– От того места, где мы встретились, пойдем пешком.

– А-а… К чему такие сложности? К тому же мне надо где-то припарковаться. Не буду же я это делать посреди проспекта.

– Где-нибудь… там… припаркуешься. Пожалуйста. – В ее голосе явственно послышались слезливые нотки. И я попросту побоялась, что она сейчас закатит истерику. Вот только этого мне не хватало!

– Хорошо… – обреченно произнесла я, уже ничему не удивляясь. Надеюсь, Бог воздаст мне за сегодняшнее терпение!

…Свернув с проспекта и поколесив немного около сквера, я нашла место для парковки. Недалеко шумел тот самый проспект Строителей, где мы утром таким неожиданным образом познакомились с Вероникой. Как выяснилось, эта бедолага слонялась там не от нечего делать. У нее, оказывается, было запланировано свидание с памятными местами. Попросту говоря – с ее же слов, – ей хотелось пройтись по этому скверу, где она часто гуляла с родителями маленькой. Этот порыв возник у нее внезапно, поэтому она, не раздумывая о последствиях, резко свернула на проезжую часть, чтобы сразу оказаться на тротуаре по ту сторону проспекта. А затем преодолеть небольшую преграду в виде невысокого металлического ограждения и оказаться в сквере. Но именно в этот момент на той стороне тротуара совершала свою утреннюю пробежку Татьяна Иванова. То есть я!

Если честно, меня уже начинало тошнить от всех этих дурацких перемещений. И я осуществляла свою надзирательскую миссию из последних сил. К тому же мне безумно хотелось выпить чашечку кофе. Поэтому и не стоит говорить, что «памятные места» я рассматривала невнимательно и без всякого интереса, мечтая о том, как мы с Вероникой наконец расстанемся. Но мне показалось, что в девушке произошли какие-то перемены и она сделалась более адекватной, что ли. Взгляд ее стал более осмысленным, и свои неожиданные перлы она перестала выдавать.

И благодаря ее проблескам осознанности мы наконец добрались до ее квартиры. Стандартная двушка с большой лоджией на четвертом этаже обычной панельной девятиэтажки. Сама квартирка ничем особым не выделялась – ни ремонтом, ни мебелью. Я молча и терпеливо стояла в прихожей и ждала, когда Вероника соберет необходимые ей вещи. Но надо отдать ей должное, долго она не возилась. Уже минут через десять она появилась в прихожей с небольшой мешковатой сумочкой в руках, похожей на котомку.

– Документы взяла? – уточнила я.

– Да, – внятно ответила она и похлопала рукой по сумке.

Я настолько была эмоционально выжата, что не было никакого желания спрашивать у нее паспорт, чтобы заглянуть в него. Для чего? Чтобы узнать ее фамилию и убедиться, что ее действительно зовут Вероника? Опять же – зачем? Нужна ли мне эта информация? Однозначно – нет!

Мы покинули квартиру и вернулись в мой «Ситроен», припаркованный около подъезда. Я глянула на часы – без пятнадцати пять. Ну что ж, пора отправляться на вокзал. Остался последний рывок – посадить Веронику в «Ласточку» и – bye-bye, baby!

Вообще, она заметно притихла, и это не могло не радовать. Ибо разговаривать и спрашивать о чем-либо эту странную девицу мне уже не хотелось. Весь мой запал уже давно улетучился, и все мысли были только об одном – как мы с Ленкой-француженкой сидим в кафе на набережной и попиваем просекко. Я ей рассказываю про мой сегодняшний необычный день, а она иронично посмеивается надо мной…

Когда мы ехали, я услышала какое-то жужжание, похожее на виброзвонок. Вопросительно глянула на Веронику:

– Кажется, это твой телефон. Не хочешь ответить?

– Нет, – ответила она, даже не шелохнувшись.

– Почему? Вдруг это твоя подруга? Или… кто-то еще, кому ты в данный момент понадобилась.

– В данный момент это уже не важно, – был мне ответ.

Я лишь хмыкнула в ответ и больше ничего не сказала.

Также я отметила, что Вероника выглядела теперь похуже, чем утром, – лицо ее посерело и подурнело, на губах появился какой-то неприятный синюшный оттенок. Девушка казалась совсем нездоровой. На мой вопрос о ее самочувствии она ответила обтекаемо, но от помощи отказалась. Зато на вокзале она не отказалась от стакана черного чая и даже съела половину шаурмы. После чего стала выглядеть намного свежее – на щеках появился румянец, а губы порозовели. Возможно, до этого она попросту поймала состояние гипогликемии и ей попросту надо было банально поесть.

Ох ты боже мой, ну где же эта «Ласточка», думала я про себя, постоянно посматривая на время.

И вот это время наступило! Я не поленилась и проводила Веронику прямо до вагона. Перед посадкой, повинуясь какому-то внутреннему импульсу или даже привычке, я вручила ей свою визитную карточку. Целая стопка визиток лежала в отдельном отсеке моей сумочки, которую я по привычке прихватила с собой, выходя из машины.

– Если тебе вдруг понадобится помощь, – предупредила я, – то в любое время можешь обращаться ко мне.

Вероника лишь скользнула взглядом по прямоугольнику бумаги, на котором было отпечатано: «Иванова Татьяна Александровна. Частный детектив», и спрятала карточку в задний карман джинсов.

«Хоть бы спасибо сказала», – с легкой досадой подумала я про себя.

Я еще терпеливо постояла несколько минут на перроне, дожидаясь, когда «Ласточка» тронется с места. И только после этого с чувством выполненного долга, с чистой совестью и большим облегчением покинула территорию железнодорожного вокзала.

* * *

Этим же вечером, как и планировала, я встретилась со своей подругой Ленкой, которую в нашем узком кругу называли просто Ленкой-француженкой, ибо та трудилась учителем в одной из наших школ, преподавая нерадивым ученикам французский язык. Мы уютно расположились в одном добротном кафе на набережной с видом на Волгу. Начало сентября выдалось теплым, поэтому мы позволили себе разместиться на открытой веранде, накинув на плечи легкие пледы, так как в вечернее время ветерок от реки был довольно прохладный. Мы не спеша попивали просекко, заедая его ассорти из сыров, обильно разложенных на нашей «сырной тарелке».

– С чего это тебя потянуло на благотворительность? – изумленно вопрошала подруга, явно не вдохновленная моим рассказом.

При этом вопрос был задан довольно снисходительным тоном, и это мне не понравилось.

– Лен, вот скажи, ты педагог по образованию, окончила филфак иностранных языков, а слова употребляешь весьма приблизительно, – заметила я слегка раздраженно. – О какой благотворительности может идти речь, когда я даже не дала бедной девчонке денег? Здесь можно говорить скорее о милосердии, и то с большой натяжкой.

– Ну хорошо, – не смутившись, произнесла Ленка. – С чего тогда тебя потянуло на милосердие, если тебе так больше нравится? Хотя как филолог я настаиваю именно на своем варианте. Что из того, что ты не дала денег. Благотворительность не только деньгами измеряется. Кстати, хорошо, что не дала, только этого не хватало! Не пойму, зачем ты тратила на эту прохиндейку время, бензин…

– Она не показалась мне прохиндейкой, – возразила я. – Несчастная девчонка, оставшаяся без родителей, а также без ориентиров и поддержки…

– Да, поди, пьянчуга какая-нибудь! – убежденно заявила Ленка. – Сама же мне сейчас рассказала, как она несла всякую несуразицу.

– Я бы не сказала, что она такая, – неуверенно возразила я. – Поверь, с этой публикой я имела дело, а тут… Может, она и была под чем-то, но это скорее какой-то антидепрессант, нейролептик… я не очень в этом разбираюсь. С другой стороны, ты хочешь сказать, что такие люди, пусть даже и пьющие, не заслуживают милосердия? – сердитым голосом поинтересовалась я.

– Вот я и говорю, с каких пор тебя потянуло на милосердие? – упрямо повторила Ленка. – По-моему, это все-таки не твой профиль. Или ты так устала от безделья и думала себя так развлечь, пытаясь в этом найти какой-то… детективный момент? – Она усмехнулась.

А я усмехнулась в ответ, только скептической и кривой улыбочкой.

– Твой цинизм отвратителен, – заявила я и сделала глоток из фужера, потом потянулась за кусочком сыра с плесенью и отправила его в рот. – Завтра любой из нас может оказаться в положении еще более худшем…

– Ну и будь уверена, что к нам-то никто не разбежится со своим милосердием! – убежденно ответила подруга и тоже пригубила просекко. – Да что я тебе это говорю, Танючик, у тебя такой богатый опыт благодаря твоей деятельности. Неужели ничему так и не научилась! И вообще… как мне кажется, эта твоя странная подруга, наверное, только и мечтала, как бы от тебя быстрее отделаться. А ты вбила себе в голову, что без тебя она непременно погибнет. Ха-ха! Это вечная ошибка благодетелей. Люди самостоятельные вовсе не нуждаются в нашей заботе!

– А может, ты просто разучилась ее проявлять? – возразила я. – А кто-то этим пользуется и продает людям воздушные замки. А кстати… раз уж ты у нас такая умная филологиня, то, может, тебе что известно о неведомой стране Шангри-Ла?

Ленка посмотрела на меня туманными глазами – то ли от удивления, то ли от выпитого просекко, но взгляд ее в данный момент ничем не отличался от Вероникиного. От подобного сравнения я не сдержалась и прыснула в ладошку. Однако Ленка через полминуты вернула взгляду осознанное выражение и ответила:

– Шангри-Ла… А также Ксанаду, Мандала, град Китеж… туда же можно отнести и Эльдорадо. Сказочные легендарные земли, которых никогда не было на карте, но куда всем так хотелось попасть! Могу и приплюсовать сюда Атлантиду, если хочешь.

– Боже, Лена, ты такая умная…

– Да ладно, – смущенно улыбнулась подруга. – Это все, что я знаю. И знаю я об этих легендарных землях с замысловатыми названиями обо всех примерно одинаково – то есть ничего. – Ленка рассмеялась и одним большим глотком осушила свой фужер.

– Спасибо и за такую информацию, – иронически сказала я. – Моя странная подруга Вероника знает про Шангри-Ла гораздо больше. Более того, она надеется в скором времени туда попасть и встретиться там с погибшими родителями.

– Какая любопытная интерпретация земли обетованной, тебе не кажется? – с наигранно умным видом ответила Ленка, при этом жуя кусок сыра. – Может, закажем еще одну бутылочку?

– Я думаю, хватит. А то у меня голова разболится. Сейчас именно такое состояние, когда тебе хорошо и понимаешь, что этого достаточно.

– Ой, тоже мне баба Таня. Голова у нее разболится! С каких это пор? А с другой стороны, ты права: хорошо тогда, когда достаточно! Восточная мудрость, – снова сумничала Ленка и взглядом подозвала официанта: – Нам по чашечке американо и два эклера, – сделала она новый заказ, даже не спросив моего согласия. После чего подмигнула мне и произнесла: – Гулять так гулять!

– Я не возражаю, – улыбнулась я.

– А вообще, Татьян, тебе нужно побыстрее выбросить из головы эти бредни, – безапелляционно заявила Ленка. – Есть вещи поважнее…

– Какие?

– Ну… твоя собственная жизнь, твое время!

– Я вполне грамотно и целесообразно распоряжаюсь своим временем, – попыталась возразить я.

– Ну-ну… – хмыкнула подруга. – Ладно, давай забудем про твой сегодняшний день, про твою странную подозрительную знакомую из Красноармейска… Лучше давай я тебе расскажу про моего нового ухажера. Кстати, с ним меня познакомила наша Светка-парикмахерша, у которой я недавно поправляла стрижку. Так вот…

Я удрученно вздохнула и мысленно шлепнула себя ладонью по лбу. Ну что ж, меня благополучно выслушали, теперь моя очередь…

* * *

…Моя новоиспеченная клиентка Юлия смотрела на меня откровенно с удивлением. После того как я ей вкратце поведала историю, случившуюся со мной неделю назад, она воздела глаза к небу и произнесла что-то типа того, что наша с ней встреча судьбоносная.

– Кто бы мог подумать, что в жизни такое бывает, – изумленно отвечала она. – Но, оказывается, бывает. И теперь вы согласитесь со мной, что Вероничка была… мягко говоря, немного не в себе. С ней явно происходит что-то не то, а теперь это ее внезапное исчезновение…