Испытания Котельников проводил подальше от глаз случайных иностранцев, чтобы те не смогли украсть технологию. Манекен (звали его Иван Иванович) несколько раз сбрасывали с 50‑метровой высоты, и он приземлялся целым и невредимым. Поставленная задача была выполнена. Изобретатель решил зарегистрировать изобретение в Петербурге. Он написал докладную записку военному министру В. Сухомлинову: «Ваше превосходительство! Длинный и скорбный список славных жертв авиации натолкнул меня на изобретение весьма простого полезного прибора для предотвращения гибели авиаторов в случаях аварии с аэропланами в воздухе». Но увы, в главном военно-инженерном управлении страны им не заинтересовались. Убедить чиновников Котельников не смог. Приблизительно через год он получает патент (в то время это называлось привилегией) за номером 438612 во Франции. Однако не оставляет попыток доказать пользу своего изобретения на родине – он хочет провести официальные испытания, для чего делает новый опытный образец, влезая в долги. Котельников писал: «Как только все увидят, как парашют опускает человека на землю, то сразу изменят свое мнение. Поймут, что он так же необходим на самолете, как спасательный круг на корабле…» Испытания проходят успешно – изобретение произвело фурор. Однако ранцевый парашют в России использовать отказываются. Резолюция великого князя Александра Михайловича гласила: «Парашюты в авиации – вообще вещь вредная, так как летчики при малейшей опасности, грозящей им со стороны неприятеля, будут спасаться на парашютах, предоставляя самолеты гибели. Машины дороже людей. Мы ввозим машины из-за границы, поэтому их следует беречь. А люди найдутся, не те, так другие!»

Небольшое отступление. До официальных испытаний Глеб Котельников проверял парашют, в том числе и на прочность материалов. Для этого он прикрепил свое устройство к буксировочным крюкам автомобиля, разогнал машину до 75 км/ч, дернул шнур, и парашют тут же раскрылся, а автомобиль был остановлен силой сопротивления воздуха. Конструкция осталась полностью целой. Остановка автомобиля заставила конструктора задуматься над разработкой воздушного тормоза для летательных аппаратов во время посадки, и он изготовил опытный образец. Тогда «умные» люди из Военно-инженерного управления сказали, что данное изобретение не имеет будущего. А много лет спустя воздушный тормоз как «инновация» был запатентован в Соединенных Штатах.

Пилоты спасаются на парашютах

Возвращаясь к основной теме повествования, скажем, что слава об изобретении Котельникова распространилась повсеместно, и ему предложили изготавливать парашюты на частной основе. Он старался доказать нужность своего изобретения руководству Воздухоплавательного отдела Генштаба: «…они (летчики) гибнут напрасно, в то время как могли бы в нужный момент оказаться полезными сынами Отечества… горю единственным желанием выполнить долг перед Родиной… такое отношение к полезному и важному делу для меня – русского офицера – непонятно и обидно». Однако реакции не последовало. Выхода не было, и он согласился на предложение коммерсантов. Его образцы представили на нескольких конкурсах во Франции, и правительство страны разрешило провести испытания на живом человеке. 5 июня 1913 года русский спортсмен Владимир Оссовский прыгнул с парашютом. Тестирование прошло успешно, и «РК‑1» (ранцевый, Котельникова, модель первая) стали изготавливать не только во Франции, но и в других странах, в то время как для российских летчиков закупались французские парашюты Жюкмеса, которые безопасными назвать крайне сложно из-за несовершенства конструкции креплений, громоздкости и жесткого приземления.

В 1914 году началась Первая мировая война. Спрос на спасательные средства существенно возрос. Французские парашюты в боевых действиях оказались весьма неэффективными – пилоты погибали. И тогда военное министерство Российской империи обратилось к Котельникову с просьбой изготовить опытную партию «РК‑1» в 70 штук. Но дальнейшее производство вновь приостановили, потому что менять французские модели на российские было дорого. Впоследствии, после Октябрьской революции, советское правительство оценило пользу изобретения Котельникова и внедрило его повсеместно. Сам Глеб Котельников постоянно совершенствовал свое творение, он выпустил «РК‑2», «РК‑3», «РК‑4». В 1926 году он передал права на изобретение руководству СССР. Самое интересное, что пилоты боялись парашютов, поэтому в критических ситуациях разбивались, но парашют не использовали. И только в 1927 году знаменитый летчик-испытатель Михаил Громов выпрыгнул с парашютом из теряющего высоту самолета, вошедшего в штопор. На его примере авиаторы поняли, что парашют может спасти жизни.

Кроме того, Котельников выступил с рядом конструкторских предложений в вопросах механизации сельского хозяйства: с февраля 1929 по июнь 1930 года он подал 12 заявок на изобретения и на 9 из них получил авторские свидетельства. А в Великую Отечественную войну, находясь в родном Ленинграде, он принимал активное участие в работе постов противовоздушной обороны, стойко перенося все трудности блокады. В конце 1941 года его в тяжелом состоянии эвакуировали в Москву, но, несмотря ни на что, он продолжил изобретательскую деятельность. В 1943 году вышла его книга «Парашют», а несколько позже – «История парашюта и развитие парашютизма». В январе 1944 года Глеба Котельникова наградили орденом Красной Звезды, который ему вручили как «старейшему конструктору парашютов». Он начал ряд новых работ, но, к великому сожалению, они не были закончены.

22 ноября 1944 года Глеб Котельников, своим изобретением спасший тысячи жизней, скоропостижно скончался. Его могила – особое место для парашютистов и летчиков, которые приходят сюда почтить память выдающегося изобретателя и привязать к деревьям ленточки для затяжки парашютов.

В честь Глеба Котельникова деревню Сализи, где испытывался его парашют, переименовали в Котельниково, в Санкт-Петербурге есть аллея, названная его именем. Памятник изобретателю первого ранцевого парашюта установили в Иваново, где находится Ивановский парашютный завод.

Если вы захотите больше узнать про Глеба Котельникова, то сняты документальные фильмы: «Глеб Котельников. Над куполом – небо»; «Знай наших. Глеб Котельников»; «Великие изобретатели. Главная роль Глеба Котельникова»; «Глеб Котельников. Стропа жизни».

Изобретение Глеба Евгеньевича оказалось многолетним техническим феноменом – все современные модели парашютов созданы по схеме его создателя. У летчиков есть поговорка: «Все парашюты вышли из „ранца“ Котельникова». Б.А. Костин, писатель, ветеран ВДВ, написал: «И не только потому, что он изобрел первый в мире ранцевый парашют, но, собственно говоря, он основал все принципы, по которым и ныне существуют воздушно-десантные войска, авиация и космос».

Петр Николаевич Нестеров. Короткая жизнь аса русской авиации

Не мир хочу я удивить, Не для забавы иль задора, А вас хочу лишь убедить, Что в воздухе везде опора…

П.Н. Нестеров

Петр Николаевич Нестеров – русский летчик, основоположник высшего пилотажа и всемирно признанный ас.

Петр Николаевич родился 27 февраля 1887 года в семье штабс-капитана Николая Нестерова в Нижнем Новгороде. К сожалению, через три года, в возрасте 27 лет, отец скончался, оставив свою жену с четырьмя детьми без средств к существованию. Они были вынуждены поселиться в так называемом Вдовьем доме – приюте для неимущих вдов и сирот.

Петр Николаевич Нестеров

Еще в детстве небо манило Петра. Наблюдая за полетом почтовых голубей, он говорил брату: «Смотри, как красиво и непринужденно кружатся, я бы также хотел летать». В возрасте десяти лет Петр поступает в Нижегородский кадетский корпус, где ранее преподавал его отец. Учится легко и после окончания обучения в числе лучших выпускников получает направление в Михайловское артиллерийское училище. В характеристике 16‑летнего выпускника из аттестационного журнала Нижегородского графа Аракчеева кадетского корпуса за 1904 год содержится следующая информация: «Кадет 7‑го класса Нестеров… обладает острым умом, любит математику, физику, черчение. Чрезвычайно настойчив в принятых решениях, проявляет характер, полностью унаследованный им от покойного отца… Кадет Петр Нестеров – идеальный тип будущего офицера с ярко выраженными моральными качествами и храбростью, могущего увлечь за собой своих подчиненных в бою». В артиллерийском училище он тоже показывает себя с лучшей стороны, и ему предоставляется право самостоятельно выбрать место будущей службы. И здесь Нестеров удивляет окружающих – вместо того, чтобы остаться в Санкт-Петербурге, он выбирает Владивосток. Приказ по училищу от 9 ноября 1906 года гласил: «…высочайшим приказом от 29 октября 1906 года портупей-юнкер Нестеров Петр произведен в подпоручики со старшинством… и назначается во Владивосток в 9‑ю Восточно-Сибирскую стрелковую артиллерийскую бригаду». Решение продиктовано личными мотивами: Петр хочет вступить в брак, а в силу юного возраста единственная возможность осуществить желаемое – доказать свою финансовую состоятельность, получая повышенное жалование на службе в Сибири или на Дальнем Востоке.

Служа в 9‑й Восточно-Сибирской стрелковой артиллерийской бригаде, он впервые обратил внимание на аэростат и добился от своего командования временного прикомандирования к воздухоплавательной роте, где выполнил несколько подъемов в воздух на этом летательном аппарате. Правда, скоро роту расформировали, и Петр вернулся в артиллерию.

Виды аэростатов из «Энциклопедического словаря» Брокгауза и Эфрона

Небольшая ремарка для более полного понимания портрета нашего героя: подпоручик Нестеров запретил в своем подразделении оскорбления и рукоприкладство унтер-офицеров по отношению к нижним чинам. В то время эти методы хоть и были официально запрещены, но использовались повсеместно. Поэтому частное приказание подпоручика являлось огромной редкостью и способствовало укреплению нравственной культуры в личном составе командира.

В 1910 году по состоянию здоровья его переводят в Кавказскую артиллерийскую бригаду, где он знакомится с российским летчиком, установившим мировой рекорд по высоте и дальности полета, – Артемием Кацаном. Вместе с ним он принимает участие в проектировании и строительстве планера. Небо все больше захватывает Нестерова: «Мое увлечение авиацией началось с 1910 года… Меня не приводили в восторг происходившие в России и за границей полеты, ибо я считал их до крайности несовершенными и не чувствовал в них победы гордого духа над косной материей. Наоборот, в этих полетах меня не удовлетворяла рабская зависимость пилота от капризов стихии… Поэтому я поставил себе задачей построить такой аэроплан, движения которого меньше всего зависели бы от окружающих условий и который всецело подчинялся бы воле пилота… Только тогда авиация из забавы и спорта превратится в прочное и полезное приобретение человечества…»

Летом 1911 года, находясь в отпуске на родине, он знакомится с Петром Соколовым – учеником профессора Н. Жуковского, «отца русской авиации». Будущий летчик записывается в Нижегородское общество воздухоплавания и вместе с Соколовым строит в сарае планер^[3]. Когда летательный аппарат был готов, его привязали к лошади и пустили ее галопом, в это время в кабине находится Нестеров. Планер поднялся в воздух на три метра и летел какое-то расстояние – первый полет Петра Нестерова состоялся.

Нестеров окончательно и бесповоротно решает связать свою жизнь с авиацией, и поступает осенью 1911 года в Офицерскую воздухоплавательную школу, где через год получает диплом военного летчика. В августе 1912 года его зачисляют в Гатчинскую авиационную школу, и вскоре Петр сдает экзамен на звание пилота-авиатора, а чуть позже – на звание военного летчика. В характеристике говорилось: «Петр Нестеров: летчик выдающийся. Технически подготовлен отлично. Энергичный и дисциплинированный. Нравственные качества очень хорошие». По окончании школы он поехал в Варшаву, чтобы протестировать моноплан^[4] «Ньюпор», который взяла на вооружение российская императорская армия. Во время одного из полетов Петр Нестеров набрал рекордную по тем временам высоту – 1,6 тысяч метров, а затем выключил мотор и восьмерками спланировал над городом. Е. Ф. Бурче, биограф П. Нестерова, писал: «Особенный стиль полетов Нестерова – плавность в воздухе и крутые крены при поворотах – позволяли узнавать его, как говорили, „по почерку“ издали».