Зинаида Пронченко: Главный герой. Биография Леонардо ДиКаприо

© Зинаида Пронченко, текст, 2024

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

Фото на обложке: © Photos 12 Cinema / DIOMEDIA

Во внутреннем оформлении использованы фотографии:

© Miramax Films / Photos 12 Cinema / DIOMEDIA;

© 20th Century Fox / Photos 12 Cinema / DIOMEDIA;

© Mary Evans / Ronald Grant / DIOMEDIA;

© Paramount Pictures / Photos 12 Cinema / DIOMEDIA;

© New Line Cinema / Photos 12 Cinema / DIOMEDIA;

© DreamWorks / Photos 12 Cinema / DIOMEDIA;

© Columbia Pictures / Photos 12 Cinema / DIOMEDIA;

© Mary Evans / DIOMEDIA;

© Columbia Pictures / Photos 12 Cinema / DIOMEDIA

* * *

Camera obscura

История Леонардо ДиКаприо начинается в разгар Второй мировой войны, в Германии, в крохотном городке Эр-Эркеншвикке (Северная Вестфалия), где его бабушка Хелена Инденбиркен, в девичестве Елена Смирнова, уроженка то ли Перми, то ли Одессы, сражалась под бомбежками за жизнь своей двухлетней дочери Ирмелин, у которой после безобидного перелома ноги вдруг развился сепсис. Хелена провела у ее постели в госпитале, заполненном ранеными, беспрерывно поступавшими с фронта, почти год. Если бы не самоотверженность молодой русской эмигрантки Елены Смирновой, кинематограф рубежа XX и XXI веков точно был бы другим, а синефилы по всему миру лишились бы шедевров Тарантино и Скорсезе, сегодня не представимых без сыгравшего в этих фильмах Леонардо ДиКаприо.

В 1955 году семья Инденбиркен перебралась из Германии в США, в Нью-Йорк, а через восемь лет Ирмелин поступила в городской колледж и почти сразу познакомилась на занятиях с Джорджем ДиКаприо, чьи предки прибыли в страну возможностей из Неаполя и Баварии. Джордж был типичным представителем тогдашней богемы, близко дружил с писателями-битниками Алленом Гинсбергом и Уильямом Берроузом, а также с основателем андеграундного комикс-движения Робертом Крамбом, делил студию с гитаристом Velvet Underground Робертом Стерлингом, ухаживал за Лори Андерсон. Их отношения с Ирмелин развивались в духе эпохи – свободная любовь и никаких обязательств – наверное, поэтому поженились они довольно поздно, а решение завести детей приняли уже в начале следующего десятилетия. Легенда гласит, что свое экстравагантное имя Леонардо получил в честь титана Возрождения, его «Благовещением» беременная Ирмелин восхищалась в галерее Уффици во время поездки в Италию, ставшей для пары прощальной. Ирмелин и Джордж развелись еще до того момента, как появившемуся на свет 11 ноября 1974 года Лео исполнился год.

Детство ДиКаприо прошло в Лос-Анджелесе, в неблагополучном районе, расположенном на пересечении Hollywood Boulevard и Western Avenue, имевшем в семидесятые годы репутацию откровенного гетто, населенного наркодилерами и их клиентами – проститутками и любителями крэка. Именно в социально проблемной обстановке, в которой юному Лео пришлось буквально бороться за существование вплоть до восемнадцатилетия, и кроется ключ к пониманию феномена ДиКаприо, самой загадочной и последней настоящей звезды Голливуда, на протяжении тридцати лет сообщающей поклонникам через строго регламентированные промоинтервью минимум приватной информации. Безобидные фотографии из лос-анджелесских закусочных и с амальфитанских пляжей в таблоидах, сдержанные и сугубо деловые выступления на пресс-конференциях после премьер, безличные рассуждения в редких для фигуры такого масштаба глянцевых профайлах. В ответ на большинство запросов ДиКаприо всегда приглашает интересующихся его персоной к прочтению кинокритических рецензий. Киноискусство и есть его биография, актерское ремесло – его жизнь. Он безукоризненно следует совету своего агента Рика Йорна, полученному тем от легенды киноиндустрии Лью Вассермана еще в 2000 году: позволяй им смотреть на него только в темной комнате. А это значит, что единственно возможный способ общения с ДиКаприо – купить билет на сеанс его фильма.

В раннем подростковом возрасте Леонардо чудом получил стипендию на обучение в престижной средней школе University School of Westwood, куда надо было ездить через весь Лос-Анджелес – покидать унылые кварталы, на улицах которых царила эстетика руины и частенько слышалась стрельба, и погружаться в подобие Плезантвиля, беспечный мир представителей upper middle класса, обитавших на виллах с бассейнами, нанимавших прислугу, путешествовавших на Рождество либо в Аспен, либо на Сен-Барт. Достаток располагает к гуманистическим ценностям. В Westwood исповедовали мультикультурализм и толерантность, в принципе, не имея повода применить эти благородные теории на практике – разумеется, этнический и социальный состав учащихся был абсолютно гомогенным. С этого момента Леонардо и догадался, что притворство города берет, решив стать в искусстве обмана первым виртуозом. Как и его герои из «Отступников» или «Банд Нью-Йорка», он выдавал себя за своего среди богатых и знаменитых, а затем проделывал тот же фокус в компании соседских детей, чьи родители часто не имели даже телевизора. По выходным он оказывался в третьей реальности – среди продолжавших хипповать друзей отца, куривших марихуану будто Lucky Strike, обсуждавших новые рассказы Чарльза Буковски или галюциногенную поэзию Тимоти Лири. Собственно, познакомившийся с Леонардо еще в середине девяностых Баз Лурманн дал ему гениальное прозвище Зелиг – в честь одноименного фильма Вуди Аллена про персонажа, обладающего свойствами хамелеона, – ДиКаприо научился перевоплощаться в людей, с которыми общался еще ребенком. Конечно, эта система бесконечных «двойных рокировок» временами давала сбой – так, однажды, позабыв, что эксцентрика совсем не приветствуется на школьной скамье, Лео пришел на урок с нарисованной на лбу свастикой, полагая, что подражание Чарльзу Мэнсону, возникавшему то и дело в рассказах отца, невинная шалость.

Неудивительно, что с годами желание стать актером, сделать из притворства профессию, превратилось в навязчивую идею и Ирмелин принялась возить Лео на кастинги рекламных роликов или мыльных опер. Эти мероприятия славились отнюдь не детской атмосферой жесточайшего соперничества, травмировавшей многих претендентов, в том числе сверстников и конкурентов нашего героя – Тоби Магуайра, Лукаса Хааса или Кевина Конноли, удивительным образом и по сей день являющихся его ближайшими друзьями. Хотя когда-то все они бесплодно задавались вопросом: почему он, а не я? К слову, насколько нормально сохранять вокруг себя тех же людей, что и в тринадцать, – все меняется, но только не банда ДиКаприо, новейшая версия Rat Pack Синатры, наводившая в девяностые шороху в ночных клубах и домогавшаяся любой юбки, а нынче чинно фланирующая на огромной зафрахтованной лодке между Сен-Тропе и Капри.

Вырвавшийся с дебютной «Жизнью этого парня» вперед, ДиКаприо никогда не забывал про друзей, регулярно трудоустраивая их на свои проекты: Магуайр сыграл Ника Каррауэя в «Великом Гэстби», восхищающегося со стороны загадочным другом, – амплуа, доставшееся ему и в реальности. Лукас Хаас получил роль в «Выжившем», а Кевин Конноли – в «Волке с Уолл-стрит». Собственно, «подвиги» Джордана Белфорта и сотоварищей мало чем уступают времяпрепровождению ДиКаприо и его приятелей за пределами кадра. Они готовы сопровождать своего предводителя и благодетеля на край света – в Индию, куда ДиКаприо вдруг решил вылететь накануне церемонии «Оскара» 1998 года, или на уикенд в Париж, чтобы выбрать себе в пассии новую звезду подиума, хотя обычное место знакомства Леонардо с будущими спутницами жизни – дефиле марки нижнего белья Victoria’s secret, там он впервые увидел Жизель Бундхен, Бар Рафаэли или нынешнюю возлюбленную Викторию Черетти.

Редкие счастливцы – журналисты, допущенные на съемочную площадку, писали в репортажах, что ДиКаприо поражает отсутствием индивидуальности, он не имеет мнений ни о политике, ни об искусстве, не интересуется ничем, кроме женщин или предметов роскоши, с ним невозможно поддержать содержательный разговор на темы, не касающиеся этих двух увлечений. И действительно, главной особенностью ДиКаприо является постоянная смена сексуальных партнеров – как только та или иная модель достигает двадцатипятилетия, словно Питер Пэн или Дориан Грэй, не желающий видеть признаки старения в других, а значит в себе самом, он расстается с девушками, ни с одной, несмотря на многочисленные слухи, не переведя отношения в более серьезную фазу – женитьбы или прокреации.

Является ли очевидная пустота нашего героя разновидностью притворства или истинной натурой – никто, кроме его ближайших друзей, не узнает никогда. Но есть подозрение, что Леонардо, как только прозвучало слово «снято», и сам не способен точно сказать, кто он такой. Кажется, именно по этой причине чаще всего актер выбирает роли реально существовавших людей, чтобы пусть на какой-то период времени стать кем-то настоящим. Или напротив, лабильность его психики позволяет впускать в себя «чужого» без остатка, и чем объемнее и выразительнее персонаж, тем ярче становится экранная версия портретируемого ДиКаприо человека. В любом случае избранная Леонардо манера существования, как будто совершенно бессодержательного, гениально работает в стратегическом плане. Практически ничего не зная о реальном ДиКаприо, мы с легкостью верим в его экранные перевоплощения. Зелиг и тридцать лет спустя покоряет нас каждый раз, когда примеряет маску отступника или оглашенного.

Интересно, что при вроде бы вопиющей примитивности его вкусов актер тщательно выстраивает свою карьеру, в которой не найдется и трех проходных фильмов. Сознательно избегает супергеройских франшиз, в которых отметились почти все его коллеги – от Мэтта Дэймона до Хоакина Феникса. Избежал ДиКаприо и искусов всемирной популярности – он не замечен ни в употреблении наркотиков, ни в публичных скандалах, разрушивших не одно реноме прославившихся еще детьми голливудских звезд. И в этом смысле его путь на вершину логично было бы сравнить со случившимся задолго до рождения ДиКаприо триумфальным восхождением Элизабет Тэйлор, чья судьба – чуть ли не единственный пример безболезненного перехода от амплуа юной старлетки к гламурной диве, самостоятельно выбиравшей роли и режиссеров к своим фильмам.

Как отмечает автор единственного серьезного исследования творчества ДиКаприо Флоранс Коломбани, если бы Лео появился на свет раньше, то в подростковом возрасте мог бы заключить, как Микки Руни, контракт с MGM. Если бы позже, как Райан Гослинг или Джастин Тимберлейк, – стать звездой Mickey Mouse’s Club. Но в 1994-м ему исполнилось двадцать, и ролевой моделью для него оказался в том числе Квентин Тарантино, убедивший новое поколение «Криминальным чтивом», что необязательно идти проторенной дорогой. Не исключено, что именно благодаря Квентину ДиКаприо решил сниматься у Агнешки Холланд в «Полном затмении», а не в диснеевском «Фокусе-покусе» с Бетт Мидлер, и даже главный коммерческий фильм в его биографии – «Титаник» – по сути, кино авторское, ибо придумано от начала до конца одним человеком, Джеймсом Кэмероном. Опять же, сделавшая из Элизабет Тейлор икону картина «Клеопатра» была реализована под строгим контролем Джозефа Л. Манкевича.