– Научись скрывать эмоции, Эплби. – бросает Дикси, откусывая кусок хлеба.

Моника сжимается в комок и тупо молчит. Как эта крошка, оказывается в месте для неуправляемых подростков? Надо бы выяснить у нее, что к чему. Наконец, я сажусь за стол и понимаю, что не взяла ничего из еды. Стью приходит на помощь и угощает меня порцией фруктов. Брат отталкивает мою задницу в сторону и умещается у самого края. Фон Трейн искажает гримасу и будто бы завидует мне. И ладно. Плевать на безмозглую куклу.

– Ты меня избегаешь, сестренка?

– Кто бы говорил.

– Прости, не думал, что ссадины, порезы и ушибы, станут моим страшным сном.

Я хихикаю и разжевываю банан, наслаждаясь бархатистой текстурой во рту.

– Мама с папой не звонили?

– Не нам.

– Как это?

– Я слышал, как Вентуро общался с Джерри. Как считаешь, тут много отцов по имени Джерри?

– Нет, наверно. И о чем они разговаривали?

– Если б я знал, плакса. Но Вентуро скрипел зубами. – Брат приставляет вилку ко лбу и выпускает невидимую пулю.

– Надо же, скрываются.

– Ага. Странно?

– Ты меня заинтриговал Стью.

– Может, удастся пробраться в стан врага, тогда узнаем больше.

Мы с братом прищуриваемся и как в детстве обмениваемся бредовыми мыслями с помощью супер способностей, что сами придумали. Я всегда девочка-гений, с умением сбивать с ног одним ударом. Он мальчик-трансформер, секунда и никто не узнает, кем он был раньше.

Покончив с завтраком, я и Стью расходимся по насущным делам. Дикси уже накопила галлон яда и скоро я получу ожог четвертой степени на разминке на поле.

***

Пот струится по разогретой коже, впитываясь в тесную, но очень удобную одежду. К полудню, солнце не щадит никого, даже себя. Оно отсвечивается в озерной воде и сжигает свое отражение. Я отпускаю девчонок в душ, а сама сажусь на бревно и склоняю голову к коленям. Дрожь тревожит мышцы, и я испытываю непередаваемый кайф. Ощущения сродни схватке на ринге. Никто не в курсе, но изо дня в день, на общих или одиночных тренировках, я представляю Джулианну Кортес. Я снова в «Голден Арена», снова принимаю удар за ударом, проклиная Майка. Какого черта, я доверяла ему?!

– М-м-эй!!! – истошно кричит Моника и несется прямо на меня.

– Что стряслось?

– Придурок Флориан, добрался до пчел!!!

Я срываюсь с места и бегу за Шай. Как только мы проносимся вдоль административного корпуса, натыкаемся на орущую толпу. Идиоты, даже не позвали моего брата! Я распихиваю народ и наблюдаю Дефо с опухшим глазом и щекой. Также несколько волдырей соскочили на шее и руках. Черт побери! Парень стонет на земле, а Грэм пытается отправить кого-нибудь за медиком. Ни никто не торопится помогать.

– Мон, беги в мед. пункт и скажи Стью, чтобы готовился принять Флориана. Поняла? – грубо, но действенно командую я, и девчонка разгоняется, что есть мочи, чтобы выполнить мой приказ.

Грэм одним рыком избавляется от кучки уродов, что нехотя теряются в лесных зарослях, а затем несколько раз бьет кулаком в ствол дуба.

– Прекрати! С ним все нормально. Стью быстро приведет его в чувство.

– Тогда, бл*ть, почему он молчит?!

– Посмотри, у него рот перекосило!

Парень наклоняется и, повернув друга лицом к себе, матерится еще круче, чем мгновение назад.

– Так, давай отнесем его отсюда. Бери Флориана за ноги, а я аккуратно, подхвачу под мышки.

– Ему будет больно?

– Немного. Но я уверена, что вы переживали боль в разы сильнее.

Моррисон чертыхается и следует моим указаниям. Медленно, без паники, мы тащим сто тридцать два фунта чистого веса в обитель Стью, что находится недалеко от здания столовой. Брат выскакивает из хижины и помогает нам занести груз по крутой лестнице так, чтобы не свалиться скопом вниз. Внутри помещения, кладем Флориана на кушетку и выдыхаем.

– Он очнется? – переступает с ноги на ногу Грэм и заглядывает за плечо Стью, убедиться, что Дефо в норме.

– Конечно, – она подбадривает осунувшегося Грэма. – Только не пойму, на кой черт, он полез к пчелам?

– Долгая история. Когда ему станет лучше, позовите меня.

С этими словами, парень выходит прочь. Я объясняю Стью на пальцах, что сейчас вернусь и тороплюсь за Грэмом.

Черт, да у него непросто ноги, а шины «Мишлен»! Я кое-как догнала его у спуска к озеру.

– Постой!

– Иди, тренируйся, Мэй.

– Что случилось с Флорианом?

– Я сказал, отвали от меня!!!

Он останавливается и повторяет, повернувшись ко мне лицом:

– Отвали!

– Да что с тобой?

На меня надвигается смерч: волосы дыбом, в глазах разливается ядовитое пламя, а губы сжаты в одну синюю полоску ярости.

– Проваливай Мэй. И не сверкай передо мной своим задом!!!

– Он накурился, да? Я знаю, что это так. Просто не пойму, как вы достаете вонючую дрянь. Вам кто-то продает? Кто? Расскажи мне, я обещаю, что…

– Ты слабачка, Мэй Эплби. Тебя упекли в этот чертов лагерь, чтобы ты перевела дух, обдумала будущее. Верно? Но ты мелкая букашка, что может лишь колотить грушу по ночам! Продолжай корчить из себя знаменитость, которая облажась на ринге и стала звездой отстоя!

Мы смотрим, друг на друга так, что даже ветер затихает и перестает дышать в высоких кронах деревьев. Росток ноющей боли, рвет мой внутренний щит, и я заглатываю воздух, перед тем, как развернуться на пятках и дать дёру на пограничной скорости. Скорости между падением и разрушением. Моника, попавшаяся на узкой дорожке, отпрыгивает в траву и вместе с птичьими возгласами, я влетаю в зал, запираю дверь и сползаю на дощатый пол, где реву так, как на похоронах любимого пса Морти. Он был другом детства и умер от рака в возрасте десяти лет. Только Грэм не Морти и нанес такой удар, какой никто не осмеливался нанести мне, со дня позорного проигрыша.

ГЛАВА 8. ГРЭМ

Я стучу по москитной сетке, прежде чем шагнуть за порог лазарета и застать Дикси, приглаживающую рубашку Стью на груди. Пальчики блондинки, даже как-то мелодично прыгают по пуговицам, а язык уже не раз облизал малиновые губы. Заметно, по тому, какие они ярко-красные.

– Извините, я помешал?

Стюарт Эплби, ретируется от своего стола, к которому прилип пятой точкой и протягивает мне ладонь.

– Рад, что ты заглянул, Грэм. Есть разговор.

Фон Трейн рассекает бедрами воздух и выходит, наградив меня самой убийственной улыбкой.

– О чем будем разговаривать?

– О твоем друге, конечно. – Быстро отвечает он, и я понимаю, что задал двусмысленный вопрос.

– А, ну да. Он в норме?

– Я уже отпустил его на волю, но проблема никуда не делась. Что вы принимаете?

Я в усмешке оголяю зубы и цыкаю в пустоту.

– Мне ничего неизвестно об этой хрени. На самом деле док.

– И я тебе охотно верю. – Улыбается Стью, вытаскивая из шкафа толстенную книгу.

– Хотите стряхнуть пыль с этого фолианта?

Стью молчит и перелистывает страницы, видимо, до той, что ему очень нужна.

– Подойди, Грэм.

Я ровняюсь с ним и опускаю взгляд на желтый лист с мелкими буквами. Эплби тычет в строчку с названием препарата и говорит:

– Вот, что я нашел в крови твоего друга. Сильнейшее психотропное вещество, что влияет на функции мозга и делает из человека растение. Пришлось даже съездить в город, чтобы провести анализ. Это не шутки, парень. Вы оба можете умереть, если слегка переборщите с дозировкой.

Сухость во рту, не дает мне ответить чуваку в «белом халате». Рой мыслей, жужжит в голове, и я покрываюсь испаринами, представляя, что могло случиться с Флорианом, если бы не Мэй и ее брат.

– Спасибо, мы всё решим. Больше этого не повториться.

– Развлечение развлечению рознь. Не переходите границы.

– Знаю.

Уже на выходе, Стью вновь решает высказаться.

– У моей сестры слишком мало друзей. Не стань еще одним в списке врагов.

Мой сжатый кулак, с небольшой силой входит в дверной наличник, перед тем, как я выхожу. Он прав. Три дня назад, я поступил как мудак и наговорил Мэй то, чего не хотел. Я был вне себя из-за Флориана и бесился, потому что она проявила участие. Мы с Дефо всегда одни и никому не позволяем вмешиваться в нашу дружбу. Мэй же, бестактно сует свой нос туда, где воняет тухлятиной!

***

Дневные посиделки у озера, нравятся почти всем, кроме нас с Фло. Да и я не настроен, пялиться на девчонок в бикини. Моника чертит уже пятую линию перед моими глазами, а я перебираю гальку, сидя на валуне и жду появления Мэй. Пока, понятия не имею, как буду извиняться. Я приносил извинения всего-то раз в своей жизни. И это совсем не одно и то же. Тогда я украл самокат у соседской девчонки и мама, за шиворот отвела меня к ней, чтобы я произнес «прости».

– Знаешь, не круто валяться одному на больничной койке. – Нарушает тишину Фло.

– Ты снова купил таблетки у него?

– А то ты не покупал. В нашем районе в Чикаго, он единственный, кто продает товар соплякам, как мы.

– Ты мог сдохнуть.

– И что? Кто будет лить по мне слезы?

– У тебя хорошие предки, и бабуля в Теннеси.

– Решил податься в ангелочки? Насрать мне на них и на тебя, если после всего, ты, как и все, будешь грызть мой мозг.

– Я просто не хочу, чтобы ты захлебнулся блевотиной, и мне пришлось объяснять почему, ты отошел в мир иной.

– Тогда заткнись и наслаждайся жизнью. Смотри, как Шай кругами ходит возле тебя! – Фло кивает на девчонку в миленьком купальнике с рюшами.

– Плевать мне на нее.

– Точно, забыл я о спортсменке с упругой задницей.

Мы улыбаемся и по-идиотски трясем плечами, будто прорезаются крылья.

– Ладно, пойду я прогуляюсь. – Предупреждаю друга и встаю с камня, чтобы еще раз оглядеть пляж в поисках Мэй.

***

Бродить без причины по «Хоуп Крик» занятие для душевнобольного пациента психиатрической клиники. На каждом шагу, кто-то чем-то занимается. Несколько девчонок играют в волейбол, на площадке для костра, Вентуро проводит мастер-класс по завязыванию узлов. Я слоняюсь по территории, и ноги приводят меня к бунгало Эплби. Оно, как и все, построено на сваях, под которыми растет трава, и шуршат ежи. Видел одного колючего зверя, вчера вечером. Подъем из пяти ступеней, занимает минуту. Я возношу руку, чтобы постучать, но замираю, видя за стеклом Мэй в одном нижнем белье. Очевидно, она только что пришла из уличного душа. Джинсовая ткань ниже пояса, не дает стояку упереться в дверь. Биение сердца, отдается в виски, гоняя кровь, по горящим от желания сосудам. Свободные трусики, демонстрируют ложбинку между ягодицами, и меня не спасет даже ведро ледяной воды. Мэй поворачивается и мне хочется убрать мокрые волосы с ее потрясающей груди, спрятанной в красивый лифчик с таким эффектом, что дает объем. Не помню, как правильно называется.

– Моррисон!!! – вопль девчонки и я понимаю, что пойман с поличным.

– Извини, я собирался постучаться, я…

Она облачается в футболку и идет мне навстречу. Я моментально оказываюсь, выставлен за пределы порога. Только Мэй не перестает толкать меня до тех пор, пока, я не слетаю с лестницы. Лишь лежа на спине, кричу ей вслед:

– Прости меня!

Хищница с пылающими глазами возвращается и, приставив руки к бокам, проговаривает по слогам:

– Мне не нужны твои извинения. Ты не был под кайфом, пьяный или,…в общем, вали отсюда!

Я сажусь и отряхиваю ладони друг о друга.

– Я знаю и помню, что говорил. И даже не стану приплетать Флориана.

– Тогда что? Тебе больше нечего добавить!

– Мэй?

Моя улыбка и голова, склоненная к плечу, вводит ее в онемение.

– Прекрати так делать.

– Делать что? – я шевелю бровями, и ей приходится спуститься, чтобы разорвать мою игру. Едва она приближается, я ловлю девчонку за лодыжки, и она превращается в статую. – У тебя очень нежная и гладкая кожа.