Здесь не клуб, и перекрикивать громкую музыку нет необходимости. Из колонок льется отличный, расслабляющий джаз.

Киваю, сделав глоток из своего стакана. Она не пьет. Задумчиво крутит пальчиками тонкую ножку бокала. Шампанское хрустит пеной, пузырьки липнут к прозрачным стенкам.

– Расслабься и получай удовольствие. Кто еще пригласит тебя на свидание в закрытое казино? Только я… – дышу ей в ухо.

– А у нас свидание? – поворачивает ко мне голову. Наши глаза теперь очень близко. Я чувствую ее дыхание на своем лице. Она взволнованно вдыхает мой запах. Зрачки едва заметно пульсируют. Венка на шее подрагивает.

– Свидание, – почти касаюсь ее губ своими.

– Мэт, гоу за стол, – зовет Валет.

Место освободилось. Злой как черт мужик проходит мимо меня, зацепив плечом. Берет на баре текилу и глушит ее залпом. Бывает, да. Здесь оставляют очень большие деньги. Но я планирую сегодня поднять.

Сажусь. Лекси приносят удобный стул и ставят рядом со мной. Она заламывает пальчики, глядя на зеленое сукно и колоду карт. Меняю бабки, делаю ставку.

Новый игрок, новая колода. При нас распаковывают, эффектно тасуют. Улыбашка завороженно следит за процессом.

Мужик со мной играет уже подвыпивший и сильно довольный. Сегодня его вечер, судя по количеству фишек.

Играем в «двадцать одно», как обычно. Ему сначала везет. Ставки растут. Лекси нервничает, Валет хмурится, наблюдая за мной со стороны.

– Еще, – озвучиваю, глянув свои карты. – Давай-давай, – шепчу, гипнотизируя колоду. Я же правильно просчитал.

Переворачиваю. Да!

– Черт! – психует мужик.

Все. Я сломал ему игру. Лекси ерзает рядом со мной и дышит так, будто мы трахаемся.

А ты боялась, малышка. Есть в этом свой секс, я с тобой полностью согласен. Надо же мне хоть где-то его получать!

Отбиваю свои триста пятьдесят, что слил в прошлый раз.

Еще через час у меня есть сотка сверху. И тут, в принципе, можно было бы остановиться, но я должен отдать процент Валету, да и сумму хочется красивую. Азартно, черт побери. Кровь кипит в венах от адреналина.

– Может, хватит? – пищит Лекси.

Для нее это очень большие деньги. А я могу просадить их за вечер. Потом покажу ей, как это делается.

– Чш-ш, – прикладываю палец к губам.

За нашей игрой наблюдают любопытные посетители. По моему плечу проходятся острые женские ноготки. Поднимаю голову. Красивая женщина смотрит сверху вниз хищным взглядом. Старше меня лет на десять. И ей плевать, что я не один. Лекси дергает выше подбородок. Я смахиваю со своего плеча чужую руку и отворачиваюсь.

Это могла бы быть очень вкусная ночь, но…

– Бля! – швыряю карты на стол. Перебор. Валет хлопает себя ладонью по лбу.

У меня пальцы подрагивают. В солнечном сплетении давит. Выдыхаю. Смотрю в напуганные карие глаза улыбашки.

– Все хорошо, – подмигиваю ей и сосредотачиваюсь на игре.

Эта будет последней. Я поднимаю ставку на максимум. Либо я унесу отсюда лям сегодня, либо проиграю все, что у меня сейчас есть. Брать с собой в это заведение больше пятисот тысяч опасно. Можно заиграться и остаться без трусов, дома, тачки. Я не настолько отшибленный. В моем случае это увлечение поддается контролю.

Дышу через раз. В ушах слегка шумит. Одна мелочь идет в руки. Сосредотачиваюсь только на счете и анализе.

– Принесешь мне удачу, детка? – дернув головой, улыбаюсь Лекси.

– Что? – хрипло и нервно.

Стучу двумя пальцами по щеке, намекая на поцелуй. Ее красивые глазки темнеют, бледные щеки покрываются румянцем. Выдохнув, быстро мажет губами по скуле.

Еще одна карта идет мне в руки, и я открываюсь с широкой улыбкой.

– Щенок! – подорвавшись с места, рычит проигравший мужик. – Да он подсадной! Проверьте его! Я требую! Сопляк!

Ржу, забирая фишки. Скидываю на поднос для обналички. А Лекси бледная и напуганная. Кажется, сейчас заплачет.

Касаюсь ее подбородка, поднимаю хорошенькое личико выше и целую в мягкие губы. Она даже не сопротивляется. Просто принимает.

– Завтра просадим все до копейки, – чмокаю ее в нос и забираю наличку.

– Не надо. Я не хочу гулять на эти деньги, – отмирает она.

– Значит, будем гулять на другие. Подожди минутку, сейчас вернусь.

Отхожу, чтобы рассчитаться со старым знакомым за сегодняшний вечер. Оглядываюсь, а моей улыбашки нигде нет.

– Сбежал твой талисманчик, – смеется Валет.

Распихав бабки по карманам, проталкиваюсь через людей к выходу. Она на улице. Стоит и дрожит, обняв себя руками.

– Ты псих! Ты его глаза видел? Я думала, он кинется и разорвет нас! – кричит на меня улыбашка.

– Иди сюда, – притягиваю ее к себе за плечи. Сопротивляется, но я сильнее. Обнимаю, трусь носом о холодную щеку. – Согласен, проигрывать сложно, – шепчу ей. – Там охрана отличная. Ничего бы не случилось.

– А вдруг они бы не успели? А вдруг у него был бы пистолет?

Да, такое вполне могло быть.

– Все хорошо, слышишь? – обнимаю ладонями ее лицо и снова прижимаюсь к губам. Она не отвечает, а я не останавливаюсь. Ласкаю, глажу языком, покусываю. Ее рот сдается сам. Приоткрывается. Скольжу глубже в тепло. Так вкусно. Глаза закрываются от удовольствия, но хочется взаимности. Она обязательно ответит. Но не сегодня…

У Лекси звонит мобильный, обламывая мне весь кайф.

Рассеянно смотрит на меня. Переволновалась. Обвиваю ее за талию со спины и слушаю, как отвечает.

– Да? – Голос хриплый и растерянный. – Сколько? Блин, прости, пожалуйста! Я скоро буду, честно. Нет, не надо. Я на такси доберусь, у меня деньги есть. Прости, пап, – сбрасывает. Выпутывается из моих рук. – Мне домой надо.

– Так время детское еще, – смотрю на часы на запястье. – Два с копейками.

– А мне дома надо было быть в одиннадцать. Черт, Хаски! Так и знала, что нельзя было соглашаться.

– У улыбашки очень строгий папа?

– Хороший у меня папа. Беспокоится просто, и мне не хочется его расстраивать.

Как мило. Мне этого, наверное, никогда не понять.

Помогаю ей сесть в машину. Домчимся сейчас с ветерком, в городе уже практически пусто.

Она всю дорогу со мной не разговаривает.

– Вот здесь останови, – просит, взмахом руки показывая на остановку.

– Ты дальше пешком собралась идти? Одна, ночью. Не страшно?

– Страшно мне было, когда тот мужик на тебя чуть не кинулся, а тут я уж как-нибудь справлюсь.

Останавливаюсь. Она выходит из машины. Догоняю, прижимаю собой к борту.

– У нас сегодня был первый поцелуй, – напоминаю ей.

– Можно я позже об этом подумаю? Мне правда пора, – отмораживается.

– Завтра реабилитируюсь, – обещаю. – Ты же придешь во Дворец? Я передам пригласительные.

– Не знаю, – крутит головой.

– Я буду очень ждать, – легко целую ее в губки. – Беги, – отступаю. – И не забудь написать, как будешь дома.

Провожаю идеальную фигурку взглядом. Сажусь за руль. Врубаю на всю:

«Дыши со мной в унисон еще, еще и еще,

Потратим весь кислород, пока мы с тобой не в ноль.

Дыши со мной в унисон еще, еще и еще,

Я чувствую твою дрожь, ведь это мой обезбол.

Дыши со мной в унисон…»

Идеальная ночь. Все прошло так, как я и хотел. Ей понравилось. Она просто еще не поняла. Утром будет улыбаться, вспоминая весь спектр эмоций, которые я ей подарил.

Глава 14

Лекси

Медленно, пешком поднимаюсь на этаж. У меня внутри все горит после этого свидания, и перед отцом стыдно. В том чертовом казино время будто иначе текло. Я его совсем не чувствовала.

Берусь за ручку двери. Открыто…

Сделав вдох поглубже, вхожу в уютную прихожую. Беговые кроссовки отца небрежно валяются возле обувной полки. На ней сверху лежит ветровка с капюшоном. Он меня искал?

Это совсем нехорошо. Хаски, как же ты меня подставил! Но и я виновата. Надо было просто следить за временем, и нечего теперь перекладывать ответственность на блондина. Матвей старше, он имеет законное право гулять столько, сколько ему вздумается.

Стою, прижавшись плечом к стене, и жду приговора. Отец выходит из гостиной, ставшей его комнатой. Лицо суровое, как в зале перед боями его парней. Взгляд напряженный, нечитаемый. На сильных руках повздувались вены.

– Прости, пожалуйста, – облизываю пересохшие губы и чувствую на них вкус Матвея.

– Ты чего бледная такая? – Терехов в два шага оказывается рядом. – Лекси, обидел кто? – беспокойно и нервно поднимает мое лицо выше, пытаясь найти ответ в глазах.

А я неожиданно для себя и него подаюсь навстречу, обнимаю его мощный торс и прижимаюсь щекой к груди. Там сердце отбивает, как барабаны на рок-концерте. И дышит отец как будто растерянно. Так же растерянно обнимает в ответ и гладит широкой ладонью по спине.

Мне тепло и надежно в его руках. После случившегося в казино очень нужно было почувствовать опору. Я действительно очень сильно испугалась. Хаски хотел произвести впечатление? У него получилось. Вспомнила, как пересматривала новости с кадрами с места убийства мамы и отчима, с задержанием напавшей на них банды. Мне было одиннадцать, и мой мир тогда стремительно рушился. Детство внезапно закончилось.

Время помогает затянуть даже такие раны, но иногда они вскрываются и причиняют сильную боль. Непрошеные слезы скатываются по щекам. Я редко плачу. Наверное, это тоже последствия событий шестилетней давности. Сегодня просто не тот случай. Попав в крепкие, горячие и очень искренние объятия отца, во мне будто лопнул ком всех переживаний последних дней и теперь выливается влагой на его футболку.

– Пойдем. – Он уводит меня на кухню.

Выдвигает табурет ногой. Сажает меня, присаживается на корточки, снимает с меня Сашины туфли. Откидывает их в коридор. Поднимается, наливает воды и вкладывает стакан в ладонь, сверху зажимая своей.

– Спасибо, – делаю несколько глотков. Размазываю слезы вместе с макияжем по щекам.

– Кому голову открутить? – спрашивает отец.

– Мне, – улыбаюсь, шмыгнув потекшим носом. – Я же опоздала.

– А еще не брала трубку, не предупредила, что задержишься, не сказала, с кем и куда идешь гулять, – перечисляет он весь список моих провинностей чуть вибрирующим голосом. – За это придется отвечать, – строго говорит папа.

– Согласна.

– Лекси, – Терехов проводит пятерней по коротким волосам, облокачивается бедрами на кухонную тумбу, – я понимаю, что мы с тобой знакомы всего ничего, и принимаю твое право не озвучивать причину своих слез. И, может, я делаю не все, что должен делать отец для дочери. Ты мой первый родительский опыт. Сразу со своим устоявшимся характером, привычками и прошлым, – нервно смеется. – Но если вдруг очень захочется поделиться, я открыт. Даже… нет, тем более если это касается парней или тебя обижают…

– Не обижают, – кручу головой. – Честно. Да и парня пока нет. Зато, кажется, появилась подруга. Мы с ней хотели в выходные проехаться по бассейнам.

– Черт, точно! Бассейн. Ты чего не напоминаешь? Закрутился совсем.

– Да я сама могу найти. У тебя же работы много.

– Ее всегда много, Лекси, – вздыхает он. – Иногда меня можно и нужно из нее выдергивать. Иди отдыхай, утром обсудим и бассейн, и твое наказание.

Все натянутые внутри меня пружинки расслабляются, и я, словно пьяная от эмоций, поднимаюсь, чмокаю отца в щеку и сбегаю в комнату. Бабушка бы меня уже с потрохами съела, со смаком обглодала косточки, прочитала лекцию о моей непутевости и безответственности и посадила под домашний арест на пару месяцев без права на УДО.

После душа надеваю свою любимую пижаму, достаю телефон, чтобы проверить будильник, и вижу на нем аж целых пять пропущенных от настырного Хаски. Мне не хочется с ним говорить, но, зная, что не отстанет, пишу короткое сообщение:

«Я дома».