– Кстати, спасибо тебе! – Даша послала парню воздушный поцелуй и пошла вперед.

Едва она отошла от двери, на нее навалилась сырая затхлая темнота. Даша остановилась, на ощупь достала телефон, включила режим подсветки и пошла дальше.

Сердце ее билось очень часто, в голове крутились неприятные, тягостные мысли. Зачем она вообще пошла в этот подвал? Что надеется здесь найти? Если Маруся действительно ушла этим путем – она уже далеко, ее не догнать…

Возвращаться, однако, было поздно, и Даша решила дойти до конца потайного пути, а там и выйти на поверхность.

Коридор впереди разделился на два. Даша помнила, что сказал ей тот парень, и свернула направо. Вскоре туннель снова раздвоился, и она снова повернула направо, хотя правый коридор был уже и с потолка в нем капала вода.

Она прошла еще двадцать или тридцать шагов, освещая перед собой дорогу телефоном, и увидела очередную развилку. Снова свернула направо… и тут впереди, буквально в нескольких шагах от нее, блеснули два красных огонька, и раздалось угрожающее шипение.

Даша перевела туда луч фонарика… и увидела огромную рыжую крысу. А за спиной у нее сверкнула еще одна пара маленьких красных глаз… и еще одна… передовая крыса распушила усы, оскалила мелкие острые зубы и потрусила навстречу Даше.

– Кыш! – Даша топнула ногой, чтобы испугать ужасное создание, но крыса ничуть не испугалась.

Она продолжала идти навстречу Даше, а за ней были видны уже не несколько пар глаз, а великое множество. Полчища крыс шли строем, как в сказке. Или Даше так показалось от страха.

Она взвизгнула, развернулась и бросилась наутек.

Она жутко боялась крыс. Холодея от ужаса, читала в старых книгах истории о том, как крысы заживо пожирали заблудившихся в районе порта или продовольственных складов пешеходов, о том, как они сожрали вместе с лошадью подгулявшего купца, как чуть не съели несчастную княжну Тараканову… и тут сама столкнулась с этими жуткими, мистическими созданиями!

Даша неслась прочь, не разбирая дороги.

Свет фонарика плясал по сырому полу и стенам, она чудом не свалилась и не переломала себе ноги и опомнилась только через десять или пятнадцать минут, когда у нее закололо в боку и она стала задыхаться от быстрого бега.

Она остановилась, с трудом перевела дыхание и посветила фонариком во все стороны.

Впрочем, проку от этого было немного.

Она благополучно сбежала от крыс, но была все в том же подземном коридоре и плохо представляла, куда теперь нужно идти.

Главное, не впадать в панику!

Даша взяла себя в руки и попыталась рассуждать здраво.

Испугавшись крыс, она побежала назад… значит, теперь нужно развернуться и идти в обратную сторону… правда, там она может снова столкнуться с крысами…

Она все же пошла назад, при этом старалась громко топать, разбрызгивая скопившуюся на полу грязную воду, и громко запела детскую песенку из мультфильма про Винни-Пуха – отчасти для того, чтобы распугать крыс, отчасти же – чтобы успокоить себя звуками собственного голоса.

Во всяком случае, крысы ей больше не попадались – и это был единственный плюс ее положения.

Даша шла так две или три минуты и снова увидела впереди развилку. Как и прежде, она повернула направо, хотя не была уверена, что это правильное решение, ведь во время своего панического бегства она могла потерять направление.

Вскоре коридор снова разделился, и она опять решительно повернула направо.

Так она шла еще несколько долгих минут.

Коридор стал заметно суше и шире, и это внушило Даше некоторый оптимизм. Она даже прибавила шагу, надеясь, что скоро выйдет на поверхность.

Однако время шло, а выхода все не было.

Коридор еще несколько раз раздваивался, Даша каждый раз сворачивала направо, хотя давно уже сомневалась в правильности выбранной стратегии.

Еще десять минут… и еще…

Коридор расширился, влившись в большой круглый подвал со сводчатым потолком. Вдоль стен этого подвала стояли пыльные, пустые, очень старые ящики. Даша взглянула на один из этих ящиков и увидела оттиснутую на нем выцветшую печать. По старой орфографии, с ятями и другими забытыми буквами, было написано: «Торговый дом братьев Елисеевых».

Ну да, тот парень говорил, что в этих подвалах были елисеевские винные склады… но это значит, что она заблудилась? И будет здесь блуждать несколько дней, пока ее не найдут, похудевшую на пять килограммов?

А ведь искать ее никто и не станет, ведь никто, кроме того парня, не знает, что она сюда пошла… Значит, она будет блуждать тут, пока не умрет от голода, и на ее скелет кто-то случайно наткнется лет через двадцать… Ужас какой!

А может ведь быть еще хуже. На нее, усталую, ослабевшую от голода, нападут крысы! В каком-то фильме ужасов показывали, что они делают с человеком.

Даша почувствовала, что волосы на голове встали дыбом, и поняла, что сейчас умрет от ужаса. Однако ничего не случилось. Бешено колотившееся сердце понемногу успокоилось, и волосы сами собой пригладились.

Даша напомнила себе, что ни в коем случае нельзя впадать в панику, это ей ничем не поможет, и пошла вперед. Другого выхода все равно не было.

За первым подвалом последовал еще один и еще. Затем Даша попала в узкий коридор, прошла по нему несколько минут. Вдруг где-то вдалеке она услышала нарастающий басовитый гул.

Она остановилась, прислушиваясь.

Гул нарастал, приближался… стены подземелья едва заметно задрожали…

Даша вспомнила древнюю легенду о Минотавре, кровожадном чудовище с телом человека и головой быка, обитавшем в критском лабиринте и требовавшем кровавых жертв. Неужели в этом подземелье тоже живет какое-то чудовище?

Нет, она снова впадает в панику! Времена кровожадных чудовищ давно миновали!

Гул тем временем достиг максимума и внезапно оборвался.

Прошло полминуты… минута… и гул снова зазвучал, постепенно нарастая, а потом начал стихать, удаляясь…

И вдруг Даша поняла, что ей напоминает этот гул.

Это был поезд метро, который подошел к станции, какое-то время постоял возле нее и снова зашумел, удаляясь.

Значит, где-то здесь, неподалеку от подземных складов, проходит туннель метрополитена… может быть, еще немного, и она выйдет на подземную станцию? Ну, какой-нибудь небольшой проход для служебного пользования…

Если ее увидят, то, конечно, станут ругаться, но не бросят же тут, выведут на поверхность. В полицию, конечно, могут сдать, но если пустить слезу и наврать что-нибудь, то, может, и отпустят.

Даша снова пошла вперед и вдруг заметила впереди на стенах тусклые отблески света. Она обрадовалась и прибавила шагу: свет – это значит люди, это значит выход из подземного лабиринта…

Вскоре оттуда же, откуда проникал тусклый свет, донеслись приглушенные, неразборчивые голоса. Даша пошла еще быстрее, едва не перешла на бег.

Коридор начал понемногу забирать вверх.

Голоса становились все громче и ближе, отблески света – все ярче. Даша чувствовала, что спасение приближается. Вдруг коридор слегка повернул налево, и впереди показался узкий проход, из которого пробивался яркий голубоватый свет.

И тут Даша ощутила какое-то беспокойство.

Те голоса, которые доносились до нее, звучали как-то настороженно, враждебно. В них были какие-то отзвуки опасности.

На всякий случай она пошла медленнее, стараясь не шуметь, и скоро коридор, по которому она двигалась, резко сузился.

Даша стояла перед узкой щелью, через которую она в принципе могла бы протиснуться – но прежде остановилась и осторожно выглянула, чтобы узнать, что ее ожидает.

Она увидела впереди огромный подземный зал, не меньше, чем станция метро. Высокий свод этого зала уходил в таинственную темноту, но большая часть помещения была хорошо освещена – по стенам тут и там висели мощные прожекторы, которые освещали грот ярким голубоватым сиянием. Именно отблески этого сияния Даша издалека заметила в подземелье.

Примерно на середине зала стояла группа из нескольких мужчин, которые внимательно вглядывались в темноту на другом конце пещеры. Мужчины были все как на подбор крепкие, плечистые, дорого, но безвкусно одетые, с грубо вылепленными мрачными лицами. Некоторые из них держали в руках оружие – пистолеты и даже какие-то короткие, но очень внушительные ружья. И все без исключения выглядели очень опасными и безжалостными.

Все это очень напоминало какой-нибудь не слишком дорогой боевик. Может, и правда здесь кино снимают? Да, но где камеры, где операторы и всяческая обслуга? На съемочной площадке всегда полно людей, без этого никак… Да, что-то тут затевается опасное. Хороша бы она была, если бы влетела с ходу к этим типам, вопя от радости. Уж они бы точно не обрадовались!

– Ну и где же они? – проговорил один из людей, пожалуй, самый старший по возрасту. – Время уже вышло!

– Подождем еще немного, – угодливо отозвался другой, помоложе, – место новое, они могли задержаться.

Хотя Даша находилась довольно далеко от этих людей, она отчетливо слышала каждое их слово – видимо, в подземном зале была очень хорошая акустика.

– Не нравятся мне всякие задержки! – процедил старший. – Очень не нравятся…

Тут в другом конце зала послышались приближающиеся шаги и голоса, и на свет прожекторов вышла еще одна группа мужчин.

Выглядели они примерно так же, как те, кто их поджидал, – крепкие, мрачные, опасные. Все как один были одеты в длинные черные плащи, под которыми отчетливо просматривалось оружие. В своих черных плащах, да еще в мрачной обстановке огромного подземного зала они выглядели демонически.

– Что так долго? – вместо приветствия спросил старший из первой группы. – Мы уже хотели уходить.

– Место незнакомое, – отозвался один из пришедших, грузный человек средних лет с обрюзгшим лицом и обвисшими щеками бульдога, – пока нашли… а вообще, какого черта вы от прежнего места отказались? Там, на Светлановском, очень удобно было.

– То место засветилось. Убили там кого-то поблизости, охранника, что ли. Полиция вокруг вертится, вынюхивает. Афанасьич предупредил, чтобы мы туда пока не совались. Вообще, – мужчина нахмурился и исподлобья взглянул на собеседника, – мы будем попусту базарить или делать то, зачем пришли?

– Никто и не базарит. Мы только прояснить хотели. Но раз Афанасьич в курсе, вопрос снимается. Короче, товар у вас?

– Само собой. А что насчет денег?

– Когда увидим товар – тогда будут деньги.

– Сначала покажите деньги.

– Нет уж, сначала вы покажите товар. Знаешь, как Маркс говорил? Товар – деньги – товар. То есть сперва товар, а потом уже деньги. Называется товарно-денежные отношения.

– Что еще за Маркс? Это барыга с Сенной, что ли? Тот, с черной бородищей?

– Можно считать и так… Короче, покажите товар, или считаем, что встреча не состоялась.

– Ну уж нет, пока не увижу деньги – никакого товара! И твой бородатый барыга мне не указ! Тем более что его в прошлом году закрыли на десятку.

– Ладно, раз уж ты такой упертый… кто-то должен пойти навстречу, раз уж пришли, надо дело делать…

Он махнул рукой одному из своих спутников, молодому парню с короткой стрижкой, выкрашенной в лимонно-желтый цвет, тот выступил вперед, достал из-под плаща плоский черный чемоданчик, пристегнутый цепочкой к его запястью, расстегнул замки, откинул крышку чемоданчика. Даже Даша из своего укрытия разглядела плотные банковские упаковки зеленоватых купюр.

Предводитель первой группы кивнул одному из своих спутников. Тот вышел вперед, подошел к человеку с чемоданчиком, достал одну из пачек, проверил ее, положил на место, кивнул…