Дэвид, полуодетый, ворвался в комнату, пинком распахнув дверь. Схватил Аманду за руку, выдернул из постели. Отпихнул ногой Чаффи, бросившуюся с рычанием защищать хозяйку.

– Какого…?! Собака здесь что делает?!

– Дэвид, ты чего творишь?! Не тронь её!..

– Дура, это не учебная тревога! Не просто «алерт» – а смерть уже над нами!

И правда – как она сразу не поняла? – вой не на одной ноте, а выше-ниже, каждые три секунды. Что означало не «сохраняйте спокойствие, настройте радио на экстренные частоты 640 или 1240 килогерц^[5], и прослушайте дальнейшие инструкции», а «немедленно укройтесь, кто где может, взрыв может случиться в любой момент»^[6]. Аманда почувствовала, что у нее от страха ноги прилипли к полу. Дэвид схватил ее как мешок и потащил вниз по лестнице, на первый этаж, ногами отбиваясь от Чаффи. Ее бешеный лай вернул Аманде способность рассуждать.

– Дэви, Чаффи возьми! Я без нее никуда не пойду!

Смешно говорить так, когда твои ноги даже не касаются земли. Но Дэвид был хорошим братом, он схватил и собаку за ошейник – а после Аманда окончательно пришла в себя, когда они все скатились по ступенькам в погреб. У семьи Смит не было во дворе настоящего фоллаут-шелтера, с дверью-шлюзом и воздушными фильтрами, какой «Уолл-Тег» и ей подобные фирмы строят всего за полторы тысячи долларов (четверть или пятая часть стоимости дома) – но был укрепленный погреб с аварийным запасом пищи, воды и лекарств на случай торнадо, которые бывают в штате Айова. Теперь мы в безопасности? Ой, кроликов жалко – что в клетках сидят, на заднем дворе.

Аманда кинулась успокаивать скулящую Чаффи. Дэвид тем временем включил транзисторный радиоприёмник, с лейблом CD (Civil Defense – Гражданская Оборона) на корпусе и настроил его на одну из экстренных частот – они были предусмотрительно отмечены производителем прямо на шкале… Господи, лучше бы он этого не делал!

– …АНИЕ! ЭТО ОФИЦИАЛЬНОЕ ОПОВЕЩЕНИЕ ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ! ЭТО НЕ УЧЕНИЯ! ЭТО НЕ ТЕСТОВАЯ ПРОВЕРКА! СОЕДИНЁННЫЕ ШТАТЫ ПОДВЕРГЛИСЬ ЯДЕРНОЙ АТАКЕ! НЕМЕДЛЕННО УКРОЙТЕСЬ В БЛИЖАЙШЕМ ФОЛЛАУТ-ШЕЛТЕРЕ! ПОВТОРЯЕМ: СОЕДИНЁННЫЕ ШТАТЫ ПОДВЕРГЛИСЬ ЯДЕРНОЙ АТАКЕ! НЕМЕДЛЕННО УКРОЙТЕСЬ В БЛИЖАЙШЕМ ФОЛЛАУТ-ШЕЛТЕРЕ! ВНИМАНИЕ! ВНИМАНИЕ! ЭТО ОФИЦИАЛЬНОЕ ОПОВЕЩЕНИЕ ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ! ЭТО НЕ УЧЕНИЯ…

И так по кругу.

– Вот дерьмо! – не сдержался Дэвид, приглушая громкость, чтобы не сильно тратить заряд батареек. – И никаких тебе «дальнейших инструкций», кто… хотя – это и так ясно, кто атакует… но хотя бы – где именно напали и куда эвакуироваться гражданским, ничего нет, – сообщение тупо зациклено.

– Это русские?!

– Нет, чёрт побери, марсиане! Прилетели, чтобы засвидетельствовать нам своё глубочайшее почтение и приобщиться к нашему американскому образу жизни! Извини… Так… это на 06–40, а что на 12–40… а ничего. Вообще. – Он вернул настройку на прежнюю частоту – Ну вот, кажется, большие шишки доигрались в свою войнушку…

– А тут мы в безопасности?

– На «Монтане» больше всего не повезло как раз тем, кто внизу. Я был на верхней палубе, в кормовой батарее «бофорсов», и меня лишь контузило и слегка обожгло. А в отсеках и надстройках, куда попали русские ракеты, был ад – парни рассказывали, там все просто в кашу смешало, палубы, переборки, люки, трапы, механизмы – железное месиво, да еще и горит. Тысяча погибших парней – сильно подозреваю, что сосчитали лишь тех, чьи тела успели вынести при эвакуации, а сколько так и остались «пропавшими без вести» на своих постах, когда открыли кингстоны и «Монтана» ушла на дно? И еще счастье, что не сдетонировали погреба, как на «Худе» – а то бы никого в живых не осталось^[7]. А в госпитале, где я лежал, только в моей палате умерли трое – интересно, они учтены в официальном списке? Слава богу, меня комиссовали, признали негодным к дальнейшей службе – но не завидую парням, кому выпало продолжать. Не сочти меня «непатриотом», сестренка, – но учить этих азиатов демократии все равно, что стричь свинью: визга много, шерсти мало. А учить демократии русских – это как стричь живого медведя!

Аманда почти не помнила ту давнюю войну (которую называли Второй Великой) с нацистами и япошками. У одноклассника Боба Кросби отец воевал на Окинаве, прислал самый настоящий череп японца – Боб с гордостью показывал его и Аманде, и всем друзьям, в доме на полке стоит. А еще взрослые часто вспоминали в разговорах «то золотое время», пять лет после Победы, когда семья Смитов только переехала в Де-Мойн с фермы (где до сего дня живут дедушка и бабушка), «расцвет экономики, выплаты военных займов и с хорошим процентом, льготы ветеранам на жилье и учебу, обилие работы и заказов». И русские тогда были союзниками, вместе с нашими парнями победив Еврорейх – Сталин взял Берлин, мы Париж, и встретились на Рейне, и будущее казалось мирным и счастливым. Осенью пятидесятого Аманда пошла в третий класс начальной школы Гринвуда, тогда все и началось – Китайский кризис, вот забыла, как называлось то место, где коммунисты замучили тысячу американских пленных, и пришлось на них сбросить Бомбу, чтобы отомстить? А коммунисты ответили своей Бомбой по Шанхайскому порту, погибло двадцать тысяч американцев, и еще больше было взято в плен в другом месте, их не убили, но прогнали по улицам напоказ, как животных – после чего наш великий генерал Дуг Макартур покончил с собой, не вынеся такого позора (хотя какие-то «желтые листки» посмели писать, что он выпрыгнул в окно в приступе алкогольного помешательства). Китай, Вьетнам, Египет – там погибали американцы, и в отличие от жертв Перл-Харбора и Батаана, так и не были отомщены! Наш президент Стеттиниус оказался трусом и слабаком – но ведь и сменивший его Баркли, и даже Эйхенхауэр, который нацистов во Франции победил, тоже не решился дать русским ответ! Потому что у Сталина оказались Бомбы – больше и сильнее наших.

Как раз вчера весь мир был потрясен, что русские сделали и взорвали Бомбу совершенно невероятной силы, «от которой целый остров превратился в пыль и пар». Уже вечером в «Де-Мойн Трибюн» – Дэвид успел купить газету, которую прочел перед сном вслух, комментируя теленовости, – появилось интервью какой-то важной шишки с базы ВВС в Омахе, где утверждалось, что «одна такая Бомба, по мощности сравнимая со всем нашим суммарным атомным арсеналом, может уничтожить целый штат – но будем спокойны, у Сталина нет самолетов, способных долететь через океан, до нас и назад».

– У япошек в ту войну были камикадзе, пилоты-фанатики, что летали с заправкой в один конец и без парашюта – сестренка, ты кино смотрела, знаешь? А я слышал, что русские камикадзе все – если их самолет подбивали, то они даже не пытались выпрыгнуть, а направляли машину на цель и взрывались вместе с ней. Так что поверь, только сюда они долететь могут. И чем они нас в Шанхае приложили, никто точно не знает – официально это был русский высотный бомбер с воздушной торпедой, но разговоры ходили, что у русских там была еще одна «моржиха», по крайней мере, уже тогда наша эскадра от Окинавы удирала на юг максимальным ходом. А развитие техники на месте не стоит, и сколько отсюда до берега – вдруг могут и достать?

– Но за что русские нас так ненавидят? Мы же великая страна, несем всем идеи свободы и демократии! Не хотим никого поработить, как Гитлер, а всего лишь желаем, чтобы другие страны и их правители вели себя хорошо. А не как, например, Арбенс в Гватемале – который хотел отобрать у нас банановые плантации и лишить американцев, в том числе и нашу семью, дешевых бананов к обеденному столу! У русских же, как нам рассказывали, все работают в «колхозах» – это вроде плантаций из «Хижины дяди Тома», только в роли хозяина не господин Легри, а назначенный Сталиным «председатель», имеющий над подчиненными такую же власть, как тот рабовладелец, но и его самого могут разжаловать до простого «kolhoznik» вышестоящие партийные комиссары, или даже арестовать и сослать в ужасную каторгу Gulag, если колхоз не сдаст государству требуемое число продукта – а потому такие надзиратели лютуют над своими подчиненными еще страшнее, чем когда-то южане-надсмотрщики над рабами при уборке хлопка в штате Алабама. То же самое на русских заводах, где рабочие не могут по своей воле уволиться и уйти на другую работу – а наказанием за лень и неусердие все тот же Gulag, а то и расстрел. Ученые, конструкторы и инженеры у русских заперты в «sharashki», подобие то ли казармы, то ли тюрьмы, где за ворота дозволено выходить лишь по производственной необходимости и под конвоем. И даже русские «менеджеры», включая самых высших, как министры, наркомы, депутаты – тоже повинны трудиться под самым строгим контролем, а при малейшем неповиновении Вождю, или неумении, неусердии, отклонении от дозволенного Партией, тотчас же теряют свои посты, нередко вместе с жизнью. Все как в жуткой тоталитарной Империи, вроде ацтеков или древнего Китая! Но во всех тираниях – рабы желают свободы и всегда готовы восстать, увидев рядом пример лучшего и справедливого порядка. Отчего же русские не только не хотят свободы себе, но и готовы уничтожить нас, первыми поднявшими знамя Свободы в окружении монархий и диктатур?

– Это политика, сестренка. Большая игра, как на шахматной доске – ну а простые парни в ней это даже не пешки, а пыль. Логично, что Сталин захотел испытать свою новую большую дубинку, пока у нас нет такой же. Мы тоже стараемся – помнишь, как наш самолет якобы случайно сбросил Бомбу на Париж, в тот раз не взорвавшуюся, но что будет в следующий? И конечно, все будут отрицать про «секретный приказ» у пилотов ВВС, кто же признает такое?^[8] Только Сталин здраво решил, что в эту игру можно играть вдвоем. Я не вхож в Белый дом и не знаю, какой торг и о чем идет сейчас между нами и Москвой на самом верху – но представь, что русский Вождь решил бросить на стол козырные карты. Вчера взорвали Бомбу где-то в Арктике – мы не уступили. Окей, тогда сегодня она упадет на один из ваших городов – а дальше решайте, или признаем это досадным инцидентом и заключаем договор на угодных Сталину условиях, или мы объявляем войну, и получаем такие же Бомбы еще на десять, двадцать, на каждый из наших городов. Вот так бы играл я на месте русских – и не вижу причин считать Дядю Джо глупее меня. И если все так – то нам остается лишь молиться, чтобы Советы выбрали целью не наш город, а что-то подальше.

– Дэви, так может, нам надо бежать поскорее? Заехать за мамой, и в Морнинг Сан, на ферму к дедушке и бабушке, этот городок ведь будет русским неинтересен? Машины нет, папа еще не вернулся, но… Дэви, ты же не будешь сердиться, если я тебе скажу? Мне Кэти показала, как можно открыть и завести любую машину простой шпилькой для волос, вместо ключа. И мы уже один раз так сделали – взяли вечером чей-то «форд» со стоянки у боулинг-клуба на Флер-драйв, прокатились на нем вокруг парка Уотер-Уоркс, а затем вернули машину на место. Наверное, и сейчас можно на улице найти припаркованный автомобиль? И никто не заметит – все, и полиция, наверное, попрятались?

– Вот ты негодяйка – тебе повезло, что вы не попались полиции! И ты думаешь, сейчас эта мысль пришла в голову одной лишь тебе? Наверняка все выезды из города уже ломятся от пробок. И куда бежать – к западу от нас в Омахе, база ВВС и штаб Стратегического командования (весьма приоритетные цели для русских!), к востоку Чикаго и Детройт, там военные заводы, на север военная база в Миннеаполисе. И на юге – возле Сент-Луиса авиабазы и в Канзас сити – тоже, в прошлом году у них истребитель прямо на пригород рухнул. Если эта русская Супербомба так сильна, что уничтожает все за двести миль – то самое безопасное сидеть тут. И надеяться, что Сталин выбрал другую цель – или что мы умрем быстро, а не как те япошки, которых откопали в Токио год спустя, они заживо запеклись в убежище, как в духовке.