Стасия Старк: Двор очаровательный и жестокий

© Каштанова Е., перевод на русский язык, 2024

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

* * *

1

Приска

Я с тревогой наблюдала за Абусом, который с пепельно-серым лицом застыл на высоком помосте посреди деревенской площади, а позади него возвышались несколько королевских гвардейцев.

– Ставлю десять медяков, что его стошнит.

– Тихо, – прошипела я и пихнула брата локтем в живот.

На губах Тайбриса мелькнула столь редкая для него улыбка. Он явно пытался отвлечь мое внимание от стражников, и сжимающие грудь тиски, не дающие нормально дышать, немного ослабли.

– Принимаю ставку, – пробормотал справа от меня друг брата Нэйтан.

В ветвях деревьев над нашими головами прошелестел холодный ветерок, и он, ссутулившись, засунул руки в карманы плаща.

– Вы оба ужасны, – прошептала Асиния, однако уголки ее губ дрогнули. И все же она сдержала улыбку.

Мы стояли на площади на покрытой инеем земле, искрящейся под бледными лучами зимнего солнца. В холодном воздухе дыхание срывалось с губ облачками тумана.

Абусу уже исполнилось двадцать пять зим, и сегодня ему предстояло получить обратно свою долю силы.

Расположившись почти в самом конце толпы, я видела среди жителей деревни стражников в бордовой с золотом форме, жрицу в синих одеждах, явно довольную нашим вниманием, и королевского надзирателя в черном с крупной серебряной брошью, символизирующей его власть. Для них же, вероятно, все мы сливались в единую массу бедных, почти не образованных крестьян в грубой домотканой одежде и не отличались один от другого.

Худощавый, тихий Абус нервным жестом заламывал руки. Хотя бóльшая часть нашей магии предназначалась богам и приносилась им в жертву почти сразу после нашего рождения, сегодня ему вернут толику силы, благодаря которой Абус сможет вносить свой вклад в жизнь деревни.

Королевский стражник в покрытой дорожной пылью форме стоял позади Абуса с откровенно скучающим видом, тогда как трое его товарищей, окруживших семью парня, опустили руки на рукояти мечей. Если выяснится, что Абус каким-либо образом ослушался божественной воли, его мать, отца и сестру в тот же миг убьют, а самого несчастного отвезут в столицу, чтобы сжечь на площади в День богов.

Я вздрогнула, внезапно пожалев, что не надела плащ потолще.

Один из стражников вдруг бросил взгляд в сторону нашей группы, и я невольно содрогнулась всем телом. Стало трудно дышать, а сердце пропустило удар.

– Не так уж холодно, Приска, – хмуро заявил Нэйтан, однако он тоже побледнел. Любой, у кого была хоть капля мозгов, боялся королевских стражников.

Слева от меня тихо застыл Тайбрис с потемневшими от скорби глазами. Мы нечасто обсуждали, что произойдет, когда через пару лет мне придется исчезнуть. Хотя пора уже определяться с собственным будущим. И как можно скорее.

Ведь в этом королевстве меня ждала лишь смерть.

Сузив темные глаза, надзиратель шагнул вперед. Этот широкоплечий человек с резкими чертами лица, острыми, словно нож, скулами и жесткой линией рта пугал одним своим видом. Его обязанностью было проверить, не скрывал ли Абус все эти годы магию, и поговаривали, что он безмерно наслаждался этой работой. К тому же благодаря таким способностям король бесконечно ценил его и ему подобных.

Не сводя глаз с Абуса, королевский надзиратель медленно растянул губы в улыбке и поднес ладони к лицу парня, а после покачал головой с явным разочарованием, которого не заметил бы только слепой. В Абусе в самом деле не было ни капли магической силы. Свою жертву он принес богам, едва только появившись на свет.

Внезапно у меня в груди словно ослабила натяжение какая-то нить, и я смогла вздохнуть свободнее. Никогда еще в нашей деревне надзиратели не находили испорченных во время церемонии Одарения. Обычно их обнаруживали в детском возрасте, когда те впервые случайно использовали свою магию. Или хватали во время попытки сбежать до того, как им исполнялось двадцать пять зим.

Позади Абуса виднелись еще трое деревенских жителей. Все они недавно отпраздновали двадцать пять зим и теперь ждали церемонии с разной долей испуга и волнения. Джаэль, казалось, могла в любой момент упасть в обморок, тогда как ее брат-близнец Уилкин нацепил на лицо бесстрастную маску. Лина переминалась с ноги на ногу, явно стремясь поскорее обрести собственную силу. Она кивнула бабушке с дедушкой, которые гордо улыбались, стоя впереди толпы.

Королевский надзиратель отступил назад. Жрица вскинула руку, и все склонили головы.

– Еще в младенчестве мы дарим магию богам, чтобы задобрить их нашим подношением и взрастить его под божественной опекой. Сегодня Абус получит свою награду. Боги признают его жертву, принесенную во имя того, чтобы они могли присматривать за нами и защищать от тех, кто угрожает нашему образу жизни.

Жрица практически выплюнула последние слова, в которых явственно ощущалась ее ненависть к фейри – существам, ставшим причиной подобных жертв. Ведь если бы наш правитель не нашел способ защитить королевство от их жестокости, эти монстры до сих пор непрестанно бы на нас охотились.

Жрица подняла другую руку с зажатым в ней голубым камнем – океартусом, который светился от наполняющей его магии, и повернулась к Абусу.

– Твоя жертва стала благом для всех нас. Теперь боги возвращают то, что некогда принадлежало тебе, вместе с их благословением. И когда ты покинешь этот мир, они и дальше будут благоволить тебе во имя принесенной жертвы.

По мере ее слов океартус светился все ярче и ярче. Абус внезапно напрягся и покраснел. А камень потух, став всего лишь инертной, пустой оболочкой. Абус получил обратно свой дар.

И я не смогла сдержать улыбку.

Жрица поднесла ладонь к его виску, и мгновение спустя там возникла круглая синяя метка, означающая, что он достиг двадцати пяти зим и прошел церемонию Одарения. Символ свободы. Из толпы деревенских жителей раздалось несколько одобрительных возгласов.

Теперь пришла очередь близнецов. Застыв рядом на высоком помосте, они ждали заключения надзирателя.

Я окинула взглядом отдельно стоящие деревянные сооружения, построенные специально для королевских стражников, и среди соломенных крыш домов, окружающих площадь, рассмотрела несколько стрелков на отведенных им позициях с арбалетами в руках.

В груди стремительно и резко вспыхнула ярость.

Она бурлила у меня внутри, покалывала кончики пальцев, искрилась на коже. Обычно, принимая жестокость выпавших на нашу долю испытаний, я пыталась прятать ее как можно глубже, однако сегодня приветствовала, словно возлюбленного.

Богам нужна наша магия, чтобы уберечь нас от фейри. Но почему все должно быть именно так? Отчего жертва, приносимая жителями королевства, всегда шла бок о бок с ужасом и смертью?

Тайбрис толкнул меня локтем в бок. Глубоко вздохнув, я вновь с невозмутимым видом сосредоточилась на церемонии. Любое странное поведение могло повлечь за собой неожиданный визит надзирателя. И тогда нас обоих ждала смерть.

Уилкин и Джаэль, получив обратно свою силу, спустились с помоста. Их место, почти пританцовывая, тут же заняла Лина, которой явно не терпелось вновь обрести собственный дар. Отойдя от родителей близнецов, стражники окружили бабушку и дедушку Лины.

Жрица достала океартус. Королевский надзиратель провел рукой над головой Лины.

И улыбнулся.

У меня от лица отхлынула кровь. Тайбрис рядом со мной напрягся, медленно перенося вес с ноги на ногу, и огляделся по сторонам, явно отыскивая выход с площади. Но, конечно, стражники над нашими головами сразу бы заметили любого, кто попытался сбежать.

– Магия удачи, – объявил надзиратель. – Там, где ее быть не должно.

Лина нахмурилась.

– Я не… не…

– Молчать!

Я закрыла глаза. Удача – пассивная магия. Возможно, Лина даже не подозревала, что ее использует.

Бабушка и дедушка несчастной пронзительными, полными отчаяния голосами взмолились о пощаде. Когда я открыла глаза, их головы уже покатились по земле. Королевские стражники расправились с ними в один миг.

Позади меня кого-то стошнило. Слева закричала женщина. Я же бессмысленно смотрела вперед, не в силах осознать, чему только что стала свидетелем.

Лина покачнулась, а потом тишину пронзил ее вопль.

И толпа мгновенно заволновалась.

Кто-то толкнул меня справа, а другой пихнул в левый бок. Кажется, многих охватила паника. Прямо передо мной на колени упал ребенок, зовущий мать, и Тайбрис ухватил его сзади за рубашку и поднял на ноги.

Тем временем королевские стражники направились к Лине. Перестав кричать, девушка попятилась от них, постепенно приближаясь к краю деревянного помоста.

Вдруг из клеток сбоку от площади вырвались несколько кур и, хлопая крыльями, бросились под ноги стражникам. Те, споткнувшись, попадали на колени.

Магия удачи.

Деревенский мясник, внезапно развернувшись, бросился бежать. Его тут же настигла стрела и вонзилась между лопаток. Вторая и третья угодили в позвоночник. Мясник рухнул на землю.

– Никому не двигаться! – проревел сверху стражник.

Все жители, казалось, застыли – пораженные, с широко раскрытыми глазами.

Я перевела взгляд на помост, и к горлу подступила желчь.

Надзиратель, развернувшись, тыльной стороной ладони ударил Лину по лицу. Девушка упала на колени, и он пнул ее в спину, жестом подзывая стражника. Тот, взобравшись по ступеням, рывком поставил Лину на ноги и защелкнул тяжелые кандалы у нее на запястьях.

Девушка, явно потрясенная, опустила голову. Ее единственных родственников убили, а мужа, который мог бы за нее вступиться, у Лины еще не было. Не зря ведь у нас законно разрешалось вступать в брак только по достижении двадцати пяти зим.

Надзиратель повернулся к толпе.

– Испорченные, отвергнутые богами либо препятствующие богам забрать у них силу сворачивают с истинного пути и выбирают дорогу богохульства и потому должны быть сожжены за свои грехи. Наш король настолько озабочен защитой королевства от фейри, что недавно назначил награду.

– Сто золотых монет любому, кто сообщит нам об одном из предателей, – кивнула жрица.

Справа, в нескольких шагах от нас, женщина резко втянула воздух. Оно и понятно. Сто золотых, и ей больше никогда в жизни не придется работать.

Надзиратель обвел взглядом толпу, будто по-прежнему выискивая магию там, где ее не должно быть. В его глазах пылал жар.

Наверняка он услышал стук моего сердца, ощутил запах пота, смешанного со страхом, который теперь покрывал мою кожу. Мир словно отступил, и вскоре я видела только его лицо.

Надзиратель шагнул в толпу, и люди расступились перед ним. Создавалось впечатление, что он направился прямо ко мне, как будто точно знал, куда идти.

Вдруг между мной и надзирателем возник Тайбрис – вроде бы случайно, словно брату не терпелось поздравить Абуса. Я же отшатнулась назад, споткнулась о подол собственного плаща и врезалась в твердую мужскую грудь.

Меня тут же подхватили сильные руки, не позволяя упасть, и мы на несколько мгновений застыли, глядя на надзирателя. Однако тот уже продолжил свой путь, прокладывая себе дорогу между собравшихся на площади людей. Похоже, готовился уехать в следующую деревню.

Я перевела взгляд на мужчину, с которым столкнулась, и перестала дышать.

В его глазах плескалось раздражение, ясно различимое в солнечных лучах. Остальную часть лица скрывал черный шерстяной шарф, а накинутый на голову капюшон плаща не позволял рассмотреть волосы. Невозможно было определить ни его возраст, ни понять, бреется он или носит бороду… вообще ничего.

И все же я его узнала.