– А ты, оказывается, знаток поэзии! – Государь довольно хлопнул в ладони и рассмеялся. – Чжэнь Юаньдао прекрасно воспитал свою дочь. Вот только я до сих пор не знаю, соответствует ли твое лицо столь очаровательному имени. Подними голову!

Я понимала, что мне никуда не деться, и могла лишь сожалеть о том, что не удержала язык за зубами. Ну а сейчас мне оставалось только выполнить приказ. Во мне теплилась слабая надежда, что император, насмотревшись на красавиц со всех уголков страны, не обратит внимания на мою заурядную внешность.

– Подойди, – велела императрица и бросила взгляд на стоящего рядом евнуха. Тот сразу же понял намек, налил чашку чая и протянул ее мне.

Я не могла разгадать замысел императрицы, поэтому, сохраняя невозмутимый вид, приняла из рук евнуха чашку и сделала два уверенных шага вперед.

Императрица, увидев это, улыбнулась:

– Весьма похвально.

В этот момент император слегка приподнял свисающие перед лицом нефритовые бусы и удивленно воскликнул:

– Такая хрупкая и грациозная! Ты достойна своего имени!

– Вы только посмотрите на ее элегантный наряд, – добавила императрица. – Когда дочери семей Шэнь и Чжэнь стоят рядом, их наряды напоминают мне о весеннем пейзаже, когда только-только распускаются цветы персика, а на иве появляются первые листья.

Уверенная, что мое лицо сейчас цвета красного вина, я низко склонила голову, чувствуя, как горят щеки. Мне оставалось только молча ждать своей участи. В эти несколько мгновений я видела лишь подобные золоту огни свечей, благоухание которых то и дело доносилось до моего носа.

Император улыбнулся и кивнул, отдавая приказ евнуху:

– Оставь ее бирку.

Императрица с довольной улыбкой посмотрела на императора и сказала:

– Все выбранные сегодня девушки настоящие красавицы, начитанные и разбирающиеся в поэзии, они кротки и полны добродетели. Благодаря им гарем наполнится счастьем и гармонией.

Император улыбнулся в ответ, но промолчал.

На сердце стало тяжело. Неужели этот сидящий на возвышении мужчина станет моим супругом, на которого я буду полагаться в будущем?!

Помня о правилах приличия, я низко поклонилась и заняла место рядом с Мэйчжуан. Подруга смотрела на меня, и ее глаза сияли от счастья, но я ответила ей лишь жалким подобием улыбки. Я была в замешательстве и не знала, как реагировать на то, что меня выбрали в наложницы. Эта новость свалилась на меня как снег на голову, и я не могла думать ни о чем другом.

После того как все девушки прошли церемонию отбора, мы еще раз низко поклонились императорской чете и поблагодарили за милость, а потом все вместе – и те, кого выбрали для гарема, и те, кому отказали, – друг за другом направились к выходу, как нас заранее научил евнух.

Только я переступила порог зала Юньи, как услышала позади громкий «бух». Я оглянулась и увидела, что Е Фанчунь, дочь управляющего соляным делом в Цзянсу, упала в обморок. Ее лицо было абсолютно белым, лоб покрывали капельки пота. Видимо, она не смогла спокойно пережить свою «отброшенную» бирку.

– Той, кто хотел остаться, отказали, а ту, кто совсем этого не хотел, выбрали, – пробормотала я себе под нос и тяжело вздохнула.

Между тем к Е Фанчунь уже подошли дворцовые служанки и стоявшие у дверей евнухи и помогли ей подняться.

– Почему ты так вздыхаешь, сестренка? – спросила Мэйчжуан. Она поправила чуть не выпавший из моих волос гибискус и шепотом добавила: – Это же большая удача, что ты сможешь жить во дворце. Многие об этом могут только мечтать. К тому же мы с тобой будем вместе и сможем помогать друг другу. Я уверена, что твой папа будет счастлив, когда узнает об этом.

Я нервно сжала висящий на поясе мешочек, сшитый из вязанных цветов сливы, и промолчала, пытаясь собраться с мыслями.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем я смогла заговорить:

– Сестрица Мэйчжуан, я ведь этого не хотела.

– Я знаю, – ласково ответила подруга, осторожно взявшись за краешек моего рукава. – Но я ведь уже говорила, что ты просто не сможешь скрыть свой талант и красоту. Неужели ты и правда хотела отдать все это какому-то заурядному мужчине?

Мэйчжуан пыталась успокоить меня, как могла. В этот момент к нам подошла старая дворцовая служанка, неся в руках фонарь, чтобы проводить нас к выходу. Когда мы подошли к воротам, служанка широко улыбнулась:

– Госпожи, поздравляю вас, вам выпало счастье стать новыми наложницами императора.

Нам с Мэйчжуан стало неловко из-за ее слов. Мы отблагодарили служанку серебряными монетами и, взявшись за руки, вышли через ворота Юйсян.

У ворот осталось совсем мало повозок. Уже стемнело, зажженные слугами фонари свисали с крыш повозок и покачивались на ветру. Меня ждали личные служанки Лючжу и Хуаньби. Как только мы вышли из ворот, они тут же соскочили на землю и подбежали ко мне.

Хуаньби подхватила меня под локоть и заботливо проговорила:

– Госпожа, вы, наверное, сильно устали.

А Лючжу накинула мне на плечи парчовый плащ.

Мэйчжуан с помощью своей служанки Цайюэ забралась в повозку и велела вознице подъехать к нам поближе. Она отдернула шторку, чтобы попрощаться.

– Через несколько дней приедет госпожа-наставница, чтобы обучать нас дворцовому этикету. Мы с тобой не сможем увидеться, пока не получим официальный приказ явиться во дворец. Ты уж береги себя, сестренка.

Я кивнула в ответ, после чего с помощью Лючжу и Хуаньби тоже забралась в повозку.

К нам подошла дворцовая служанка и, почтительно склонившись, сказала на прощание:

– Доброго пути, госпожи младшие наложницы.

Когда повозка тронулась, я отдернула занавеску и оглянулась назад. Казалось, сумеречное небо было наполовину залито густыми чернилами, а другая половина раскрашена закатными красками: от пурпурного до золотого. Эта картина напоминала длинный красочный гобелен, и в сказочной атмосфере заката сияющие золотом великолепные дворцы Запретного города приобретали внушающий необъяснимый трепет облик. Этот образ так сильно впечатлил меня, что я надолго сохранила его в своей памяти.

Глава 2
Дата назначена

До нашей усадьбы оставалось совсем немного, когда от грустных мыслей меня отвлекли оглушительные звуки музыки и взрывающиеся петарды. Лючжу отдернула шторку, и я увидела, что вся улица залита красным светом праздничных фонарей. На секунду даже показалось, что мне это снится.

И тут я увидела, что вся моя семья собралась у ворот. В глазах защипало, слезы подступили к горлу, но я не могла разрыдаться перед столькими людьми. Я постаралась взять себя в руки, хотя это было тяжело.

Слуги выбежали навстречу приближающейся повозке. Меня подхватили под руки и помогли спуститься. Я взглянула на родителей, но так и не поняла, радуются они или, наоборот, сокрушаются. Они широко улыбались, но их глаза были полны слезами. Я хотела было подбежать к маме и обнять ее, но тут неожиданно все присутствующие опустились на колени.

– Ваш покорный слуга Чжэнь Юаньдао и все члены его семьи приветствуют госпожу младшую наложницу, – сказал отец с непривычной для меня почтительностью.

Я как оглушенная замерла на месте. Только сейчас я вспомнила, что уже ношу титул наложницы императора, несмотря на то что официальный указ, подтверждающий мой новый статус, огласят только через пару дней. В моем мире всего за один день все перевернулось с ног на голову. На душе стало так тоскливо, что я все-таки не сдержалась и заплакала. Мне хотелось обнять родителей, но когда я к ним потянулась, отец меня остановил:

– Госпожа, так нельзя. Это против правил.

Хуаньби протянула мне шелковый платок, и я вытерла выступившие слезы.

– Поднимитесь, – сказала я, стараясь сдержать дрожь в голосе.

Все тут же поднялись и окружили меня, как множество звезд окружают луну. Меня сопроводили внутрь, и я увидела, что родители накрыли пир по случаю моего избрания.

Когда отец попросил меня занять самое почетное место, я рухнула на колени и заплакала.

– Батюшка, матушка, простите вашу дочь за то, что не почитала вас должным образом, – взмолилась я, сглатывая слезы. – Я и так больше не смогу заботиться о вас, а из-за того, что вам теперь приходится следовать всем этим правилам, у меня на душе неспокойно.

Родители хотели помочь мне подняться, но я осталась на коленях.

– Прошу вас, дайте мне договорить, – продолжила я. – Пускай я стала частью императорской семьи, но я не могу забыть о дочернем долге. Пожалуйста, позвольте мне, как и раньше, заботиться о вас, пока меня не призовут ко двору. Если не позволите, я так и буду стоять на коленях.

Матушка плакала навзрыд, да и у отца в глазах стояли слезы.

– Хорошо, хорошо, – закивал он. – Все-таки я правильно воспитал свою дочь, раз даже в такой момент она не забывает о долге перед родителями.

Произнеся это, отец велел моим младшим сестрам Юйяо и Юйжао помочь мне подняться с колен.

Когда мы уселись за стол, я еще долго не могла унять охватившее меня беспокойство. Мысли до сих пор путались, и, несмотря на усталость, у меня не было никакого аппетита. Поэтому я попросила разрешения у родителей вернуться в свою комнату, чтобы отдохнуть.

Лючжу и Хуаньби уже успели подготовить для меня постель, поэтому я быстро переоделась в ночное платье и улеглась. Но даже после такого напряженного дня мне совсем не хотелось спать, хотя я и чувствовала себя вымотанной.

Через некоторое время в мою комнату зашел отец. Он принес с собой сладкий суп с ласточкиными гнездами ^[12]. Когда он позвал меня по имени, я заметила слезы в его окруженных многочисленными морщинками глазах.

Отец присел на краешек кровати. Я приподнялась, потянула его за руку и легла щекой на шершавую ладонь. Я тихонько всхлипнула, когда он наконец заговорил:

– Доченька, я пришел так поздно, потому что мне надо кое-что тебе сказать. Тебе всего пятнадцать, но ты с детства была умна не по годам. Когда тебе было семь, ты заявила, что тебе не нравится твое имя – Чжэнь Юйхуань. Ты сказала, что иероглиф «юй» ^[13] слишком часто встречается в именах девочек, что он заурядный и безвкусный, поэтому ты решила убрать его из своего имени. Когда ты повзрослела, я стал полагаться на тебя во всех делах. Я тебе доверяю, но хочу предупредить, что, когда начнешь жить во дворце, ты больше не сможешь так свободно проявлять свой характер. Ты должна быть осторожна во всем, что делаешь, и сохранять спокойствие так же, как Мэйчжуан.

– Я все поняла, отец, – сказала я, разделяя его опасения. – Я буду вести себя подобающе и обязательно буду соблюдать все правила.

Отец тяжело вздохнул:

– Я вовсе не хотел, чтобы ты стала наложницей императора. Но раз этого не избежать, то нам остается только смириться. Я ведь и сам знаю, что императорский гарем во все времена был очень опасным местом. И не к добру то, что сегодня во время отбора император уделил тебе столько внимания. Не сомневаюсь, что пойдут различные пересуды. Тебе надо быть очень осторожной и беречь себя.

– Отец, вы ведь сами как-то назвали меня «Чжугэ в юбке» и говорили, что я очень умная. Поэтому не переживайте за меня, – я попыталась успокоить отца, хотя сама еле-еле сдерживалась, чтобы опять не заплакать.

– Думаешь, среди тех, кто живет в гареме, есть глупые люди? – Судя по выражению лица, отец очень беспокоился о моем будущем. – Я просто опасаюсь, что ревнивые жительницы гарема, увидев, насколько ты красива и талантлива, и узнав, что ты уже на отборе заинтересовала Его Величество, начнут строить против тебя козни. Если решишь бороться с ними, надеясь на свой ум, боюсь, ты только навредишь самой себе. Запомни крепко-накрепко, что если не уверена в благосклонности императора, то лучше держаться в тени. Мне от тебя не нужны ни деньги, ни почести. Я хочу всего лишь одного: чтобы моя жемчужинка ^[14] благополучно дожила до старости.

Я посмотрела на отца самым серьезным взглядом.