Ольга Иванова: Академия драконьих хранителей. Роковой поцелуй

Пролог, в котором я совершаю роковую ошибку

Это была идея Бекки. Только она могла с таким воодушевлением толкнуть меня на подобную авантюру. Безусловно, если бы не моя одержимость Винсентом Муром, я бы никогда не шагнула на эту кривую дорожку. Первой назначить свидание парню, да ещё и в Ночь Разноцветных огней! Немыслимо! В ночь на исходе лета, когда в городе бушует карнавал, а лица скрывают маски. В ночь, которая надежно сохранит в тайне все ваши безумные желания. Если бы моя матушка узнала, что эту самую ночь я провожу не в своей девичьей кровати, ее бы точно хватил удар. И одними нотациями дело бы не ограничилось. Но, к счастью, она сейчас крепко спала, выпив перед сном двойную дозу своей успокоительной настойки, мы же с подругой уверенно шагали к Саду Фрезий, где в беседке, увитой зеленой лозой, меня ждал Винсент.

Толпа сама несла нас вперед, и мы сливались с ней, ничем не выделяясь. Бекки раздобыла для меня маску, расшитую золотыми узорами, и плащ в тон ей – голубая бирюза, такая же яркая, как цвет глаз Винсента. Именно в эти глаза я и влюбилась почти год назад, в первый же учебный день в Академии драконьих хранителей. Между нами с Винсентом сразу пробежала искра, однако парой мы так и не стали, и это заставляло меня чувствовать себя ужасно несчастной.

Но сегодня особая ночь. Есть поверье, что в момент, когда небо раскрасят огни фейерверков, влюбленные должны поцеловаться, и тогда их судьбы и сердца будут соединены навеки.

Так вот. Я собираюсь поцеловать Винсента. Бекки уверена, что у меня все получится, а ее чутье никогда не подводило.

Подруга осталась у главных ворот Сада ждать меня, я же ускорила шаг. Надо успеть очутиться рядом с Винсентом до того, как начнется фейерверк.

– Я буду держать за тебя кулачки, Лив, – все ещё звучали у меня в ушах ободряющие слова Бекки. Ох, что бы я без нее делала?

Дорожка вела меня все дальше от толпы гуляющих, вглубь сада, где на небольшом возвышении стояла нужная мне беседка. Сердце с каждым шагом билось все сильнее и громче.

Наконец я увидела его. Мужской силуэт на фоне тёмного неба. Сердце возликовало: он пришёл! Винсент всё-таки пришёл!

– Винс! – мой голос потонул в грохоте первого выпущенного фейерверка. Все вокруг залил алый свет.

О боги, началось! Я, подхватив полы плаща, в одно мгновение взбежала по ступенькам к беседке и, не давая себе шанса отступить или передумать, подлетела к парню, схватила его за лацканы сюртука и, поднявшись на цыпочки, припала губами к его губам. Зажмурилась, чтобы не сгореть со стыда. Ведь я целовалась впервые.

– М-м-м, – произнес удивлённо Винсент непривычно глубоким голосом.

Я отстранилась и приоткрыла глаза. На небе расцвел новый бутон фейерверка, озаряя нас голубым светом. Мой взгляд вначале уткнулся в жестко очерченный подбородок, покрытый легкой щетиной (неужели Винсент так возмужал за лето?), затем метнулся выше, пропустив маску… Очередная вспышка, на этот раз белая, ясно осветила темную шевелюру. Вот только Винсент всегда был блондином!

– Вы кто? – ужаснулась я. И, движимая порывом, сорвала маску с незнакомца. Шатен с карими глазами и старше Винсента лет на десять. О боги…

– Хотелось бы задать вам тот же вопрос. – И он, усмехнувшись, уверенным движением сдвинул мою маску мне на лоб. – Такая юная и такая дерзкая. – Его оценивающий насмешливый взгляд пробежался по моему лицу и ниже, еще ниже. Непростительно ниже. – Вот только целоваться совсем не умеет.

– Да как вы смеете! – Мои щеки и уши залило жаром.

Я никогда никого не била, считая, что слово может ударить посильнее кулака, и уж тем более не лепила никому пощечину, как манерная барышня. Но тут моя рука сама взметнулась вверх и впечаталась со всей силы в щеку этого наглого мужлана. А вел он себя именно как мужлан, несмотря на весь свой прилизанный вид и небрежно дорогую одежду.

Я не стала ждать его реакции на мою пощечину, развернулась и понеслась прочь, подгоняемая жгучим стыдом и злостью. И злилась я не только на него, но и на себя. Как можно было так опозориться? Поцеловать невесть кого! О боги, надеюсь, я никогда больше его не увижу. Надеюсь, он забудет мое лицо навсегда.

– Оливия!

Окрик подруги заставил меня остановиться. Оказывается, я пролетела мимо, не заметив ее.

– Что случилось? – Она наконец догнала меня. – Как все прошло?

– Ужасно, Бекки, ужасно, – простонала я, хватая ее под руку.

– Он отверг тебя? – Ее глаза распахнулись.

– Хуже, – выдохнула я и потянула ее за собой. – Давай уйдём отсюда поскорее, умоляю. Я все расскажу тебе по дороге.

Глава 1, в которой я ем безе и переворачиваю страницу

– И все же это так романтично. – Юна подоткнула кулачком свою кругленькую щечку. – Ночь Разноцветных огней… Прекрасный незнакомец… И поцелуй.

– Молчи, – в который раз взмолилась я. – Хватит уже об этом. И не такой уж прекрасный был тот незнакомец, – добавила ворчливо и отвернулась к окну.

Поезд, давно набрав скорость, мчал вперед, все дальше унося нас от Вартейна. Мимо проносились поля, вдалеке сквозь дымку тумана проглядывали Голубые горы. До Дикой долины, где разместилась наша Академия, оставалось несколько часов езды, а потом ещё час с небольшим плыть вверх по реке. И это была моя самая нелюбимая часть пути. На то имелась весьма прозаическая причина, но ее я держала в строжайшем секрете от большинства: я не умела плавать. Только близкие подруги знали об этом. Но если моя тайна станет известна кому-то ещё в Академии, меня сразу отчислят. Хранители драконов не могут не уметь плавать.

– И все же мне просто не верится, что вы на такое решились, – восхищенно вздохнула Юна. – Как вам повезло, что вы живете в столице! Я бы так хотела побывать на карнавале!

– Ничего хорошего в Вартейне нет. Сплошная толкучка, – фыркнула Бекки. – И в карнавале нет ничего особенного. Разве что фейерверки.

– Постойте! – Юна встрепенулась и хлопнула ладонью по столику, который нас разъединял.

Джоанна, сидевшая рядом с ней, глянула на нее осуждающе.

– Можно не так экспрессивно? – спросила она. – Я же пишу, не видишь? Чуть тетрадь не испачкала чернилами.

Юна на это лишь закатила глаза, а после продолжила с прежней «экспрессией»:

– Так что же это получается? Если Лив поцеловала под фейерверком того незнакомца, значит, он и есть ее судьба?

– Сплюнь! И не неси чушь! Это… Это вообще не считается! – Я с раздражением передернула плечами. – Да и примета глупая. Кто в нее верит?

Во всяком случае, именно в этом я убеждала себя все последние дни после ночи моего позора.

– Да? Тогда отчего же ты так рисковала, чтобы поцеловать Мура, если примета глупая?

– Тише! – шикнула я на Юну в ужасе.

Винсент Мур сидел всего через несколько рядов от нас, и перед моими глазами постоянно маячила его блондинистая макушка. Моё сердце екнуло, когда он дёрнул головой, будто собирался обернуться. Неужели услышал?

– Предлагаю действительно сменить тему, – выступила примиритель Бекки. – Лив, конечно, попала в щекотливую ситуацию, но… Лучше нам всем о ней забыть. Ну было и было. Давайте лучше перекусим. – И она достала из сумки красивую коробку, перевязанную маленьким бантиком.

– Кальтийское безе? – простонала восторженно Юна и облизнулась. – Ты моя богиня, Бекки.

– А с собой у меня ещё есть миндаль в шоколаде, клубничное пралине и ванильные бомбочки, – продолжила Ребекка с улыбкой. – Но не все сразу. Оставим на праздничный ужин.

У меня уже тоже побежали слюнки при одном упоминании обо всех этих изысканных сладостях, каждая из которых стоила целого состояния. Ребекка Линдсей и правда была каким-то неземным существом. Ее семья – одна из самых богатых и влиятельных в Иеризейском королевстве. Отец – процветающий банкир, обеспечивший всех своих потомков на поколения вперёд. Бекки, как единственную дочь, баловали с самого рождения, но при этом, удивительное дело, она не выросла ни заносчивой, ни высокомерной, ни избалованной. Такого доброго, отзывчивого, а главное, щедрого человека я не встречала ещё никогда. Вот и это угощение из дорогой кондитерской было для нее лишь стремлением порадовать своих подруг, которые не могли бы сами себе позволить подобное, сделать приятное, а никак ни желанием показать свое превосходство над нами. Чего нельзя было сказать о ее кузине, которая также ехала в этом поезде вместе с нами в Академию. Сара Линдсей – ещё та заноза во всех задницах, вместе взятых. Полная противоположность Бекки во всем. А ещё она имела виды на моего Винсента Мура. Стоит ли говорить, насколько сильно я ее «любила»?

– Мое безешечко, – пропела Юна, запуская пальцы в коробку.

– В одной штуке кальтийского безе содержится ровно восемьдесят три калории, – нравоучительным тоном произнесла Джоанна. – Ты съешь по меньшей мере пять.

– И что? – Юна вспыхнула, кончики ее ушей покраснели.

– А то, что вечером ты опять будешь стенать и рвать на себе волосы из-за того, что их съела. Я просто напоминаю, – спокойно ответила Джоанна.

Юна пыталась похудеть, сколько я ее помню. Ее нельзя было назвать толстой, даже полной, скорее пухленькой, как сдобная булочка. Невысокий рост, аппетитные формы, милые кудряшки цвета спелой пшеницы и небесно-голубые глаза, восхищенно взирающие на мир, – все это имело свое очарование, вот только Юна все равно была уверена, что станет куда счастливее, сбросив лишние килограммы. И главное – найдет свою любовь. Поскорее выйти замуж у Юны было второй навязчивой идеей. Все бы ничего, но она изводила этими идеями всех нас, а Джоанну, с которой делила спальню в Академии, особенно.

Ну и Юна безумно любила сладкое, в чем, в принципе, я была с ней солидарна.

– Сегодня стенать не буду, – засопела Юна, все-таки хватая два безе и сразу засовывая их в рот. Видимо, чтобы не передумать. – Клянусь.

– Это слишком соблазнительно, согласна, – поддержала ее я тоже с набитым ртом. – Просто божественно. А на диету – с завтрашнего дня.

– Подруга. – Юна протянула мне руку.

– Навсегда. – Я энергично ее пожала в ответ.

– А что ты все строчишь? – Юна заглянула в тетрадь Джоанны.

– Структурирую информацию по уходу за драконами, которую нам дали в прошлом году, – отозвалась та, не отрываясь от своего занятия. – И добавляю кое-что новое, что успела найти за лето в Вендерской библиотеке.

– Мне кажется, у нас ещё будет время для всего этого, – пожала плечами Бекки. – До того, как доставят драконьи яйца, у нас ещё неделя, а то и две. Расслабься, Джо, успеем ещё переусердствовать в учёбе.

Но Джоанна не могла. Учиться, узнавать новое было главным стремлением в ее жизни. Ее смыслом. Она была действительно умна, правда, от этого ума порой и страдала. Например, плохим зрением. Вот только очки носить категорически не хотела, поэтому постоянно щурилась.

– А я все думаю о стражах драконов. – Юна мечтательно задумалась. – Говорят, они все красавцы как на подбор. И они будут жить с нами в Академии, представляете? Вдруг среди них я встречу свою судьбу?

– А я слышала, что большинство из них – заядлые холостяки. – Я подперла рукой щеку и стрельнула глазами в Винсента. Но по-прежнему увидела лишь его затылок.

– Почему же? Я знала одного женатого стража, – возразила Бекки с усмешкой. – Правда, он был уже «бывшим» стражем сорока лет от роду. И женился, когда ушёл со службы. Ты готова ждать столько, Юнни?

– Если он того достоин, то почему бы и нет? – ответила та и уставилась в окно. – Скорей бы они прилетели…

***

На причале нас встречал Тид Лагер, старенький, но очень шустрый для своего почтенного возраста профессор Драконологии. Он бегал по трапу вверх-вниз, размахивал руками и говорил без умолку, пока мы переносили свои вещи с поезда на судно.

Наконец все оказались на палубе, и Лагер вновь пересчитал нас, удовлетворенно заключив: