

Игорь выругался.

– Что ты мне голову морочишь?– сказал он, с кряхтением выбираясь из ямы.– Дай то, нет, дай это… У меня работы невпроворот. Ты мне сказал запрятать его подальше, я и запрятал. Теперь кучу металлолома придется перекидывать.

– Ладно,– сказал Валдис.– С меня бутылка.

– Две,– сказал Игорь.

– Две бутылки.

– “Старого Кёнигсберга”.

– Черт с тобой! Давай, доставай мне машинку.

13

В это время Гусь, сидя за рулем синего “Гольфа”, на второй передаче разогнался с десяти метров и въехал в угол дома на улице имени Павлика Морозова. Потом вышел из того, во что превратился “Фольксваген”, и полюбовался на свое произведение.

– Это тебе штраф в материальном выражении,– сказал он тощему мужику с желтыми белками глаз и обвисшими усами под острым носом.

– А вот – моральная компенсация,– сказал Гусь, неожиданно точно и сильно всаживая кулак под ребра усатому. Тот икнул, выпучил желтые белки глаз и завалился на асфальт. Гусь подождал пока усатый придет в себя, поднял его, поставил и коротким ударом костяшками пальцев свернул ему нос в сторону. Усатый, схватившись за лицо, тихо отчаянно завыл.

– Это тебе на память,– сказал Гусь.– И попробуй только выпрямить его. Тогда я приду и сверну тебе голову. И молись за меня, сука, потому что я ведь мог и удавкой воспользоваться.

Через ближайший проходной подъезд Гусь вышел со двора на улицу и поймал первую же попавшуюся машину.

– К университету, пожалуйста,– попросил он водителя.

14

Валдис нарушил все свои правила. Он целый день мотался по Кёнигсбергу из конца в конец. Засветился даже на рынке, где купил целый ворох колбасы, шоколадок и соков. “Люсе пригодится”,– подумал он, украдкой поглядывая по сторонам. Там его и увидел один из четырех уголовников, нанятых Эдиком Белорусом для поисков Валдиса. Этого звали Паша Гвоздь, и от остальных он отличался сообразительностью и приближенностью к Эдику. Он единственный из всех шестерок знал, что за голову Валдиса Эдик собирается отвалить киллеру, нанятому в Брянске, тридцать тысяч зеленых. Быстро обежав стоянки у рынка, он разыскал черный БМВ” – тройку” с литовскими номерами, и поставил свой “Опель” так, чтобы не упустить Валдиса. Теперь он должен был по рации донести Эдику о своих достижениях. Однако Гвоздь не сделал этого, рассудив, что грешно и непатриотично отпускать тридцать тысяч долларов за границу. Он, Паша Литвиненко, по кличке Гвоздь, тоже очень неплохо сможет ими распорядиться.

БМВ покрутился по городу, но все в таких местах, что Гвоздю не представлялось случая выказать свою удаль.

Около пяти вечера БМВ по Советскому проспекту направился к выходу из города. Пройдя под окружной дорогой, он свернул налево, к птицефабрикам, и Гвоздю пришлось сильно отстать, потому что дорога эта довольно пустынна, и он боялся, что Валдис его заметит. Но потом он вспомнил, что впереди дорога раздваивается, испугался, что упустит БМВ, и прибавил скорости. Через пару километров его ждал нечаянный подарок – черный БМВ Валдиса стоял на обочине перед мостом возле озера.

Гвоздь на небольшой скорости проехал мимо, внимательно осмотрев пустую машину под деревьями и берег озера, но Валдиса не увидел. В полукилометре за мостом, он развернулся и направился назад. Возле БМВ по-прежнему никого не было.

Гвоздь поставил “Вектру” напротив, через дорогу. Сердце у него колотилось, и он немного посидел в машине, покуривая, надеясь, что оно успокоится. Ему еще не приходилось стрелять в людей, и хотя Паша был убежден, что дело это несложное, руки у него дрожали. Все-таки он заглушил мотор, вытащил из-под сиденья “ТТ”, и сунул его в специально приспособленный для этого карман с внутренней стороны джинсовой жилетки.

Паша походил вокруг БМВ, заглянул в него, стараясь не прикасаться, чтоб не возбудить сигнализацию. Эта машина нравилась Гвоздю, и он твердо решил купить такую же, как только получит от Эдика деньги. Эта мысль укрепила его дух, и он решительно зашагал к озеру.

Сначала он увидел двух лебедей, жадно собирающих куски белого хлеба с коричневой поверхности воды. Потом Валдиса. Тот сидел на бревне спиной к Гвоздю и кидал лебедям хлеб. Гвоздь достал пистолет и осторожно подошел ближе.

– Эй ты, Валдис!– крикнул Гвоздь. Можно было и не кричать, но так уж у Гвоздя получилось.