Дверь в кабинет плотно закрыта, но несмотря на это, меня вдруг охватывает животный страх. Я разве не упомянула, что являюсь трусихой? Ну так вот, я действительно жуткая трусиха. Давайте констатируем еще несколько факт обо мне. Я не придерживаюсь модных тенденций. Люблю комедии 2000-х и ненавижу современный кинематограф. Слушаю Аврил Лавин и немного Кэти Перри. Всегда оставляю хотя бы один светильник выключенным, даже если меня нет дома. Я все же вернусь, верно? И самый любимый: я помешана на уродливых свитерах. Рождественские свитеры – моя страсть. Как и рождественские пижамы. При всей нелюбви к холодам я обожаю зиму.

Схватив сумку, сбрасываю туфли и надеваю удобные полуботинки. Поверх блузки натягиваю красный свитер крупной вязки. Сегодня на нем изображены елки и снежинки. По моему виду и не скажешь, что работаю на одного из гигантов строительной отрасли страны. Я выгляжу смехотворно, такова моя натура. Ноги несут к лифту, но нажав на кнопку, на табло не меняются цифры. Я жму еще раз. И еще раз. Повторно. Так пять раз.

Вот оно. СНОВА.

Я касаюсь кнопки шестой раз, разрывая порочный круг. Ничего не происходит. Паника подступает к горлу. Сердце отбивает барабанную дробь. В ушах стучит пульс.

Почему лифт не работает?

Моя живая фантазия начинает рисовать самые страшные картинки от привидений до кровожадных уродливых тварей, которые изощренно убивают в своем Богом забытом логове в густой чаще леса. Они ловят веселую компанию на дороге, прокалывая шины, и пока одна часть ребят идет искать помощь, вторая остается ждать. Кого убивают? Всех! Я не хочу быть растерзанной маньяками-каннибалами на работе своей мечты. Не позволю, чтобы кто-то из них примерял мою шкурку на досуге, любуясь в зеркало. Я, конечно, не среди леса, много бегать не придется. У меня выбор принять смерть с достоинством, либо же сигануть вниз головой с двадцатого этажа, чтобы вокруг моего тела к полуночи суетились судмедэксперты. Хотя низкий болевой порог убьет меня еще до того, как доберусь до окна. У меня просто остановится сердце от переполняемого ужаса.

Я отступаю от лифта по очевидным причинам, но натыкаюсь на что-то твердое. Душераздирающий крик эхом отскакивает от стен. Кричу, разумеется, я, а моя сумка взлетает в воздух и врезается в голову убийцы…

Который тоже кричит.

– Мать твою! – Защищается незнакомец, закрываясь руками. – Ты больная!

Ко мне, святые небеса, возвращается зрение. Я распахиваю глаза, осознав, что действовала на автопилоте, крепко зажмурившись. На наши крики в коридор сбегается еще парочка мужчин, в одном из которых узнаю своего босса и соседа на совещании.

– Божечки, их тоже было трое!

Джеффри прижимает кулак ко рту, словно собирается засунуть его в горло, чтобы заглушить смех. Его приятель открыто хихикает.

– Кого это ты, черт побери, имеешь в виду? – Тот, что напугал меня до усрачки, таращится на меня как на сумасшедшую.

– Трое братьев-мутантов из «Поворота не туда», которые появились на свет благодаря инцесту! Вы что, собираетесь убить меня, подвесив на крючки в сарае и медленно сдирая кожу?

Теперь они смеются втроем. Заме-на-хрен-чательно.

– Лифты не работают после десяти, Софи. – Дрожа от смеха, сообщает Джеффри. – Стелла не предупредила тебя?

– Ну, разумеется, нет, раз уж я торчу тут!

– Лестница прямо по коридору и налево.

– Я должна спускаться… пешком? – Мой голос пропитан ужасом, и на последнем слове ломается.

Незнакомец щелкает языком, игнорируя или не замечая нарастающую во мне тревогу.

– Нет. Я сейчас натяну парадный костюмчик Питера Паркера, Эш перевоплотится в Тони Старка, а Джефф достанет из шкафа плащ Супермена, чтобы мы дружно покружили над городом ветров, Мэри Джейн.

Вот же ублюдок!

Я вскидываю подбородок, смотря в холодные серо-голубые глаза заносчивого придурка, и мгновенно ощетиниваюсь.

– У тебя комплексы?

– Прости? – Недоумевает он.

– Ну, ты, судя по всему, пытаешься отыграться на мне из-за маленького члена. Мужчины, как правило, вымещают агрессию, если у них имеются отклонения от нормы. Ты, например, выставляешь девушек круглыми дурами, потому что скрываешь небольшой дефект ниже пояса.

– Ты же уволишь ее, Джефф? – Возмущается он, а его длинный палец тычет в меня словно острое копье. – Скажи, что она не задержится тут надолго.

– Это мой лучший вечер! – Загибаясь от смеха, булькает мой утренний сосед. – Клянусь Богом, я почти без ума от нее!

– Просишь помощи у папочки? – Огрызаюсь я. – Обычно женщины убегают от тебя в слезах?

– Да, но по другому поводу. – В глубине его глаза вспыхивает леденящий душу блеск, он поджимает тонкие губы, выражая враждебный настрой.

– Это мы уже выяснили, Фредди.

Его длинные пальцы напоминают руки Фредди Крюгера, ассоциация появляется как само собой разумеющееся. Он ненамного выше меня, разве что шире по естественным причинам. Передо мной все же мужчина, хоть и раздражающий. И все же он довольно привлекательный… отрежьте мне язык. Он во вкусе Джо: шатен с темными короткими волосами, надменным взглядом, острыми чертами лица, не имеет фильтр между ртом и мозгом. Ублюдок – одним словом. Находка для мазохисток по типу Джо. Я обращаюсь к небесам с благодарностью за подарок в виде Лиама.

– Ты. – Джеффри указывает на приятеля-придурка. – Вернешься в кабинет. – Следом его внимание обращается ко мне. – А ты спустишься на лифте, когда я попрошу Патрика включить его.

Я поправляю одежду и перевожу взгляд на табло.

– Я постараюсь, чтобы к понедельнику от тебя остался неприятный осадок. – За спиной раздается рык, на который я не глядя демонстрирую средний палец.

– Поцелуй меня в зад.

– Нолан, черт тебя дери! – Вопит из кабинета Джеффри.

– Задница не подходящая, – самодовольно заявляет ублюдок, направляясь к кабинету. – Предпочитаю округлости.

Я скриплю зубами и тяжело дышу.

Только не плачь. Не вздумай рыдать у троих взрослых мужчин на глазах.

– Эй. – Я вздрагиваю, когда на плечо ложится тяжелая ладонь. – Не принимай на свой счет. Нолан не умеет держать язык за зубами. Он шестнадцатилетний мальчишка в теле взрослого мужчины.

– Пусть трахнет себя в зад, – упрямо смотря на табло, отвечаю я.

– Эштон, кстати. – Мужчина протягивает руку, на которую падает мой взгляд.

С недоверием вкладываю свою ладонь в его.

– Я вроде правой руки твоего босса. Мы будем видеться чаще, чем ты думаешь.

– Я бы так не радовалась, – подразниваю я, заглянув в тепло-карие глаза. В отличие от предыдущего, мужчина располагает к себе. – Он недвусмысленно дал понять, чем занимается его правая рука.

– Матерь Божья, Софи! – Стонет Джеффри, останавливаясь в пороге своего кабинета, а табло наконец-то оживает. – Ты ужасно болтливая.

– До скорого, болтушка, – ухмыльнувшись, прощается Эш.

Они скрываются в кабинете, но моих ушей достигают слова Эштона:

– Все твои ассистенты знают, чем ты занимаешься в душе?

Уголки моих губ ползут вверх.

Ой.

Один-один, мистер Мяу.

Глава 9. София

– Почему ты так веришь в святость Спенсера? – Джо ерзает на моих коленях и опускает прохладную маску на лицо, после чего наклоняется, подхватывает тонкие огуречные ломтики и накрывает мои веки.

– Я вовсе не считаю его святым.

– О, еще как считаешь. Ты и мысли не допускаешь, что он приложил руку к разрушению твоей мечты.

Взяв небольшую паузу, я прислушиваюсь к зову сердца. А оно, как мы установили ранее, дает понять, что Спенсер тут ни при чем. Или я, как заявила Джо, наивная дурашка.

Я и впрямь наивная дурашка, потому что продолжаю видеть в людях хорошее. Иногда, разумеется, хочется вытворить что-то дикое. Но здравый смысл берет верх, и я отказываюсь от идеи подложить кому-то дерьма. На моем месте любая другая могла взять биту и в качестве мести изувечить тачку бывшего, как вариант, или изрезать всю его одежду ножницами вплоть до трусов. Выбросить из окна мужские игрушки по типу приставки. Мило улыбаться и хлопать глазами вечером, а потом, когда он пойдет принимать душ, отправить с его телефона рассылку списку контактов «у меня обнаружили герпес, проверься». В общем и целом, вы уже поняли, что у меня вполне богатая фантазия. Просто я не такая. В противостоянии ангела и демона, восседающих на моих плечах, выигрывает добро. Не всегда, конечно, в пятницу победу одержал демоненок, но чаще всего свет доминирует над тьмой.

– Ты планируешь обзавестись новым мобильником? – Спрашивает подруга, сменив тему разговора.

– Э-э… да. Куплю, как только получу жалование.

– Теперь время приоткрыть занавес. Сколько тебе платят?

– Около восьмидесяти тысяч в год, может, немного больше.

Джо буквально сдирает огурцы с моих глаз, на лице остается маска, судя по аромату, ее вытащили из задницы улитки. В широко распахнутых глазах подруги отражаются значки доллара.

– Ты издеваешься? Восемьдесят тысяч баксов? То есть, от пяти до семи тысяч в месяц?

Я мычу, производя расчеты в голове.

– Да, примерно так.

– Хочу увидеть этого богатенького Ричи вживую. – Она задумчиво сдвигает тонкие брови. – И после озвученной суммы ты все еще думаешь, что Спенс ни при чем?

– Он был бы только рад, если бы я зарабатывала больше. Это означает, что мы позволили бы себе покупки крупнее несчастного тостера.

– Иисусе, Соф, в какой галактике ты живешь? Некоторые мужчины, чья женщина больше зарабатывает, чувствуют себя неполноценными. Это серьезно отражается на их ранимом эго.

Да. Примерно то же самое я сказала мудаку в офисе. Замечание Джо вполне резонно. Но я все еще отказываюсь в это верить. Кто угодно, только не Спенс.

– Возможно, засовывая член в нашего общего босса, он тоже хотел получить прибавку? – Размышляю я.

– Нет. Это животные инстинкты. Засунув в нее член, он навсегда перешел в ранг жирного «нет» и оскорбил тебя как женщину. Самую преданную женщину, которую ему довелось встретить лишь однажды.

Слезы щиплют мои глаза.

– Не смей, – предупреждает Джо, пригрозив пальцем. – Если бы Лиам изменил мне, то я не оставалась бы столь великодушной.

– Спасибо, детка, – выкрикивает он из спальни.

– Закрой уши, Господи, Лиам! – Возмущается Джо. – Это разговор тет-а-тет между девочками! Насколько мне известно, у тебя нет вагины!

Я хихикаю, ущипнув подругу за бедро.

– Он все равно в курсе грязных подробностей. Скрывать нечего.

– Хватит! Эй, вы двое! – Сердито вопит Джо, пронзая взглядом стену за моей спиной. – Может, мне уйти, а вы поболтаете о ваших женских штучках?

– Прости, детка. Я надеваю наушники.

Глядя на меня, Джо шевелит бровями.

– Вот это я называю правильным воспитанием.

– С твоих рук он примет даже крысиный яд.

Сползая на свободную часть дивана, Джо возвращает огурцы на мои глаза, после чего вручает баночку и ложку.

– Фисташковое.

– Обожаю тебя, – говорю я.

– Поблагодаришь, когда на твоей заднице образуется апельсиновая корочка в виде целлюлита.

Я запускаю ложку в стаканчик, следом за чем кладу на язык, издав одобрительный стон. У меня две слабости: мороженое и кислые кубики от Вархедс. Продам за них душу, вот такая я легкодоступная.

– Теперь настало время серьезного разговора, пока твой рот занят.

– Фу, пошло, – бормочу я, уплетая мороженое.

– Можешь мычать, отвечая на вопросы.

Это я и делаю. Согласно мычу.

– Насколько по шкале от одного до пяти секс был хорош?

– Ты сказала мычать, – с ложкой во рту, напоминаю я.

– Ладушки. – Джо хлопает в ладоши. – Секс был хорош?