Кажется, в итоге на молодых стражей большее впечатление произвел протез на его руке, а не подслеповатая попутчица, раз они к ней так и не подошли. Зато на Рейна посматривали со смесью страха и уважения и как бы не надумали знакомиться с ним!

Омнибус остановился за каменными воротами. Доктор подхватил оба саквояжа – свой и Кайлы – и по длинной лестнице неспешным шагом направился к отелю. Подъем беседе не способствовал. Стражи обогнали их еще внизу лестницы, а во дворе свернули к одноэтажной пристройке: охрана отдыхала там. Рейн невольно позавидовал их молодости и здоровью – у него-то ноги ныли, даром что железные.

Двери отеля были открыты, а просторный холл, скромную обстановку которого разбавляли полосатые диванчики, пустовал, если не считать скучающего портье у стойки и горничной в нелепом чепце, несущей куда-то вазу с цветами. Увидев их, девушка застыла на месте с таким неподдельным страхом в глазах, что Рейну стало не по себе. Может, зря он поддался уговорам главного инспектора и поехал в отпуск? Это дома к его устрашающей внешности притерпелись, а здесь только людей пугать!

Ваза выпала у горничной из рук, осколки разлетелись по полу.

– Упы-ырь! – тоненько взвыла девушка, прижимая дрожащие руки к губам.

Следом раздался протяжный сигнал системы безопасности. Рейн с недовольством посмотрел на вызвавшего охрану портье, и тот вжал голову в плечи, превратившись из уверенного в себе мужчины в нашкодившего мальчишку, каких на работе у доктора было полным-полно. Ничего не сказать – хорошая вышла встреча! Чудовищем его называли, а вот упырем – впервые.

– Выключи, – коротко приказал доктор.

Портье закивал, но от неожиданности или страха выпустил артефакт из рук, и тот покатился по столешнице, продолжая мигать тревожным красным светом.

Расстояние до стойки Рейн преодолел в несколько шагов и сжал артефакт между пальцами. Лучше бы никуда не уезжал! Заперся бы на пару недель дома, почитал детективы, сыграл бы с Квоном в костяшки, наконец. Ему было не по себе от чужого внимания. Странно, что Кайла тоже оставалась на месте и выглядела столь же раздосадованной, как и он.

– Ланти, Эмиль, какого черта? – раздраженно спросила она, топнув ногой.

В этот момент двери распахнулись, и в холл ворвалась охрана. Доктор отреагировал по старой доброй привычке: защищать стариков, женщин и детей. К этому на границе приучили в первую очередь. Кайла оказалась за его спиной, а Рейн повернулся к охранникам, надеясь, что здесь сначала выясняют ситуацию, а не бьют. На здоровой руке он сплел магический щит из жгутов воздуха, прикрывающий от возможного удара.

– Стойте! – проскрипел Рейн.

– Спасибо за службу, ребята, но мы тут сами разберемся, – выглянула из-за плеча доктора «слабая женщина», ничуть не взволнованная эффектным появлением службы безопасности.

– Тьенна Абель! Вы живы?! – охнул оказавшийся ближе других мужчина с коротким ежиком седых волос и первым опустил пистолет.

Наступившую следом гробовую тишину нарушили хлопанье дверей и чужие голоса: постояльцев напугал звук сирены, и они спешили узнать, что случилось. Первыми подошли девушка со строгим пучком на голове в скромном темном платье и ее отец, солидный и грузный, с шикарными усами, в несуразном расшитом золотой нитью костюме. Чуть позже, прижимая к груди книгу в черной обложке, появился длинноносый молодой парень в простеньком костюме с эмблемой магической академии, а последней пришла пожилая матрона с собачкой на руках. Шавка облаяла всех присутствующих похлеще сигнализации.

Доктор попятился, не желая становиться объектом всеобщего обсуждения и искренне жалея о своем первом за два года отпуске.

Тут на втором этаже показался худощавый пожилой мужчина, одетый в щегольскую форму. Подскочил к перилам, перегнулся через них, рассматривая холл.

– Что за шум? Эмиль, почему сработала охранка? – с визгливыми интонациями спросил он. Увидел на полу осколки вазы, испуганную горничную и спокойно стоящего стража – и сделал для себя неверные выводы. – Ланти, твоих рук дело? Я же сказал – уволю, если снова чего-нибудь учинишь!

– Господин Рюдигер, но я…

– Хватит оправдываться. Можешь собирать вещички, уедешь утренним омнибусом, – зло выцедил он.

Горничная задрожала и всхлипнула, прижимая пальцы к губам, а мужчина уже повернулся к постояльцам.

– Простите, господа, ложная тревога, – расшаркался он перед ними.

– А с каких это пор вы решаете, кто будет работать в моем отеле? – достаточно громко спросила Кайла, чем обратила на себя внимание.

Рюдигер медленно повернулся, затем бросился обратно к перилам и уперся взглядом в новоприбывшую.

– Кайла? Как?! Как… ты?.. – Его голос взлетел в тонкий фальцет, а пальцы судорожно сжали дерево.

– Давно не виделись, дядя, – невозмутимо поприветствовала Кайла, поправляя на носу очки.

Мужчина побледнел и в ужасе отшатнулся, а Рейн вдруг сообразил, что упырем назвали не его.

* * *

Кайла расположилась в мягком кресле рабочего кабинета отца с чашкой горячего чая, переслащенного и крепкого. Она чувствовала себя чужой в собственном доме. Здесь все переменилось. Старинные канделябры сменились магическими шарами-светильниками, патефон в углу не играл вальс, а горестно молчал, и даже прислуга смотрела на нее с опаской.

Не так Кайла представляла себе возвращение. Нет, она, конечно, догадывалась, что мало кто обрадуется появлению законной хозяйки отеля, раз ее успели похоронить, а наследство поделить. Но неужели ни одной живой душе не было до нее дела?

– Значит, ты утверждаешь, что я умерла? – Она оторвала взгляд от пыльных дорожных ботинок, выглядывающих из-под длинной юбки, и посмотрела на сидящего напротив Беннета. Он постарел. Раньше в волосах были седые ниточки, а теперь он весь стал белый как лунь. И брюшко наметилось, хотя крепкое телосложение никуда не делось.

– Согласно свидетельству вашего мужа, вы были погребены под снежным обвалом в горах, неподалеку от охотничьего домика. Дом тоже завалило снегом, – объявил ей начальник охраны. Пистолетом он больше не угрожал и на своих парней прицыкнул, когда один заикнулся, что надо бы отвести тьенну в участок, а то мало ли кто притворяется, артефакты по смене внешности нынче в моде. А стражи быстро бы распознали морок. – Вас пытались откопать до ночи, но снег не прекращался, вот и пришлось остановить поиски. Никто не смог бы выжить под лавиной целые сутки.

– Вот ведь незадача. Я исключение, – невесело усмехнулась Кайла.

– И это очень странно. Как вам удалось выжить?

Беннет подался вперед, сложив пальцы домиком. Между большим и указательным пальцем белой кляксой выделился старый шрам, полученный на службе: в детстве Кайла любила слушать его истории о приграничье, больше байки, чем правду. А сейчас собиралась рассказать свою.

– Немного везения, ночь в ледяной тюрьме и пара местных, дотащивших до своего дома. Они меня и выходили.

– Это чушь собачья! В тех местах не живут люди, – подал голос Рюдигер.

Дядя немного заикался от удивления, но больше не шарахался, когда Кайла поворачивалась в его сторону.

– Считаете, мне помогли медведи? У этих людей крохотное поселение на склоне, два-три дома, собственное хозяйство, козы. Они охотятся в горах, чтобы выжить. Я вернулась бы раньше, но пока не растаял снег, спускаться было опасно. Да и переломы заживали. – Тут она поморщилась, позволив себе вытянуть ноги. Почти не лукавила. Сломанные кости ныли в дождливую погоду.

– Беннет, почему ты вообще слушаешь ее? Понятно же, перед нами самозванка! Козы? Охотники? Что еще она выдумает?! – не выдержал дядя и указал на дверь. – Выметайся отсюда! Как ты смеешь притворяться нашей кровиночкой? Да разве Кайла позволила бы себе подобные речи? Она была такой тихой, такой скромной…

– Во-первых, дядя, кровиночка я не ваша, бог миловал. – Кайле надоела показная вежливость. Дядя был мужем ее покойной тетки, приехал из самой столицы и упоминал об этом при каждом удобном случае. Провинция, что они могли знать? Он и при жизни тетушки не жаловал ее семью. – Во-вторых…

Она выразительно посмотрела на Рюдигера, отмечая и дорогую, явно на заказ шитую одежду, и цепочку золотых часов, выглядывающую из кармашка. Раньше он не мог позволить себе подобной роскоши.

– Что? – нервно спросил он, одергивая воротник.

– Горы меняют людей. Когда лежишь под снегом и понимаешь, что он вот-вот обрушится на тебя всей своей массой, много чего успеваешь передумать. Например, почему вы так настояли на нашей с Луисом поездке, а сами отговорились в тот день болезнью и остались дома, – почти ласково сказала Кайла, сохраняя на губах улыбку, хотя ее уже потряхивало от негодования. Выдержала паузу, пока дядя стремительно бледнел.

– Т-ты что, обвиняешь меня?! – Он вцепился в подлокотники кресла, трясясь от негодования.

– Нет, как я могу! В отличие от вас я не собираюсь говорить бездоказательно, иначе приехала бы сюда не одна, а с детективом. – Кайла перестала улыбаться, отставила чашку в сторону и строго спросила: – Где Ильман?

Старый управляющий был единственным, кого Кайла действительно хотела увидеть. Самый преданный их семье человек, почти родной, рядом с ним она чувствовала бы себя спокойнее. Знала: Ильману точно можно доверять. Но помимо дяди в кабинете находились только бледный как мел портье – надо же, как он возмужал, а ведь был совсем мальчишкой! – стоящая навытяжку охрана и немногословный маг, тьен Гарт, который помог донести саквояж. Впечатлительную горничную отпустили на кухню успокаивать нервы ромашковым чаем.

Глядя на мага, Кайла надеялась, что ошиблась – хотела бы ошибиться. Тот улыбающийся мужчина, которого она помнила, мало походил на этого сурового доктора. К тому же Гарт ни видом, ни словом не показал, что они знакомы. Фамилия, опять-таки, не такая уж редкая…

Его лицо было изувечено, особенно слева – металлическая щека мешала ему нормально разговаривать и будто превращала лицо в маску автоматона. Кайле хотелось приложить к ней ладонь, скрыть ее, чтобы подтвердить свою догадку или опровергнуть. Из-за этого гостя вся подготовка, холодная сосредоточенность и уверенность в себе трещали по швам! Если Гарт именно тот, о ком она думает, и если он узнает Кайлу, то об устроенном спектакле можно забыть!

Но маг не спешил с разоблачением. Стоял у окна и молча вглядывался в окружающий отель лес. Когда смеркалось, отсюда можно было видеть, как тьма поглощает лес, откусывая от него кусок за куском, пока не остается узкая дорожка деревьев вдоль реки.

Не хотелось втягивать доктора в свои дела, но Беннет попросил Гарта остаться до конца разбирательств. Гость не вызывал у начальника охраны доверия: то ли его пугали протезы, то ли военная выправка.

– Спрашиваешь об управляющем, а где твой муж, тебя не волнует? – с подозрением прищурился Рюдигер.

– Почему это должно меня волновать? – Кайла перевела взгляд на дядю. Она рассматривала мага непозволительно долго, не хватало еще, чтобы слуги восприняли ее внимание превратно. – В поезде соседки поделились новостью о певичке Наби из Хаврии и тем, как Луис восхищен ее талантами. Подозреваю, они ужинают в «Большой утке» или наслаждаются спектаклем. – Она криво усмехнулась. О том, что господин Луис изменяет своей жене, не знал разве что слепой и глухой. – Так я повторюсь: где Ильман?

– Больше он здесь не живет, – с каким-то злорадством ответил Рюдигер. – Я взял на себя его обязанности. И, надо сказать, справляюсь с ними весьма неплохо.

– Как вас не стало… то есть я хотел сказать, после того как вы пропали, – тотчас поправился Беннет, решив пояснить сказанное, – тьен Ильман отошел от дел. Вы же помните, он не очень-то ладил с вашим мужем.

– Иначе говоря, Луис его уволил, – перевела Кайла это хождение вокруг да около.

– Старик возомнил, что может командовать! Ему просто указали его место, – развел руками Рюдигер.