Угу, конечно, лучше, раз она натуральная, без консервантов и прочей химии. Не зря вы всё это затеяли, чтобы на нашу картошечку припереться… – мелькнула, помню, тогда мысль.

Поэтому с тех пор мы на каждый ужин делали картошку-фри, а делеганты были очень довольны.

У меня были и другие идеи, так что с задачей мы справились на ура. Что потом отметил Всеволод.

***

– Тёть Люба, мы в село не поедем? – спросила Анжелика, которая после отъезда делегации весь день маялась от безделья.

– Поедем, – сказала я, – точнее давай сделаем так – ты поедешь завтра с утра, а я потом на выходные приеду?

– Ну мы же хотели все вместе… – надулась Анжелика.

– Ой, только не говори, что боишься сама в автобусе ездить, – поддела её я. – Сама с взрослыми мужиками встречаешься, а в деревню съездить не можешь.

– Я не встречаюсь! – вскинулась Анжелика.

– Да ладно! – удивилась я. – А как же Андрейка? Художник твой ненаглядный?

– Я с ним больше не встречаюсь, – поджала губы Анжелика, – он ограниченный и примитивный.

– Не может быть! – подлила маслица я, – он же это… как его? а! богема!

– Да какая он там богема! Мужику тридцать лет, а он сидит в Калинове, какую-то фигню рисует и надеется, что станет знаменитым, как Сальвадор Дали!

– Ну, а вдруг станет? – продолжила подначивать Анжелику я, с удовлетворением наблюдая, что всё идёт по моему плану.

–Сальвадор Дали пахал, как конь. И был реально талантливый! – отрезала Анжелика, – а этот сидит в своём подвале, который он непонятно зачем называет мастерской, и жалуется, что мир его не понимает!

– Так, может, он настолько гениальный, что значительно опередил своё время? – прищурилась я. – Может, после смерти к нему придёт признание?

– Я не хочу после смерти! Я хочу сейчас жить хорошо! – заявила Анжелика.

– А как, по-твоему, нужно жить, чтобы было «хорошо»? – закинула удочку я.

– Поступлю в училище, выучу английский. Поеду в Америку, выйду замуж за Джоша…

– За какого ещё Джоша? – испугалась я.

– Это мистер Харрис, – улыбнулась Анжелика, – Джош Харрис. И я буду миссис Анжелика Харрис. Красиво же?

– А ты уверена, что он на тебе сразу женится? – спросила я.

– Конечно! – с железобетонной уверенностью кивнула Анжелика.

Я вздохнула. Этот период, развал СССР и «лихие девяностые» был началом процесса, когда США начали нашим людям усиленно засирать мозги. Подменять общечеловеческие идеи и ценностями жвачкой с красивыми вкладышами. И конечно же, начали они всё это с молодёжи. Вот сидит такая себе девочка Анжелика и у неё хрустальная мечта – уехать в Америку и выйти замуж за Джоша. А подумать, что, может, этот Джош живёт там в какой-нибудь Алабаме, посреди выжженной солнцем прерии в убогом вагончике? Но нет, выйти за Джоша замуж, по её мнению, круто, потому что Джош – американец!

Я поморщилась и сказала:

– А почему ты уверена в этом?

– Ты видела, как он на меня смотрел всё время?! – привела убойный аргумент Анжелика.

– А ты не думала, Анжелика, – попыталась я опустить её с небес на землю, – что смотрел он на тебя потому что ты для него – экзотика? Эдакая интересная зверушка? Ты же тоже на мисс Флорес смотрела.

– Потому что я таких людей не видела, – начала Анжелика и осеклась.

– Ну вот, – развела руками я, – сама понимаешь.

Анжелика промолчала. Только покраснела сильно-сильно.

– Ты пойми, Анжелика, – попробовала направить её мозги в правильное русло я, –  Джош приехал в составе делегации в варварскую Россию, в осколок некогда великой страны, чтобы «протянуть братскую руку помощи». И отношение у него, у них всех, к нам – свысока. А почему? Потому что больше великой страны нет. Да, мы ещё встанем на ноги, мы ещё покажем себя. Через много лет. Но сейчас – нет. И отношение у него – как высшего к низшему. Тебя такое положение вещей устраивает? Ты хочешь жить замужем в какой-то Алабаме, готовить еду, рожать детей, стирать-убирать и полностью зависеть от мужа? Сегодня он любит тебя – хорошо, на тебе, Анжелика пять долларов, можешь сходить в магазин и купить себе новые трусы. А завтра его какая-то молодая вертихвостка увлечет, и он тебя под зад ногой. А детей отберет. Потому что он – американец, а Америка своих граждан охраняет. А ты – чужачка, пришлая, понаехавшая. И ничего ты не сделаешь. Будешь всю жизнь терпеть. Хочется тебе такой жизни, да?

– А что мне делать? – опустила голову Анжелика.

– Во-первых – не унывать. Потому что лишние слёзы-сопли проблему никак не решают. А решение здесь одно – стань кем-то, чтобы из себя что-то представлять. Стань с ним на равных. И вот тогда ты можешь быть равноправным партнёром. Брак – это равноправное партнёрство. И только на таких условиях ты сможешь быть счастливой и не бояться о завтрашнем дне.

– Я поняла… – задумчиво сказала Анжелика, – я выучу английский, получу образование, а потом выйду замуж за Джоша!

– Уже лучше, – кивнула я, понимая, что за пять лет концепция ещё десять раз изменится.

***

А через день состоялся тот разговор с Всеволодом. Мы беседовали в его библиотеке, как обычно.

Он удивлённо рассматривал мой листочек, на который я выписала тех людей, которых хочу видеть у себя в группе.

– Хм… удивительно, – наморщил лоб старейшина, – почему семь, а не десять?

– Потому что я считаю, что в группе должны быть близкие доверительные связи. А десять человек – это уже практически толпа. Да и семь многовато, но, если будет меньше, можем не справиться с некоторыми делами.

– Угу… ясно… – задумчиво протянул Всеволод и тут же поднял взгляд на меня, – Любовь Васильевна, ну я всё понимаю. И в целом к кандидатурам у меня каких-то замечаний нет. Вот только…

– Что вот только?

– Одна кандидатура меня… как бы это сказать..?

– Смущает? – подсказала я.

– Да, смущает, – кивнул Всеволод.

– Если вы имеете в виду Петра Кузьмича, то это из-за того, что он юрист. Я бы, конечно, лучше Валентина взяла. Но вы же не отдадите.

– Валентина не отдам, – опять кивнул Всеволод. – Но нет, меня совсем другая кандидатура смутила…

– Какая? – не поняла я.

– Зинаида Петровна! – старейшина покачал головой, – Любовь Васильевна, я прекрасно знаю, как она к вам относится. Неужели вы решили таким вот образом расквитаться с нею? Это противоречит морали и принципам…

– Подождите! – перебила Всеволода я, – какие принципы?! Кто чему противоречит?! Вы о чём вообще?

– Решила загонять её? – напрямик, без экивоков, брякнул Всеволод.

А я поморщилась:

– Я прекрасно знаю, что она ко мне плохо относится, – пожала плечами я, – но выбрала я её как раз потому, что у неё много энергии, которую она не знает, куда девать, вот и ищет себе врагов. А если не находит, то придумывает и потом с удовольствием воюет, втягивая всех вокруг.

– Так зачем она тебе?

– Я дам ей Высшую Цель. Мотивирую так, что она загорится. И тогда у меня будет мощный таран, который на пути к цели сметёт любые преграды. А мне останется потом только пройти и взять приз.

– Вы точно уверены, что справитесь?

– Если надо – справлюсь, – улыбнулась я и мы перешли к обсуждению остальных кандидатур.

***

По дороге домой я заглянула в подвал, где Игорь держал видеосалон. Он как раз возился с кассетой (перематывал ножницами длинную ленту и тихо ругался).

– Игорь? – поприветствовала я его.

– Любовь Васильевна, – обрадовался он мне, – что скажете? Если можно, полсекундочки подождите, я только ленту заклею, а то сейчас концы опять потеряю.

Я кивнула. Пока Игорь колдовал над сломанной кассетой, я прошлась по «салону». Нынче тут было пусто. Стулья стояли перевёрнутые – явно Игорь вымыл полы (интересно, он сам полы моет или у него уборщица есть?). Перед рядами деревянных кресел, списанных явно с какого-то допотопного кинотеатра, был установлен небольшой, самый обычный телевизор. Под ним находился тоже самый обычный видеомагнитофон. А в тумбочке были видеокассеты.

Я посмотрела – в основном американские боевики, пару комедий, много всевозможных ужастиков, мультики типа «Том и Джерри» и какие-то фантастические фильмы про космос и корабли. Были несколько китайских боевиков, и на этом выбор заканчивался.

Что ж, вполне типичный набор видеофильмов девяностых.

– Любовь Васильевна, я готов! – Игорь, наконец-то оторвался от кассеты и подошел ко мне.

– Смотрю, какие фильмы ты показываешься, – усмехнулась я.

– На что есть спрос – то и показываю, – в ответ улыбнулся Игорь, – но уже чувствую, что недолго моему видеосалону осталось.

– А что случилось? – испугалась я (решила, что рэкет).

– Да видики начали появляться у людей дома, – грустно вздохнул Игорь. – А Рустам ещё и видеопрокат открыл. Так что дни моего видеосалона практически сочтены. Уже сейчас, в основном, ребятня на мультики бегает. А взрослые предпочитают дома, на диване, под пиво.

– Печально, – кивнула я.

– Так что если с моим предприятием ничего не выйдет, то я буду банкротом, – посмотрел мне в глаза Игорь, и спросил, – так что вы надумали, Любовь Васильевна?

Глава 3

Галка сидела у меня на кухне и рыдала. Плечи её мелко вздрагивали, а из горла вырывались только бессвязные звуки:

– И ыыыы! А я ыыыы! Ууууу! – захлёбывалась слезами она.

– Всё ясно, – сказала я, достала из буфета пузырёк с пустырником и накапала в стакан с водой. – Пей!

– Ых! – горестно сказала Галка и высморкалась в большой клетчатый платок, явно мужской.

– Пей! – уже более жёстко велела я.

– Мне это не поможет! Мне больше ничего уже не поможет! – опять заголосила Галка.

– Да выпей ты его уже, ипиегомать! – вызверилась я, – и объясни человеческими словами, что там у тебя стряслось!

От неожиданности Галка подавилась рыданиями, ошеломлённо икнула и торопливо выпила успокоительное.

Я подождала примерно полторы минуты и, когда её взгляд стал более осмысленный, велела:

– А теперь рассказывай! Только без подробностей! Кратко, чётко, ёмко!

– Угу, – кивнула Галка и выдала, – у меня деньги увели.

– В смысле? – не поняла я, – почему ты ко мне пришла? Почему заявление в поли… ой, в милицию не написала?

– Да что я могу! – опять приготовилась зарыдать Галка, – я же сама им деньги отнесла! А проценты они теперь не отдают!

– Куда отнесла? Кому отнесла? – я уже, в принципе, догадалась, о чем она, но надо было, чтобы она озвучила это.

– В «Хопёр-Инвест»! – всхлипнула Галка, – а денег они не отдают. А я мало того, что всю свою заначку потратила, так и у людей наодалживала. А им теперь отдавать надо. А у меня денег вообще нету. И я не знаю, что мне теперь делать.

Она зарыдала опять.

Пока процесс рыданий был в разгаре, я не мешала. Да, тут дело такое, что нужно выплакаться.

Я заварила крепкого черного чая, добавила побольше сахара и поставила чашку перед Галкой.

– Пей!

Галка схватилась за чашку, как за спасательный круг и надолго присосалась к ней.

– А ко мне почему не пришла? – спросила я, – мы же с тобой договорились, когда пойдем деньги забирать. Решили же, что вместе пойдём. А ты совсем пропала куда-то. Я к тебе домой пару раз заходила. Тебя не было. Вот я сама и пошла. Мне-то отдали.

– Пряталась я от тебя, – печально вздохнула Галка.

– Ну ничего себе! – я так удивилась, что аж зависла. – А чего пряталась-то?

– Ты оставила на меня Анжелику, – мучительно покраснела Галка, пряча глаза, – а я не уследила. А она с тем мужичком снюхалась и от меня сбежала. Я думала, ты меня прибьешь при встрече.

– Ещё чего! – покачала головой я, – ты ей не нянька. У неё свои мозги должны быть. Но там дело такое – гены. Причём с обеих сторон. Что мамочка, что папашка. Так что неудивительно. А к тебе какие претензии? Ты и так согласилась её у себя приютить. Забесплатно. А что вышло – дело другое. Так что я тебе всё равно благодарна.

– Правда? – робко переспросила Галка, неверующе глядя на меня.