Все, на что я надеялась, что в компании еще помнят нашу фамилию и отнесутся ко мне с пониманием.

Деньги нужны мне прямо сейчас и достаточно.

Я могла бы пойти и устроиться в кафе напротив универа, но я слишком хорошо знаю мою маму – назавтра же туда явится проверка и найдет сто одно нарушение, а потом хозяин заикаясь и отводя глаза попросит меня уволиться. Лидия Витальевна неумолима и пряма как стрела, когда добивается своих целей. Проходили уже.

Единственный, кто мог бы с ней соперничать – бывший партнер папы Никольский Николай Андреевич, человек, который по словам папы начинал свой бизнес с того, что в тринадцать лет собирал лом на свалке и продавал его втридорога. С тех пор он, говорят, ни разу не останавливался, становился сильнее, богаче и зубастей.

Словом, Никольский мой шанс.

Прижимаю папку к груди и рассматриваю занятый у подруги костюм. Она-то как раз подрабатывала в офисе у папы этим летом до начала первого курса.

Одежда выглядит помятой и потертой, как будто работа в офисе была ничуть не проще чем разгружать вагоны с углем – а это то, чем мама меня отродясь пугала. Прижимаю папку плотнее к груди на пятом этаже. Здесь выходит несколько человек. Помятые листы так и грозят выскользнуть наружу.

И тут мой взгляд падает на колготки. Да что ж это такое! На коленке виднеется дыра. Мне хочется плакать от злости и бессилия. Кто же ходит к потенциальному работодателю в таком неопрятном виде?

Никольскому и так придется столкнуться с моей мамой, а если я буду выглядеть как неумеха и неряха, то маловаты мои шансы.

Теплая мужская ладонь ложится мне на плечо и я невольно вздрагиваю, поворачивая голову.

– Тебе на шестой, – поясняет парень, который взялся помогать.

– Большое спасибо!

Повисает неловкая пауза.

– Кстати, я Сергей, – он протягивает руку ко мне.

– Маша, – сжимаю его пальцы. – Очень приятно.

Сергей улыбается так, как будто я выполнила его заветное желание. Хотя что такого я сделала?

– Пойдемте, провожу, – предлагает он, когда лифт останавливается на шестом этаже.

Я выхожу следом за Сергеем.

– Как вы нас нашли? – спрашивает он.

Мы уже успели обменяться несколькими фразами и я рассказала, что иду на собеседование.

– Просто хотела здесь работать, – признаюсь я, решив умолчать о том, что вчера просто позвонила по номеру отдела кадров, указанному на сайте компании и спросила, есть ли у них вакансии для девушек без опыта.

Не стала называть ни своего имени, ни фамилии. Мне не хотелось чтобы кто-то знал о том, кто я до того как в компанию заявится мама, а она точно это сделает. Но я почему-то верю в Никольского – столько всего папа о нем рассказывал, что у меня создалось впечатление будто это несгибаемый человек. Для него нет угроз и преград.

– А на какую должность претендуете? – продолжает Сергей.

Я останавливаюсь для того чтобы порыться в бумагах и наконец достаю оттуда распечатанный на плохоньком принтере листок – не на всю информацию хватило краски и по правому краю проходит белая полоса.

– Офис-менеджер, – читает Сергей, высоко приподнимая брови.

– Да, – вытягиваюсь по струнке, я всегда невольно так делаю когда волнуюсь. Привычка разговаривать с матерью, которая обычно разгоняется от ласкового и дружелюбного тона до крика за пять минут.

– Это должность вроде секретаря, – продолжаю я, – мне сказали, что у вас сейчас появилась декретная ставка. Ну то есть кто-то уходит в декрет. Мне надолго и не надо, у меня ведь институт…

– Я хорошо знаю бухгалтерию, – улыбается Сергей, возвращая мне лист. – Там будет много работы.

– Я работы не боюсь.

Главное чтобы меня взяли.

Сергей останавливается у двери с табличкой “Отдел кадров”, а я замечаю, что в коридоре сидят две девушки, заполняющие анкеты. Мне вдруг становится тревожно – должно быть, это другие кандидатки.

Я аккуратно берусь за ручку двери и чувствую, что пальцы становятся холодными. После этого я отступаю.

– Эм, может, подскажешь, как мне себя вести? – с этими словами я обращаюсь к Сергею.

Тот в этот момент опускает взгляд и хлопает себя по брюкам.

– Это от шефа, – говорит он мне, – глядя на телефон.

– Срочно? – понимаю я.

– Ага, – Сергей кивает, все еще улыбаясь мне. – Он у меня такой… не терпит никаких нарушений правил, которые сам же и установил. Самодур – вот как его тут называют.

– Сочувствую, – я правда знаю о чем говорю. Моя мама тот еще самодур.

– Не приведи бог тебе такого шефа, – говорит Сергей.

– Тогда не задерживаю, – с этими словами я снова поворачиваюсь к двери.

Сергей как будто хочет что-то сказать, но в этот момент разрывается между телефоном и мной. Наконец он все-таки откладывает телефон.

– Давай встретимся через час внизу. На первом этаже есть кафе.

Я отвечаю удивленным взглядом.

– Угощу кофе и дам пару советов, – подводит итог Сергей, не оставляя мне никаких других вариантов кроме как согласиться.

После этого я наконец толкаю от себя дверь.

За компьютером сидит худая темноволосая женщина. Она поднимает голову и внимательно вглядывается в меня сквозь толщу очков.

– Вы у нас?… – наконец произносит она.

– Мария Салтыкова, – я останавливаюсь и начинаю рыться в папке.

– Что это у вас там? – прерывает меня женщина.

– Эм, резюме, – нужная бумажка наконец попадается и я кладу ее перед этой “учительницей” слегка похолодевшими пальцами.

– Хм, ладно, – она встряхивает лист и пробегается по строчкам. – А как, скажите, ваше умение ездить верхом может в офисе пригодиться?

Я чувствую как щеки заливает румянцем.

В офисе еще явно раннее утро: кто-то готовит кофе, кто-то возится с принтером, кто-то радостно пересказывает сплетню соседке. Громкий возглас дамы в очках моментально привлекает все праздные взгляды.

– Я… я подумала…

Вот балда! Действительно не стоило это писать. Просто в резюме был пункт “дополнительные умения” и я вписала это, потому что никакими редкими способностями к офисной работе похвастаться не могу. И так ведь пришлось оставить пустыми добрую половину пунктов. Мне просто не хотелось того чтобы мой профиль выглядел как чистый лист!

– Да по вам видно, что вы только-только, скажем так, в жизнь вступаете, – женщина всей своей массой опирается на стол и смотрит мне в лицо поверх очков. – Иначе прочли бы, что на кабинете написано “Прием с девяти”.

– Ой! – вырывается у меня.

– Ладно, раз уж зашли, то давайте. Все равно всех переполошили здесь.

За спиной женщины из отдела кадров слышится приглушенное хихиканье и мне становится еще более неудобно, хотя куда сильней, казалось бы?

Очкастая впивается взглядом в бумагу и причмокивает.

– Что ж, я вижу, вы знаете этикет.

– Да, мама…

– Полагаете бухгалтерия бывает на приемах? Вынуждена вас разочаровать.

Товарки кадровички снова хихикают. Я продолжаю стоять как стойкий оловянный солдат. Вариантов у меня немного: или к маме с повинной головой или сюда.

– Что вы еще умеете? Играете в крикет? – кадровичка наконец оставляет в покое мое резюме, которое я в сердцах уже готова разорвать.

– Только во фрисби, – кажется, мне удалось поразить ее товарок и они наконец замолкают. – Еще в водное поло, – добавляю я.

– Ладно, мы выяснили, что досуг у вас весьма разнообразный, – похоже, кадровичка теряет охоту смеяться. – И вы его не потянете на нашу зарплату. Хотите еще что-нибудь добавить?

– Я знаю три иностранных языка, – выдаю на одном дыхании. Я понимаю, что шансов впечатлить отдел кадров у меня мало, но я должна использовать все.

– Это какие? – очкастая задирает голову и я вдруг улавливаю, что ей наверное завидно. Но отступать уже поздно.

– Английский, немецкий, китайский, – выдаю на автомате и зачем-то прибавляю. – А еще корейский… изучала сама.

В этот момент я останавливаюсь, понимая, что только что выдала в себе любительницу дорам.

Набираю воздуха в грудь, готовая услышать твердое «Вы нам не подходите». Нет, нужно было все-таки набрать папе и попросить его предупредить Никольского. Зря я думала, что справлюсь со всем сама!

Но кадровичка, похоже, решает еще поиздеваться.

– А что, позвольте спросить, светская дама хочет получить у нас?

Набираю воздуха в грудь. Что ж, сейчас это был более вежливый вариант вопроса «Какого черта ты тут делаешь?».

– Мой папа сказал, что мне нужно стать более самостоятельной.

– Ну то есть, прочувствовать жизнь, начиная с низов? – очкастая вздыхает и делает какую-то пометку в документе.

Я боюсь коситься туда и прочитать слово «Отказ».

– Ладно, – вдруг меняет гнев на милость тетушка, – я написала вам как добраться. Поговорите с начальницей отдела. Если понравитесь ей, то жду вас у себя.

Следом кадровичка протягивает мне листок с алой надписью. Теперь я вижу, что там значится «Четвертый этаж, из лифта направо, красная дверь. Спросить Нину Ивановну».

Принимаю лист и тут только замечаю, что руки у меня рожрагивают. Это не ускользает и от кадровички. Я жду очередной колкости, но та отпускает лист и как-то очень по-человечески говорит:

– Удачи.

Николай

Сергей опомнился только со второго сообщения. Зато охрана сработала оперативней. Они просмотрели записи с развешанных в здании камер, не успел я дойти до совещания. Золушка в отделе кадров. Вот тут-то у меня и закрались подозрения, что нужная Лидии Мария Салтыкова и соблазнительница Сергея – одно лицо.

Тогда-то я и написал помощнику:

«Перенеси встречу на час. Это твое последнее поручение».

Интересно, где его носит?

А сам отправился на шестой, в отдел кадров.

– Анна Николаевна, – я звоню начальнице отдела, – сейчас к вам зайдет такая Мария Андреевна.

– Хорошо. На какую должность она претендует? – переходит сразу к делу моя подчиненная.

– По-правде, без понятия, – выкладываю ей как есть, – это сбежавшая дочь одной моей знакомой миллионерши. Хочет побыть эмансипе. Устройте ей теплый прием, чтобы понимала, что в таком случае ее ждет путь через терни и не факт, что к звездам.

Анна Николаевна хмыкает.

– Хорошо. Вот уже слышу, кто-то в дверь скребется.

– Рассчитываю на вас, – уже готовлюсь положить трубку, как Анна прерывает.

– Так что, Николай Андреевич, мы ее берем?

Вот тут я зависаю. Терпеть не могу вести дела с такими людьми как Лидия, но ничего не поделаешь, куш, который она предлагает слишком заманчивый. Но и Золушка мне понравилась. Интересно, как она выкрутится?

– Посмотрим, пройдет ли собеседование, – наконец решаю я.

В общем, я недаром отложил встречу. Думал, что с утра мне следует определиться, что делать с Салтыковыми и потом уже начинать рабочий день со свежей головой. Возможно даже отпраздновать вечером то, что удастся заключить выгодный контракт. Ради такого можно было бы даже позвонить Инне и выгулять мою без пяти минут девушку в ресторан.

Но пока у меня еще целый час на то, чтобы разбить мечты о взрослой жизни одной трогательной златовласки.

Ощущаю ли я угрызения совести? Я задумываюсь об этом только когда впереди показывается серая дверь отдела кадров. Честно говоря, решившись заключить сделку с Лидией, я уже подписал договор кровью, а снявши голову, по волосам не плачут. И все же что-то неприятно ноет внутри, я бы даже сказал, сосет под ложечкой.

Поэтому я решаю в отдел не заходить. В целом, Марии хватить и того спектакля, который устроила ей Анна.

Я прислоняюсь спиной к стене и прислушиваюсь к разговору. Сказать по-правде, мне импонирует то, как держится девчонка. Если бы она правда была маменькиной дочкой, каковой Лидия отчаянно пытается ее представить, то уже разрыдалась бы или перешла бы на угрозы позвонить семье.

Надо же, она знает аж три языка!

“И корейский”, – на этом месте я усмехаюсь.