– На сегодняшний день мы планируем сконцентрировать в Корее примерно триста тысяч войск. Уже переброшены две армии, перевозим третью, общая численность войск сто тридцать тысяч, но этого недостаточно, чтобы начать полномасштабное наступление. Планируется переброска 4-й армии, дополнительно будут переброшены семнадцать дивизий. К сожалению, в последний месяц переброска войск затруднена, командование флота должны решить эту проблему, – сообщил армейский министр Тэраути Масатакэ.

– Того-сан, этот вопрос относится к вам. Что вы можете на это сказать, есть предложения, чтобы исправить ситуацию? – обратился Ояма Ивао к вице-адмиралу Того.

– Моей эскадре удаётся сдерживать Тихоокеанскую эскадру, не выпуская её в Жёлтое море через Бохайский пролив. Основная проблема подводные миноносцы русских, хотя у вице-адмирала Камимуры есть некоторое предложение, которое он озвучит самостоятельно. Нам катастрофически не хватает крейсеров, чтобы полностью взять под контроль транспортные коммуникации, – после своих слов, Того посмотрел на английского дипломата.

Роберт Олвери ухмыльнулся, непросто вести дела с японцами, но можно, когда цель вполне оправдывает средства.

– В районе Сингапура у нас есть некоторое количество крейсеров, думаю мы сможем помочь Японии. Однако мне надо, чтобы ваши солдаты начали боевые действия на границе, а не топтались на месте, – задумчиво произнёс Олвери.

У Роберта Олвери имелись полномочия на этот счёт, и в районе Сингапура действительно стояли два крейсера 1-го класса и пять крейсеров 2-го класса. Правительству Великобритании выгодно уменьшить влияние России в Азии, в связи с этим они готовы в это вкладывать немалые средства, которые потом обязательно потребуют у Японии.

– Сколько вымпелов мы можем получить, в какие сроки? – сразу подхватился вице-адмирал Того.

– Два 1-го класса и пять 2-го класса. К середине мая корабли будут у вас, при чём с полным боекомплектом, – подумав с минуту, ответил Олвери.

Все японцы довольно покивали головами, хотя выражения лиц не поменялось.

– С первых чисел мая мы начнём пограничные конфликты, чтобы провести разведку боем и определить слабые места на границе русских, – сообщил армейский министр Тэраути Масатакэ.

– Необходимы финансовые средства, когда сможем получить очередное финансирование. Вы должны понимать, что война требует немалых средств, – обратился премьер-министр Японии к Олвери.

– Думаю, мы обговорим график помощи после совещания, – ответил Олвери.

– Средства борьбы с подводными эсминцами имеются. Ещё в 1860-ом году британскими офицерами, братьями Гарвей, была разработана буксируемая мина. Мину, обтекаемой формы, буксировал броненосец параллельно курса. Тогда это представляло защиту от таранов, взрыв мины производился электрическим импульсом. Следует поручить нашим инженерам, чтобы они разработали что-то подобное, только действие будет происходить немного по-другому. Мину сбрасывает миноносец, а ещё лучше простая миноноска, но с большой скоростью хода. Мины будут взрываться на глубине, подводный миноносец получит гидравлический удар, что вполне может повредить корпус подводного корабля. Взрыватель доработать, чтобы взрыв происходил по времени, или зависел от глубины. Один миноносец может на справиться, а вот два-три, вполне зажмут подводный миноносец русских и уничтожат, – взял слово и выдвинул предложение Камимура.

Того одобрительно покачал головой. Хоть Камимура и потерял лицо в последнем сражении, тем не менее Того считал вице-адмирала талантливым флотоводцем.

– А ведь вполне может получится, благодарю за хорошую идею Камимура-сан, – высказал поддержку Того.

– Наши агенты в столице России говорят, что русские планирует переброску ещё двух-трёх подводных эсминцев. Доставлять будут по железной дороге, для этого готовят специальные платформы, – добавил Олвери.

– Я поставлю задачу нашим агентам во Владивостоке и Порт-Артуре, может получится провести подрыв до того, как подводные эсминцы разгрузят в портах, – высказался полковник Курода Харухико.

– Постановку задачи перед военными инженерами беру на себя, сегодня же вызову конструкторов и поставлю задачу перед ними, не думаю, что это будет сложно, – решительно заявил премьер Кацуро Тара.

– Полковник Курода, возьмите на заметку то, что фарватер5 русских следует заткнуть. Прошлая идея с брандерами6 не сработала, следует более тщательно подготовиться и провести акцию, – обратился начальник Генштаба Ояма к офицеру разведки.

Полковник Курода кивнул и что-то записал в своём блокноте.

– Камимура-сан, я выделю вам три крейсера и шесть миноносцев. Вам следует подкараулить Владивостокский отряд и разгромить их. Насколько я изучил русского офицера Трусова, он обязательно повторит попытку бомбардировки нашего узла разгрузки у горы Пурён, – дал задание для Камимуры командующий Того.

Далее на совещании обговорили механизм передачи крейсеров от англичан к японцам. Ояма Ивао заявил, что в ближайшие дни он разработает план для Того, как блокировать надолго Тихоокеанскую эскадру русских.

Май 1904 год. Санкт-Петербург. Служебные будни.

Пока я отсутствовал в Российской империи по причине своих заграничных командировок, в столице накопилось много интересных дел. Ночевать я остался в салоне «Огни Востока», с утра решил проехать в Гатчину, даже стало интересно, чем сейчас занимается Сандро, раз про него говорят, что он увлёкся дирижаблями. Но забывать про свои прямые обязанности тоже не следует. Поэтому после завтрака сначала отправился в Зимний дворец, именно здесь находилась штаб-квартира Канцелярия поручений Её Императорского Величества. Скажу честно, многие не понимали, чем таким занимается моё ведомство, в котором я имею честь служить и быть руководителем. Пока водитель меня вёз к Зимнему, вспомнилось вчерашнее посещение Фёдорова. Надо сказать, что директором завода служит Мосин Сергей Иванович. В моей прошлой истории Мосин заболел воспалением лёгких и умер. Здесь же всё пошло свосем по-другому. Мосин простудился и заболел в 1902-ом году, но у нас к этому времени уже был разработан пенициллин, точнее опытный препарат, который проходил медицинские исследования. Поэтому сохранить жизнь талантливому человеку и оружейнику получилось. Я с Мосиным особой дружбы не водил, но и не враждовал. С главным конструктором Фёдоровым Мосин ладил и помогал в полной мере всем разработкам Фёдорова. В общем поговорили с Фёдоровым хорошо. На заводе выпускают пулемёты полным ходом, без задержек отправляют на Дальний Восток, даже любопытно стало от такой скорости производства.

– Владимир Григорьевич, поделитесь хитростями, как вам удалось быстро запустить пулемёты в серию? – спросил я, когда мы расположились в кабинете Фёдорова.

– Особых сложностей не возникло благодаря нашей государыне Ольге Александровне. Наша императрица буквально за год навела порядки во многих государственных службах, например в том же ГАУ. Всех противников индустриализации и новых технологий отправили в отставку. Мы достаточно быстро провели испытания на стрельбище Тульского оружейного завода. Сами войсковые испытания пройдут в войсках и на флоте, на Дальнем Востоке и Маньчжурии. Часть производства новых самозарядных карабинов отдали в Тулу, в том числе они сейчас взяли большую часть выпуска трёхлинейных винтовок, которые идут в большом количестве на экспортную продажу. После того как ГАУ руководит генерал-майор Лукашов, там дела рассматривают гораздо быстрее, – поделился новостями Фёдоров.

– Получают значит войска автоматическое оружие на Дальнем Востоке? – спросил я.

– Конечно получают, правда пока отправляем, как войсковые испытания, но армия берёт с удовольствием на границу в Маньчжурию. Макаров на флот запросил более трёх тысяч штук ДФК7, уж больно понравились они беспокойному адмиралу.

Мои воспоминания о вчерашнем дне прервал гудок автомобиля, какой-то прохожий перебегал дорогу, и мой водитель ругнулся, использовав дополнительно гудок. Как только я вошёл в Зимний дворец меня сразу перехватил поручик Алфёров, один из адьютантов Михаила Романова.

– Иван Дмитриевич, получено сообщение по телеграфу из Царского Села, Его Высочество Михаил Романович сообщает, что они сегодня вечером вернуться в Петергоф. Вас вызывает к себе Её Императорское Величество, в сообщении сказано, что быть вам непременно, – такую новость сообщил Алфёров.

Хороший офицер, очень исполнительный адъютант. Думаю, что рядом с Михаилом Романовым пойдёт далеко. Алфёров хотел развернуться и уйти, но я придержал его.

– Роман Васильевич, подскажите, формирование вашего корпуса закончено?

– Полностью укомплектован личным составом. Новобранцы, если таковыми можно назвать офицеров и нижние чины с опытом службы, проходят тренировки в учебных лагерях, – ответил поручик.

Итак, формирование корпуса особого назначения закончено. Спрашивать у адьютанта о планах Мишеля я не стал, адъютант попросту мне этого не скажет. Ведь я сейчас нахожусь в другой структуре, не стал задерживать Алфёрова, направляясь в то крыло дворца, где располагались кабинеты Канцелярии. Делаю пометку для себя в уме, вечер у меня занят, не стоит строить каких-либо планов. После принятия власти на себя, Ольга Александровна отдала крыло здания Зимнего дворца под службы. Подъезд в это крыло располагался со стороны Большого двора. Первый этаж занимала служба Императорского Конвоя, которой сейчас руководил флигель-адъютант Григорий Рытиков. Мой побратим уже носит генеральские погоны. Второй этаж занимает комендант дворца и его служба, а на третьем этаже расположилась наша Канцелярия. Её Императорское Величество посчитала, что наша служба должна быть в прямой доступности. На входе стоят часовые из Императорского Конвоя. Введена пропускная система, лишний или чужой человек здесь не пройдёт. Меня здесь знают в лицо, так что предъявлять пропуск не пришлось. Кстати, идея с пропусками принадлежит мне. А то понимаешь устраивали всюду проходные дворы в управлениях спецслужб. Теперь такого в помине нет. На втором этаже дневальный, тоже из Конвоя. А вот на третьем этаже, на входе в Канцелярию, стоит дежурный офицер, точнее он не стоит, а сидит, отгороженный стойкой. При моём появлении встаёт и отдаёт честь, я снял фуражку, чтобы не махать рукой, отдавая воинскую честь. Сегодня дежурит в наряде корнет Мазуров. Останавливаюсь возле него.

– Здравия желаю, ваше Превосходительство, – приветствует меня корнет.

Чёрт! Как же его имя и отчество? Служит у нас недавно, не успел примелькаться у меня на глазах.

– Кто из руководства на месте? – спрашиваю корнета, так и не вспомнив его имя отчество.

– Ваш заместитель ротмистр Ефимов у себя, начальник 2-го отдела подполковник Сармин тоже в своём кабинете, – бодро ответил Мазуров.

В моём подразделении служат сугубо офицеры, потому самыми младшими по чину могут быть корнет или прапорщик. Вот они и несут бремя дежурной службы, хотя Мазуров из 1-го отдела разведки. Дежурный офицер не совсем охранник, он встречает посетителей. У стены рядом со стойкой есть диванчики, которые предназначены для таких, кто пришёл в Канцелярию по каким-либо вопросам. Дежурный не пропустит просто так посетителя, даже если на нём генеральские погоны. Только с разрешения кого-то из руководителей или старших офицеров. В том числе дежурный ведёт записи, принимает звонки из различных служб и ведомств империи. Я решил пройти сразу к Ефимову, как мой заместитель он в курсе всех событий, связанных с Канцелярией. Ефимов сидел за рабочим столом, перебирая какие-то документы.

– Рад видеть вас, Иван Дмитриевич в добром здравии. А то говорят, что вернулся полковник Багратион пару дней назад в столицу, а на службу не торопится, – поприветствовал меня Ефимов, мы обменялись рукопожатием.

– Тяжела шапка руководителя? – улыбнулся я, присаживаясь на стул для посетителей.

– Замордовали совсем. Государыня изъявила волю, чтобы мы занялись комплексной проверкой полиции и жандармерии, готовит реформы. Так и сказала «к началу реформ, чтобы ни одного бездельника в управлениях не осталось», – процитировал слова Ольги Александровны Ефимов.