Никита Семин: Защитник рода

Глава 1. Смерть – не конец пути

– Будет тебе подарок, не переживай, – улыбнулся я в трубку телефона, быстрым шагом двигаясь по оживленной улице. – Самый лучший на свете!

Слева на бешеной скорости проносились машины. Я буквально всем телом ощущал потоки воздуха, что норовили сбить меня с ног, когда очередная иномарка пролетала мимо. Отойти от края дороги не получалось. Слишком узкий тротуар и вечернее время, когда все спешили уставшие с работы домой, не давали это сделать.

– Смотри, братик, ты обещал!

– Конечно! Я ведь всегда выполняю обещания! – напомнил я ей.

Тут спешащий навстречу мужик, типичный офисный планктон, пробивая себе локтями путь, толкнул меня в бок. Чтобы удержать равновесие, я сделал шаг в сторону. На проезжую часть.

– Би-и-и-п!!! – громкий сигнал клаксона и визг тормозов оборвался для меня ударом в спину.

Телефон вылетел из руки и прокатился на пару метров вперед.

– Братик? – сквозь испуганные крики вокруг, услышал я голос сестры из телефона.

Уперевшись ладонями в асфальт, я резко выбросил тело вперед, стремясь ухватить телефон до того, как на него наступит вон та толстая тетка, уже поднявшая ногу для очередного шага.

– Да! – облегченно выдохнул я, когда мои пальцы коснулись телефона. – Ээээ??!! – в полном недоумении я смотрел, как ладонь пролетела дальше сквозь телефон и даже асфальт, уйдя под землю. – Что такое?

– УБИЛИ!! – дикий визг толстой тетки над головой чуть не оглушил меня.

А в следующий момент она все же наступила на телефон, раздавив его вдребезги. Удивление от непонятных метаморфоз сменилось гневом на толстуху. Да как она посмела?! Сжав руку в кулак, я со всей мочи ударил крикливую бабу по ноге, чтобы она убрала свой окорок с моего телефона. Мой кулак слегка засветился и врезался в туфли-лодочки толстухи. На этот раз никаких непоняток не было – толстуха взвизгнула и подскочила на месте, резво, несмотря на вес, убрав ногу с телефона. Вот только спасать там было нечего. Дорогущий айфон последней модели, купленный мной только на прошлой неделе, был раздолбан в хлам.

– Тварь! – процедил я, с ненавистью смотря на толстуху.

Но та меня словно не видела. Да и я увлеченный спасением своего телефона, не обращал внимания на окружающих. До этого момента. Спешащие по своим делам люди уже не бежали вперед сломя голову. Все они уставились куда-то мне за спину, кто с удивлением, кто со страхом, смотря в одну точку. Я тоже оглянулся прямо из положения лежа.

– Чего? – вырвался сам собой у меня вопрос.

Мои ноги касались… моего же тела! Которое валялось на обочине тротуара, как кукла сломанное в пояснице пополам. При таких травмах не выживают. Далее стоял черный джип с сильной вмятиной на бампере. Он стоял на проезжей части, перегородив полосу на треть, отчего уже начала образовываться пробка. Пусть дорога и четырехполосная да и далеко не центральная, но сейчас час пик.

Тут перед глазами мелькнуло, и прямо из меня стал выходить человек! Только спустя пару секунд я понял, что вышел он не из меня, а прошел меня насквозь, сойдя с тротуара, чтобы подойти поближе к моему телу.

– Да что это за херня творится? – не веря в происходящее, прошептал я.

Я умер? Серьезно? Да это гребаный розыгрыш! Этого не может быть! Да мне к сестренке на день рождения надо! Я ей обещал, черт возьми!!

Люди все пребывали. Подъехала машина полиции и скорая помощь.

– Да идите вы нахрен, – сплюнул я и двинулся прочь от этого безумия.

Вот еще! Стоять возле тела, так похожего на мое, да чувствовать, как сквозь меня проходят люди… которые меня, сука, не видят! Как это возможно-то?! Сделав пять шагов, мне показалось, что я начал проваливаться под землю. Остановившись, я посмотрел вниз и с ужасом увидел наполовину утонувшие в асфальте ноги. Еще шаг вперед и я сразу ухнул вниз по пояс! Кроме этого появилось чувство, что меня начало засасывать вниз, как в болото. Накатил ужас. Я тут же развернулся и попробовал выбраться обратно. Руки тоже проваливались в асфальт, но все же где-то на глубине двадцати сантиметров нащупали какую-то опору. Опершись на нее, я принялся ползти назад к своему телу. Вскоре я смог вырваться из той засасывающей трясины, что грозила меня утянуть под землю, но оказался вновь там же, где меня сбила машина.

– Грузите труп, – равнодушно скомандовал майор полиции медикам.

Для него моя смерть – рутина. Черт. Неужели я и правда умер? Верить не хотелось, но как не верить тому, что видишь? Я под ЛСД? Каким другим наркотиком? Так я никогда их не употреблял. Да и сейчас, когда бы успел закинуться? Нет. Как это ни больно и обидно, но похоже я реально умер. Причем даже не заметил этого.

Мое тело погрузили на каталку, накрыли простыней и закатили в газель скорой помощи. На всякий случай я залез туда тоже. А то мало ли? Вдруг я снова провалюсь вниз, если окажусь далеко от него? Что будет потом? Проверять не хотелось. Да и вообще оставалась какая-то дикая детская надежда, что все это сон. А если не сон, то все можно исправить, пока я рядом. Ритка, сестренка. Что она подумает?

Оказавшись возле здания морга, медики быстро, выдавая большую сноровку, выкатили мое тело из машины. Выйдя следом, я огляделся. Обычное двухэтажное серое здание с широкими распашными дверями, куда сейчас и покатили мое тело. Медики двигались быстро и чтобы случайно не отстать, мне пришлось забить на осмотр стен коридора и мелькающих по сторонам дверей.

Остановились мы около грузового лифта. Короткая поездка на нем на цокольный этаж, снова коридор, уже не столь длинный, как наверху, и каталка заехала в большое помещение с низким потолком. Почти все пространство было заставлено металлическими столами, как раз под размер тела человека. На один из таких столов и сгрузили мое тело. Я молча встал рядом с ним.

– Вот, сбит лендкрузером, – передал медицинский листок, что заполнял всю дорогу, врач скорой помощи встретившей нас медсестричке.

Совсем молоденькая, она куталась в толстый свитер с горлом, едва заметно дрожа то ли от холода, то ли от обстановки. Лично я ничего не чувствовал. Вообще никак температуру вокруг не ощущал. Только смотря на нее это понял.

– Вы тоже умерли? – раздавшийся позади голос заставил меня вздрогнуть и резко обернуться.

Передо мной стоял мальчик лет десяти. Черноволосый, худющий как смерть. Глаза у него были голодные, из одежды – какие-то тряпки. Что-то зацепило меня в его внешности, но мозг словно отказывался верить в увиденное.

– Ты кто?

– Меня Мышью зовут. Звали, – отозвался малец и шмыгнул носом. – Дядя, так вы тоже умерли, да?

– Наверное, – растерялся я от этого простого вопроса.

– А как?

– Машина сбила. А ты чего здесь делаешь? – спохватился я. – И как меня видишь?

– Так я тоже… – провел он рукой по «моему» столу.

Ладонь пацана прошла его насквозь. Вот сейчас я понял, что меня цепляло – пацан просвечивал насквозь! Да и выглядел как-то тускло, если отвести взгляд, то боковым зрением его уже и не увидишь. Я огляделся и в паре метров от нас увидел лежащее на столе тельце, накрытое простынкой. С моего места оно казалось еще меньше, чем выглядел пацан.

– А ты как умер?

– Отравился, – вздохнул Мышь. – Йогурт просроченный оказался.

– Разве от этого умирают? Почему тебя в больницу сразу не отвезли? Ведь не мгновенно же ты умер?

– Три дня маялся, – признался пацан и непроизвольно дотронулся живота. Лицо его скривилось от воспоминаний о жуткой боли.

– Так почему не помогли-то?

– А кто? Я бродяжка, – пожал тот плечами.

И вроде бы равнодушно он это сказал, но сколько затаенной тоски было в этих двух словах! Захотелось погладить его, как-то ободрить. Никогда не мог пройти мимо ребенка, если видел, что ему нужна помощь, и сейчас тоже не удержался. Шагнул к нему, отчего Мышь сжался в страхе, но не отступил. Аккуратно взял его за руку, боясь, что и он для меня окажется неосязаем. Но нет, моя ладонь коснулась холодного тонкого плечика. Уже не сомневаясь, я притянул его к себе и обнял, стараясь согреть. Тот замер сначала, а затем всхлипнул. Спустя минуту пацан откровенно ревел, выплескивая накопившийся страх.

– Успокоился? – когда плач затих, спросил я.

Вроде я только обнимал и успокаивал его, а чувство было, словно вагон разгрузил.

– Да, спасибо, – на меня посмотрели яркие сияющие синим светом глаза. – Мне стало гораздо легче.

– Ну и хорошо, – кивнул я и вдруг плюхнулся на пол.

Ноги почему-то перестали меня держать. Посмотрев на свою руку, я увидел, что она стала полупрозрачной. А ведь раньше я ее как обычную видел! Да и ощущал тоже. А вот Мышь… он наоборот – перестал быть тусклым, а обрел плотность и цвет.

– Это что произошло? – пробормотал я, ничего не понимая.

– Это вы свою энергию мне отдали, – улыбнулся пацан.

Вот только улыбочка его мне не понравилась. Какая-то она была у него не такая… не улыбка, а оскал, вот!

– Что? Какую энергию?

– Фиг ее знает, – пожал тот плечами. – Надо же как-то называть то, что вы мне отдали. Вот я энергией это и зову. Не вы первый. Я здесь уже почти две недели лежу. Жаль, далеко не уйдешь, – он со злостью ткнул свое тело кулачком, отчего простынь слегка вдавило!

Позади меня раздался испуганный задавленный вскрик. Обернувшись, я увидел медсестричку, что принимала бумаги у врача. Сами работники скорой помощи уже ушли, пока я болтал и обнимал пацана.

– Вишь, какая краля, – фыркнул Мышь. – Когда меня сюда привезли, только нос брезгливо воротила. Смотреть на меня не могла. А сейчас – боится сюда даже глянуть. Приучил!

– И что теперь? Высосешь меня, как вампир какой-нибудь?

– Хотел бы, – вздохнул Мышь сокрушенно. – Да только не получится. Ты энергию лишь сам можешь отдать. Вот и приходится каждый раз на жалость давить, лишь бы поделились. Хотя… был здесь один дядя, – Мышь поежился. – Бандит. В какой-то разборке зарезали. Вот он – мог высасывать насильно. Мне повезло, что его тело далеко от моего положили. А то старика, что рядом с ним был, он за полчаса схарчил и не поморщился! Жуть. Пару дней назад его на кладбище увезли.

– А тебя зачем здесь так долго держат?

– Какие-то заморочки в бумагах, – пожал тот безразлично плечами. – Но мне же лучше. Далеко-то от тела не отойдешь, сразу вниз тянет. А там жутко. Когда энергия заканчивается, то тоже тянуть начинает. Здесь хоть у всяких типов, вроде тебя, могу энергию получать, а на кладбище? Вот закопают меня, и все! Далеко от могилы не отойдешь. Новых мертвецов рядом тоже не окажется. Медленная смерть. А я ее итак уже испытал, второй раз не хочу! – со злостью закончил Мышь.

Долгих два часа ничего не происходило. Мышь замкнулся в себе. Медсестра ускакала на обед, а мне было просто хреново. До подсознания только начало доходить, что все – финиш. Жизнь кончилась и дальше… а что дальше? «Доить» других мертвых, как Мышь? Для чего? В чем смысл такого существования? Я снова пробовал отойти от своего тела, но, как и на улице, с каждым шагом только глубже проваливался под землю. А еще – нарастал иррациональный страх, что сковывал и не давал сделать еще шаг – туда, в бездну. Но этого и не требовалось. Стоило оказаться по пояс под землей, как дальше тебя уже просто тянуло вниз, независимо от твоего желания. Как-то я слышал такое выражение, уж и не вспомню от кого, «если долго всматриваться в бездну, то бездна может взглянуть на тебя». Только тут оно приобретает вполне себе однозначный смысл. И всматриваться не надо, достаточно сделать пару шагов.