– Что касается передков, то здесь действительно не получится быстрее. К тому же мастерские надо расширять. Ведь ты приказал ещё улучшить телеги, а это дополнительный труд. Пока людей найдём и покажем, чего делать надо, уже лето пройдёт.

– Не переживай, у нас ведь малый поход – учебный. Касаемо расширения, то денег не жалей, я тебе из личной казны выделю. – Лихачёв молча кивнул на мои слова. – Скоро твой брат вернётся и наверняка обрадует нас прибылью.

Здесь мы оба улыбнулись. Алексей Тимофеевич отличался не только умом, но и дотошностью, чем изрядно пугал чиновников и раздражал бояр. Потому на новой должности он сразу взял быка за рога. Плохо, что глава Казённого приказа долго болел. После памятной операции у боярина начались осложнения, а затем он умудрился простыть. Я думаю, это была обычная пневмония на фоне общей слабости организма. Что не отменяет долго периода восстановления. Благо хорошо сработали немцы со знахаркой, поставив на ноги столь нужного и преданного человека.

Ведь младший Лихачёв сейчас руководит личным имуществом царской семьи. А это немалое хозяйство, только с излишне запутанной системой управления. Естественно, когда дитя у семи нянек, то оно без должного пригляда. Ещё и воруют, как без этого. Поэтому Алексей последние месяцы проводит в разъездах, посещая сёла и целые волости, принадлежащие лично царю. Одно только Измайлово представляет собой огромный комплекс с полями, фермами, мельницами и даже заводами. Хотя большей частью мне принадлежат земельные угодья, требующие присмотра. Но ситуацию пора менять. Нужно вкладываться в промышленность и рудники. И в первую очередь нужно заняться добычей золота и серебра. Пусть это будут казённые заводы или предприятия на паях с государством, но вопрос крайне важный. Страна просто задыхается от нехватки драгоценных металлов. Да и меди толком не хватает. Бояре излишне наедятся на землю и реже торговлю, а нам нужны производства.

– Деньги заканчиваются, – вздохнул боярин. – Ты же приказал собирать толковых людишек для ремесленного училища. И цеха надо строить, чтобы подмастерья сразу науку осваивали. Ну и Медведев размахнулся! Мы ещё помещение под университет не достроили, так он новые просит. А наставников ведь тоже домами необходимо обеспечить.

Михаил не жаловался, просто денег на самом деле не хватает. Ведь проект по созданию Академии, который постепенно трансформировался в проект университета и прирос ремесленным училищем, тоже финансируется из моего кармана. Ждать денег из казны долго, но и они пойдут в дело. Я попросил Лихачёва помочь Медведеву, иначе дело бы зависло. В принципе, пока средства есть. Но я задумал рейд на юг, который поглощает весомую часть моего бюджета.

– Затягивать нельзя. Поэтому университет надо открыть осенью. С училищем немного подождём, но не более года. Нужно, чтобы сразу заработали классы и мастерские. Как вернётся Алексей, запроси у него требуемую сумму, тодько в меру, – вздыхаю в ответ. – Но ты ведь хотел ещё что-то сказать?

– Прости, коли лезу, куда не следует, государь, – Михаил вдруг стал серьёзней и сменил тему разговора. – Твоя задумка по замужеству сестёр оказалась верной. Бояре до сих пор лаются аки собаки. Убогие не понимают, что ты сам будешь решать, с кем родниться. Только разговоры нехорошие пошли.

Смотрю на замолчавшего боярина и машу рукой. Зачем молчать, раз начал?

– Про тебя и царицу Марфу судачат. Вначале вроде притихли, но теперь все видят ваш разлад. Оно дело молодое, токмо сплетники наши сами придумали объяснение и в него поверили, – Лихачёв сделал вдох, собираясь с силами, и продолжил: – Часть думцев уверена, что ты после болезни потерял мужскую силу. Вот царицу и выгнал. Значит, боярам пора заняться поисками невесты для Ивана. Этим они сейчас тоже озаботились.

Я чуть квасом не подавился, когда услышал версию бояр. Вот уроды! Им заняться нечем, раз в такие дела лезут? Хотя вопрос престолонаследия крайне важен. Это я подхожу к нему проще. А здесь было много переживаний из-за смерти сыновей Алексея Михайловича и проблем со здоровьем у Феди с Ваней. России только гражданской войны не хватает, появись нужда со сменой династии. Смутное время не просто так произошло, а именно из-за пресечения мужской линии Рюриковичей, ведущей род от Александра Невского.

Даже не знаю, что делать. Насилить Марфу не хочу, но и надо выполнять свои обязанности перед страной и народом русским. Ха-ха! Государству необходим наследник, иначе начнётся новый виток интриг, впрочем, никогда не прекращавшихся. Может, отправить её в монастырь и взять новую жену? Только подло невинного человека в тюрьму сажать, ещё и Иоаким воспротивится.

Откидываюсь на спинку кресла и тянусь к остаткам кваса. Вот хорошо же общались, но боярин всё испортил.

– Куда она на этот раз уехала? Скоро дороги размоет, – спрашиваю Лихачёва, хотя знаю о маршруте благоверной.

– Так рядом царица, в Хотьково, – сразу просветлел Михаил. – Марфа Матвеевна часто посещает тамошних сестёр.

Это дело понятно. Рядом с Сергиевым Посадом расположен известный женский монастырь, которому всегда благоволили русские цари. И забота Лихачёва вполне ясна. Их семья особой знатностью не отличается и полностью зависит от моего расположения. Поэтому рождение наследника станет гарантией того, что братья удержатся у власти. Ведь именно ближники царя в случае чего станут воспитателями и опорой его сына. Всё-таки мало кто верит, что улучшение моего самочувствия надолго. Ранее Федя уже болел, приходил в себя и снова заболевал. Такая ситуация изрядно напрягала вельмож. Вот и Стрелецкий бунт произошёл именно из-за этой неопределённости.

– Хорошо. Я прикажу Федьке Апраксину, чтобы поговорил со своей матерью. Пусть та вправит мозги дочери. Более с моей стороны подобных предложений не будет. Иначе постригу в столь любимые ею монахини. Коли Иоаким воспротивится, то сначала поменяю патриарха, а потом разведусь. Это окончательное решение.

Чую, Михаил сам не рад, что полез с советами. А чего он хотел? Обычно я пытаюсь договориться и даю людям шанс. Но если натыкаюсь на нежелание понять мою добрую волю или откровенное хамство, то пусть винят только себя. Это же касается обнаглевших бояр. Люди не понимают нормального языка, значит, будем разговаривать иначе. Кстати, у меня завтра встреча с одним персонажем, позабывшем, для чего его назначили главой приказа.

* * *

Помню, что лидер анархистов и предатель русского народа обладал неряшливой бородой и хмурой рожей. Это я про одного князя, в честь которого названо метро в Москве моего времени. Надеюсь, что однажды справедливость восторжествует и станцию переименуют.

Потому я изначально негативно настроен к гостю, возможно, являющемуся предком революционера. Но Кропоткин Михаил Васильевич внешне производил приятное впечатление. Достаточно молодой для занимаемого поста, глава приказа был высоким, широкоплечим и явно не пренебрегал фехтованием. Я уже научился определять таких умельцев по походке и специфическим мозолям на руках. А ещё князь брил бороду и одевался на европейский лад, прямо-таки выказывая приверженность моде, введённой Федей. Этакий красавец и спортсмен. Хоть на плакате, рекламирующем ЗОЖ, его печатай. Только не всё золото, что блестит.

Предлагать кресло главе Разбойного приказа я не стал. Может, зря мне пришла идея заменить боярина Шереметьева, ранее возглавлявшего местное МВД? Тот меня тоже раздражал, но не так сильно. Через некоторое время гость начал нервничать. Ведь после положенных приветствий не было произнесено ни слова.

– Мне доставили твой отчёт, князь, – решаю прекратить моральную экзекуцию. – На бумаге всё хорошо. Вон пишут, что твои люди три десятка шаек выловили. Прямо удивительные успехи! Однако вы сами об этом и пишете. Если копнуть глубже, то пойманы сплошь крестьяне или мелкие тати. Остальных вам на блюдечке принесли и носом ткнули. Потому мне и любопытно, чем ты вообще занимаешься?

По мере понимания сути претензий князь стремительно бледнел. Хорошо хоть, товарищ умеет сдерживать эмоции и глазки у него не забегали, как у воришки. Иначе я бы сразу подал знак Савве бить главу по затылку и тащить в пыточную.

– Прости, государь. Но я недавно занял место по указанию Думы и ещё не успел разобраться со всеми делами. Соглашусь, что мои люди больше переловили сиволапых мужиков, решивших выйти на разбойный промысел. Однако в Москве и окрестных городах стало спокойнее. И это только начало!

Голос у Михаила сочный, и сам он весь такой убедительный. Прямо политик из моего времени, умеющий вешать лапшу на уши электорату. Только я не сумасшедшая бабка или обдолбанный пропагандой олух. Тех хоть дустом трави, но они будут орать про обретённое величие и вставание с колен. Уроды! Но сейчас речь не об убогих. Здесь кто-то решил обмануть царя?

– Приятно слышать такие слова, князь, – лицемерно улыбаюсь гостю. – Москва не сразу строилась, потому и тебе надо набраться опыта. Тут как раз подвернулась оказия. Мы через час отправляемся в небольшой поход. Надо накрыть одну разбойничью шайку, которая донимает торговых людишек много лет. Поэтому предлагаю тебе ехать со мной. Ты же не откажешься?

Ничего не понимающий Кропоткин затряс головой. Просьба царя – это приказ, и иной трактовки быть не может. А ведь глава сразу растерял весь свой шарм. Либо просто трусоват, либо чует подвох, зная за собой вину. Хорошая идея пришла мне в голову!

– Пошли слугу домой, чтобы тот привёз тебе одежду и бельишко. Провизия и всё остальное без надобности. Отряд у нас немалый, и всего хватает, в том числе сменных лошадей. Людей с собой не тащи, одного слуги хватит. Я и сам, окромя Саввы, никого не беру, – киваю на ухмыляющегося дядьку. – Думаю, ты тоже справишься. А пока посиди в соседней палате, рынды тебя проводят.

После ухода Кропоткина я впервые за этот день улыбнулся. Понимаю, что на дворе раннее утро, но тем не менее. Не всё же окружающим меня третировать. Я тоже могу делать гадости. Хотя на самом деле ситуация неприятная.

Глава 5

Как-то я упустил момент, что было такое название – Ярославское Поволжье. Может, читал, но забыл. А ведь это немалая территория и главное – очень важная. Ведь сюда входит не только Ярославль, Рыбинск и Углич, но также Кимры, Калязин, Кашин, Бежецк и даже Весьегонск с Устюжной. Речь не об административном, а скорее историко-географическом понятии. И естественно его известность была основана на волжской торговле. А здесь сходились многие пути и сосредоточены важные волоки.

Поэтому различные разбойники облюбовали эти места с незапамятных времён. И если ушкуйников, как единую силу уничтожили в 1489 году после взятия Хлынова^[18]. То более мелкие ватаги, продолжали промышлять, используя специфику местности и большой грузопоток. А чего? Леса там непроходимые, плюс обилие мелких речек, откуда удобно нападать на купцов и там же прятаться. Однако грабежом промышляли не только профессиональные шайки, обосновавшиеся в регионе. Там всё сложнее.

За последние месяцы я перелопатил немало материала, связанного с разбоем именно на реках. И понятно, что некоторые части Поволжья привлекли моё внимание. Взять тот же Хлынов, являвшийся этакой Тортугой, терроризировавшей всю страну. Ведь эту гидру не удалось уничтожить полностью, и часть преступников ушла на Нижнюю Волгу, став основой местных казаков-разбойников. И добили вольницу только после подавления восстания Стеньки Разина. То есть почти через двести лет после уничтожения пиратской республики. Но чую, что придётся основательно чистить низовья великой русской реки в связи с началом транзитной торговли.