Проклятий Уайлдера было достаточно, чтобы мужчина усмехнулся, прогоняя мрачные мысли прочь. На мгновение.

Несмотря на царившее в королевстве уныние, когда взошло солнце, наарвийская группа была в хорошем расположении духа благодаря жареному зайцу, которым они угостились на завтрак. Возможно, Талемир недооценил, насколько редко встречается свежая дичь на дорогах в этих краях. В конце концов они с Уайлдером принесли несколько тушек обратно в лагерь, умело освежевали их, прежде чем поджарить на костре.

Заметив, что Дрю привязывает седельные сумки к лошади, а на ее плече сидит ястреб, Талемир осторожно приблизился к ней. На его руке все еще виднелась рваная рана после их встречи с птицей в столовой.

– Я подумал, что твой пернатый друг, возможно, захочет чего-нибудь поесть…

Он протянул ей кусочек мяса, завернутый в лоскуток ткани. Талемир подумывал о том, чтобы сразу отдать его птице, но не был уверен, что у него останутся целы все пальцы.

Дрю медленно взяла у него кусочек.

– Спасибо, – неуверенно произнесла она.

Талемир оставил их наедине, но, седлая своего жеребца, оглянулся, чтобы посмотреть, как она кормит гигантское крылатое существо сырой зайчатиной, поглаживая оперение на его выпуклой груди. Когда-нибудь он попросит Дрю рассказать о том, как у нее появился птенец ястреба…

Когда они отправились в путь на второй день, Талемир ехал рядом с Уайлдером, убеждая себя, что прекрасному рейнджеру, рядом с которым он проснулся сегодня утром, нужно побыть один на один с собой. Его тянуло к ней, это было очевидно, но если он мог укротить тьму внутри себя, то, безусловно, и мог контролировать себя рядом с ней.

Но это не мешало Талемиру представлять нежный румянец, заливший ее щеки, или ее гибкое тело, напряженное и жаждущее, выгибающееся навстречу невидимому прикосновению. Было легко продолжать думать о ней под размеренный ритм езды, но чего он не ожидал, так это того, что тени зашевелятся внутри него, что зверь под его кожей откроет глаза. Сила пульсировала в нем, грозя вырваться когтями и полосами ониксовой магии, мышцы между лопатками горели, а крылья норовили пронзить кожу.

Талемир нащупал фляжку, которую всегда надежно прижимал к боку. Дрожащими руками он поднес ее к губам и сделал большой глоток ужасно горького напитка.

– Не рановато ли для этого, Тал? – спросил Уайлдер, нахмурившись, когда его наставник вытер рот тыльной стороной ладони.

Мужчина заставил себя улыбнуться.

– Никогда не рано попробовать огненный экстракт Мариза, – ответил он, поднимая напиток вверх, который, как он знал, его протеже терпеть не мог.

Уайлдер, конечно же, поморщился.

– Мариз известен своим вином не просто так.

– Вино не так легко перевозить.

– Было бы желание, а способ найдется, – парировал Уайлдер, но, к счастью, он сменил тему, дав Талемиру время сконцентрироваться на своих способностях.

По правде говоря, он понятия не имел, каким образом тоник, как выразилась Дрю, влияет на его состояние. Фарисса, мастер-алхимик из Тизмарра, предупредила его, что это может быть опасно, что он может так же легко отравить его, как и вылечить.

– Мне все равно, – сказал он ей. – Я не могу так жить.

Но ему приходилось это делать. После той последней битвы при Наарве Талемир несколько раз менял обличье, и в те ужасные ночи, когда луна скрывалась за тучами, он держал свою темную сущность в секрете от жителей срединных миров, включая Уайлдера и Малика. Даже Фариссе он не говорил вслух о своем самом большом страхе… Страхе, что это только начало, что тьма может распространиться, что может наступить день, когда он станет полноценным духом тени, неспособным вернуться к своей первоначальной форме. С тех пор он увеличивал рекомендованную Фариссой дозу.

Сначала он не хотел соглашаться на миссию в Наарву, чтобы выяснить, что происходит со сталью и растущей силой духов, но потом… потом он задумался, найдет ли там ответы для себя или, возможно… для других, которые были такими же, как он. Ведь, конечно, Талемир не мог быть единственным полудухом? Поэтому он согласился под предлогом помощи Уайлдеру отомстить, надеясь, что его собственное будущее не будет выглядеть настолько мрачным.

Вместо этого все, что он нашел, – это новые вопросы.

Талемир оглянулся и увидел, как Уайлдер увлеченно беседует с Эдриенн. По крайней мере, сейчас мужчина был этому рад. Его бывшему ученику в жизни не помешало бы что-то хорошее.

Пока они ехали, Воин Меча также заметил, как близко Колтан прижался к Дрю, несмотря на ее очевидный презрительный взгляд. Настойчивость глупого мальчишки вывела его из себя. Как бы сильно ему ни хотелось сбить рейнджера с коня, он понимал, что это не его дело, и знал о Дрю достаточно, чтобы понимать, что она не оценит, если он вмешается. Талемир уже видел, как она сражалась в своем собственном бою. Хотя ему было немного не по себе, когда он увидел, что Терренс устремил свой сердитый взгляд на Колтана.

Талемир ехал молча, ненадолго задумавшись о своих бывших возлюбленных. Их было много, но ни одна из них не была важна. Все они понимали, что значит возлечь с Воином Меча: одна-две ночи страсти, но долг неизменно превыше всего остального. Он никогда не задерживался надолго, и это всегда было к лучшему.

Воин Меча наблюдал, как Дрю послала ястреба лететь вперед, чтобы он предупредил в сторожевой башне об их скором прибытии, и Талемира потянуло к ней с новой силой. Он, Дрю, Эдриенн и Уайлдер возглавляли группу, и, пока они путешествовали, Талемир восхищался Наарвой за тот маленький лучик надежды, который она дарила ему. На первый взгляд павшее королевство было местом гнетущего мрака, но были районы, в которых все еще кипела жизнь. Они миновали несколько скрытых поселений, жители которых настороженно приветствовали их. Они проехали мимо фермы, где, несмотря на изумрудные виноградные лозы, покрывавшие большую часть земли, в трещинах цвели лилии. Талемир верил, что судьба также смилостивится над ним, что в нем еще может быть та часть, где свет сияет сквозь тьму.

Погруженный в свои мысли, он полез в седельную сумку, достал флягу с водой и сделал большой глоток, радуясь, что может пить что-то еще, а не этот ужасный тоник.

– Что это? – раздался рядом с ним голос Дрю.

Он проследил за ее взглядом и увидел свою открытую сумку, из которой выглядывала книга в ярко-красной обложке.

– На что это похоже? Просто книга.

Но к его удивлению, на губах Дрю появилась самодовольная улыбка.

– Это не просто книга… Это любовный роман. Ты читаешь истории про любовь?

– А ты чего ожидала? Военные стратегии и огнедышащих драконов?

Дрю все еще продолжала улыбаться.

– Что-то в этом роде… Возможно, истории о войне и ее героях.

Талемир посмотрел на нее с задором в глазах.

– Увы, – сказал он, подталкивая свою лошадь чуть ближе. – Разве мы читаем не для того, чтобы убежать от реальности?

Моментально последовал ее ответ.

– Значит, в твоей реальности нет большой любви, Воин Меча?

Взгляд Талемира задержался на собеседнице, и кровь закипела в его жилах.

– Пока нет, Дама Огня… Пока нет.

Уайлдер откашлялся неподалеку.

– Тал читал их, сколько себя помню, – вставил он. – Когда я был учеником…

– Ты говоришь так, словно это было очень давно, – поддразнил его Талемир.

Уайлдер бросил на него предостерегающий взгляд.

– Когда я был учеником, Тал сидел и читал свои сопливые книжки, пока я бегал кругами по всей крепости.

– Вероятно, из-за того, что я уже пробежал свои круги.

– Я правильно расслышал? – прогремел низкий голос у них за спиной. – Среди нас есть Воин, который читает любовные романы?

Талемир узнал в мужчине Баледора, друга отца Дрю. Он добродушно рассмеялся, поворачиваясь в седле, чтобы обратиться к старшему рейнджеру.

– Не стоит недооценивать навыки, которые можно почерпнуть из любовных романов. – Он вложил в свои слова намек. – И что бы я ни читал, я все равно могу убить вас всех во сне.

Компания разразилась хохотом, и на этом разговоры затихли.

Генерал, рейнджер и два Воина Меча продолжали вести отряд по равнинам Наарвы. Талемир продолжал любоваться красотой дикой природы. Без его жителей королевство, которое когда-то славилось своими садами, теперь изобиловало дикой фауной. Взглянув на Дрю, мужчина решил, что так гораздо лучше. Это напоминало ее нрав – жестокий и непримиримый. Он хотел бы быть таким же, как она.

Словно в ответ, браслет на запястье Дрю загудел – достаточно сильно, чтобы он ощутил это, даже сидя верхом. Ее внимание переключилось на него, как будто она думала, что он делает это нарочно. Ему хотелось забрать украшение у нее, изучить его, узнать, как оно было создано, эта таинственная девушка-рейнджер, дочь наарвийского мастера кузнечного дела… Чем она его пропитала? И как? Потому что только королевские семьи срединных королевств владели магией. Он был уверен, что Дрю не обо всем ему рассказала. И она тем самым оберегала свой секрет. Пусть Талемир ни на шаг не приблизился к ее тайнам, но он чувствовал их… Чувствовал ее…

Как бы отчаянно ему ни хотелось осмотреть браслет самому, он был выше того, чтобы брать его силой.

День медленно клонился к вечеру, и вскоре в поле их зрения появилась первая сторожевая башня. Но что-то было не так. Талемир чувствовал, как мурашки пробегают по его коже, чувствовал, как в воздухе витает зловоние.

Он остановил своего жеребца и обнажил меч, остальные тоже мгновенно выхватили оружие.

– Черт, – пробормотала Дрю, указывая на своего ястреба, в отчаянии кружащего над башней. Не говоря больше ни слова, она пустила лошадь галопом через оставшиеся равнины. Талемир не стал раздумывать и просто бросился за ней.

Воин слышал, как Эдриенн выкрикивает их имена сквозь ветер у него за спиной, но не остановился. Ощущение темноты только усиливалось по мере того, как мужчина приближался к сторожевой башне, пробуждая в нем монстра. Он подавил в себе это чувство и, добравшись до заставы, спрыгнул с лошади.

Дрю действовала быстро и уже зашла внутрь, но у Талемира перехватило дыхание от того, что он увидел.

Камень был покрыт черными подпалинами, а на кирпиче виднелись отчетливые следы когтей.

– Дрю? – позвал ее Талемир, входя в башню и готовясь к атаке.

Столы и стулья были перевернуты, тарелки и кружки с пролитым медом разбросаны по полу. Осколки керамики разлетались под ногами.

Послышались шаги, и вдруг она показалась у подножия лестницы, охваченная паникой.

– Здесь никого нет, – прохрипела она, опираясь на стену. – Их похитили. Гаса похитили.

На ее лице читалось отчаяние.

Снаружи прогремел гром, такой сильный, что земля задрожала у них под ногами. Дрю бросилась к двери.

– Они вернулись…

Но Талемир схватил ее за руку, удерживая.

– Нет, не вернулись, – сказал он ей. – Я бы это почувствовал. Ты бы это почувствовала.

В комнату ворвались остальные члены их группы.

– Где Гас? – спросила Эдриенн, дико озираясь по сторонам. – Где он? С ним все в порядке?

– Его нет, Эдри, – ответила Дрю, хватая подругу в объятия. – Их схватили духи.

С оглушительным ревом еще один раскат грома прокатился по равнинам за башней. Они ничего не могли поделать.

– Всем внутрь, – приказал Талемир, чувствуя, как по коже бегут мурашки.

Десять рейнджеров и два Воина Меча втиснулись в крошечный аванпост, который только что был подвержен нападению духов тени, а лошади были брошены на улице на время шторма – зрелище было не из приятных.

Когда они все укрылись внутри, Талемир остановился у входа в башню. Положив руки на рукояти своих клинков и напрягшись всем телом, он уставился на темнеющий горизонт.