В нашем райском саду мы все на «ты». Мы ощущаем себя людьми искусства, а у них так принято. Мурад ни на секунду не забывает, что я его босс, я же всегда поощряю свободу выражения. Второй флорист, Наташа, более скована, и работы у неё стандартнее, хоть и качественные. Вот кто любит розы и знает про них всё.

Через несколько дней после той встречи в кафе я случайно увидела Соню на выставке перуанского искусства в Центральном Манеже. Разговорились.

– Знаешь, неудобно и, вроде бы, не моё дело, но Женя, мой приятель, тот самый, с кем мы сидели тогда за столиком, сказал, что пересёкся в гостях с Анжелой, – сказала Соня.

– Как интересно! – удивилась я.

– Уж не знаю. Она с ним танцевала, речь зашла о тебе, и Анжела ему сказала, что не даст тебе счастливо жить за счёт её отца.

– Да ты что! Она не могла такое сказать постороннему человеку, – мне трудно было в это поверить.

– Имей это в виду, Вик. Не выдавай меня, а то у меня самой будут проблемы. Может, и не стоило это тебе говорить, но Анжела, кажется, серьёзно за тебя взялась, – Соня не была мне близкой подругой, но поведение сестры её так возмутило, что она не выдержала чисто по человечески и решила со мной поделиться.

Я поблагодарила Соню и пришла к выводу – свести до минимума общение с младшей сестрой.

Но это оказалось сложнее, чем я думала.

Смотрю на часы. Пора ехать на теннис.

ГЛАВА 3. Максим и Анжела

Мама тоже любила теннис, так что это семейный вид спорта. Мне он кажется самым грациозным и изысканным. Он идеально оттачивает фигуру, делает её более рельефной, развивает выносливость, ментальную в том числе, и усиливает внимательность.

Для меня каждая игра, даже если я её проиграю, всё равно победа, потому что я выдержала матч и получила радость участия. Я живу на корте особой жизнью, забываю всё мирское и думаю только о противнике, о мяче, о своей подаче. Чем умнее и опытнее противник, тем интереснее и труднее, тем больше я отвлекаюсь и лучше побеждаю стресс.

Игорь отлично играл. Он был одним из лучших в клубе и часто выигрывал турниры. Успешный теннисист априори не может быть недалёким придурком, а если он ещё и привлекательный, то женская заинтересованность ему обеспечена. Не могу сказать с уверенностью, кто кого выбрал – я его или он меня, но мы довольно быстро познакомились и задружились. А! Вспомнила! Игорь привёл меня к стрингеру Паше. Стрингер – это человек, который натягивает струны на ракетку. Помню, мне подарили на работе новую ракетку, и я искала хорошего стрингера.

Мы начали встречаться летом. Где-то в конце июня.

– Не хочешь съездить за город на Москву-реку? Там отличный пляж, будет много знакомого народу, – пригласил он меня на выходные.

Когда Игорь увидел меня в купальнике, тогда, наверное, и решил, что за девушкой можно поухаживать понастойчивее. Опять теннис помог.

Потом, через месяц, я выиграла женский турнир «Её ракетка», и мой портрет повесили в клубе на доску чемпионов, туда же, где висел портрет Игоря. Меня стали считать местной элитой, и это как-то сильнее нас сдружило или даже сплотило. Появились новые темы для общения, общие мастер-классы, участие в новых частных турнирах с приличным призовым фондом.

Но страсти не было.

Я видела в нём симпатичного молодого мужчину, с которым не стыдно появиться в любом месте и в любой компании, могла его даже немного ревновать, если он увлекался на вечеринке какой-нибудь красоткой, но внутри у меня не летали те самые бабочки, не горело лицо, и уж тем более не замирало сердце. Подозреваю, что Игорь тоже не пылал ко мне африканской страстью. Наш секс напоминал супружеский, причём супружеству этому было больше нескольких лет.

Я очень тосковала по маме тогда, так как довериться никому так и не могла. Не Анжеле же, хотя она была намного опытнее по части взаимоотношений с мужским полом.

– У тебя кто-то есть, я не пойму? – спросила сестрица.

– Зачем тебе понимать? – знакомить её с Игорем в мои планы не входило.

– Как зачем? Мы же родственники. У меня просто нет никого постоянного, а то я бы давно тебя познакомила. Есть один Максим, у него отец, кажется, в Министерстве финансов работает, но мы пока не очень сблизились.

– В смысле, не очень?

– Я пока его окончательно не отбила от одной рыжей сучки. Она точно эскортница, а он мне не верит.

– А ты откуда про неё знаешь? Может, ты ошибаешься?

– Я? Это невозможно. Я знаю девчонку, с которой она была в одном агентстве.

– Откуда у тебя такие знакомые, Анжела? – недоумевала я.

– Ой! Большое дело! У нас в салоне таких навалом. У меня одной таких пять на записи. Они наши основные клиенты.

Мне тогда уже показалось это тревожным. Я подумала поговорить на эту тему с отцом, но он не мог не знать, кого она обслуживала в таком непомерно дорогом салоне. Обычные женщины почти не ходят в такие места. Я была там всего несколько раз и сказать, что очень осталась довольна, не могу. Хороший сервис – это когда клиент его не замечает, ему комфортно и он занят своими мыслями, а не следит за тем, чтобы вовремя включили кондиционер, принесли не холодный кофе, или он сидит с мокрой головой несколько минут в ожидании мастера, но на дорогом кресле.

– А тебе не приходило в голову, что отбивать мужика и разрушать отношения в сложившейся паре не совсем порядочно?

– Что? А если он мне нравится? Ты бы видела эту рыжую тварь! Она же его разводит. Так какая разница, кто его будет разводить – я или она?

– Ты хочешь новый телефон или новую машину? Какие у нас ставки?

– Я хочу безотказный кошелёк под боком, а что я захочу купить, второй вопрос.

Ну, и всё в таком духе. Никаких моральных обременений.

Я всё-таки поговорила с отцом, что её надо убирать из этого салона и отправить насильно учиться, а он попросил заняться образованием младшей сестры меня. Её родная мать этим не интересовалась.

– Попробуй настроить Анжелу на учёбу, пусть не очень сложную, гостиничное дело какое-нибудь, туризм, дизайн тарелок, что угодно. Я всегда тебя поддержу, – попросил отец.

Я пообещала.

– Вик, отвали с этими разговорами, никуда я учиться не пойду, мне и так хорошо. Займусь веб-дизайном на худой конец. А знаешь? Макс-то меня трахнул. Я рыжей фоточку послала её голенького бойфренда на моей кровати. Лживая проститутка!

Я пришла в ужас. Чем она занимается без зазрения совести.

– И что Макс? Ты будешь с ним продолжать?

– Да ну… Он совсем не тот, кем казался. И секс никакой. Средненький.

Это означало, что парень, хоть и повёлся, но голову не потерял.

– Ты понимаешь, что испортила людям жизнь? – недоумевала я.

– Я? Испортила? Пусть спасибо скажет, что я освободила его от этого рыжего чудовища.

Чудовищем в этой ситуации была как раз Анжела, но она этого не понимала. Да, люди по-разному видят одни и те же вещи, и довольно часто. Винить их за это? К сожалению, если бы их видение не касалось других, так не видящих, это одно, а когда оно причиняет вред окружающим, приходится ставить на место. Я не могла спокойно пропустить мимо ушей такую вопиющую историю.

Мы опять разругались в пух и прах. Со мной, видите ли, нельзя поделиться сокровенным, я выжившая из ума моралистка, которой суждено познать всего одну позу в сексе в кромешной темноте. И то, суждено ли.

Паркую машину и захожу в клуб. Как же хорошо, что у меня есть теннис и отличное место, где можно в него поиграть!

ГЛАВА 4. Сумка

На следующий день мы с Наташей, моим вторым флористом, разбираем коробки с тюльпанами. Тюльпан – один из самых любимых цветов на нашем рынке. До 8 Марта ещё две недели, но репетиции перед главным днём года нам делать никто не запрещает. Условные репетиции, конечно, потому что тюльпаны продаются всегда. Я сама их обожаю, особенно белые в каком-нибудь хрустальном шаре. И ещё у тюльпанов особенный хруст листвы.

Наташа прекрасно миксует тюльпаны с гиацинтами, нарциссами, мимозой, мускари, но я люблю моно-букеты из белых, самых нестойких, или розовых цветков. Простые и в то же время благородные.

– Здравствуйте! – опять тот самый вчерашний клиент.

Неужели он опять пришёл за букетом? Бывает же. Да он красавчик! Сегодня он в повседневной, неофициальной одежде, и нравится мне намного больше. Явно выскочил из машины, так как для зимы одет очень легко и нараспашку.

– Рада вас видеть! Ещё букет, и мы дадим вам персональную скидку, – улыбаюсь я.

– В следующий раз обязательно, – кивает мне мужчина. – Простите, но у меня к вам необычная просьба…

– Какая?

Я немного настораживаюсь. И тут замечаю, что в руках у него спортивная сумка, и не маленькая.

– Я не мог бы оставить у вас сумку до вечера?

В наше непростое время брать практически у незнакомца сумку на хранение не очень безопасно, что и говорить. Каким бы симпатягой он мне ни казался.

– Вам придётся мне показать её содержимое, как минимум.

– А как максимум?

– А как максимум попрошу у вас первую страницу паспорта на всякий случай, – ну, а что такого? Сейчас такие технологии, что даже если я переверну всю сумку вверх дном, я мало что пойму, если там что-то спрятано.

Просьба необычная, он отлично это понимает. А мне, как всегда, больше всех надо, и отказать неудобно.

– Согласен, – кивает, достаёт из внутреннего кармана паспорт и кладёт мне на прилавок. – Пожалуйста.

Я быстро беру в руки телефон и фотографирую его паспорт. Максим Перуванов.

– Приятно познакомиться, Виктория! – отдаю ему документ и протягиваю руку для рукопожатия. Почему-то так захотелось. Максим жмёт мне руку.

– И что там в сумке? Я проверять не буду, но имею право спросить, – смотрю на него и вижу, что он как-то нервничает или очень спешит, неспокойный какой-то.

– Там мои вещи. Я собирался лететь в одно место, но поездку отложили, а я без машины сейчас, так как взял такси в аэропорт. Мне некуда деть сумку, я очень спешу. А ваш магазин стоит прямо на пути. Не волнуйтесь, пожалуйста, насчёт содержимого сумки, там ничего нет, что доставило бы вам беспокойство. Одежда в основном, – делает паузу, – Большое спасибо, Виктория, выручили. До скольких открыт магазин?

– До девяти вечера.

– Я обязательно успею и заберу сумку сегодня вечером. Мы можем обменяться телефонами на время, если вы не против?

– Да, давайте.

Он быстро мне посылает свой номер и буквально выбегает из магазина.

– Ну, ты даёшь! – тут же говорит Наташа, как только за Максимом закрывается дверь.

– Я не думаю, что он террорист или преступник. Точка, – отвечаю бодро на её подозрения, но на самом деле никакой уверенности в том, что в сумке не может быть ничего такого, у меня нет. Вот так ни в чём не виноватые дурочки попадают в истории, из которых очень трудно выбраться. Ужас какой! Что за ерунда!

День ползёт медленно, я то и дело смотрю на часы и думаю о Максиме. Почему он решил, что может мне довериться? Даже паспорт показал и дал сфотографировать.

«Ботаника-роза» стоит совсем близко с концертным залом «Аккорд», и к нам часто заходят благодарные зрители, чтобы купить цветы любимому артисту перед тем, как пойти на выступление. Но местоположение магазина не моя заслуга, а папина. Он выбирал, где мне открыть магазин.

Наши тюльпаны идут на ура. Я всегда смотрю расписание концертов в «Аккорде» и стараюсь делать закупки цветов, подгадывая под выступления. Сегодня, например, концерт какого-то народного хора.

«Чтобы твой «Аккорд» закрыли на трёхлетний ремонт», – могла сказать Анжела в порыве злости, когда мы с ней ссорились, то есть довольно часто. А сколько букетов она у меня брала своим друзьям или когда куда-то шла на торжество, никогда не заплатив ни копейки.

– Розовые закончились, – говорит Наташа про тюльпаны. Она нарочно делает на этом акцент, потому что я не согласилась взять ещё пару коробок, и она оказалась права – их не хватило.

Восемь двадцать пять. Максим не звонил, что задержится, я жду.

– Будешь ждать Максима? – спрашивает Наташа. – А то можешь идти, я ему отдам сумку.

– Буду ждать до девяти.

– А если не придёт?