Однако этот план я тоже не могла реализовать в одночасье. Я получила разрешение от приюта, нашла место – мы перенесли одну из небольших книжных полок, а Лео даже предложил помочь мне построить вольер. Теперь мне нужно было получить разрешение от городского совета, потому что, очевидно, держать в магазине моего кота и привезти приютских кошек – это разные вещи, и мне пришлось подать заявку на изменение зонирования.

Учитывая, что само здание, как и прилегающие постройки, принадлежит мне, жаловаться на внесение изменений некому. Я убедилась, что все будет находиться на безопасном расстоянии от места, где мы готовили и подавали еду. Обитель животных будет находиться так далеко от чайного отдела, как это вообще возможно, не посягая на территорию «Карамельной феи». Моя работа закончена, оставалось только дождаться официального разрешения, чтобы приступить к постройке, а на это уходила целая вечность.

Бюрократия не шутка, даже в маленьких городах. Быть может, особенно в маленьких городках. Не помогало и то, что в совет входила Дейрдре Миллер, и, возможно, именно из-за нее задерживали рассмотрение моих документов.

Стоит один раз обвинить женщину в убийстве, и она навсегда затаит обиду.

На этой неделе должно состояться заседание, на котором будут рассмотрены новые проекты, и я надеялась, что, если выскажу свою идею публично, процесс ускорится.

Признаться, мне также просто нравились ежемесячные открытые заседания городского совета. Собрания в «Девочках Гилмор» всегда выглядели немного глупо, пока я не начала ходить на собрания в Рейвен Крик и вдруг поняла, что это правда: жители маленьких городов действительно иногда бывают немного не в себе.

Фитнес-трекер на запястье зажужжал, сообщая мне две вещи: во-первых, я почти не двигалась с тех пор, как пришла в магазин этим утром, а во-вторых, уже без десяти минут восемь, а значит, скоро пора открывать магазин.

Я выложила остывшее печенье на тарелку, которую отнесла на витрину. Теперь она заполнена до отказа и готова к предстоящему утру. Взяв с полки большую емкость чая «Ханикрисп^[4] с жимолостью», я высыпала четверть в прозрачную стеклянную банку, затем поставила ее на прилавок с табличкой «Чай дня».

Наступал сезон холодного чая, и мне предстояло оценить купажи Юдоры, чтобы понять, какой из них лучше всего подавать холодным. Я уже практически освоила приготовление по ее рецептам, когда нужно было пополнить запасы, но все еще не решалась на собственные эксперименты.

В какой-то момент мне пришлось бы попробовать что-то новое, поскольку «Кабинет графа» славился своими уникальными смесями, а Юдора всегда любила готовить сезонные рецепты к большим праздникам. Мы уже пережили одно Рождество, когда я придерживалась проверенных и верных рецептов, но у меня закралось предчувствие, что в этом году люди захотят чего-то другого.

Меня все еще пугала мысль о том, чтобы попробовать сделать что-то свое, поэтому я оставила этот пункт в списке дел на последнем месте. Забавно, что я так сдержанно относилась к созданию новых чайных купажей, учитывая, что не испытывала никаких проблем с творческим подходом к составлению меню, о чем свидетельствует чередование наших обеденных предложений. Но чай оставался фишкой Юдоры, ее нишей, и она потратила десятилетия, путешествуя по всему миру, чтобы узнать о чае все, что могла.

Я же просто знала, что мне нравится, когда речь заходила о вкусе, и как заварить идеальную чашку или чайник для моих клиентов. Создать что-то новое казалось непростой задачей. Мне хотелось, чтобы Юдора гордилась мной.

Утро пролетело быстрее, чем ожидалось. Мне привезли дюжину коробок из крупного издательства, и первый час рабочего дня я потратила на то, чтобы распаковать книги и уложить в библиотечную тележку в некотором подобии порядка. Обычно мне нравилось самой разбирать стену с новыми изданиями, но сегодня я, пожалуй, оставлю эту работу Имоджен.

Кстати, о моей замечательной и прекрасной сотруднице, она, как и обещала, пришла в девять. Поначалу я думала, что уеду, как только она придет, но коробки были почти разобраны, и я закончила последнюю сортировку, пока она занималась теми немногими посетителями, которые зашли выпить утреннего чая или взять пирожных. В первой половине дня книг продается не так много, однако после обеда покупательская активность меняется.

– Дафна придет в половине двенадцатого, – напомнила я Имоджен. – Держи ее здесь столько, сколько тебе нужно. Если она захочет остаться до шести, чтобы ты могла уйти в пять, я не против.

– Перестань так волноваться, – сказала Имоджен. – Посмотрим, как пройдет день, и тогда мы с Дафной примем решение, хорошо? А ты просто иди и наслаждайся распродажей. Я обещаю тебе, что мы удержим корабль на плаву без всяких проблем, договорились?

Я выдохнула, сама не заметив, что задержала дыхание. Имоджен слишком хорошо меня знала, если поняла, что мне нелегко отказаться даже от малой толики контроля. Она и Дафна работали здесь вместе с Юдорой и вполне могли руководить делами в мое отсутствие. В конце концов, у них обеих имелся опыт самостоятельного управления заведением. Мне не о чем беспокоиться.

– Я постараюсь вернуться к шести, чтобы забрать Боба, но, если не успею, просто оставьте свет в книжном отделе, чтобы он не подумал, будто я его забыла. Я заберу его по дороге домой. Думаю, ему приятнее провести день здесь, чем дома, поэтому и привезла.

– Конечно. Уверена, мистер Лауэри расстроится, если его приятель не проведет с ним этот день. – Она рассмеялась, и, как по расписанию, в дверях появился мистер Лауэри в старом твидовом пиджаке с кожаными заплатками на локтях и в клетчатой кепке, которую он снял, прежде чем кивнуть нам.

– Доброе утро, дамы. Надеюсь, столь прекрасное утро вам благоволит.

– Вам как обычно? – спросила я. За почти семь месяцев он ни разу не заказывал ничего другого, но я старалась не строить предположений о людях. Кто знал, быть может, в один прекрасный день мистер Лауэри зайдет к нам и закажет матчу?

Я тихонько фыркнула от этой мысли. Нет, только «Ирландский завтрак». Всегда «Ирландский завтрак».

– Если вас не затруднит. – Он положил на стойку пятидолларовую купюру. До конца дня мы поили его горячим чаем, но после первой недели наблюдения за его привычками я настояла на том, чтобы он перестал платить за каждую чашку. Пять долларов за целый день чая, вероятно, слишком низкая цена, но мне становилось не по себе, когда он отдавал почти двадцатку за восьмичасовой день. Мистер Лауэри платил за любую еду, которую заказывал, а это случалось лишь раз в несколько дней. Я делала вид, что не замечаю, как он обычно приносил из дома сэндвич.

Ему должно быть уже за восемьдесят, а значит, скорее всего, он имеет постоянные выплаты. Бесплатный чай и доступ к лучшему креслу в заведении казались мне разумным способом проводить здесь время. Временами он болтал с другими посетителями, но в основном пару часов читал, а потом засыпал еще на пару.

– Доброе утро, Боб, – поздоровался мистер Лауэри с моим котом, устраиваясь в кресле напротив. – Ты сегодня необычайно рыжий.

– Я принесу ему чай, – шепнула Имоджен. – Тебе пора, а то пропустишь начало распродажи. Привези нам что-нибудь забавное.

– Забавное или нет, я просто надеюсь, что мы сможем еще немного пополнить полки с подержанными книгами к лету.

– Проваливай уже. Обещаю, ничего плохого не случится. Ты слишком сильно волнуешься.

Может быть.

А может, я волновалась ровно столько, сколько следовало.

4

Поездка в Барнсвуд доставляла одно лишь удовольствие. Теперь, когда лето вступало в свои права, деревья были усыпаны листьями десятка различных зеленых оттенков, а голубое небо усеивали пушистые белые облака.

Поскольку мы находились на Тихоокеанском Северо-Западе, я знала, что не стоит постоянно ожидать столь ясных дней. Гораздо чаще у нас шли дожди, но это только способствовало появлению зелени.

Я переехала в Рейвен Крик в середине октября, а значит, успела хорошо познакомиться с прохладной, снежной зимой и серой, дождливой весной. Однако отчетливее всего мне запомнилось лето. Именно в летние месяцы в юности я чаще всего приезжала в гости к Юдоре, и потому лучшие детские воспоминания неразрывно связаны с летним сезоном, проведенным в Рейвен Крик.

Запах влажной зелени настолько завораживал, что мне пришлось опустить стекла, когда я выехала из города на шоссе, ведущее на юг. В воздухе витал теплый торфяной аромат, а фоном ему служили запахи нагретого солнцем льна и первых летних цветов, только-только раскрывших свои бутоны.

Меня не покидало ощущение, что сегодня будет замечательный день.

Однако спустя двадцать минут езды появился первый признак того, что мой прогноз на утро может не сбыться.

– Мр-мяу?

Нет.

Нет, этого не может быть. Мне только кажется; я слишком часто засыпала под мурлыканье кота над головой, отчего в мозгу нарушились химические связи, заставив меня слышать котов там, где их нет.

– Мр-р? – В зеркале заднего вида я заметила рыжую голову, высунувшуюся из моей сумки с многоразовыми пакетами для продуктов, которые я держала в машине для походов по магазинам. Сегодня я взяла с собой еще несколько на случай, если понадобится в чем-то увезти новые книги.

Теперь из сумок на меня смотрел упитанный рыжий кот, щуря зеленые глаза от яркого утреннего света.

Я тотчас прижала машину к обочине, радуясь, что нахожусь не на оживленной автомагистрали, а на малоиспользуемом шоссе между небольшими городками. Других машин на дороге в этот момент не было, но меньше всего мне хотелось рисковать тем, что я случайно сверну на встречную полосу.

Остановившись, я повернулась, чтобы как следует рассмотреть заднее сиденье и убедиться в том, что у меня не разыгралось воображение.

– Боб, ты шутишь?

Кот каким-то образом умудрился спрятаться, пробравшись в машину в некий момент между тем, как я выходила из магазина и отправилась в поездку. В последний раз я видела его удовлетворенно похрапывающим на кожаном кресле рядом с мистером Лауэри. Я понимала, что грузила вещи в машину немного рассеянно, а затем сразу отправилась в путь, убедившись, что ничего не забыла, но казалось совершенно невозможным, чтобы очень крупный кот незаметно пробрался в автомобиль.

Потом в голове промелькнула картинка, как я бегу обратно в магазин, оставив открытой и заднюю дверь машины, и дверь «Кабинета графа», чтобы сходить за сумочкой, и осознала, что именно в тот момент маленький проныра воспользовался своим шансом.

– Ох, приятель, ты меня в могилу сведешь. – Я взглянула на часы, понимая, что мне уже никак не успеть вернуть его в магазин и доехать до Барнсвуда до начала распродажи. Мы так близко к поместью, что не имело никакого смысла проделывать этот путь повторно. – Тебе придется немного посидеть в машине.

Возможно, я покажусь ужасной кошачьей матерью, но на улице не слишком жарко, и я могла бы оставить окно открытым. Посмотрев, что из книг предложено на распродаже, я вернусь в машину и посижу с Бобом, пока не придет время моего лота. Если там вообще найдется хоть что-то, за что стоит бороться. А если мне ничего не приглянется, мы развернемся и поедем домой.

Я держалась за это оправдание, чтобы вернуться на дорогу и продолжить путь в Барнсвуд, стараясь не позволять назойливому ворчащему голосу в голове убедить меня в том, что поступаю неправильно. В конце концов, Бобу явно захотелось приключений, и кто я такая, чтобы ему в этом отказывать?

Когда я слегка опустила стекло на заднем сиденье, он выпрыгнул из сумки, чтобы подставить нос свежему воздуху. Несколько раз моргнув, кот слегка чихнул.

– Будь здоров.

– Мр-р-мяу, – отозвался Боб.

Он не предпринял ни единой попытки пересесть на переднее сиденье, улегшись вместо этого прямо за пассажирским местом, чтобы я могла видеть его, если оглянусь через плечо. Прямо-таки «Шофер мисс Дэйзи»^[5], только я шофер мистера Боба.