– Ты бы хоть книги почитал умные или делом каким-то занялся, а то нафантазировал тут от скуки, – кидаю ему и покидаю комнату, захлопывая дверь. И, как назло, встречаюсь в коридоре с Андреем, который идет вместе с охранником в сторону спальни хозяина. Андрей снова окатывает меня недовольным взглядом. Явно слышал мою последнюю фразу, брошенную Марку. Быстро спускаюсь вниз.

Занимаюсь делами в прачечной, загружая белье в машинку, включаю музыку на телефоне, немного пританцовывая. Боже, как давно я не отдыхала, не расслаблялась, не танцевала в хорошей компании. Подруги у меня, конечно, есть. Были… Но в город пока выйти я не решаюсь. Если только по неотложным делам. Поддерживать старые связи опасно… У меня определённо паранойя. Но рисковать я пока не хочу.

– Василиса! – вздрагиваю, подпрыгивая на месте от раздающегося голоса Андрея. Убавляю музыку, оборачиваюсь. Мужчина стоит в дверях. – Зайди ко мне в кабинет, – сообщает он тоном начальника и, не дожидаясь ответа, уходит.

Ладно! Выставляю программу на сушилке, иду за ним. Прохожу внутрь кабинета, намеренно оставляя дверь приоткрытой. Не хочу быть заперта с ним в тесном помещении.

Андрей стоит возле шкафа, перебирая какие-то документы. Как всегда, собран, опрятен, свеж, в идеально отглаженной рубашке.

И ведь слышит, что я здесь, но делает вид, что меня нет.

– Я вас слушаю, Андрей Сергеевич, – привлекаю к себе внимание. Поднимает на меня свои невыносимо серые глаза. А в них претензия. Даже интересно. Разглядываю его, склоняя голову.

– Не найду в твоих документах прописку, – сообщает он мне.

– Может, потому что ее нет.

– В смысле нет?

– В прямом. Без определённого места жительства, – развожу руками, язвительно улыбаясь. – А зачем вы изучаете мои документы?

– Значит, так надо, – недовольно кидает он мне, закрывая папку. – Прописка нужна. Могу сделать временную.

– Мне она не нужна.

– Мне нужна. Для отчётности и… В общем нужна, – настаивает он.

– Ну окей, делайте временную, если вам нужно, – поднимаюсь с места, чтобы покинуть кабинет.

– Стой, я тебя ещё не отпускал!

Разворачиваюсь.

– Что еще? – мне становится душно наедине с этим мужчиной.

– Что у тебя с Марком?

– А?

– Не строй из себя дуру.

– Как интересно, Марк хочет знать, что у меня с вами, вы – что у меня с Марком. Хотите правду?

Кивает, серьёзный, словно ревнует.

– Нет у меня ничего и быть не может ни с вами, ни с Марком. Но в отличие от вас, Андрей Сергеевич, Марка я уважаю, даже несмотря на то, что он засранец! – выпаливаю, снова разворачиваюсь, чтобы уйти, но Андрей хватает меня за руку, резко разворачивая к себе. Задыхаюсь от неожиданности, его прикосновение обжигает руку.

– Достала, – проговаривает мне в лицо. – Прекрати испытывать мое терпение. Мне надоело глотать твой яд.

– Прекрати меня трогать!

Упираюсь рукой ему в грудь, пытаясь оттолкнуть. Но Андрей, как скала, он, наоборот, вжимается в меня теснее. На мгновение теряюсь, превращаюсь в маленькую запуганную девочку. Он слишком близко, его дыхание обжигает лицо.

– Не надо, – голос срывается на истерику. Зажмуриваюсь. Так бывает. Несмотря на то, что я сильная, меня сносит в паническую атаку. Чувствую, как его сильные руки хватают меня за талию. Рывок – Андрей сажает меня на свой стол, снова врываясь в мое личное пространство, помещаясь между моих ног, сжимая бедро. Дышит шумно, глубоко, серые глаза горят огнем, хватка на моем бедре усиливается.

Все это время он был довольно сдержан и терпелив.

Я доигралась?

Я сама сейчас спровоцировала?

Своим языком?

Получается, я и правда виновата?

– Пожалуйста, – начинаю просить, всхлипывая. От наглой и дерзкой Василисы не осталось и следа.

– Тихо, – уже шепчет мне, ослабляет хватку, начиная поглаживать мою ногу.

– Не надо. Опусти, – пищу я.

– Не бойся. Я… – сглатывает, убирая прядь волос с моего лица. – Просто поговорим. Я не возьму силой, – обещает мне, понижая голос. А я молча кусаю губы, чувствуя, как меня снова начинает душить паника. Я смирная, как дрессированная собака, которая давно уяснила, что нужно выполнять все команды хозяина, чтобы избежать наказания. – Я совершил ошибку, – говорит он мне, прикасаясь пальцами к моему лицу, так аккуратно, нежно, и это еще больше вгоняет меня в панику. – Зацепила ты меня, – голос у него становится мягкий, бархатный. – Очень сильно зацепила. Сам от себя не ожидал. Ты как бездна. И я упал в нее, – переходит на хриплый шёпот. – Давай начнём сначала? Сделаю все, что хочешь, любой каприз, Василиса.

Заглядываю в насыщенно серые глаза и понимаю, что не лжёт. Паника отступает. Маленькая девочка превращается в стерву. Она наслаждается его эмоциями. Губы растягиваются в ядовитой улыбке. Мне хочется отхлестать это красивое, холеное мужское лицо. Мою улыбку Андрей принимает за согласие, обхватывает пятернёй мои скулы и тянется к лицу. Подпускаю его очень близко, позволяя прикоснуться к губам.

– Такая красивая, – шепчет мне в губы. – Манящая. И я помешался, – признается. Приоткрываю рот, но не для того, чтобы ответить на поцелуй, а для того, чтобы укусить эти порочные губы. Со всей силы сжимаю нижнюю, прокусывая в кровь, и отпускаю. – Ах ты, сучка, – рычит мужчина, пытается схватить меня за платье, но я отталкиваю его со всей силы, слетаю со стола и убегаю с колотящимся сердцем…

Глава 5

Василиса

– Прости, я случайно увидела тебя и Андрея Сергеевича в кабинете, – признается Дарина, складывая со мной полотенца в прачечной.

– Ну видела и видела, – отмахиваюсь. Внутри меня словно образуется ком, он все больше и больше, дышать тяжело. Мне кажется, я заигралась в месть. На самом деле я не такая. Мне было бы легче стать незаметной для всех.

– Ты говорила, что он плохой человек. Решила дать ему шанс? – усмехается Дарина. – Выходит, не плохой, – хитрая и наивная.

– Я не говорила, что Андрей плохой. Он циничный, похотливый и считает, что ему все дозволено. А то, что ты видела… Это мои ошибки… – выдыхаю я. – Шанса у Андрея Сергеевича не будет.

Андрей, видимо, решил легализовать «насилие», завуалировав все красивыми словами. Зацепила я его, в бездну он падает. Сладко лжет подлец. Это все похоть. Не покидает ощущение, что он загоняет меня в ловушку.

– Василек… – виновато произносит Дарина.

– Да все нормально, Дарина. Переживу.

Не хочу продолжать тему. Этого мужчины стало очень много в моем личном пространстве. Теперь он еще и в голову мне залез.

– А ты чего приходила к Андрею? – перевожу тему.

– Уволиться хочу.

– Вот тебе новость! Я только привыкла к тебе. Бросаешь меня? Ты слишком впечатлительная.

Я даже рада, что розовые очки с нее так и не слетели. Ей страшно в этом доме. Тут взрослые дяденьки играют в опасные игры. Но если делать вид, что ничего не замечаешь, или принимать все, как должное, жизнь становится проще.

***

Просыпаюсь от тихого стука в дверь нашего домика. На часах шесть утра. Да господи ты боже мой! Пробуждения даются мне с трудом, а если кто-то намеренно будит, так вообще готова всех убить. Я соня, всегда такой была, но работа подразумевает ранние подъёмы. Накрываюсь одеялом с головой, но стук продолжается. Надеюсь на то, что проснется ранняя пташка Дарина, но сегодня она, как назло, крепко спит.

Поднимаюсь, натягиваю халат, распахиваю дверь и вижу на пороге одного из охранников. Он стоит с корзиной цветов. Там нежно-розовые лилии. Очень красиво. Большой, дорогой букет.

– Дима, ты женат, – напоминаю я парню, усмехаясь. – Не боишься, что Женя вырвет Даринке все волосы. Пожалей девочку.

– Ну, во-первых, это не Дарине, – улыбается парень, а во-вторых, не от меня. Просили передать тебе, – протягивает мне корзину.

– От кого? – спрашиваю, растерянно принимая корзину.

– А ты будто не знаешь, – усмехается парень, разворачивается и уходит.

Я, конечно, догадываюсь…

Заношу тяжёлую корзину, ставлю ее на подоконник. Сглатываю, трогая кончиками пальцев лепестки. Почему-то теряюсь, как школьница. Цветы очаровывают и трогают. Мне уже дарили цветы… Как и сейчас, дарили их мужчины, от которых я не хотела ничего принимать. Но там были пошлые бордовые розы или орхидеи. А здесь нежно-розовые лилии.

В той же растерянности ухожу в душ. Сон как рукой снимает. Я пустая внутри. Нет во мне сейчас ни злости, ни ярости, лишь непонятная растерянность.

Закутываюсь в халат, заматываю волосы в полотенце. Бегу через черный вход в хозяйский дом на кухню. Быстро делаю себе кофе и возвращаюсь. Пью горячий напиток, стоя у окна, продолжая рассматривать цветы. Понятно, что это просто дорогой жест. Андрей Сергеевич хочет моей расположенности и легализовать «насилие». Ну не верю я, что так сильно ему запала. Те, кому западает женщина, не берут ее силой, а потом не откупаются, как от шлюхи. Это похоть со стороны мужчин, ничего другого они испытывать не умеют. Это женщины романтичны, а мужчины – более практичны и развращённы. Только большинство маскируют свою похоть под романтику, а мудаки берут, что хотят, без разрешения.

– Ого! – позади меня раздается восторженный вздох Дарины. – Какая красота. Это тебе?

– К сожалению, да, – выдыхаю я, не оборачиваясь.

– Почему «к сожалению»? Тебе не нравятся лилии?

– Лилии мне нравятся, мне не нравится отправитель цветов.

– Это Андрей Сергеевич? – подходит ко мне, трогает кончиками пальцев лепестки цветов.

– Да, – выдыхаю, ставлю бокал на подоконник, хватаю корзину и выношу ее на улицу, выставляя на крыльцо, с грохотом захлопываю дверь.

– Зачем ты так? Красивые же цветы, – шокировано вскрикивает Дарина.

– А мне вот эти дешёвые подкаты не нужны! – нервно отвечаю ей.

Что-то я расчувствовалась. На это и был расчет Андрея. Не выйдет.

– Да что между вами происходит? Вы то целуетесь, то…

– Очень хочется, чтобы между нами ничего не происходило, – кидаю Дарине и ухожу в ванную, заканчивая разговор. Мне здесь ничего не нужно. Я просто остаюсь наедине с собой. Эти цветы пошатнули мою и так нестабильную психику.

***

Оставшийся день работаю. А корзина с лилиями так и стоит на улице возле нашего домика. Рука не поднимается просто взять и погубить цветы. Они не виноваты, что мне отвратителен их даритель. Но эти цветы – как клеймо, не дают мне покоя, постоянно мысленно возвращая к Андрею. Вот эти его жесты с барского плеча: лекарства, доктор, пирожные, которые в итоге с удовольствием съела Дарина, и цветы. Как поводки, привязывают меня к хозяину.

К вечеру возвращаясь в домик для прислуги, останавливаюсь возле корзины, рассматривая цветы, снова трогаю пальцами лепестки – даже не завяли. Специальная подложка не дает им умереть. А мне хочется, чтобы они уже сдохли, как и все мои мечты, которые разбились о чудовищ.

Со злостью хватаю корзину и несу ее к мусорным бакам. С заднего двора въезжает спортивная машина Марка. Парень выходит, снимая очки и рассматривая мой вандализм. Идет ко мне.

Только его мне сегодня не хватало для полного счастья.

– Вот так дари ей цветы, а она на помойку их выбрасывает, – ухмыляется он.

– Это от тебя, что ли? – растерянно спрашиваю, так и не выбросив корзину в бак.

– А тебе не сказали от кого?

– Нет.

– Конечно, от меня. Это в знак извинения.

– Да?! – нервно усмехаюсь. А я, идиотка, уже нафантазировала. Марк кивает.

– Так что? Извинения, смотрю, не приняты? – выгибает брови.

– Не знаю… – выдыхаю. – Но лилии красивые. Ты меня удивил этим жестом. И насторожил.

– Да прекрати. Я же как «подружка», – ухмыляется гад.

– Ладно, «подружка», – смеюсь в ответ. – Извинения приняты. Не будь больше мудаком.

– Не обещаю, – разводит руками Марк, играет ключами от машины и уходит в сторону дома.

Снова беру корзину и несу ее в домик. Ставлю цветы на подоконник, опрыскиваю их водой, вдыхаю запах. От Марка я могу их принять, поскольку в моей голове он не мужчина, а действительно «подружка».