– Стой!

Выползаю из теплого плена.

Он стоит ко мне спиной.

– Вадим, что происходит? Даниэль приказал тебе обыскать мою комнату? Или что?

Понимаю, вид у меня растрепанный, но сейчас это мало кого волнует. Меня так особенно.

– Нет–нет, – резко поворачивается, маленькие глазки мечутся туда–сюда, – просто в этой квартире ни одна девушка не оставалась ночевать.

– Погоди, ты говорил, что девушки отсюда выбегали в слезах или их выносили в черных мешках. – Потираю предплечья, будто замерзла.

Вижу, мнется.

– Я частенько болтаю чушь. Прям как сейчас. Жду в столовой.

Убегает. Я даже рта не успеваю раскрыть.

Чувствую себя странновато. Но узнаю важную деталь: я первая в этом царстве греха и порока. И похоже, вчерашняя гостя Дани, как и все остальные, надолго не задерживаются. Удовлетворяют потребности хозяина и уходят прочь.

Интересно. Очень.

Значит, Даниэлю тоже есть, что скрывать.

Выдыхаю. Иду приводить себя в порядок.

Когда я появляюсь в столовой, то там уже находится Даниэль. Одет с иголочки, придраться не к чему. Туфли и те твердят «мы только что с витрины».

– Доброе утро.

Беру кусочек манго и присаживаюсь на стул. Дани не реагирует. Ах, нет, замечает мое присутствие, шевельнув темной бровью. Всего разочек.

Я осматриваю стол. Много сыра, всякой ветчины, фрукты на любой вкус. Уже оценила один. А еще аппетитные сэндвичи и не знаю, как правильно называются, маленькие бутербродики с яйцом–пашот. Что-то со словом "французские".

– Приятного аппетита. – Вадим приносит мне чашку с кофе и крошечный молочник. – Любишь со сливками или так?

– Со сливками.

Улыбаюсь бойкому визитеру. До сих пор мурашки по коже от его внезапного обыска.

Но сейчас он более чем вежлив и галантен. Разбавляет черный кофе сливками и возвращается в кухню. Она рядом.

Квартира хоть и огромная, но все предельно доступно.

– Что–то мне подсказывает, у вас с Вадимом есть секреты.

Дани откладывает телефон и соединяет пальцы в замок.

– Только один.

– Поделишься? – игриво прищуривается.

Настоящий фокусник. Меняется за секунду. Из сурового мафиози превращается в весельчака с проколотым языком.

– Не сегодня.

Также играючи отвечаю я. Дергаю плечом, и свитер сползает с него. Дани поправляет изъян, вскользь коснувшись оголенного участка кожи.

Мурашек уже не усмирить. Получают вольную и бегут кто–куда.

– Хорошо выглядишь. – Продолжает Бажаев непринужденно.

Обычный завтрак, примитивная болтовня. Но почему я тогда так нервничаю и ощущаю себя в миниатюрной коробочке, закопанной в землю?

– Спасибо. Ты тоже.

Поглядывает на своего помощника и говорит полушепотом:

– Косуха и потертые ботинки хранятся в дальнем углу шкафа. На всякий случай.

– О. – Округляю рот. – В самом деле?

Дани выпрямляется, снова упирается спиной в кожаную спинку стула. Разговор окончен, я так полагаю.

И хорошо. К приходу Вадика мы вновь представляем из себя молчунов. Лишь после двух бутербродов и чашки кофе, я рискую поинтересоваться:

– Могу я поехать в больницу и написать заявление на увольнение? Сегодня вечером должна начаться моя смена. Как–то неудобно будет просто не прийти.

– Да. Один из моих солдат тебя отвезет.

– А в целом? Я могу гулять по городу, ходить в кино, театры? Или в связи с тем, что меня хотят убить, мне не стоит высовываться?

– Пожалуйста. Только будь осторожна, не убегай от моих людей и если ты будешь мне нужна, все отменяется. И, – вытаскивает из внутреннего кармана пиджака мой телефон. – Возьми. Специалист почистил твой смартфон, установил парочку нужных программ. Можешь пользоваться. Мой номер первый в списке.

– Откуда? Как?..– объяснимо теряю дар речи.

– Расслабься, Пи…Карина, – поправляет сам себя, ведь Вадим кружит неподалеку, – и прошу, не пытайся докопаться до истины. Я про твоего брата.

– Ты же что–то знаешь. Почему не говоришь мне? Из-за причастности своей семьи к его смерти?

– Нет. Просто потому что.

И точка. Весь ответ.

Встает, благодарит Вадика за отличный завтрак и направляется на выход. Я сижу неподвижно.

Что–то не вяжется. Буквально недавно Даниэль уверял меня в том, что мне грозит сильнейшая опасность. Какие–то монстры желают меня прикончить, растерзать и прочее. А теперь легко отпускает в город, приставив только одного охранника?

Перестаю так думать, когда вижу того самого солдата, который будет бродить за мной хвостиком.

Его зовут Марк. Он, как и Артур чересчур серьезен. Но не это главное. Он настоящее каменное изваяние. Гора мышц в классическом костюме. И ко всему прочему, при нем два пистолета и я думаю, еще парочка где–то припрятано.

Теперь я относительно спокойна насчет своей безопасности. А что касается Ромки…

Дани явно не договаривает. И я не верю в его слова насчет причастности брата к каким–то темным делишкам.

Или не хочу верить?

В половине девятого, я подъезжаю к подстанции скорой помощи и захожу в кабинет заведующего. После короткого, но обстоятельного разговора, пишу заявление на увольнение. Она пытается вразумить меня напоследок, остановить, но я непреклонна. Выхода и выбора нет.

Я плотно повязана с мафией. И не знаю, когда удастся разорвать принудительное сотрудничество.

Ругаю сама себя за цепочку неверных решений, но отступить уже нельзя. Внезапно вспоминается вчерашний контакт с Даниэлем. Он был таким тесным, таким плотным…Мое тело помнит его прикосновения и шепот. И аромат.

Горечь и сладость. Покорность и необузданность.

Грех и непорочность.

В мыслях возникает вопрос Дани о моем сексуальном опыте.

И будь неладна судьба, мой первый интимный партнер движется мне навстречу.

Мишка…

Я уже говорила о нем. Давний друг, хороший парень. Но забыла упомянуть о нашем дружеском сексе.

– Карина! Так и знал, что найду тебя здесь.

Спешит поцеловать в щечку, и я ничего не могу поделать. Марк хмурится поодаль.

– Привет, Миш. Ты как здесь? – прикладываю ладонь к местечку поцелуя.

– Я звонил тебе раз сто, приезжал домой. Но ты, словно в воду канула. Что случилось?

Не перестаю смотреть на приставленного великана. А Мишка приобнимает меня и ждет ответа, широко раскрыв свои голубые глаза. Слишком чистые и искренние. Не то что у Даниэля. Там мрак, боль и безысходность.

– Когда ты вернулся из Лондона?

– Может, поговорим в нашем любимом кафе? Ты как?

– Я как? – снова навожу взгляд на Марка. – Не против, но…

Мишка в упор не замечает моего надсмотрщика. Опять чмокает в щеку.

– Тогда идем. Прогуляемся, погода хорошая. Солнечная.

– Одну минуту. Подожди меня на улице, – вижу замешательство в его лице, – пожалуйста, Миш.

– Ладно.

Мужчина в бежевом пальто и с шарфиком в полоску исчезает за пластиковой дверью. Я подхожу к Марку.

– Это мой давний друг. Мы хотим прогуляться и посидеть в кафе. Возможно?

– Я ничего не могу вам запрещать. Но должен находиться неподалеку.

– Окей.

Зря я не распознала очевидные знаки и поверила в бред верного подчиненного Бажаева…

ГЛАВА 8

В кафе «Париж» тепло и уютно.

Мы с Мишей усаживаемся подальше от окна, таков приказ Марка и заказываем наши любимые пирожное и капуччино. Пока несут заказ, долго смотрит друг на друга.

Я, подперев подбородок кулачком, пытаюсь найти в друге какие–то изменения. Но их нет. Он по–прежнему напоминает мне Мэтью Макконахи. Те же ямочки на щеках, та же широкая улыбка. И необъяснимая королевская стать.

– Мне немного неловко от твоего пристального взгляда.

Улыбается и благодарит официантку, принесшую наше угощение. Она уходит, я бесшумно выдыхаю.

– Просто ты ничуть не меняешься. Поделись секретом вечной молодости.

Беру кофейную чашку и делаю глоток горячего напитка.

– Кто бы говорил. – Подмигивает. – Ты прекрасна всегда и во всем.

Чувствую, краснею. Это неизбежно. Мишке удается отвешивать комплименты так непринужденно, так внезапно. И конечно, скрыть эмоции не удается. Лезут наружу. А я вовсе не умею ими управлять.

Заложница собственных чувств.

– Перестань. Лучше расскажи как ты? Как поездка?

– Отлично. Лондон само совершенство. В плане образования и бизнеса. Ты же знаешь, я не любитель достопримечательностей, но Туманный Альбион меня поражает снова и снова.

– Я рада, – еще пробую кофе, – в твоей суматошной жизни должны быть мгновения простых человеческих удовольствий.

– Всё, о чем я думаю и мечтаю, это ты, Карина. Хотел бы вместе с тобой бродить по улочкам английской столицы, завтракать в маленьких семейных ресторанчиках, а по вечерам пить пиво в каком–нибудь колоритном пабе.

Молчу. Только глазами вожу туда–сюда.

В стороне. В паре столиков от нас, сложив ногу на ногу, сидит Марк. Делает вид, что телефон просматривает. А в реальности, только и следит за мной.

– Карина?

Мишка накрывает мою руку своей рукой. Нежеланная дрожь осыпает мою кожу мелкими пупырышками.

Аккуратно разрушаю секундное прикосновение и тянусь за эклером на тарелке.

– Кто он? – дергает головой в направлении Марка. – Я чего–то не знаю?

– Ты много чего не знаешь, Миш.

Отвечаю честно и при этом боюсь привлечь внимание каменного солдата.

– Тебе нужна помощь? Ты попала в беду?

Я попала в лапы самого отвратительного, невыносимого, своенравного босса мафии с великолепным телом и черными смоляными глазами…

Черт.

– Нет. Спасибо. Всё в порядке.

– Ты уверена? Этот мутный тип не перестает смотреть на тебя.

– Он мой охранник.

Откусываю политое шоколадной глазурью пирожное и усердно жую.

– Охранник? С кем ты связалась, Карин?

Мишка придвигается вплотную к столику, опирается руками о серую столешницу и глядит исподлобья.

– Я же сказала, всё нормально. Просто теперь работаю на одного очень серьезного человека.

– Ты уволилась из скорой? – почему–то его этот факт сильно удивляет. – Зачем?

– Так нужно, Миш. Перестань меня пытать. А то уйду.

Откидывается назад, взгляд голубых глаз теплеет.

– Ладно. Не лезу.

– Вот и спасибо. Пирожное попробовать не хочешь?

Отнекивается, пригубляет ароматный кофе и принимается рассказывать мне о новых знакомствах и планах на будущее.

За окном начинает лить дождь, когда Мишка расплачивается по чеку, и мы выходим на улицу.

Встав под крошечным зеленым навесом, невольно прижимаемся друг к другу. Марк, совершенно наплевав на непогоду, ждет меня у Мерседеса с тонированными стеклами.

– Я бы хотел провести с тобой весь вечер. – Мишка обнимает меня за талию одной рукой. – Поужинать, посмотреть один из твоих любимых фильмов ужасов из восьмидесятых годов.

– Миш…

Кошусь на промокшего насквозь великана. Его глаза, будто фотографируют нас с Вербиным. Раз за разом. И я не сомневаюсь, он донесет о наших обжиманиях боссу. Работа у него такая.

– Я скучаю по тебе, Карин. – Шепчет мне на ухо, а я слышу лишь дождевую трель. Вкупе с порывами ветра звучит враждебно.

– Я не могу, Миш.

Но прежде чем я успеваю добавить «мы всего лишь друзья», он целует меня. Прямо в губы. Нежно, мягко, с особенным ласковым напором. Будто мы школьники, спрятавшиеся под лестницей на перемене между уроками.