Верно. Раньше, когда он пытался сделать все, чтобы с его головы сняли мешок, чтобы ему развязали руки, но преуспел в задуманном лишь частично. В те времена принц испытывал настоящее возбуждение от происходящего. Воспринимал все как приключение, шанс доказать семье, что он способен так же легко выпутаться из неприятностей, как и попасть в них. Шанс показать, что он куда важнее, чем просто третий в очереди на престол, и ценность эта не измеряется величиной выкупа.

Лео вздохнул.

– Всему виной был мешок, – пренебрежительно произнес принц, бросив при этом взгляд на Якоба.

– Ах да, мешок, – мягко улыбнулся парень.

Пока их отряд следовал вдоль береговой линии, а вдали виднелись разбивающиеся о причал волны и скалистые берега, Лео, Рен и Джулиан сидели в седлах, сгорбившись и выжидая.

Лео надеялся, что они свернут на обочину и… закончат дело. Он точно знал участь Джулиана, но вот о себе и Рен ничего конкретного предположить не мог. Рен была нужна Королеве Трупов, так что, если регент собирался исполнить условия сделки, он отвез бы ее к матери. А вот Лео? Мысль о том, что за него потребуют выкуп, казалась неубедительной. Регент планировал ворваться во Владения и взять желаемое силой… так какую же пользу мог он извлечь из принца? Лео был лишь слабой ниточкой, ведущей к трону.

Но, возможно, даже слабая ниточка, когда все остальные связи были разорваны, могла пригодиться…

Пусть он и оставался заменой замены, но все же заменой тех, кто стоял в очереди на трон…

К тому же он определенно был более легкой мишенью, при всем уважении к его старшим братьям и дорогой сестрице.

Но пока они продолжали свой путь в ровном темпе, Лео задумался, действительно ли «милосердие», о котором упоминал Красный гвардеец, было лишь красивым словцом.

Неужели они собирались сохранить Джулиану жизнь? Если он зачем-то понадобился регенту, значит их везут в Крепость. Там дядюшка мог вынудить Джулиана признать свою вину или действительно подвергнуть его суду и придать делу, которое по сути было хладнокровным убийством, налет справедливости. Если план был таков, то выполнили его небрежно, на глазах у большого количества свидетелей и со слишком малым количеством улик. Хотя за последние несколько дней Лео повидал и более запутанные политические игры, не говоря уже о жизни в морском порту «Доблесть».

Хорошенько обдумав все, принц ожидал, что они проскачут всю ночь, но солнце еще не успело скрыться за холмами, когда отряд начал сбавлять темп.

Сердце Лео бешено заколотилось о ребра.

Они въезжали в маленький придорожный городок, который, в отличие от других населенных пунктов, не был обнесен стеной.

Что, конечно же, означало, что место было заброшенным.

Когда они подъехали ближе, в глаза бросилось ветхое состояние домов: заросшие дороги и окна, в которых не горел свет.

Это место показалось принцу странным для привала… пока он не увидел храм. Лео посмотрел на Рен, которая явно тоже заметила строение.

Ведь это был храм костоломов.

Руины, несомненно, существовали еще до Пролома, когда эти земли еще являлись частью Владений. Характерные черты ни с чем нельзя было спутать— начиная от прилегающего кладбища и костяного частокола, окружающего здание, и заканчивая надписью над дверью:

«Смерть так же неизбежна, как рассвет,

и с новым днем восстанут и новые мертвецы.

Тогда мы придем. Чтобы найти. Сразиться. И освободить.

Тогда живые смогут процветать, а мертвые – покоиться с миром».

Но ниже появилось свежее, совсем недавно вырезанное неопытной рукой дополнение:

«Здесь нет покоя».

Когда их троих стянули с седел и бесцеремонно швырнули на землю, Лео со страхом и предвкушением, пульсирующими в его жилах, не сводил глаз с Джулиана. Веревки, более подходящие для того, чтобы удерживать их на лошади, были заменены стальными наручниками. Темные глаза Джулиана блеснули: если от пут он не мог избавиться, то был способен раздавить или расколоть металл железной рукой.

Похитители полагали, что контролируют пленников, но, возможно, они только что предоставили им шанс улизнуть.

Проблема заключалась лишь в том, что наручники громко лязгали и гремели, так что сбежать бесшумно— если вообще сбежать— представлялось сложным.

Крошечный цветок возбуждения в груди принца слегка увял.

За неимением лучшего плана Лео занялся тем, что у него получалось лучше всего, – следил за каждым шагом похитителей, особенно членов Красной гвардии.

Они спешились. Раздали указания. И, тихо переговариваясь, принялись разгружать припасы.

В поле видимости показался капитан. То был мужчина, способный исполнить любой приказ регента… что бы тот ни велел.

Он неторопливо, совершенно непринужденно подошел к пленникам, держа снятый шлем под мышкой. Окинул взглядом каждого. Лео отметил, что капитан выглядел даже еще более самодовольным, чем на Южном мосту, поскольку его миссия, похоже, продвигалась по плану.

Солдаты вокруг суетливо разбивали лагерь, в том числе устанавливали палатки.

Лео нахмурился.

Они что, действительно собирались ночевать здесь? Это казалось совершенно небезопасным и глупым, а недоверчивое выражение лица Рен только подтвердило его мысли. Может, они и находились под защитой храма костоломов, но это место просто разваливалось на куски.

Капитан Красной гвардии обернулся через плечо, чтобы посмотреть на самую большую палатку. Он дернул подбородком, и Джулиана уволокли в темные глубины брезентового полога.

Лео, который уже представил себе быструю и бесшумную казнь, охватил ужас. Но когда капитан тоже зашел в палатку, до них донесся низкий гул голосов, один из которых явно принадлежал Джулиану. Значит, его допрашивали.

Так Джулиан мог бы выиграть время… но много ли?

Рен прижалась к принцу, ее тело заметно расслабилось от облегчения, но, прежде чем они смогли насладиться передышкой, из той же палатки показался еще один гвардеец.

Рен, на лице которой замерло выражение непокорности, потащили прочь, а Лео оставалось лишь с колотящимся сердцем смотреть ей вслед. Он оглянулся в поисках хоть каких-то ответов, но получил только мимолетное выражение жалости на лице Якоба, оставшегося сторожить последнего одинокого пленника.

Видимо, притворившись, что хочет проверить, надежно ли сидят наручники, Якоб наклонился и прошептал:

– Они, эм, допрашивают их.

Принцу отчаянно хотелось вытянуть из парня как можно больше информации, но между зубами Лео все еще был кусок грубой ткани, так что он мог только, выпучив глаза, смотреть на Якоба.

За ним скоро тоже придут. В любой момент. Из палатки не доносилось ни стонов, ни криков боли, а значит, его друзей не пытали… пока что.

Но время шло, а он так и стоял на коленях. Тем временем их похитители сложили свежие поленья на старое кострище, подвесили над огнем котелки, а после занялись оружием и лошадьми.

Лео следовало бы почувствовать облегчение. Здесь, на твердой холодной земле, он был в безопасности, несмотря на затекшие от наручников руки и боль в челюсти из-за кляпа.

Но вместо этого принца охватил приступ паники, куда более сильный, чем все предыдущие. Что происходит в палатке? И как они планируют поступить с ним?

Воздух стал вырываться из него короткими резкими толчками. Лоб покрылся испариной, а взгляд продолжал блуждать по темному лагерю, не фокусируясь на чем-то конкретном.

Неожиданно прямо перед ним показалось лицо Якоба.

– С вами все в порядке?

Перед глазами у Лео все расплывалось, и он изо всех сил старался сосредоточиться на солдате. Кажется, ему удалось покачать головой, но он не мог утверждать наверняка.

Якоб отвернулся.

– Ему нехорошо. Кажется, его сейчас стошнит.

– И что с того? – буркнул один из находящихся неподалеку солдат.

Якоб нахмурился.

– Хочешь, чтобы его стошнило прямо на тебя? Или чтобы он задохнулся из-за кляпа? Позволь мне прогуляться с ним вокруг лагеря. Что плохого может случиться? – Солдат закатил глаза, но Якоб продолжил настаивать – Он никуда не денется. А даже если и сбежит, разве на лошадях мы не догоним его в считаные секунды?

– Ладно, – фыркнул солдат. – Но не задерживайся.

Чьи-то сильные руки обхватили плечи Лео и помогли ему подняться. У него подкосились ноги, отчасти из-за недостатка кислорода, вызванного учащенным дыханием, а отчасти из-за того, что от долгого пребывания в неудобной позе у него затекли мышцы.

Принц оперся на Якоба, и направился с ним в другую часть лагеря, мимо большой палатки, в которой держали Джулиана и Рен. Они прошли под полуразрушенной аркой храма, внутри которого было темно и тихо. Лео прикрыл глаза.

Кто-то надавил ему на щеку— принц распахнул глаза и увидел в нескольких дюймах от себя Якоба. Через секунду повязка вокруг лица принца ослабла, и Лео с прерывистым вдохом выплюнул кляп.

После этого он склонился, опустив голову между колен.

Когда ему наконец удалось вздохнуть полной грудью, принц приподнял голову и увидел, что Якоб все еще стоит рядом.

– Вам лучше?

Лео, сглотнув, кивнул.

– Да, я… да.

– Вам не о чем волноваться. Вам не причинят вреда.

– Меня не тронут, – повторил Лео, читая между строк. – А вот моих друзей— да.

Ответа не последовало.

Лео поднял закованные в наручники руки и, собираясь с мыслями, размял челюсть. Паника отступила, но это еще не значило, что опасность миновала. Просто его тело забыло о ней на время, достаточное, чтобы пораскинуть мозгами.

Он выглянул за дверь, в том направлении, откуда они пришли.

– Разве им не надо и меня допросить?

Якоб почему-то отвел взгляд.

– Они не собираются вас допрашивать.

Лео опустил руки, и наручники громко звякнули.

– Почему? – нахмурился он. Якоб лишь пожал плечами, но лгун из него был никудышный. – Почему? – повторил Лео, хотя какая-то его часть уже знала ответ.

– Они не думают, что вы обладаете важной информацией. Будучи третьим сыном и известным…

– Кем? Распутником? Негодяем? Ни на что не годным?

– Я собирался сказать «свободолюбивым», – осторожно ответил Якоб, и Лео рассмеялся.

Он просто не мог сдержаться.

– Ты слишком высокого обо мне мнения, Якоб, и тебе это известно.

– А я-то полагал, что и такой оценки недостаточно.

Лео прищурился, но солдат произнес это с бесхитростной честностью. В груди принца зародилось приятное чувство, но гнев быстро его остудил.

Якоб был прав. Подобной оценки было недостаточно. Лео представлял собой куда больше, чем смазливое личико и чувство стиля. Больше, чем его колкости и обаяние, хотя они, безусловно, помогали.

От него не ждали многого ни его семья, ни жители Владений, ни, судя по всему, те, кто остался к востоку от Стены.

Это не было для него секретом. Он даже полагал, что смирился с подобным положением.

Но, возможно, все было не так. Возможно, он хотел стать чем-то большим.

– Так они думают, что я ничего не знаю? Что у меня нет ни глаз, ни ушей? Что я не обладаю никакой силой? – Ярость, горячая и темная, скапливалась в животе принца. – А ты стоишь тут со мной совсем один. СДжулианом ты бы не стал так рисковать. Как и с Рен. Да и твои приятели тебе не позволили бы. Но со мной, пустоголовым принцем? – Лео невесело рассмеялся. – А ведь я мог бы убить тебя прямо здесь и сейчас.

Выражение лица Якоба изменилось, он нахмурил брови. Парень был явно растерян. Но недолго.

– Это ожерелье… семейная реликвия? – мотнул Лео головой.

Якоб дотронулся до груди, под его рубашкой виднелись металлические звенья. Тонкая цепочка.

Золотая цепочка.

Лео поднял закованные руки и дернул за нее своей магией. Якоб, споткнувшись, шагнул вперед.