– Не могу, это моя защитная реакция, – улыбнулся и опять тряхнул своим рыжим хвостиком.

 Больше доканывать его не стала, опять нырнула за сумкой и выпотрошила оттуда косметичку.

– Ты в пути краситься собралась? – подивился Кирилл, оценив мой порыв.

– И не стирать то, что нарисую, ещё три, су*а, недели! – проворчала я, в ответ на удивлённый тон Кира.

– Ты и так красавица, Кир, – бросил просто – без “котовской” улыбки и ехидства в глазах. – Рус точно поведётся на тебя, тем более семь попыток! И тело будет не ЭТО, – добавил секундой погодя Климов.

– Это как? – чуть карандаш не выронила.

– Перемещаются души, Кир, – как идиотке пояснил Климов.

– Но вы же сами в другие миры… – начала было, но друг перебил:

– Мы не по делам отдела, милая. Нас никто не пропустит. И уж тем более никто не даст добро перетаскивать души без их ведома. Поэтому только экспериментальным путём, тенями. Как и что будет дальше – понятия не имею, потому что аналога этому мероприятию ещё не было!

– Нам бы не пришлось, если бы Инесса…

– Кир, ты опять упираешься. Она не могла. Никто не мог! Душа Руси нашего мира уже в другом теле. Инесса, баба вредная, но понять можно. Она ведь объяснила, что пробовали найти душу до её попадания в другой сосуд – не вышло, когда нашли… уже поздно было. А лишать малыша жизни, не будучи уверенными, что душа захочет вернуться в Руслана, а на это эксперты дали 0.001 процента от ста возможных, это преступление, которому нет оправдания, каким бы твой муж не был хорошим человеком при жизни.

– Да, да, – закусив губу, опять закивала, с горечью понимая, как они все правы и как слепо упряма я в своей эгоистичной жажде вернуть супруга любым путём.

– Если ты хоть на секунду сомневаешься…

– Нет! – категорично качнула головой. – Мы сделаем это!

***

– Кирюш, зайдём к нему?.. Я попрощаться хочу… – попросила, когда мы с Киром вышли из машины.

– Уверена? И так просидела рядом с ним…

– Кир, мы же не знаем, насколько уходим… – заканючила, но не на пустом месте.

– Ладно, идём, только быстро!

– Я просто посмотрю, что он в норме и мигом обратно. Ты со мной?

– За дверью постою, – хмуро бросил Кир, и за мной поплёлся к люку, который вёл на пятый уровень, в лечебницу.

Нас встретила полная тишина. А мне хотелось разораться и выгнать сотрудников из углов и кабинетов, чтобы немедленно начали шуршать над Русом.

Но никого не было. Во всех коридорах и лабораториях, мимо которых шли, стояла тишина.

Отсек, где лежал муж, освещался лишь неоновыми лампами под капсулой, в которой и плавало его тело, и компьютеризированными приборами со всеми показателями его жизнедеятельности.

Я привычным движением щёлкнула по выключателю, и медленно, одна за другой стали загораться люминесцентные лампы, пока не добрались до капсулы-аквариума с телом мужа.

 Таким его видеть не привыкла. И не привыкну!

Живым помню, любящим помню, голым в нашей постели – тоже. А тихим, истончившимся телом в питательной жиже, которое ни разу не дёрнулось в мою сторону – нет.

Руслан всё ещё был в синяках, царапины только начали затягиваться. Гораздо быстрее, чем было бы будь он жив, но всё-таки чертовски медленно для меня. Я, спустя пару дней, уже бы бегала, потому так сильно хотелось поделиться с мужем хоть частичкой своей силы.

 Приблизилась к аквариуму и прижалась лбом к стеклу. Руки и ноги Руса парили в жидкости, как в невесомости, трубки опутывали неземным чудищем. Было бы проще, если бы он лежал в обычной палате, обычной больницы?

Да…

Потому что никогда и никого я в таком состоянии не видела раньше, до Руслана. Это выглядело страшнее смерти – незнакомо и чуждо. А Кир говорил, что частенько ребят после операции видел в “оздоровительных ванночках”, и ему будто не страшно было.

– Русь, привет… – слабо начала я, но как всегда, в надежде на ответ. – Я сегодня тебя пойду спасать…  – обеими ладонями и лбом уткнулась в крышку капсулы. – Исправлю всё, что натворила, – пальчиком поковыряла невидимое пятнышко на прозрачной поверхности, к которой продолжала липнуть. – Надеюсь, что ты меня дождёшься. А потом когда вернусь… всё тебе расскажу, как есть. Ты больше никогда не услышишь моих оправданий, никогда не заподозришь ни в чём из-за странных звонков. Не приревнуешь к Киру, хоть ты всё это и несерьёзно делал… Я знаю, ты у меня золото… А ещё я разрешу завести собаку и назвать её Людой, тебе ведь этого так хотелось, – умолкла на миг, словно глупая шутка могла совершить невозможное, но он не ответил… Как не делал этого все эти недели.

– И… если ты не вернёшься, я уйду к лифтёру Юрию Николаевичу… – пригрозила в том же нелепом тоне. – Ты же знаешь, он всегда любил подсматривать… – но и эта шутка осталась без ответа. – Надеюсь, ты не скучаешь… И надеюсь твои версии в других мирах – не подкачают! Даже представить не могу, что в твоей жизни что-то могло пойти не так. Ты же всегда жил по правде, без всяких ужасных выборов, обманов… Настоящий мужчина. Человек… Я помогла-то так… ерундой. – словопоток не иссякал, но это от нервов, да и вычитала, что с человеком в коме нужно говорить. Даже о ерунде. Главное много болтать.

– Как думаешь, завоюю тебя снова? Если честно, даже волнительно как-то. Ты заново в меня влюбляешься… Яркие эмоции, волнение – прямо ожившая мечта. Интересно, для меня тоже будет как в первый раз или я нагло размечталась? – придурковато хихикнула.

– Размечталась, Кирюшка, – на секунду мне почудилось, что Рус заговорил. А потом накатил жуткий страх, потому что, видимо, я стала забывать голос Руслана. Голос был не его – за моей спиной стоял Кир.

– И ничего не размечталась, – обиженно фыркнула, оглянувшись. Кирилл радостно улыбался, словно шалапай, поймавший подругу на мелком хулиганстве. Он обожал включать свою дурашливость не к месту. Как ребёнок. Милый, очаровательный, которого хотелось затискать, прижать к груди, а порой наказать!

Как мне кажется, на это женщины и велись…

– Хеееей, Русссс! – диковатой манерой поздоровался Кир с другом и постучал по аквариуму. Это не впервой. И меня это постоянно напрягало. Вот и сейчас, дёрнулась будто боялась, что стекло лопнет.

– Ну-ну, не ссы, Кирюшка! Стекло бронированное! – подмигнул мне ободряюше. – Смотри! – Для вида Кир сгрёб с медицинского столика на колёсиках, который ютился между капсулами, металлическую  ванночку для инструментов. Подбросил её на руке и прямёхонько швырнул в соседний, пустой аквариум.

Секунду зависшей тишины полёта нарушил жуткий звук, а стекло крышки тотчас покрылось паутиной трещин.

– Опана! – глухо брякнул Кирилл, под аккомпанемент бряцнувшей на пол ванночки.

Я смерила друга недовольным взглядом, а он кривовато ухмыльнулся:

– Китай! Сразу видно! Поэтому и не работал. А наш-то в норме…

Я остановила его ладонь за миг до нового удара по боку аквариума Руслана:

– Не надо, – сглотнула набежавшую слюну и отвернулась от внимательного взгляда Климова.

– Ты чего? Мы его вернём, Кир, – затараторил он, теряя самообладание. – Кирюш, эй!

– Не надо! – уже против его рук и слов попросила я. – Дай пол минутки. Иди, я догоню…

 Я не обижалась на Кира никогда.

Что мне не нравилось? То, что голос Руса становился блеклым! То, что я не помнила его запястье на ощупь! То, что моё сердце излечивалось.... так же быстро, как могло вылечиться тело.

Это было подло по отношению к мужу. Это было скверно по отношению к нашей любви! Это было непростительно по отношению к НАМ и прошлому!

Это было нечестно, но женщины-теневики обладали удивительными силами… Даже душевную боль умели укрощать. Это было бы спасением, но я не хотела! Мне такая поблажка не нужна.

– Я вернусь к тебе и… с тобой! Всё будет, как прежде…

Глава 4

POV Кира

На этот раз у люка нас ждал дед. Пятничная тишина теперь никак не удивила, все на заданиях, только три молодых парня-стажёра мялись на пустом пятачке в попытках изловить одну несчастную тень по имени Егорка.

 Егорка у нас был вроде домашнего любимца – все на нём тренировались, дед его самолично в своё время поймал.

– Бойцы! – крикнул дед, стоило нам приблизиться. – Егорку – в капсулу и в кладовку, сами строчки писать! Не до вас.

– Так точно, Виктор Сергеевич! – дружно отчеканили стажёры, вытянувшись как заправские вояки. Без видимых усилий заловили Тень, запихнули в тюремную капсулу и в три прыжка исчезли из поля зрения.

– Видели как шустро в тепло драпанули? – присвистнул дед. – А главное, до этого, видите ли, Егорка ну никак не поддавался… – пожурил насмешливо.

– Так они ж его ментально пытались, – хмыкнул Кир, глядя в сторону, где скрылись стажёры.

– А задания такого не поступало! Ментально… – развёл руками дед. – Надо было хоть КАК-ТО! Олень-добрый день… – прожевал любимую присказку дед и поманил нас за собой.

Вместо привычного кабинета “главного тренера” мы поплелись к люку “экспериментаторов”. Их уровень был глубоко под землёй, и спускаться приходилось на лифте, так что для меня это было в новинку. Все уровни до третьего, а я бывала только на таких, имели самые обыкновенные лестницы, а тут, вон оно что, целый лифт.

 Да, я была настроена скептически. Экспериментаторы, они же “Научный отдел”, ну, никак не вызывали доверия.

На месте нас встретил “очкастый мальчик”, коих тут было пруд пруди, и все они смотрели на деда с благоговением, как на святого. Это понятно, благодетель, спонсор, да ещё и тренер оперативников… Эт тебе не хухры мухры!

– Знакомьтесь, Герман Львович, – пробасил дед, махнув на тощего ботаника, а на фоне бывалого оперативника научные сотрудники ещё больше уменьшились.

– Г-гера можно… – промямлил мальчик, а по-другому его и не назовёшь, и робко улыбнулся. – В-все свободны, друзья, – чуть повысил голос, обращаясь к остальным сотрудникам. – П-пятница!.. – Он даже поднял руку, будто стакан в честь друзей поднял, ну ни разу не подозрительный научный сотрудник Гера.

– Дед, ты ему точно доверяешь? – шепнула я. А сомнение укреплялось. Уж больно он был… ботаник.

– Точно, точно, – закивал дед. – Гер, мы в кабинете подождём! – загадочно обронил Виктор Сергеевич.

– Л-ладно, – зажато кивнул парень, будто в “кабинете” его ждали пытки. Сексуального характера. От нас троих. И не по разу.

Дед опять нас куда-то повёл, и в моём представлении – это был подвал, а не кабинет.

– В этот люк отродясь никто не ходит, – по ходу завёл речь. – Седьмой уровень считают уровнем для психов, потому что…

– Полигон – место для оперативников, а не очкариков, – хором ответили мы с Киром.

– А уж то, куда мы-ы идём… – дед многозначительно покачал головой. – О том, что у Геры тут “офис” никто достоверно не знает, – таинственно усмехнулся. – Мало того, что никому это не интересно, так ещё и поверье есть, что если сюда заглянуть – учёные непременно уговорят кого-то профинансировать, – хохотнул своей шутке.

Мы с Киром переглянулись, ответив деду выдавленными улыбками. У нас другая байка ходила. Старая как мир: кто сунется к очкастым – у того яйца отвалятся и очки вырастут. Что поделать, не любили у нас науку и заучек, прозябающих за ней жизнь.

Только грубую силу! И чем грубее – тем лучше!

– Они же вечно голодные, – пояснил значимо “учёный” тренер, – вечно на что-то просят… А кто это любит? – цыкнул сожалеюще. – Никто…

– Деда, – протянула я. – А то, что мы собираемся сделать… Это же совсем незаконно да? – осторожно уточнила.

– Совсем! – отрезал категорично, разрушив моих хрупкие надежды, что миссия по перетаскиванию Руси хоть на каком-то уровне будет легальной.

– Так и думала, – пожала плечами, скорее обречённо, чем согласно. – Ну-ну, что дальше? – отмахнулась от неутешительных мыслей, что собиралась нарушить массу законов, ещё и близких в это втянуть.