До возвращения в поселок я об этом и не парился, полагая, что раз играю роль приглашенного, то и шашлыки жарить не мне, но как же сильно я ошибался – Терентий знал о жарке мяса еще меньше моего. В результате мы несколько минут стояли по разные стороны вычурного мангала и туповато пялились друг на друга, пытаясь решить, что и как делать дальше. После кратких переговоров выяснили, что я разбираюсь все же чуть лучше и после стопки наливки я набрался храбрости и был готов портить хорошее мясо. Вскоре в мангале пылал огонь, а я, разложив на всех подходящих поверхностях пакеты с маринованным мясом и шампурами, пытался все сделать красиво, напряженно вспоминая весь процесс – за всю жизнь мне приходилось стоять у мангала раз пять, но я лишь подменял отлучившихся истинных умельцев.

Мою поварскую честь спас подъехавший через полчаса Николай, быстро оценивший происходящее, прогнавший меня ко всем чертям и, скорбно качая головой, забравший дело в свои руки. Раскочегаренное мной пламя резко успокоилось, насаженное на шампуры мясо с оных снялось и уже неспеша и вдумчиво начало возвращаться на стальные прутки кусок за куском. Столь же вдумчиво Николай оглядывался, оценивая местность, попутно знакомясь с Терентием, уже пригнавшим сюда свой огромный квадроцикл и рядом с ним в красных шмотках выглядящий крайне живописно.

Я же, радуясь избавлению от кулинарной ответственности, уже с привычным удобством устроился в салоне припаркованного на границе участка внедорожнике и задумчиво цедил энергетик, решив не налегать на наливку. В то же время я читал новости, с невероятной резкостью контрастирующие с этим почти волшебным местом. У Терентия действительно сплошняком рос березовый лес, причем выше и гуще чем у меня до корчевания. Там, где ему сгрузили все строительные материалы, мы закрепили на деревьях несколько китайских аккумуляторных ламп с солнечными элементами. Еще до этого хозяин участка между несколькими стволами повесил питающиеся от накопленного заряда длинные цветные гирлянды. С закрепленного на столбе электрического щитка свисала на проводе еще одна лампа, а рядом покачивался роутер, подключенный к висящей на ближайшей березе антенне усилителя сигнала. В стороне от могущей вспыхнуть растительности исходил дымком мангал, а в центре освещенного пространства косовато стояло два пластиковых стола, купленных нами по пути обратно. Как выразился рассмотревший все это Николай: получилось красиво и бестолково. И он явно проявил такт и сдержанность в оценке. Даже меня, мало чего смыслящего в строительных делах горожанина, изрядно удивили кое-как поставленные на мягкую почву паллеты с укутанными пленкой светлыми блоками – я уже знал, что это газобетонные блоки. Тут же лежало под открытым небом очень немалое количество различного пиломатериала, ничем не прикрытого от возможного дождя, небольшой грудой рядом валялись рулоны вроде как рубероида и чего-то еще, а венчал картину стоящий на траве красный унитаз, выглядящий так круто, что затмил даже припаркованную за ним красную спортивную иномарку…

Но чем больше я читал новости, тем меньше я восхищался волшебной красотой подсвеченного китайскими гирляндами березняка. В мире охренеть что творилось и с каждым новым проглоченным сообщением на душе становилось все тяжелее. А не читать было нельзя – это явно не тот случай, когда можно забить на происходящее и продолжать жить своей жизнью.

На этот раз в центре внимания оказалась крайне редко попадающая в фокус внимания страна с крайне нестабильной политикой и едва дышащей экономикой – Гаити. Я про нее вообще мало что знал и часто путал с Таити, но с сегодняшнего дня путать уже не буду. Слишком уж страшные новости я неожиданно прочел и даже увидел, а затем, не в силах остановить себя, прервал беседующих у мангала и заговорил сам, неосознанно повышая и повышая голос.

Гаити. Там происходит что-то очень и очень страшное.

Если кратко – оказалось, что уже вторые сутки Гаити полностью блокирована внешними силами. К ее сухопутной границе спешно стянуты вооруженные силы Доминиканской республики. Видеороликов, невероятно пугающих, хватило, чтобы вызвать у меня невольную дрожь и рвотный рефлекс – не каждый день увидишь, как вооруженные автоматическим оружием солдаты подвергаются массовой атаке безоружных полуобнаженных людей. От треска автоматных и пулеметных очередей разрывались динамики смартфона, в кадре падали на землю пробиваемые пулями тела, солдаты что-то орали на неизвестном мне языке и продолжали, продолжали стрелять.

И вскоре стало ясно, что солдаты не пытаются сдержать атакующих. Нет. Они не защищают границу, не стараются отбросить врага назад.

Нет.

Перепуганные до полусмерти армейцы заняты лишь спасением собственных жизней, щедро тратя боезапас и пытаясь зацепить пулями невероятно быстро двигающихся противников. И удавалось им это далеко не всегда – защищенные бронежилетами и касками, вооруженные автоматами и пулеметами, швыряющие гранаты армейцы проигрывали, медленно отступая и продолжая стрелять, стрелять и стрелять. Оператор успел зафиксировать момент, когда сразу трое стоявших в кузове пикапа солдат были атакованы прыгнувшими на них… тварями… мгновенно сбившими их с ног и навалившимися сверху. Стрельба захлебнулась, на подмогу им из кабины пикапа выскочил блестящий от пота здоровяк с пистолетом, но не успел сделать ни одного выстрела – легко перемахнув высокий капот, ему на спину прыгнула обнаженная девушка, тут же вонзившая ногти в перекошенное лицо и вместе с ним упавшая на землю. На этом видео прервалось.

Медленно опустив смартфон – я подошел к мангалу, чтобы показать мужикам этот кошмар – я вопросительно посмотрел на каждого, не дождался ответа и продолжил зачитывать вслух новости о тропическом острове Гаити.

Что там сейчас происходит и в каком масштабе – неизвестно. Страна погрузилась в полный хаос. Нет ответов на официальные запросы от других государств, соседствующая с ними Доминиканская Республика просит ввести как на свою, так и на территорию Гаити миротворческие войска ООН. При этом нигде нет и слова о вооруженном нападении одной страны на другую – все кричат лишь о сотнях не боящихся смерти зомбированных безумцев.

Сотни.

Сотни безумцев!

Это уже совсем другой масштаб…

И при этом ни слова о войне. Да и понятно почему никто не кричит про войну. Было бы глупо считать солдатами увиденную мной массу злобных тварей, состоящую не только из мужчин – я увидел творящих страшное женщин, стариков… и детей. Новостные каналы захлебывались от негодования, показывая заблюренные кадры с лежащими на залитой кровью земле телами застреленных детей, призывая немедленно прекратить убийства несовершеннолетних и гражданских. Серьезно? А что делать, если девятилетка, как вон в том ролике, пытается откусить тебе нос, одновременно втыкая ногти с твои глаза? Солдат как раз и замешкался, когда на него выскочила та мелкая тощая девчонка, промедлил с выстрелом и… хоть и справился в короткой ожесточенной рукопашной, все же потерял глаз и кусок носа. Не успел он встать, а его уже сбил с ног мускулистый гигант и все было кончено за секунды. Поставив видео на паузу, я увеличил масштаб и некоторое время смотрел на пару пулевых отверстий в спине гиганта – а с такими ранениями разве еще можно продолжать драться или хотя бы двигаться?

Спохватившись, Николай перевернул шипящее мясо, махнул стопку наливки и сипло выдохнул:

– Ну это у них так… у нас такого не допустят.

– Не допустят! – чуть визгливо поддержал его Терентий, уже не выглядящий столь жизнерадостным.

Я промолчал, чуть дрожащей рукой наливая себе порцию спиртного. Выпив, проверил смартфон еще раз и ничуть не удивился, не обнаружив в новостных каналах только что просмотренных видеороликов. Уже удалено. Но толку в этом ноль – стоило забить в поиске и выпал список с еще десятков каналов и это только на русском языке. Но событие слишком громкое и масштабное, чтобы полностью его замолчать. Значит, жди скорого выступления от представителей власти о происходящем в Гаити. Наверняка скажут, что положение дело в Гаити тревожно и нестабильно, но мы бдительно следим за происходящим и готовы помочь гуманитаркой и медициной. И это все хорошо, но меня больше интересовало что они скажут о хищных двуногих тварях, уже вряд ли могущих претендовать на гордое звание «человек». Это проигнорировать просто невозможно. Стало быть, как-то эту тему раскроют? Пояснят что с людьми происходит?

Да будь уж так добры! Поясните наконец людям!

И как же хорошо, что у нас не Гаити…

Но надолго ли?

От этой мысли мне стало нехорошо, и я поспешно плеснул себе еще наливки, тут же употребив и закусив маринованной капустой из открытого контейнера.

Телефон завибрировал, заставив меня вздрогнуть. Звонил Бажен.

– Привет, Бажен! Вы там в порядке?

– Так точно. Все по плану. У тебя как дела?

Я быстро пересказал свои дела:

– Сижу в глуши. Почти продал квартиру. Потихоньку строюсь. Охреневаю от происходящего и не знаю, что делать. Пытался до тебя дозвониться, но не смог. Понимаю, что ты предельно занят и…

– Тихыч! Стоп машина! О твоих делах понял. Слушай внимательно и запоминай. Слушаешь?

– Эм-м… да – я невольно подобрался, сильнее прижал смартфон к уху – Слушаю.

Выдержав паузу, Бажен спокойно и отчетливо произнес:

– Грядет полный ******. И скоро. Услышал меня?

– Погоди… я что-то не…

Бажен слово в слово повторил свое матерное пророчество и продолжил говорить:

– Этих тварей все больше. Процесс набирает обороты. Новости читал?

– Гаити…

– Не только Гаити. То же самое творится сейчас во многих карликовых странах, где хреново с инфраструктурой и где сил полиции и армии не хватает для отстрела и контроля тварей. У нас и в других крупных государствах весь этот трындец пока сдерживают, но… я не верю, что это продлится долго. Нас тоже захлестнет. Не сегодня, не завтра, но уже скоро. И будет похлеще чем в Гаити. Поэтому готовься, Тихыч. Найди надежное убежище, запасись жратвой, забейся в нору поглубже и сиди тихо пока все это не кончится. И помни – доверять никому нельзя. Никому! – сделав еще одну паузу, он уже другим голосом добавил – Вчера друг жену убил. Они тридцать три года вместе были, четверых детей подняли…

– Ох! Он того? Превратился так сказать?

– Она. Прямо на кухне за завтраком. Поставила перед ним доску, на нее сковороду с яичницей, проворчала, что пора бы перестать так плотно нажираться с утра в их то возрасте… и это были ее последние слова… и последняя приготовленная ей яичница. Он попросил кофе покрепче, она постояла у стола неподвижно, а когда он, прожевывая кусок, поднял на нее глаза, попыталась ему их вырвать…

– Капец…

– Ага. Он военный хоть и в прошлом. Успел дернуться в сторону, глаза спас, а дальше… все кончилось тем, чем кончилось, хотя он и пытался ее скрутить, а не убивать. Но убил. Когда отплакался, тело жены загрузил в машину и позвонил мне. Едет в глушь. У него там дом. Планирует похоронить супругу, а потом уже позвонить детям и все рассказать.

– Погоди… а полиция? Он же человека убил. Ему сдаваться надо! Звонить адвокату, оформлять явку с повинной.

– Ну да. И его запрут в СИЗО. Там он и останется в клетке насколько?

– Если подтвердят самооборону, то могут и под домашний арест…

– Ты серьезно, Тихыч? Он мужик под сто килограммов, бывший военный, разведчик и диверсант с боевым прошлым. И суд поверит, что он не смог справиться с безоружной женой, не убивая ее? Она учитель музыки в школе!

– Но все же…

– Приди уже в себя! Я же сказал – полный ******! Да еще не точно, но шансы велики, а рассчитывать всегда надо на худшее! Забудь о системе правопорядка! Если все пойдет так плохо, как ожидается, то наступит полный коллапс властных структур! Это коснется и полиции! Рано или поздно все служаки разбегутся – у них ведь тоже семьи и их надо защищать. И поверь мне, Тихыч – в этот момент лучше не оказываться в тюрьме, СИЗО или психушке. Понимаешь почему?

– Эм…

– Ответ прост – ты там и сдохнешь. В лучшем варианте вас оставят запертыми, в худшем, а может и в лучшем, всех просто перестреляют, чтобы не мучились, умирая от голода и жажды.

– С ума сошел?! Кто будет в людей стрелять вот так просто?!

– Еще как будут. Или оставят запертыми. Но никто в здравом уме не станет выпускать на улицы уголовников. Знаешь же как говорят – война все спишет.

– Охренеть…