Опа, какой интересный поворот дела! А где это у нас этот самый квадрат с заданными иксом и игреком? Карта моментально оказалась в моих руках. Мне определённо продолжало везти, вектор пути на эвакуацию практически совпадал с прямой, идущей к базе. Стоило «случайно» отклониться метров на триста, и столь вожделённый налёт становился вполне осуществим! Это радовало.

– Степан! – окликнул я своего заместителя. – Давай старших троек сюда ко мне и… Баринова тоже, у меня для него поручение.

– Иванов! – неужто мне и впрямь думалось, что Тулин рванёт исполнять мое приказание? Ага, счас! – Дуй по тройкам, и Барина сюда, давай в темпе!

В принципе Степан прав, не дело заместителю командира простым «передатчиком» по группе бегать.

– Так, орлы, сейчас трогаем на эвакуацию, а по пути проверим то, что нам эта пташка нашептала, – взгляд скользнул по привалившемуся к дереву пленнику. – Вот здесь, – я указал точку на карте, – должна находиться база боевиков.

Сказав это, я с запозданием вспомнил, что не спросил чеха об их общей численности, но теперь «пытать» его уже поздно. Перегорел, поди. Пока снова запугаешь… Да и черт с ними, сколько ни есть!

– Будем брать? – подвёл итог Тулин.

– Будем! – Улыбнулся и добавил: – Совершим налёт по всем правилам военной науки. Если получится – подойти скрытно. Он, – тычок пальцем в сторону чеха, – вроде как безопасный проход указал, если соврал, там же и кончим. – Я постарался подмигнуть бойцам так, чтобы этого не заметил вслушивающийся в наш разговор пленник. Но тот, снова прикинувшись бревном, никак не отреагировал.

– Менять что будем? – почёсывая ногу, поинтересовался мой заместитель.

– Нет, всё штатно, кроме одного: ты с пленником идёшь в тыловой тройке.

– Командир, – Степан начал протестующее подниматься.

– Сиди, – осадил его я. – Вопрос не обсуждается. Кому, кроме тебя, его ещё поручить? Баринову, да?! Он за него, конечно, будет отвечать головой, для этого я сюда его и пригласил. Но… – я хотел сказать «он и за себя-то не отвечает», но вспомнив об ушах пленника, прервался на полуслове. – … Если что пойдёт не так? Если чехи зайдут с тыла или ещё что? Он его что, вытащит? Молчишь? Вот и молчи. Один раз головняк и без тебя перетопчется, а к медали я тебя и за пленного представлю.

– Да нужна мне Ваша медаль! – похоже, зам на меня всерьёз обиделся. Ну и шут с ним. Посопит, посопит и «оттает».

– Не нужна – так не нужна, – покладисто согласившись, я решил, что «совещание» пора заканчивать. – Вопросов, я думаю, не будет?

Сидевший ко мне ближе всех сержант Потапов хотел было что-то уточнить, потом кинул взгляд на зашевелившегося пленного и передумал.

– Пошли! – поднявшись, Степан Тулин шикнул на притихшего Баринова. – И этого забирай! – он ткнул стволом в сторону сидящего и смотрящего на нас боевика.

– Я, да? – поставленный перед фактом снайпер выглядел растерянным.

– Ты, ты, – этому Бара… ринову ещё пришлось подсказать. – Всё, орлы, давайте в темпе по тройкам, остальным сами разъясните что как. Через десять минут – начало движения. Лавриков, ты идешь первым! – не дело, конечно, пускать первым пулемётчика, но снайпера ещё хуже, к тому же Лавриков полкомандировки первым и ходил, пока вместо автомата ему не вручили пулемёт. Ничего, разок пройдется по старой памяти. Быстро я его не погоню, так что, всё будет в норме… надеюсь…

– Вадим! – мы уже приготовились выходить, и я окликнул шагнувшего вперёд Лаврикова. – Не спеши и аккуратнее, этот гад может нам и подставу устроить.

– Угу, – угрюмо согласился пулемётчик, поудобнее перевесил ПКМ и бодрым шагом направился в сторону уходящего солнца.

Тыловая тройка

Бушевавшее в душе Тулина недовольство действиями командира никак не желало успокаиваться.

– Барин! – окликнул он насупившегося снайпера. – Этот пидор, – кивок в сторону пленного, – на тебе. Понял?

– А что я-то? – Баринов никак не желал признавать себя крайним.

– А потому что. Будь ты нормальный чел, я бы здесь не торчал! – похоже, Степан нашёл на ком выместить своё раздражение. – Смотри за ним! Что хочешь делай, хоть привязывай, а если удерёт – сам убью! – сержант не заметил, как повторил любимую присказку своего группника. Его огромный кулак несколько раз прошёлся перед лицом опешившего от такого напора Баринова.

– Да я не против! Если надо караулить, значит, буду караулить. Без проблем! – Тут же повернувшись к пленнику: – Случай, ты, ЧМО, дёрнешься бежать – пристрелю!

Тот что-то неразборчиво буркнул сквозь впиявившуюся в рот верёвку, но что именно – понять было невозможно, да Баринов особо и не пытался.

– Двигай! – поторопил он пленного боевика, и когда тот шагнул вперёд, двинулся за ним следом.

Цепочка спецназовцев, вытянувшись в длинную линию, медленно приближалась к цели. Тулин, шедший сразу же за рядовым Проскурниковым, автоматчиком второй тройки ядра, пригнулся, пробираясь сквозь заросли орешника. Когда же позади треснула ветка, он замер.

– Что за урод… – приглушённо выругался он и, выбравшись из кустов, стал ждать появления шедшего следом Баринова, гнавшего перед собой пленённого чеха. Наконец те появились из-за ореховых зарослей и стали приближаться. Успокоившись и решив не раздувать произошедшее, Тулин повернулся и продолжил путь дальше. За спиной снова раздался треск. Он мгновенно развернулся – пленный чех делал очередной шаг, а в том месте, где только что стояла его ступня, виднелась надвое переломанная ветка.

– С-сука! – прошипел Степан, едва сдерживая рвущееся на свободу бешенство. В три широких шага он оказался подле пленённого. Его здоровенный кулак въехал тому в ухо. Подхватив рукой падающее тело, Тулин сунул ему под нос приклад своего автомата.

– Ещё раз хрустнет… все рёбра переломаю! – тихое шипение тем не менее не оставляло сомнения в неотвратимости наказания. – Усёк, сучара?

Чех съёжился и понятливо замотал головой.

– Топай дальше! – И уже Баринову, ещё тише: – Веди его, если что – пинка…

Боевое охранение базы боевиков

Стоявшего на фишке, а точнее лежавшего в охранении чеховской базы Тимура Даудова насторожил вдруг раздавшийся в отдалении треск сломанной ветки. Он приподнялся на локте и, наморщив лоб, тщательно всмотрелся в переплетение ветвей. То, что он сумел разглядеть, ему сильно не понравилось.

– Ильяс! – яростно зашептал он, теребя за плечо своего спавшего напарника. – Ильяс, русские…

– А? Что? – обеспокоенно завертелся Ильяс, сладкий сон которого был нарушен столь неприятным образом.

– Тихо! – ладонь Тимура легла на лицо напарника, закрыв и рот и нос. – Русские…

– Понял, понял! – усердно закивал головой мгновенно побледневший Ильяс, а на его лбу моментально выступила капля пота. – Стреляем?

– Нет, – Даудов отрицательно покачал головой. – Предупреди остальных! – скомандовал он, забыв о лежавшей подле себя радиостанции «Кенвуд». Впрочем, включать её сейчас и пытаться «докричаться» до своих было излишне опасно, в безветренном лесу даже малый звук мог долететь до противника и выдать их.

– Бегу, – всё ещё по-прежнему бледный, разве что более вспотевший, Ильяс, пятясь, начал отползать назад в спасительную глубину леса. Вот он наконец-то скрылся за ветвями и, встав на ноги, поспешил в направлении пока ещё ничего не ведающих подельников. А оставшийся в окопе Тимур вновь устремил свой взор в глубину леса, но ничего не увидел. В какой-то миг ему показалось, что он обознался, перенапрягшись в тревожном ожидании возвращения своего ушедшего на встречу со связником командира. Но вот в чаще снова мелькнула тень, затем на небольшом удалении ещё одна, ещё.

«Спецы», – теперь Даудов уже не сомневался, что видит перед собой русских. – Только бы остальные успели подтянуться, только бы остальные подошли вовремя! – молил он, а русские разведчики тем временем подходили всё ближе и ближе. Положение осложнялось ещё и тем, что Тимуру был виден только один небольшой участок местности, так что пока он ждал, идущие впереди спецы уже успели скрыться в зарослях орешника, и сколь близко они теперь находились, можно было только предполагать.

– Пора, пора, пора! – несколько раз повторил Тимур, наводя прицел на мелькнувшую в глубине леса фигуру, тщательно выцелил и мягко потянул спусковой крючок…

Старший прапорщик Ефимов

– Командир! – возглас Каюмова подстегнул меня не хуже удара плётки. Мне не было нужды гадать, что может означать этот крик. Ноги сами собой подломились, мышцы бросили навстречу земле, так что выпущенные по мне пули вошли в дерево на уровне высоты груди с небольшим опозданием. Даже моя голова успела опуститься чуть ниже. От чмокающего звука за моей спиной волосы на макушке зажили своей собственной жизнью.

– Чехи! – второе слово, вылетевшее из уст пулемётчика, достигло моих ушей под трескотню выстрелов. Я окончательно упал на землю, опустил предохранитель и скользнул за ближайшее дерево. Кто-то из бойцов уже открыл ответную стрельбу. Справа от меня срубило ветки, я выругался, приподнявшись на локте, заметил, откуда ведётся огонь и, почти не целясь, дал короткую очередь. Справа и слева огрызнулись выстрелами мои бойцы, на какой-то миг стрельба со стороны противника стихла, затем с недолётом начали падать ВОГи.

– Гриша! – я постарался докричаться до сержанта контрактной службы Потапова, должного находиться где-то слева от меня.

– На приёме! – сквозь выстрелы услышал я его голос, значит, слышит нормально.

– Работай по второму варианту, по второму! – отсутствие внутригрупповой радиосвязи вынужденно наложило на нас некоторые ограничения, так, для того, чтобы противник не понял отдаваемых команд, пришлось разработать собственный «засекреченный код». Вариант два означал стремительный фланговый обход.

– Принял! – на этот раз голос прозвучал едва слышно, а противник снова огрызнулся очередью. Пули потонули где-то в глубине чащи, мы ответили, окончательно прижимая вражеское охранение к земле. Я мысленно торопил бойцов Потапова. Следовало сбить, уничтожить охранение, прежде чем боевики на базе опомнятся и придут ему на помощь. Тем более что, судя по всему, противостоящих нам боевиков пока было никак не больше двух.

Тимур Даудов

Нажимая спуск, он вдруг понял, что опаздывает, совсем немного, совсем чуть-чуть, но это ничего не меняло – выбранный мишенью русский начал падать, падать сам, без помощи, без воздействия посылаемых в него пуль.

– Шайтан! – взвыв от бессилия, Тимур сместил ствол ниже и снова нажал на спусковой крючок – длинная свинцовая плеть метнулась вслед ускользающему спецу, но вновь запоздала, а вот самому Даудову пришлось прятаться от хлестанувших над головой очередей. Он сжался на дне окопа, один за другим выпустил в направлении противника пять ВОГов, облизнул пересохшие губы, гусиным шагом переместился по окопу и, вновь поднявшись над бруствером, быстро, два раза подряд выстрелил. Автомат щёлкнул опустевшим затвором. В глаза ударили песчинки, выбитые из почвы зелёного бруствера вонзающимися в него пулями. Тимур снова юркнул на дно окопа, трясущимися руками отстегнул магазин, достал новый. Пробившая тело дрожь никак не желала униматься, новый рожок удалось пристегнуть лишь с третьей попытки.

«Где Ильяс? Где остальные?» – вопросил он сам себя, начиная смещаться в дальний конец укрытия. Пули хлестали над головой подобно внезапно хлынувшему дождю.

– Аллах акбар! – вскричал он, но вышло довольно жалко. Досадуя на самого себя за сорвавшийся на фальцет голос, Тимур выпрямился во весь рост и длинно-длинно прошёлся слева направо по всему лесу, никуда конкретно не целясь, лишь стараясь удержать рвущееся из рук оружие, затем вновь отпустился вниз и снова сменил позицию.