– Ну так принесите мою одежду! – командую, тогда как этот нахал стоит и даже не шелохнется. Сложил крепкие руки на груди и смотрит на меня, как на какое-то чудо.

– Вы не слышите? Алло, принесите одежду!!!

– Я не раб и не выполняю ничьи приказы.

Слышу в его голосе предупреждение, это отрезвляет. Осторожнее, девочка, я его не знаю, пусть этот мужчина и выглядит как моя ожившая фантазия.

***

“– Ты больше не студентка. Ты товар и будешь меня слушаться, а я буду тебя учить.

Наконец мои глаза привыкли к темноте, и я вижу высокую тень у дверей. Он стоит полубоком ко мне. В капюшоне.

– Чему учить? Чему?!

– Как быть рабыней. Я тебя вышколю или…

– Или что?

– Или сломаю.

Услышанное окатом ледяной воды проносится по венам, этого не может быть, не так, не со мной точно.

– Я не ваш товар! Я не ваша рабыня!

– Скоро ты будешь думать и говорить иначе”.

– Где мы находимся?

– Память девичья? Дома.

Выдавливаю улыбку, и он еще смеет меня подкалывать.

Оглядываюсь по сторонам. Никакого оружия здесь нет, да и посмотрите только на этого Марата. Это будет эпическое сражение кролика со львом.

Он явно тренированный, полицейский, а может, пожарный, не знаю, но видно, что со спортом на “ты”.

И его внешность. Такого раз увидишь – никогда не забудешь, а я вот взяла и забыла. Как я могла? А еще у Марата интересный акцент. Едва уловимый, но все же он есть. Арабский или скорее персидский. Да, мы учили это в универе. Это я помню.

– Верните мои документы!

– Они рядом с тобой.

Оглядываюсь: и правда, на тумбочке лежит моя сумка. Достаю паспорт, снова пялюсь на него. Штамп никуда не делся.

– Как это возможно… как?

Я в шоке, вижу, как Марат подходит ближе и садится рядом на край кровати.

Он не трогает меня, но я едва дышу от одной только его энергетики. Тяжелая, безумно тяжелая, какая-то черная… с золотым.

– Никки, посмотри на меня.

Марат берет меня за руку, а меня как будто оголенным током бьет. Я уже это чувствовала когда-то. Давно. Или нет? Или все же да.

Встречаюсь с его черными омутами. Прекрасные глаза, длиннющие черные завидные ресницы, широкие брови с изломом. От такого мужчины дети будут как ангелы. Стоп. Почему я об этом думаю?

– Я вас не знаю.

– Ты меня не помнишь. Это разные вещи. Задавай вопросы, девочка, я готов ответить на них.

Марат держит меня за руку. Не сильно, но и не нежно тоже. Неласково как-то, не знаю, а еще я его запах узнаю. Точно дежавю. Сигареты с ментолом. Он курит, как и герой моей книги.

– Не трогайте, пожалуйста.

Осторожно убираю руку из его ладони. Не то чтобы мне не понравилось, я просто его не знаю.

– Раньше ты любила, когда к тебе прикасались. Просила об этом.

– Я не помню. НИЧЕГО не помню!

– Тише. Не кричи.

– Объяснитесь немедленно, что происходит?!

– Я твой муж. Ты моя жена. Все просто.

– Стоп… так не бывает! Год! Я после аварии уже как целый год, и никакого мужа у меня не было, а тут оказывается, что есть?

Вижу, как Марат отворачивается, опускает голову, как напрягается его крепкая спина. Его плечи будут раза в два шире моих.

– Я был на службе в горячей точке, и там не было связи. Я вернулся несколько ней назад и только тогда нашел тебя.

В его голосе печаль, но у меня все равно не сходится.

– Если вы знали, что я выжила после аварии, почему не пришли ко мне сразу? И там, в кафе, это были вы тоже! Почему не подошли?!

– Я не мог, – голос Марата становится более тихим, каким-то глубоким. – Ты меня не помнишь, не хотел сделать хуже.

– Мы давно знакомы?

– Чуть больше года.

– И так сразу поженились?

– Да.

– Куда мы так спешили?

– Жить. Хотели жить.

Хм, на каждый мой вопрос у этого мужчины быстрый логический ответ. Словно он и правда все отлично знает либо идеально подготовился к разговору.

– Девочка, ты мне не доверяешь – и правильно делаешь. – Оборачивается, а после кладет два обручальных кольца на тумбочку рядом со мной. – Но если ты сомневаешься в том, что я не чужой для тебя человек, хотя бы на один процент – позавтракай со мной, – сказал спокойно и вышел, прикрыл дверь, а я посмотрела на эти кольца.

Одно мужское, чуть затертое. Видно, что Марат его носил, а второе женское, тонкое, изящное. Я осторожно надеваю это колечко и вижу, что оно идеально подходит мне по размеру.

– Господи…

Волна паники и страха проносится по телу, и я тут же снимаю кольцо. Я не чувствую себя женой, я не помню, чтобы любила и выходила замуж, но в то же время его голос, его запах – они настолько близки мне, что я просто не могу спихнуть это на игры разума.

Это моя дурацкая память, я же помню Марата!

Наверное, потому я его представляла и писала. Это и был мой муж. Да, вроде он, кажется.

Глава 7

“– О боже… вы не урод.

– Надеялась на другое?

– Нет.

Он улыбается. Обворожительно красиво. Его идеальные губы растягиваются в белоснежной усмешке.

У него немного смуглая кожа, очень темные, практически черные глаза, окутанные длинными густыми ресницами. Прямые брови и черные как смоль, блестящие волосы.

Массивные симметричные черты лица, прямой нос, крупный подбородок, скульптурные скулы, большой рот, пухлые губы и шрам. Огромный кривой шрам, рассекающий его правую бровь и всю скулу почти до самого подбородка”.

Я все жду, что Марат ворвется сюда и что-то сделает мне, но мои страхи напрасны. В дверь учтиво стучат, а после входит женщина лет пятидесяти.

Зарема. Она приносит мне чистую одежду, расческу и все необходимое. Эта домработница ведет себя так, словно хорошо меня знает, а я до мушек перед глазами пытаюсь вспомнить, как я здесь жила, и не могу. Вообще ничего, просто чистый лист.

Это и правда дом, не квартира. Огромный двухэтажный особняк со своим двором, садом, большими клумбами осенних желтых и оранжевых цветов. Здесь их так много, словно какой-то рай, вот честно. Я что, была такой хорошей хозяйкой? Зачем нам вся эта красота?

Дом обставлен в простом современном стиле, но вещей мало. Кажется, мы с мужем не любили шопинг. “Мы с мужем”, полегче, детка.

– Выходите на террасу. Хозяин ждет вас.

От этого слова я вся сжимаюсь.

– Хозяин?

– Да, Марат Измаилович. Ваш муж.

Зарема мило мне улыбается, а я чувствую себя какой-то инопланетянкой.

Я выхожу на террасу, видя прекрасно накрытый стол. Мой незнакомый муж уже там. Весь в белом, Марат и правда очень похож на восточного принца, даже на какого-то правителя, шейха, не знаю. Широкий разворот плеч, красивые руки, внешность идеальная. От него сложно отвести взгляд, и я уже его ревную. Сама к себе.

Я же надела платье, которое мне принесла Зарема. Длинное, до самых щиколоток, оно точно моего размера, сиреневое, воздушное и легкое.

– У вас очень красивый дом.

– У нас. Это и твой дом тоже, Никки. Садись.

Спорить не решаюсь, тем более что желудок призывно урчит. Здесь несколько блюд, пахнет просто прекрасно.

– Выглядит аппетитно.

– Пробуй.

Рис с мясом еще горячий, овощи, какие-то соусы, лепешки, специи и фрукты. Много сладостей, которые я впервые вижу.

– Это вы готовили?

– Зарема старалась.

Любопытство берет верх, и я беру одну из соусниц и щедро макаю в нее лепешку.

– Нет, стой, что ты делаешь?

– А-а-а!

Боже, это какой-то перец с перцем! Острое, огненное просто.

– О боже, жжет!

Слезы мигом собираются в глазах, машу перед лицом руками, ища воду, которой нет.

– Вот, возьми это. Поможет.

Марат дает мне какие-то травы, и я их жую. Отпускает.

– А вы хитер, однако. Убить меня решили?! – возмущаюсь, а Марат усмехается – так заразительно, красиво.

Улыбка шикарная – впрочем, как и он весь. Шрам только меня пугает, словно выдает: “Не ведись, Николь, он не так прост, как хочет казаться”.

Вижу, как Марат щедро поливает этим же соусом свой рис и пробует. Господи, он ест руками! Как варвар, и что-то не видно, что ему хоть чуточку остро.

– Ты так и не привыкла к острым ощущениям, моя нежная жена, но это поправимо.

Прозвучало двусмысленно, Марат подмигнул мне, а я почувствовала, как зарделись щеки. Он так посмотрел на меня, что мне стало не по себе. Будто взглядом раздевал, в его присутствии я точно натянутая струна.

– Марат, где мои родители?

– Погибли.

– А братья, сестры?

– Ты была единственным ребенком в семье.

– А как мы с вами познакомились?

– В твоем университете.

– Хм, вы были студентом?

– Нет, я участвовал в лекции как преподаватель.

– Что именно вы преподавали?

– Самооборону.

Тут до меня вроде бы доходит. Он явно тренированный, вот и причина.

– А вы, наверное, полицейский или что-то подобное.

– Я военный врач, хотя это ты меня ранила.

Снова этот двойной смысл, но, черт, я не понимаю, к чему он клонит!

– Я вас ранила? Куда?

– Сюда.

Показывает на сердце, усмехается. При этом Марат так и ест руками. Приборы лежат отдельно, он их даже не касался. Вроде бы это даже неприлично, но, мама дорогая, то, КАК он ест, – это просто отдельное искусство. Точно тигр, в этом есть что-то дикое и так завораживающее меня.

– Шутка, да?

– Ну, посмейся.

Это было грубо, как-то даже резко. Марат отодвинул тарелку и вытер руки салфеткой.

– Вам никто не говорил, что вы едите как варвар?

– Раньше тебя это не смущало, особенно тогда, когда я тебя кормил с рук.

Один-один. Ладно.

– А где наши свадебные фото, можете показать?

Коронный удар, вот тут он спалится.

– У нас нет свадебных фото.

– Потому что мы не женаты!

– Нет, потому что ты не любишь фотографироваться. Ты сама так захотела.

– Я вам не верю.

– А я не заставляю тебя сразу поверить мне.

– Я хочу домой.

– Ты дома, – спокойно, но напористо, и что-то мне подсказывает, что этот красавец носит маску. Не знаю как, я просто это чувствую. Он такой доброжелательный и прямо до сахарного приятный, обходительный и добрый хозяин.

Все ложь, клянусь, от первого до последнего его слова.

Словно все отработано до автоматизма – так не бывает, либо у меня крепкая такая паранойя и я серьезно прикопалась к человеку.

Поднимаюсь, обхватываю себя руками.

– Я хочу домой к себе на квартиру. Пожалуйста, вы же не собираетесь держать меня здесь насильно?

Марат смотрит серьезно на меня, а после коротко кивает:

– Пока не собираюсь.

От его “пока” мне стало страшно, а Марат только усмехнулся:

– Шутка. Здесь надо смеяться. Ты сама ко мне придешь, а сейчас сделай для меня кое-что.

– Что именно?

– Закрой глаза.

– Зачем?

– Я никогда не повторяю дважды.

Слушаюсь, прикрываю глаза. Мы на террасе, в окружении цветов и завтрака, не будет же он убивать меня здесь.

Становится тихо, а после я чувствую запах сигарет с ментолом. Марат подошел ко мне, приобнял и осторожно прижал к себе.

– Открой рот.

Я не знаю, как это работает, но слушаюсь. Его. Беспрекословно.

Распахиваю губы и тут же чувствую сладость. Терпкий апельсиново-ореховый вкус. Боже, это блаженство!

– М-м-м… как вкусно!

На языке тает эта восточная сладость, тело расслабляется, а после я чувствую, как Марат наклоняется и целует меня в губы. Нежно, но не ласково, смело, напористо, умело.

Этот поцелуй будто сладкая нега, он будоражит, вводит в состояние опьянения без капли вина.

Я едва стою на ногах и, если бы Марат не поддерживал меня за талию, давно бы упала.