Сегодня Пётр у нас паинька. Только горящие глаза выдают нетерпение. Ещё бы! Ведь вскоре должны состояться испытания нового лафета, который мы долго доводили до ума. Вот братец и ходит кругами, думая, что его не возьмут на полигон. У него как раз закончились занятия. Сегодня суббота, и у братьев всего два урока. Далее уже конная прогулка, посещение мастерских или чтение. Расширять кругозор тоже необходимо, поэтому я собрал в Коломенском неплохую библиотеку. Иван, Екатерина, Мария, Феодосия и Наталья оттуда просто не вылезают. Да и Софья с Марфой много читают, но больше профильную литературу.

Ну и встаём мы рано, считай, с рассветом. После молитвы лёгкий завтрак, и все расходятся по своим делам. Вот и братец закончил учёбу к девяти утра. Я бы выехал раньше, но произошла небольшая организационная заминка.

– Как у тебя с математикой? – делаю строгое лицо, глядя на мальчика.

Тот было вскинулся, но тут же перевёл взгляд на Медведева и трёх учителей, расположившихся в паре шагов от меня. Уроки у царевичей только закончились, вот они и вышли наблюдать за приготовлениями. Пушки с зарядами уже отправили на полигон. А сейчас готовилась небольшая процессия по доставке на место меня любимого. Всё-таки царь не может позволить себе перемещаться без свиты. Ещё испытания займут немало времени. Значит, необходимо разбить шатры с печками, всё же на дворе начало марта, а не июль. Заодно людям надо что-то есть. Вот и получается целый обоз. Благо я давно перемещаюсь конным способом, и можно забыть о чудовищной коробке на колёсах под названием карета.

– Царевич делает большие успехи, – произнёс Нестеров, преподававший братьям математику. – За короткий срок Пётр Алексеевич освоил более половины учебного курса, рассчитанного на два года. Вон Франц Фёдорович и Клод Иванович подтвердят.

Иностранцы отвесили лёгкие поклоны, после чего голландец добавил на весьма неплохом русском:

– Соглашусь с мнением Афанасия Ивановича. Его Высочество проявляет невиданное старание. И дело касается не только точных наук, но и изучения английского, немецкого и французского языков. Меня радует такое отношение к учёбе. Об Иване Алексеевиче и говорить не приходится. В некоторых науках он разбирается не хуже учителей.

Недавно я расширил штат учителей, обучающих правящее семейство. На работу были приняты голландский купец Тиммерман и француз Клод Може. Последний, будучи гугенотом, сбежал в Нидерланды, а затем волей провидения оказался на Руси. И надо сказать, что мне повезло с этой парочкой. Франц хорошо знает арифметику с геометрией, а также фортификацию, астрономию и корабельное дело. И понятно, что он сразу вызвал немалый интерес юного Петра. Клод вообще оказался новатором в области педагогики и преподавания языков. Кроме этого он был знатоком географии и истории, чем привлёк к себе расположение Ивана.

Радует, что учёбой увлечены не только братья, но также Мария, Феодосия и Наталья. Самая младшая окунулась в новую сферу с головой и делает поразительные успехи, чем подстёгивает старшего брата. Пётр честолюбив и ревниво реагирует на успехи мелкой.

Кстати, я отказал нескольким соискателям на должность учителей, среди которых был известный в России военный инженер и герой обороны Чигирина – Патрик Гордон. Зачем ему понадобилась должность, не знаю. Подпускать его к юному царевичу глупо, но и разбрасываться такими кадрами нельзя. Поэтому шотландец сейчас занимается укреплением южных рубежей русской части Правобережья Днепра. Нам ещё немало воевать с турками и их вассалами из Крыма. Поэтому о границе надо заботиться, благо это понимает Голицын, являющийся фактическим премьер-министром страны. Понятно, что полномочия князя сильно урезаны Думой, но в таких вопросах бояре проявляют здравомыслие.

А ещё Пётр увлёкся артиллерией, чему я ни капельки не удивился. Когда в мастерскую привезли образцы наиболее распространённых в войсках пушек, царевича пришлось выгонять оттуда насильно. Всё-таки милитаризм у него в крови. Ну и я проявил хитрость, привязав успехи в учёбе к разрешению посещать оружейную. Поэтому братец штудирует алгебру с геометрией, правда, в ущерб гуманитарным наукам.

– Как обстоят дела с правописанием и словесностью? И каковы успехи царевича в географии с историей? – вопрос адресован уже Медведеву.

– К сожалению, неоднозначно. Царевич слишком увлёкся естественными предметами и языками. Но обещал наверстать упущенное. А вот Наталья Алексеевна зело продвинулась в изучении истории и правописания. Любо дорого смотреть на её последнее сочинение.

После слов наставника Петруша обильно покраснел.

Да, братец не любит проигрывать, тем более девчонке. Сейчас Пётр – обычный ребёнок, пусть и второй в списке наследников русского престола. Вокруг нет льстецов и интриганов, я об этом позаботился. Поэтому он не может махнуть рукой на наставников. И любому человеку неприятно слушать о чужих успехах на фоне собственных неудач. Но Петя – действительно хороший мальчик. Я всё больше поражаюсь, как его смогли так быстро испортить в моём времени? Нет у ребёнка никаких нездоровых склонностей, разве что излишнее любопытство, горячность и непоседливость. Эти недостатки вполне исправимы при помощи нормального воспитания и грамотных педагогов. Зачем было пускать взросление и обучение будущего царя на самотёк? Пока у меня вопросов больше, чем ответов.

– Что будем делать? Вроде надобно тебя похвалить, но и ругать есть за что, – строго смотрю на расстроенного мальчика.

– Я исправлюсь! Честно! – глядя мне в глаза, ответил братец. – Ты прав, когда говоришь, что человек должен развиваться всесторонне, а не замыкаться на чём-то одном. Тем более если ты Романов.

Смотрю, мои наставления начали доходить до Петра. Ранее он воспринимал своё положение как привилегию, данную чуть ли не богом. Я же внушаю, что принадлежность к правящему семейству – это ответственность. И мы должны быть образцом воспитания, образования и рассудительности. От решения царя зависят тысячи жизней, и он не имеет права ошибиться. Ваня, Софья и Марфа, как наиболее пассионарные представители династии, всё прекрасно понимают. Ведь они начали поддерживать меня в некоторых проектах и уже столкнулись с различными сложностями. А Петруша просто слишком молод, ещё с его образованием изначально намудрили. Патриарх через Зотова нанёс личности царевича сильный урон. Надо ещё разобраться, был ли в этом злой умысел. Благо живость ума и стремление к знаниям быстро вернули ребёнка на правильный путь.

– Тогда переодевайся и возвращайся быстрее. Слуги пока оседлают твою кобылку. И не забывай, что настоящий воин сам надевает штаны с сапогами, – отвечаю, улыбнувшись, и тут же рявкаю, указывая рукой на крыльцо: – Бегом, марш!

Мальчик полетел к входу в терем со скоростью ветра. Следом устремились учителя.

Я же, опираясь на трость, подхожу к Сумарокову, скромно стоящему возле одной из телег. Меня сопровождает Салтыков, оказавшийся толковым управляющим и организатором. Рядом маячит Нестеров-второй, как я называю Алексея, дабы не путать его с учителем. Оба хозяйственника сработались, и благодаря их энергии можно не переживать за усадьбу, грозившую превратиться в целый городок. В Коломенском одних цехов уже четыре штуки. А ведь это не только станки и инструменты, но и работники, которых надо расселить.

– Что здесь, Иван Иванович?

Сумароков оказался весьма полезным человеком. Некогда молодой Ивашка спас моего батюшку на охоте, за что получил чин комнатного стольника. Это типа прислужника за столом, но не слуги или лакея. Я до сих пор путаюсь в местных чинах. Параллельно придворный служил в Оружейной палате, ибо имел склонность к огнестрельному оружию. Там он контролировал производство и отделку ружей для Алексея Михайловича. В мастера Иван не лез, но умел грамотно организовать рабочий процесс.

Вот после многолетнего забвения дворянин решил воспользоваться ситуацией и вызвался возглавить новый проект. Но самое интересное – оправдал мои надежды. Я ведь сам плохо представлял, о чём речь. Просто в голове засела фамилия англичанина Конгрива, того самого изобретателя ракет. Но Уильям сделал немало для развития артиллерии, о чём я читал в прошлой жизни. Поэтому Сумароков получил задание создать, испытать и внедрить однобрусный лафетный хобот с более удобным механизмом поднятия ствола. Заодно мастера должны были сконструировать нормальный орудийный передок. Мол, немцы и прочие французы давно их используют, чем мы хуже? Это я так вольно интерпретирую поставленную задачу. Что смог нарисовал и объяснил, а далее ребята думали сами. И ведь смогли!

В итоге Коломенское превратилось из царской дачи в оружейную мастерскую. Это я ещё молчу про медицинскую лабораторию, столярный цех, изготавливающий образцы более современной мебели и много всего иного.

– Проверял оси пушек, государь. Мы заменили некоторые ещё вчера, были сомнения в добротности металла, – ответил начальник цеха. – Но сейчас же отправляюсь готовить орудия к испытаниям. Это Василий^[2], пасынок мой. Помогает мне всячески и имеет склонность к пушкарскому делу. Говорит, что как вырастет, отольёт лучшее орудие в мире!

Сумароков подтолкнул смущённого мальчика лет двенадцати. Невысокий и светловолосый Вася покраснел, но смотрел без боязни. Одет он в весьма скромный полушубок, на ногах – стоптанные сапоги, а в руках – заячий малахай. Видно, что отчим парня не балует. Оно и правильно. Иван сам роскошными одеждами не щеголяет. Да и я излишнюю пышность в нарядах не одобряю.

– Это похвальные мысли. России нужны свои мастера, которые смогут превзойти европейских умельцев. Только для этого надо учиться и знать многие науки. У тебя как с ними?

– Я учусь в Типографской школе, государь. А до этого посещал учебный класс в Чудовом монастыре. Заодно состою учеником у мастера Ефима в Оружейной палате. Учу языки латинский и греческий, но больше мне люб квадривум.

А малец силён! В таком возрасте и иметь склонность к самой сложной ступени Свободных искусств^[3]! На самом деле нынешняя система образования весьма запутанная и часто учит всякой бесполезной мути. Что не отменяет талантов школяров, способных освоить столь сложный материал.

И понятно желание Сумарокова представить пасынка. Вдруг удастся познакомить его с Петей, что открывает просто невероятные перспективы в будущем. Я не против толковых людей в окружении братьев. Именно поэтому подумываю открыть Кремлёвскую школу. Пусть там учатся представители знатных родов, но по более прогрессивной программе. Заодно будет воспитываться будущая элита государства. Но боюсь, что боярам не понравится система отбора, которая должна выбирать самых достойных, а не знатных. Поэтому для подобного шага у меня пока маловато сил. Смысл пытаться сформировать нормальное окружение для братьев, если туда пролезут одни блатные?

Но Академию, задуманную Медведевым, мы откроем уже в сентябре. И не Греко-латинскую, а полноценную – с самой передовой системой обучения. Когда Сильвестр ознакомился с моими идеями, то его чуть кондратий не хватил. Монах тоже считал, что обычных детей, кто не хочет связать свою судьбу с медициной, точными науками и богословием, необходимо обучать по более упрощённой методике. То есть нужно изучать арифметику, грамматику, языки, географию, историю и начальный курс естественных наук. А далее надо распределять неофитов по интересным им сферам. В общем, я предложил привычный вариант из моего времени со скидками на окружающие реалии. Сейчас же ребят грузят просто колоссальным объёмом ненужной информации.

– Молодец! А в пушках разбираешься?

– Конечно, государь! Васька и предложил некоторые вещи по лафету, ещё и сам расчёты сделал. Книжник он. И действительно, мастерам удалось почти сразу ось правильную отлить! – Сумароков ответил за покрасневшего мальчика.

– Хвалю! Коли всё обстоит именно так, то на испытаниях будешь рядом с царевичами и всё им разъяснишь.