– У тебя сложилась определенная репутация, даже здесь, даже после… всего случившегося. Я видел схватку между тобой и этим духом, когда Малика ранили.

Талемир почувствовал, как Уайлдер вздрогнул рядом с ним. Малик был лучшим из них и не заслуживал такой участи.

– На мгновение мы подумали, что дух поймал тебя, – продолжил Фендран, качая головой, словно заново переживая тот ужас.

Воин Меча заставил себя держаться стойко, несмотря на нахлынувшие воспоминания. Его захлестнула паника, когда он вспомнил, как к нему тянулись когтистые пальцы призрака, как проникали в грудь, как боль обжигала каждый сантиметр его кожи, когда тьма взывала к нему. Талемир сохранял невозмутимое выражение лица, несмотря на ощутимый приступ тошноты и подкашивающиеся ноги. На мгновение ему показалось, что он стал другим только при одном воспоминании об этом дне. Ничто не могло сравниться с тем ужасом и с тем чувством, когда он терял свою человечность и обретал обличье духа. Мир утратил краски и предстал перед ним лишь в черно-белых тонах. С тех пор он пытался найти лекарство, для этого доверив свой секрет одному-единственному человеку во всех срединных мирах: алхимику по имени Фарисса из Тизмарра.

Он почувствовал на языке металлический привкус и понял, что прикусил щеку.

Фендран выжидающе смотрел на него, и Талемир мгновенно пришел в себя.

– Мы здесь, чтобы поговорить с вашим сыном, – твердо сказал он, опустив часть о приказе убить его. – Его обвинили в государственной измене за вмешательство в работу источника наарвийской стали. Все клинки Воинов Меча связаны своими магическими свойствами, и из-за его действий мы пострадали при попытке защититься от духов тени.

Девушка издала горловой смешок, как будто ей это почему-то показалось забавным. Он бросил на нее предостерегающий взгляд. Рейнджер она или нет, это ее не касалось.

Талемир заметил растерянный взгляд Фендрана.

– Вмешавшись в работу источника, ваш сын подверг опасности всех нас. Он должен ответить за свои преступления.

Фендран нахмурился и взглянул на девушку, которая стояла у наковальни и ковыряла ногти.

– Я не понимаю, – сказал наконец он. – Что случилось с источником?

– Это то, что мы пытаемся выяснить, но мы уже ощутили изменения в клинках Воинов Меча по всему срединному миру. Последствий не избежать.

– Кто дал тебе эту информацию? Что именно ты собираешься делать?

– Не имеет значения, кто сообщил мне об этом, – ответил Талемир, хотя и заметил, что мужчина-рейнджер занял оборонительную позицию.

– Важно только то, чтобы с этим разобрались. Мы не можем допустить, чтобы кто-то мешал изготовлению стали в то время, как Воины Меча – единственные, кто обороняет срединные миры от духов тени. Наши клинки защищали людей на протяжении веков…

– Тогда где доказательства? – возразил Фендран, с вызовом выпятив грудь, пускай ему и пришлось вытянуть шею, чтобы встретиться взглядом с Талемиром. – Где доказательства того, что мой… сын причастен к этому?

Воин Тизмарра стиснул зубы. Доказательство было обернуто вокруг запястья молодой девушки. Он знал это наверняка, поскольку все еще чувствовал, как эта чертова штука гудит в его присутствии, но в этом-то и заключалась проблема. Если бы он сознался, что ощущает колебания браслета, он признал бы себя чудовищем. И хотя пока он мог сдерживаться, в самую темную ночь каждого месяца это было невозможно остановить: он превращался в свирепого темного духа, пробуждающегося от тьмы и своей собственной силы. Но это было ни к чему. У него были приказы, которые он должен был выполнять.

– Сэр, нам просто нужно поговорить с вашим сыном, – продолжал настаивать Талемир.

– Поговорить с ним, да? – злобно проговорил Фендран. – У меня много сыновей. О каком вы говорите?

Талемир посмотрел разочарованным взглядом на Уайлдера, который все больше нервничал рядом с ним. Его протеже не отличался терпением, особенно после того, что случилось с Маликом. Талемир не мог винить его, как и кузнеца, за то, что он хотел защитить своего ребенка.

Талемир глубоко вздохнул, едва не задыхаясь от испарений металла.

– Ваш младший сын. Дрю Эммерсон, сэр. Нам нужно поговорить с Дрю.

Обветренное лицо мужчины исказилось, и он потер переносицу, как будто ему уже много раз доводилось вести этот разговор.

К удивлению Талемира, Фендран повернулся в сторону девушки, чьи подведенные кохлом голубые глаза искрились весельем, а пальцы небрежно поглаживали покрытую перьями грудь огромного ястреба.

– Что все это значит, Дрю? – спросил ее Фендран.

Талемир замялся. Как он ее назвал? Наверняка это какая-то ошибка. Она не могла быть…

Но прекрасная, пылкая девушка повернулась к Талемиру, и в ее взгляде светилось торжество.

– Ах, – сказала она. – Похоже, я тот своенравный сын мастера кузницы…

Она не протянула ему руку, но изобразила поклон, похожий на тот, которым Талемир передразнил ее ранее.

– Дрю Эммерсон к вашим услугам, Воин Меча.

3
Дрю

Выражение лица Воина Меча было просто бесценным. Мрачно улыбнувшись, Дрю оттолкнулась от скамьи и направилась к нему, положив руку на рукоять сабли.

Воин удивленно посмотрел на нее.

– Ты девушка-кузнец из Наарвы?

Колтан ответил прежде, чем она успела вставить хоть слово.

– Здесь нет никакой девушки, – ухмыльнулся он.

В кузнице на мгновение воцарилась мертвая тишина, и Терренс издал предупреждающий крик из-за плеча.

Дрю бросила на Колтана испепеляющий взгляд, крепче сжимая оружие. Он позволил себе вольность – оскорбил ее в присутствии ее собственного отца и Воинов Меча срединных миров. Она также заметила его беспокойство, явный признак того, что именно он написал в гильдию в Тизмарре, сообщив о ее предполагаемых проступках. И все это для того, чтобы обуздать ее, контролировать ее поведение. Хорошо, что он вздрогнул от ее с Терренсом взглядов. Дрю разберется с ним позже и, возможно, даже разрешит Терренсу выклевать ему глаза.

Теперь она сосредоточила свое внимание на главном из Воинов Меча.

– Я рейнджер, – сказала она ему. – И я понятия не имею, о каком моем вмешательстве ты говоришь.

Она не трогала источник стали несколько месяцев. Но Талемир Старлинг продолжал смотреть на ее браслет, как будто сталь на запястье только подтверждала ложь, которой их заваливали.

Однако они оба знали, что упоминание об этом привлечет внимание к тому, кем он был на самом деле. И хотя она еще не видела его когтей, у нее не было сомнений в том, что под его личиной скрывается чудовище.

«Я должна убить его», – поклялась она себе. Но уничтожить Воина Меча на виду у других означало бы спровоцировать войну.

«Я должна увезти его подальше от всех».

Дрю одарила его той самой улыбкой, которая в те дни, когда она была еще дворянкой, приводила многих в бешенство.

– Ты напрасно проделал столь долгий путь, Воин Меча. Как я уже сказала, я всего лишь рейнджер.

У этого ублюдка хватило наглости лениво улыбнуться ей.

– О, я в этом сомневаюсь, Дама Огня. Я в этом очень сомневаюсь.

Ярость заструилась по ее венам, а щеки запылали.

– Теперь ты знаешь мое имя. Называй меня им.

В ответ на это он снова улыбнулся.

– Думаю, Дама Огня подходит тебе больше.

Боги, она убьет его, вырежет его проклятое сердце.

Воин Меча, которого, как девушка слышала, был его учеником, прочистил горло и с многозначительным видом повернулся к ее отцу.

– Может быть, вы будете так добры и покажете нам место, где мы могли бы разбить лагерь?

Ее отец отмахнулся от его слов.

– Чушь. Вы проделали такой долгий путь. Позвольте нам показать наше гостеприимство. Если вы не хотите обидеть моего «сына», то для меня было бы честью принять вас у себя.

Дрю закатила глаза. Это было так в духе Фендрана – предлагать людям, которые угрожали ей, бесплатную еду. Ее мать, женщина благородных кровей, хорошо его воспитала.

Мысль о том, что она будет сидеть за одним столом с чудовищем, заставляла кровь Дрю бурлить от ярости, но зато, возможно… Возможно, она даст ему поесть и напиться досыта. Может быть, это развяжет ему язык или, по крайней мере, его юному протеже. Она выяснит все, что сможет, об этом наполовину духе, наполовину Воине Меча… А затем нанесет удар. Она, конечно, не могла не заметить, как он напрягся, услышав ее реакцию на то, как его гильдия не справилась с падением Наарвы. Это явно было его больным местом, которое она могла использовать против него. Поэтому Дрю проглотила свою гордость и гнев и последовала за своим отцом, Колтаном и Воинами Меча в самую дальнюю часть кузницы.

Там они отодвинули тяжелую полку, открыв арочный вход в каменной стене и лестницу, которая вела вниз. Бросив печальный взгляд на окна, девушка сняла факел с подсвечника и начала спускаться по ступенькам.

Хотя официально о падении Наарвы было объявлено всего шесть месяцев назад, до этого королевство долгое время находилось в осаде. Достаточно времени, чтобы выжившие и наиболее приспособленные смогли укрыться в подземных убежищах столицы Кирауна и создать временный подземный город. Никто за пределами Наарвы не знал об этом, кроме Воинов Меча, которые теперь шли рядом с ней.

– Нам с тобой все еще нужно поговорить, – прошептал Талемир ей на ухо.

– Как скажешь, – выдавила она, пытаясь прорваться вперед.

Но знатный воин, возвышавшийся рядом с ней, не отставал. В присутствии остальных он не стал настаивать. Ему явно не хотелось говорить о магии, исходившей от ее браслета, который даже сейчас чувствовал его присутствие, указывая на скрытую силу, текущую в его венах, и опасаясь ее.

Дрю знала, что за последние несколько месяцев она достигла больших успехов в своих экспериментах, но этот дух тени доказал, насколько сильны ее открытия в борьбе с такими, как он. Разработка оружия, защищающего от чудовищ, было делом жизни ее брата Лейфа. Она взялась за работу после его смерти, искренне желая, чтобы он был рядом и видел их результаты.

Радуясь тишине, Дрю повела их группу вниз по винтовой лестнице, проходя по глубоким каменным переходам. Воздух становился прохладнее по мере того, как они удалялись от жара кузницы. Терренс продолжал сидеть у нее на плече, его хватка была крепкой, но не причиняла боли, а его внимание к окружающим было таким же пристальным, как и всегда.

Талемир Старлинг… Благодаря словам отца она наконец вспомнила это имя в списке героев, связанных с самыми жестокими битвами времен падения королевства… Но многие ли из его товарищей знали его тайну? Многие ли знали, что в их ряды проник монстр?

Дрю петляла ненужными путями, но ее отец и Колтан ничего не говорили. Хотя кузнец был полон решимости принять у себя героев Тизмарра, девушка не собиралась показывать им прямую дорогу к своему городу с выжившими.

Наконец она добралась до конца коридора и толкнула плечом тяжелую деревянную дверь. За ней оказался просторный подземный зал – они окрестили его столовой. Несмотря на полумрак, здесь было достаточно светло, а огромная пещера была освещена десятками факелов и гудела от множества голосов.

– Дрю! – раздался знакомый голос.

Как только ее подруга Эдриенн бросилась навстречу к ней, Терренс взлетел наверх, оттолкнув Дрю назад, и приземлился на свое обычное место над большим дубовым столом. Девушка спиной врезалась в стену из мускулов, и нежные руки схватили ее за плечи, чтобы удержать на месте.

– Давай полегче.

В голосе Талемира зазвучал смех, его интонация проникла глубоко ей в душу и пробрала внутри до мурашек.

Но не успела Дрю оттолкнуть его, как Эдриенн бросилась к ней, крепко прижав к себе.

– Мы как раз собирались послать за тобой разведчиков, – сказала она, затаив дыхание, прежде чем все ее тело напряглось при виде Воинов Меча.