Он переложил гитару в другую руку, расправил плечи и решительно наплевал на ноющую боль в ногах. И когда с вершины налетел холодный ветер, он даже не пожалел об оставленной в деревне куртке.

* * *

На самом деле он бы с удовольствием побродил по разрушенным залам, любуясь живописным запустением, но огонек настойчиво звал вперед – вдоль по длинному коридору и… ба! не иначе как в буфетную. Кругом была еда – много еды на полках и в шкафах, и она выглядела совершенно свежей, будто ее только что туда поставили. Он попытался немедленно сцапать каравай хлеба и жутко удивился: его руку остановила незримая преграда.

И, кстати, нет… Не совсем уж незримая. Чем дольше он на нее пялился, тем виднее становилась сетка тихо пульсирующих голубых нитей, покрывавшая все съедобное в пределах видимости.

Заклятие сохранности, само собой пришло ему в голову, словно включилась магнитофонная пленка. Используй проводника, чтобы его снять – но только избирательно!

Дэн мысленно призвал на помощь летучего дубля своей волшебной отметины. Тот исполнительно приблизился к хозяину и снова слился с оригиналом, а свет из него потек под кожей вперед, в руку. Дальше Пол ощутил, как его будто что-то тянет за пальцы, и расслабился… и дал им сложиться в серию жестов – один за другим, – которые и привели длань к отчетливо различимой прорехе, образовавшейся в сетке.

Он схватил хлеб – и мясо, и сыр, которые тоже оказались в пределах досягаемости. Вытащив в последний раз руку из шкафа, он снова ощутил тягу, дал ей самой сделать все, что нужно, и увидел, как прореха закрывается, а сеть возвращается в изначальное нерушимое состояние.

На другой полке он приметил батарею винных бутылок и повторил весь протокол, чтобы добыть себе одну.

Набрав припасов, он ощутил сильное желание немедленно покинуть это помещение – выпустил дракончика и с удовольствием убедился, что тот превосходно знает обратный маршрут. Тот привел его в комнату – здесь царил совершеннейший хаос, – которая некогда вполне могла быть библиотекой.

Дэн расчистил себе место на столе и сервировал трапезу. Затем, предельно сосредоточившись, заставил порхающий огонек приземлиться ненадолго на фитиль каждой свечи в массивном канделябре (его пришлось поднять с пола и слегка починить).

Вспыхнул огонь.

С каждой новой попыткой вызывать пламя получалось все лучше и лучше.

Осветив как следует свое местопребывание, Пол деактивировал проводника и сел наконец ужинать.

Комната определенно была в прошлом библиотекой: во всяком случае, на полу в беспорядке валялись кипы книг. Интересно, подумал он, блаженно набивая рот, распространяется ли заклинание Мора на письменное слово.

Как оказалось, да.

Не в силах сдержаться, он спикировал в этот хаос, выудил первый попавшийся том, поднес к свету – и довольно улыбнулся: он вполне мог разбирать рунический алфавит. Это со всей очевидностью был путеводитель… хотя у него дома его, скорее, назвали бы сборником мифов. В нем описывались обиталища гарпий и кентавров, саламандр и пернатых змеев, а также пирамиды, лабиринты и подводные каверны, сопровождаемые предостережениями относительно быта и нравов их обитателей как естественного, так и всякого иного происхождения. На полях время от времени встречались пометки – от «чистая правда» до «бред сивой кобылы!».

По мере чтения Дэн… стоп! Может уже стоит окончательно перейти на «Пола»? А почему бы, собственно, и нет? Да, решено: новое имя для новой жизни!

Так вот, по мере чтения Пол заметил, что внимание его постоянно уплывает к средней полке на другой стороне комнаты, слева. В какой-то момент ему это надоело: он отложил книгу, скрестил руки на груди и пристально уставился на нее. Там точно что-то такое было… но есть хотелось больше.

Наконец, закончив трапезу, он встал из-за стола и пошел изучать скромно прячущийся в тени стеллаж. В задней его части обнаружились три тонких подрагивающих призрачных нити – на сей раз красного цвета, но в остальном такие же, как голубые в буфетной. Может, сама эта земля – или это конкретное место, если уж на то пошло – пробуждает в нем некое второе зрение?

Пол вытащил с полки все оставшиеся книги и стопками составил на пол, а потом медленно вытянул вперед правую руку, ожидая подсказки. Другая тут же сама собой встрепенулась – да, здесь явно требовались обе… ну, или только левая. Ладно, попробуем… Он протянул левую. Пальцы, средний и безымянный, самостоятельно подцепили нижнюю нить и приподняли, а указательный при этом согнулся и крючком, притянул вниз среднюю, перекрутив их вместе. Правая рука тоже без дела не болталась: она пошла вперед, поймала кончик самой верхней нити и трижды обмотала перекрученные две противосолонь.

Пол оттянул связку вниз, отпустил, как струну, и дважды ударил левым кулаком.

– Откройся, откройся! – велел он.

Задняя стенка полки упала вперед, открывая тайное отделение. Он полез было туда, но тут же отшатнулся: в глубине притаилось, свернувшись кольцом, подобно дымной змее, другое заклятье, с интересным узлом на хвосте. Такие ловят неосторожных грабителей в ловушку.

Пол слабо улыбнулся. С этим будет уже потруднее.

Распутывая предыдущее, он начал чуть-чуть понимать, как оно устроено, будто на вкус попробовал мысль и усилия, потребные для установки такой защиты. Так, отлично… Левой рукой наискосок, два пальца вытянуть вперед…

Прошло какое-то время.

Пол сидел за столом, по уши углубившись в историю замка Рондоваль и его блистательных, хотя и несколько… эксцентричных обитателей. Перед ним громоздилось несколько томов размышлений об Искусстве вкупе с личными дневниками отца и блокнотами со всякой всячиной.

Он читал всю ночь, но только под утро до него дошло, что и он недвусмысленным образом связан с теми, кто жил здесь совсем недавно. В комнату уже заползли первые солнечные лучи, когда он наткнулся на упоминание некоего родимого пятна в форме дракона, которым было отмечено правое запястье всех отпрысков рода Рондоваль.

Это волнующее открытие оказалось последней каплей: вскоре Пол начал зевать, рискуя вывихнуть себе челюсть, и уже не смог остановиться. Одежда вдруг показалась ему непомерно тяжкой ношей. Он расчистил себе кушетку в дальнем конце комнаты, свернулся на ней и уже через несколько секунд сладко храпел.

Во сне ему виделось, как он идет по этим самым залам – только целым, нетронутым… и блистательным.

* * *

Проснувшись уже во второй половине следующего дня, Пол плотно покушал, распутал еще одно любопытное заклинание – в ванной первого этажа – и получил в итоге вдоволь воды для мытья. Поступала она, видимо, из ближайшей реки… правда, понять хитросплетения желтой и оранжевой нитей ему так и не удалось, а они, как назло, регулировали температуру. Несколько раз наполнив и осушив бассейн в полу, он хорошенько зафиксировал технику в памяти и заодно добился сносной теплоты, а потом залез в воду и принялся блаженствовать, гадая, как замку удалось дойти до нынешнего состояния полной разрухи… и куда подевалась остальная семья.

Побродив немного по другим покоям – поднимая опрокинутую мебель, выкидывая из окон самый возмутительный мусор, выявляя и запоминая всякие малые заклинания, – он вспомнил, что нашел давеча в библиотеке книгу, где вроде бы имелись планы замка, и решил вернуться за ней.

Теперь, когда обитатели шкафов вернулись на свои места (хотя бы частично) и пыль была плюс-минус вытерта (тоже, конечно, не полностью), Пол удобно устроился со стаканом вина и стал изучать иллюстративный материал. В его распоряжении оказалось довольно много рисунков, несколько поэтажных планов, интерьеры дома в разные моменты истории и один приблизительный чертеж расположенных под зданием обширных пещер, поперек которого чьей-то рукой было написано: «Звери».

Вот и не поймешь тут, то ли со смеху покатываться, то ли от страха трястись…

Ему не пришлось делать ни того, ни другого. Отвечая невысказанному желанию, сине-зеленая ниточка проплыла по воздуху мимо него. Он поймал ее мизинцем правой руки, трижды обмотал вокруг бокала, потянул дважды средним пальцем, отдавая мысленно соответствующие команды, отвязал и отпустил.

Да, охлажденное вино куда лучше теплого, что есть, то есть.

Он встал, сунул книгу в карман темного сюртука, который нашел в гардеробе после ванны и хорошенько почистил, обнаружив, что тот ему совершенно впору – как на него и шили! Бокал он забрал с собой и спустился по главной лестнице на нижний этаж.

– Значит, говорите, звери? – Пол ласково улыбнулся, вспоминая радушных поселян и летящие в него камни.

– Звери, – повторил он и зашел в чуланчик, где еще вчера обнаружил фонари и масло.

Пол шел по довольно сумрачного вида туннелям, регулярно сверяясь с картой. Фонарь бросал угловатые тени на грубую кладку стен. Впереди буквально нюхом чуялось средоточие силы.

Если посмотреть в ту сторону определенным образом, он видел пучки не нитей даже – разноцветных лент, струящихся по воздуху, похожих на северное сияние. Нигде в замке ему еще не попадалось следов такой мощной работы – черт его знает, что у них там спрятано… ясно только, что уж очень оно важное.

Кроме того, Пол понятия не имел, сумеют ли его новообретенные способности как-то с этим совладать. Касаясь легонько этих летящих лент, он почти слышал бормотанье могущественных слов, отражающихся до бесконечности, медленно, тяжко, в извилистой веренице темных пространств. Но если как следует сосредочиться…

Через несколько минут он уперся в большущую каменную глыбу, которая полностью перекрывала проход. Ленты огибали ее, обнимали, перекрещивали во всех направлениях. Наверняка тут не обошлось без заклинания, но к нему вдобавок не помешал бы десяток рабочих с ломами и лопатами – корчевать каменюку, когда мастер обезвредит все магические ловушки. Пол внимательно изучил расположение световых линий – в нем явно прослеживался некий метод.

Глаза перенастроились в более нормальный режим – его что-то отвлекло, и он тут же понял что.

Подняв фонарь повыше, он прочел на камне надпись:

ПРОХОДИ НА СВОЙ СТРАХ И РИСК.

ЗДЕСЬ ПОКОЯТСЯ УЖАСЫ РОНДОВАЛЯ.

Пол хихикнул. Ужасы – это хорошо, подумал он. Нам не помешает немного… мускулов в этом приветливом мире.

И вообще-то теперь это мои ужасы! Так что вперед!

Он поставил фонарь на землю и сосредоточился обратно на цветной оплетке.

Это совсем как подарок разворачивать, промелькнуло у него в голове… Очень особенный такой, редкий подарок.

И он протянул вперед обе руки.

Пальцы нащупали переплетения силы и сами собою задвигались, распутывая их, отпирая замки. Едва слышное призрачное бормотанье вернулось, нарастая, накатывая, набирая мощи, пока слова не хлынули ему в голову, не прыгнули на язык; и он выдернул руки из мешанины лент и отступил на три шага, выкрикнув во весь голос:

– Кватад! Меларт! Дейстард!

Глыба содрогнулась до основания и развалилась, обломки смело куда-то в лежащую впереди тьму. Кажется, такое заклинание куда труднее наложить, чем снять. Такую силищу еще надо откуда-то взять, пригнать откуда-то и связать… Его же усилия свелись, скажем так, к определению способа, как половчее выдернуть пробку из ванны.

Последовавший за тем грохот звучал так долго, катаясь эхом и эхом эха по всему замку, вверху и внизу, что Пол невольно задумался, каких же размеров должны быть лежащие за камнем пещеры?

Он поднял с земли фонарь, прикрыл рукавом все, чем люди дышат, и, сощурившись, стал ждать, пока стихнет треск барабанящей о породу щебенки. Потом осторожно двинулся вперед, перелезая через останки расколовшегося на части монолита.

Он очутился в обширном подземном зале.

Фонаря решительно не хватало, чтобы как следует оценить размеры или содержимое подземелья, но тут новый интересный режим зрения засек какое-то невероятное скопление светящихся лент, больше похожее на перепутанный клубок разноцветных резинок диаметром больше человеческого роста.