– Отец, матушка, сестренкам пора ложиться спать, да и вам надо отдохнуть. Вы идите, а я еще немного поговорю с братом, – сказала я, чтобы мы с Хэном могли остаться наедине.

Перед тем как уйти, родители еще несколько раз повторили свои наставления, словно хотели оттянуть момент расставания.

И вот передо мной остался только старший брат. Судя по его реакции, он и подумать не мог, что я сама попрошу его задержаться. Он выглядел как растерянный ребенок.

– Брат, если ты хочешь что-то сказать, сейчас самое время.

Пару мгновений он удивленно смотрел на меня, но потом неожиданно достал из рукава лист бумаги. От него исходил чуть заметный аромат лекарственных трав. Как только я его почуяла, то сразу же поняла, от кого эта записка.

– Это тебе от Вэнь Шичу, – пояснил брат, протягивая мне листок. – Я два дня раздумывал над тем, должен ли я передавать тебе эту записку или нет.

– Брат, неужели ты заразился от него глупостью? – холодно спросила я, с пренебрежением смотря на сложенный пополам кусок бумаги. – Ты понимаешь, что тайная переписка – это очень серьезное преступление для наложницы императора?

– Я знаю, что это против правил. – Брат склонил голову, чувствуя себя виноватым. – Но это выражение его чувств…

– Я не могу это принять! – грубо перебила я брата, но тут же успокоилась, заметив раскаяние на его лице. – Брат, неужели ты не понял, что Шичу не тот человек, которому принадлежит мое сердце? Мое сердце до сих пор свободно.

Чжэнь Хэн кивнул.

– Он тоже понимает, что ты не сможешь ответить. Он просто хотел, чтобы ты знала, что он чувствует. Мы с Шичу давние друзья, и я не могу спокойно смотреть на то, как он переживает вашу разлуку. – Хэн резко замолчал, а потом вложил записку мне в руку и сказал: – Сама решай, что с ней делать.

– Хорошо, – равнодушно сказала я и положила записку на стол. – А ты передай Вэнь Шичу, чтобы прилежно трудился на своем посту придворного лекаря и обо мне не беспокоился.

– Я передам ему твои слова, но я знаю его характер и сомневаюсь, что он последует твоему совету.

Я ничего на это не ответила. Достав из волос серебряную шпильку, я провела ею по фитилю свечи, чтобы убрать сгоревшую часть, после чего сдула пепел на пол.

– Брат, просто передай ему то, что я сказала. – Я снова посмотрела на Хэна. – Если он все поймет, то от этого будет лучше нам обоим. Если же он откажется прислушиваться к моему совету, то хуже будет ему, а не мне. Мне просто хотелось бы, чтобы он осознал, что у нас теперь разное положение. Все уже совсем не так, как было прежде.

Я обернулась, подняла лежавший за мной лазурный чанпао^[25] и протянула его брату.

– Я приготовила для тебя новый халат. Я хотела бы, чтобы ты вспоминал обо мне, когда будешь его носить, – ласково сказала я. – Я знаю, что на границе холодно, а во дворце опасно. И тебе, и мне надо заботиться о себе.

Брат принял подарок из моих рук и замер, глядя на меня. Казалось, что он просто не мог отвести взгляд, не желая говорить мне «прощай». Я тоже молчала, не зная, что еще сказать. Я вдруг вспомнила то время, когда мне было семь. В начале пятого лунного месяца брат посадил меня на свои плечи и понес любоваться цветением гранатовых деревьев.

Я решительно взяла себя в руки и велела Хуаньби проводить Хэна. Когда я смотрела на его удаляющуюся спину, у меня защемило сердце и по щеке скатилась одинокая слезинка.

Записку я решила тут же сжечь, не читая. Я приказала Лючжу принести жаровню, но, когда взяла бумагу в руки, то заметила на ней следы слез. Сквозь них просвечивал рисунок. Это были красные гибискусы, поэтому пятна были похожи на капли крови. Я все-таки не удержалась и раскрыла листок. Там было все две строчки: «Когда она исчезла в воротах знатной семьи, подобных пучине морской, возлюбленный ее стал чужаком»^[26]. Иероглифы были написаны чуть коряво и местами не прописаны до конца, словно у писавшего вдруг ослабла рука из-за нахлынувших эмоций.

Прочитав эти строки, я не на шутку разозлилась. Вэнь Шичу возомнил о себе слишком много! Как он мог подумать, что человек, который вообще не отвечает моим требованиям к будущему мужу, может стать моим возлюбленным?! Я скомкала записку и бросила ее в жаровню. Бумага мгновенно загорелась и в считаные секунды превратилась в пепел.

Лючжу тут же унесла жаровню, а Хуаньби налила мне жасминовый чай.

– Госпожа, господин Вэнь опять вас разозлил? – осторожно поинтересовалась она. – Он испытывает к вам добрые чувства, но они бесполезны так же, как семечко, оброненное в истощенную землю. Госпожа, не злитесь на него, будьте выше этого.

Я попробовала ароматный чай на вкус, но насладиться им в полной мере не смогла, так как в моих мыслях творился полный хаос. Я вспомнила, как за полмесяца до отбора новых наложниц к нам домой пришел Вэнь Шичу и попросил у меня разрешения проверить мой пульс^[27]. Это было против правил дворца, потому что придворный лекарь без высочайшего указа мог проверять пульс только членов императорской семьи. Но так как Вэнь Шичу был в добрых отношениях с моей семьей, он часто бывал у нас дома и проверял наше здоровье. В тот день мы сидели в небольшой гостиной моего флигеля. Он проверил мой пульс и почему-то задумался.

То, что он сказал мне, было очень неожиданным:

– Сестрица Хуань, если я попрошу тебя стать моей женой, ты согласишься?

Трудно описать, насколько я была удивлена и смущена. Я почувствовала, как пылают мои щеки.

– Господин Вэнь, давайте я буду считать, что ничего не слышала, – ответила я, стараясь скрыть свои эмоции под маской равнодушия.

– Прости, зря я это сказал. Я лишь оскорбил тебя своими словами. – Судя по тому, как он поспешно принялся извиняться, ему тоже стало стыдно. – Сестренка, ты только не злись на меня. Я просто надеюсь, что ты откажешься от участия в отборе.

Я с трудом сдержала вспыхнувший во мне гнев. Подозвав Хуаньби, я сказала:

– Я устала. Проводи гостя.

Я не могла напрямую попросить его уйти, но Вэнь Шичу все понял. Но прежде чем уйти, он внимательно посмотрел на меня и решительно сказал:

– Я не могу пообещать тебе чего-то другого, кроме того, что буду хорошо относиться к тебе до конца жизни. Я надеюсь, что ты еще раз обдумаешь мое предложение. Если ты согласишься, сразу же дай знать об этом. Я в тот же день пришлю сватов.

Я отвернулась, делая вид, что разглядываю узоры на ширме из черного дерева, что стояла позади меня.

О том, что Вэнь Шичу сказал мне в тот день, я постаралась забыть и ни разу не рассказывала об этом ни родителям, ни старшему брату.

Я правда не испытывала к Вэнь Шичу никаких чувств. И я не собиралась выходить за него замуж только потому, что не хотела стать наложницей императора. Если бы жизнь повернулась так, что мне пришлось бы выбирать между гаремом и замужеством с Вэнь Шичу, то я охотнее выбрала бы первое. Мне совсем не хотелось становиться женой мужчины, которого я знаю с детства, но совсем не люблю. Уж точно не с ним я мечтала вместе состариться. Я не хотела жить без любви скучной серой жизнью. Моя жизнь как минимум не должна быть серой! В гареме точно не придется скучать, ведь для меня это абсолютно новый мир.

Из-за записки Вэнь Шичу я никак не могла успокоиться. Хуаньби советовала мне лечь спать, но я вместо этого накинула на плечи плащ и вышла на веранду.

Если бы я дошла до конца веранды, то попала бы во флигель, где жила Линжун. Но я не пошла к ней, потому что понимала, что перед завтрашним отбытием во дворец ей надо попрощаться с тетей Сяо. Я не хотела им мешать, поэтому развернулась и вышла в сад. Блуждая по тропинкам, я осматривала знакомые с детства места. Здесь я провела пятнадцать лет своей жизни. Каждая травинка и каждое дерево напоминали мне о детских годах. Моя злость на Вэнь Шичу вновь сменилась грустью.

Я бесцельно бродила по саду, пока не начало темнеть. Подумав, что тетушка Фан Жо и служанки могут заволноваться о том, где я пропадаю, я поспешила в сторону своего флигеля. Чтобы пройти к нему, мне надо было обойти флигель Чжэнь Хэна. Подойдя к нему, я вдруг услышала странные шорохи со стороны боковой двери и увидела стройный силуэт. Сперва я решила, что к моему брату пришла служанка. Я хотела было ее окликнуть, но тут на лицо девушки упал луч света из окна. Неужели это Линжун?!

Я нырнула за ближайшее дерево, чтобы спрятаться от подруги. Линжун стояла неподвижно и влюбленными глазами смотрела на силуэт брата, видневшийся в окне его спальни. Лунный свет, просачивающийся сквозь листву деревьев, и тени от ветвей создавали на лице и одежде Линжун замысловатый узор, отчего она казалась еще более хрупкой, чем обычно. Прохладный вечерний ветер трепал уголки ее одежды, но казалось, что она совсем не замечала холода, хотя было уже начало осени и деревья начинали сбрасывать листву. Я пряталась за толстым шершавым стволом и прислушивалась. Сквозь шуршание падающих листьев послышались тихие всхлипы. Это плакала Линжун. Тоска и безысходность охватили мое сердце. Даже если Линжун любила моего брата, им уже было не суждено быть вместе в этой жизни. Холодный ветер, пытающийся пробраться под мою одежду, почему-то напомнил мне о словах, которые написал Вэнь Шичу: «Когда она исчезла в воротах знатной семьи, подобных пучине морской, возлюбленный ее стал чужаком». Это можно было сказать про Линжун.

Я не знаю, сколько она так стояла под окном брата, но вскоре она ушла.

Проводив ее взглядом, я взглянула на яркое пятно открытого окна. Признаюсь, я была сильно удивлена. Я всегда считала себя умной, но при всем своем уме я не заметила, что Линжун успела за десять дней влюбиться в моего брата и влюбленность эта была настолько сильной, что она не побоялась прийти к его окну накануне отъезда во дворец и, любуясь его силуэтом, лить горькие слезы. Даже не знаю, было ли дело в том, что Линжун хорошо скрывала свои чувства, или в том, что я просто не замечала их, погрузившись в собственные переживания, но что я знала точно, так это то, что если между моим братом и Линжун возникнут какие бы то ни было отношения, это погубит не только их самих, но и наши семьи.

От этой мысли мне стало страшно. Я еще раз прокрутила в голове сцену, свидетельницей которой только что стала, и немного успокоилась. Судя по всему, брат ничего не знал о чувствах Линжун. Скорее всего, с ее стороны это была безответная любовь. Я для себя решила, что должна предостеречь подругу, чтобы она не разрушала свое будущее во дворце из-за таких пустяков, ведь ей и так было очень непросто пройти отбор.

Я вернулась в комнату, легла в постель и попыталась заснуть. Мой сон и так обычно был очень чутким, из-за чего я часто просыпалась, но этой ночью из-за насыщенного переживаниями дня он и вовсе не пришел. Я ворочалась с боку на бок, пока не рассвело.

Так прошла моя последняя ночь в родительском доме.

Пятнадцатого числа к усадьбе нашей семьи прибыла целая толпа сопровождающих. Тут были и чиновники, следящие за выполнением всех правил, и евнухи, и дворцовые служанки. Вместе с ними мы с Линжун должны были отправиться во дворец. Несмотря на то что мы с ней были наложницами низких рангов, церемония проводов все равно была очень пышной. Внимание к этому событию привлекал и тот факт, что из одного дома забирали сразу двух младших наложниц. Поэтому я совсем не удивилась, когда увидела, что на улице собралось много зевак.

Я со слезами на глазах попрощалась с родными и уселась в паланкин, в котором меня должны были доставить в Запретный город. Как только я расположилась на мягких подушках, меня оглушили взрывы петард и громкая музыка. Но даже среди этого шума я смогла различить, как рыдают мои мать и сестры.