Мою задницу обожгло, заставив дернуться в сторону и сорвать активацию. А Сияна на этом не останавливалась. В меня полетела россыпь спрессованных темных шаров огня. Вот блин, потомки Горыныча, хреновы! Хоть и дальние, а плюются огнем не хуже своего далекого предалекого предка. И что мне делать? К айфону она меня подпускать не намерена. И как бы не уничтожила его, пока я тут бегаю.

Словно подслушав мои мысли, Сияна перестала атаковать меня и развернулась к почти уничтоженной кадке с сожжённой пальмой. Я обернулся и с ужасом посмотрел на подбирающуюся к моему телефону темную. В ее пасти стало зарождаться новое пламя, гораздо более концентрированное, чем прежде. Я не сомневался, с его помощью она уничтожит мой айфон, а следом меня притянет к себе душа мира. Это будет полный и окончательный конец моей текущей «жизни»!

«Предмет привязки – единственное, что позволяет духу продолжить существовать в материальном мире, и не уйти к душе мира,» набатом в моей голове прозвучали слова Чу Лина.

" – Я ограничен своим предметом привязки. Значит, нужно от него избавиться?

– Думай сам«.

Эти слова азиата молнией пронеслись в моей голове, пока Горицына подходила к моему мобильнику. Вот она уже в метре от остатков кадки. Одним легким взмахом трансформировавшейся в лапу руки она отбрасывает кадку в сторону. Еще секунда – и все будет кончено!

«Изначально предметом привязки любого духа является его тело, – проносились мысли в моей голове. – Затем, чтобы получить возможность свободно перемещаться по миру, предмет привязки меняют. Но не на все что угодно, а только на то, к чему так или иначе был неравнодушен человек при жизни. Вывод – предмет привязки для духа, это часть него!» пришло ко мне озарение.

«А раз мой айфон – часть меня, то я легко могу…»

В этот раз мне не понадобился круг света, чтобы провести активацию. Зачем? Ведь что такое активация? Это изменение состояния собственного тела духа. И этот процесс столь же естественен, как «сходить в туалет». Сравнение грубое, но наиболее подходящее. Ведь ребенок тоже поначалу не способен контролировать свои естественные потребности. Но когда он подрастает, то это перестает быть проблемой. Разум берет верх над инстинктами. Также и тут. Стоило мне осознать эту простую истину, как айфон исчез прямо из-под носа Горицыной, и концентрированной струйкой светлой энергии втек в мое тело, став его неотъемлемой частью. А дальше хватило простого мысленного посыла и направления энергии айфона в свою суть, как я делал раньше, чтобы показаться на глаза Андрею, чтобы запустить процесс активации моих сил.

– Что, малыш-ш, – прошипела большая летающая ящерица, бывшая недавно красивой респектабельной женщиной. – Научилс-ся новому фокусу?

– Удивлена, бабуля? – усмехнулся я, довольный вызванной моими словами агрессией.

И тут же ринулся в атаку! С правой руки, где у меня расположены выдвижные лезвия, вперед сорвались четыре белых диска. Пока Горицына пыталась от них увернуться, я использовал глиф обратной принадлежности, лишив противницу возможности оперировать своей энергией вне собственного тела. Та зашипела от гнева и страха и попыталась достать меня когтями, прыгнув вперед. А когда я увернулся, перекатом уйдя в сторону, мне по спине пришелся удар ее хвостом, отбросив к дальнему углу холла. Больно, но не смертельно.

Обернувшись, я увидел несущуюся на меня ящероподобную тушу. Мозг отмел все прежние установки, что передо мной человек, окончательно поставив знак равенства с другими темными духами, отчего символ развоплощения, Светоч, возник перед моим лицом сам собой. А затем в него на всей скорости врезалась массивная туша Горицыной!

Глава 2. Ходок

Дикий визг боли ударил по ушам и загулял эхом по холлу спорткомплекса. Он был столь силен, что даже тройной стеклопакет входной двери задрожал и покрылся частой сеткой трещин. Горицына отпрыгнула от меня, обхватив свою ставшую похожей на ящера голову. Передняя ее часть, которой Сияна напоролась на светоч, была стерта. За ней хорошо виднелись темные потоки сути женщины с редкими проблесками нитей света.

Давать ей передышку я не собирался. Она и так за пару секунд, пока я поднимался с пола и прыгал вперед, успела нарастить тонкий слой энергии, прикрывая свою суть от новой атаки. Вот только женщина все же оказалась более опытным бойцом, чем я, и сбила меня своим хвостом в полете, крутанувшись вдоль своей оси. Я снова отлетел на несколько метров от Горицыной. Концентрация слетела, и светоч развеялся. Раздумывать времени нет. Оборачиваюсь и готовлюсь снова ударить, на этот раз своими глифами. Вовремя! Прямо на меня уже надвигалась стена серого огня, перегораживая все пространство от стены до стены. Просочиться сквозь стену за моей спиной не могу – во время активации она для меня материальна. Поэтому применяю полюбившийся мне прием – кидаю глиф умножения на ноль, вложив в него сил, как на полноценную атаку своими дисками света. Серое пламя тут же сворачивается в точку, показывая мне удивленное выражение на чешуйчатой уже восстановленной морде Сияны. И тут же ее перечеркивает тонкая полоска моей атаки! Горицына вскрикивает от боли, машинально посылая в меня целый веер серых огненных мячиков. А я ведь просто попытался разделить ее голову пополам! Жаль, не получилось. Слишком много в ней энергии. И она продолжает прибывать! Список-артефакт никуда не делся, исправно снабжая свою хозяйку дармовой силой. Это нужно прекратить!

– Н-на!! – выдохнул я, сформировав символ сваор.

Луч света как копье прошил свиток, разрушив артефакт.

БАХ!

Накопленная им энергия высвободилась вся разом, создав ударную волну, которая добила прозрачные входные двери, вынеся их наружу. Стойка ресепшена тоже пострадала, а из-под нее раздался сдавленный писк девушки-администратора, которую придавило тяжелой мебелью. Но свиток высвободил не только накопленную энергию. Простой негатив не так влияет на материю. Вместе с тьмой из свитка вырвалась воля какого-то бога, преобразовавшая всю накопленную мерзость в обычный взрыв. Похоже я ошибся, когда думал, что Горицына является создателем артефакта.

– НЕ-Е-ЕТ!! Что ты наделал?! – зло и со страхом вскричала женщина, подтверждая возникшую догадку. – ОН будет недоволен!

Кто этот «он» я узнал буквально через несколько секунд. Пространство в холле дрогнуло. Над разрушенным артефактом возникла воронка силы неизвестного мне бога, от которой шли волны мороза и гнили. А затем между мной и Горицыной возник молодой франт девятнадцатого века. Тонкие усики, безупречный френч. На бедре – шпага, а в глазах – скука и безразличие. Увидев его, Горицына вся сжалась и даже произвела деактивацию своих сил, вернув себе облик красивой, хоть и не молодой женщины. Я же следовать ее примеру не спешил и остался в своей броне из полосок стали, внимательно осматривая усиленным активацией зрением незнакомца. Главное, что могу о нем сказать, он не бог. Не ходок, ближе по силам к деду, но точно не принадлежит к высшей категории духов. Даже интересно, как он тогда смог создать артефакт с силой бога?

Обведя нас с Горицыной чуть брезгливым взглядом, он остановился на темной.

– Вы решили нарушить Договор? – голос франта был мелодичен, но при этом обладал немалой силой.

Перед ним хотелось склониться. И плевать, что он темный. Уж это-то я отчетливо рассмотрел.

– Нет, милорд, – склонила голову Горицына, скрестив руки перед собой так, как делают покорные служанки перед хозяином, прикрывая пах.

– Тогда почему я вижу следы боя? Или этот парень напал на тебя, а ты защищалась?

– Нет, – выдавила из себя Сияна. Врать незнакомцу почему-то она не решалась. – Это я напала на него.

– Когда ты стал ходоком? – вдруг обернулся франт ко мне, отчего я вздрогнул и ответил раньше, чем успел подумать, настолько властным был его голос.

– Я еще не ходок, только готовлюсь им стать.

– Я вижу, что ты уже им стал. Обмануть мое зрение слабаки вроде тебя не смогут. Значит, ты перешел черту в этом бою? – тут он уже более благосклонно посмотрел на Горицыну. – Если это так, то я могу тебя простить. Но ты ведь не хотела его убить?

– Конечно нет, милорд, – испуганно замахала головой из стороны в сторону Горицына.

– Хорошо. Тогда я доволен.

Тут он сложил правую руку щепотью, и в ней стала концентрироваться темная энергия, приправленная силой бога. Опять же, заемной силой, франт был лишь ее проводником, сейчас я почувствовал это.

– Держи, – передал он Горицыной небольшую переливающуюся каплю, в недрах которой я заметил плавающий символ, отдаленно похожий на тот, что был вплавлен в свиток-артефакт. – Продолжай выполнять задание.

Горицына с благоговением подставила свои ладони и очень осторожно, боясь разрушить, приняла каплю-символ. Похоже это была заготовка под будущий артефакт.

– А где Ратибор? Я его не чувствую, – нахмурился франт.

– Не знаю, милорд. Возможно, его убили Дажьевы. Насколько мне известно, Даждьбог не стал рассказывать своим потомкам о принятом Решении.

Франт повернулся ко мне, ожидая ответа. Я же предпочел промолчать. И не знаю, о чем он спросил, и подчиняться темному нет никакого желания. Видно это понял и сам франт.

– Дети, – фыркнул он.

После чего на меня упала тяжесть, и я распластался раздавленной лягушкой по полу холла. Спину стала прожигать энергия тьмы, даже несмотря на слой брони.

– Уважение – основа взаимодействия в обществе, – поучительно начал франт. – Даже к врагу нужно относиться с уважением. На первый раз я тебя прощу. Но при следующей нашей встрече не смей стоять столбом и игнорировать меня. Иначе я не посмотрю на приказ и раздавлю тебя, как букашку. Ты меня понял?

– Д-да, – просипел я.

Но франт не торопился снять с меня давление своей силой, и я понял, что он все еще ждет ответа на свой вопрос.

– Я не знаю… кто такой Ратибор, – слова давались тяжко.

– Старик. Имперский генерал.

Я молча покачал головой, показывая, что все еще не понял, о ком он.

– При активации похож на смерть из людских сказок. В балахоне, с косой и черепом вместо головы.

«Тварь, убившая Дашу!» мелькнуло в моей голове.

– Я с ним… не встречался. Вроде как… он создает темных… – говорить, что его уничтожила Доброслава, я посчитал лишним.

– Понятно, – вздохнул франт, и давление исчезло, позволив мне встать. – Тогда придется сходить к вашему предку. И мой тебе совет, – вновь он придавил меня взглядом и своей силой, но уже не так сильно, так что я сумел удержаться на ногах, хотя поджилки и затряслись от напряжения. – Не нужно убивать членов темных семей. Для увеличения силы тебе хватит и тех, кого создал Ратибор.

Убедившись, что до меня дошел его посыл, франт осмотрелся, впервые обратив внимание, где именно он оказался, и обратился к Горицыной.

– Уберись здесь. Сможешь?

– Этот комплекс принадлежит нашей семье, милорд.

– Чудно, – завершил франт разговор и исчез также, как и появился до этого.

После исчезновения франта Сияна с презрением посмотрела на меня и подошла к оставленному в начале схватки своему телу. Опустилась к нему, и встала уже обычным человеком, а не бестелесным духом. Не обращая на меня внимания, она прошла к опрокинутой стойке ресепшена и начертила символ стирания воспоминаний. Я уже готовился услышать новый дикий крик боли, помня, как символ воздействует на людей, но Сияна не стала его сразу активировать, а создала еще один знак, который куполом накрыл ее и девушку-администратора. То, что ни в чем неповинной девчонке больно, я теперь видел лишь по судорогам ее тела, что билось как от тока и разеваемому рту. Увы, но тут помочь ей я был не в силах. Уж слишком мы с Горицыной «наследили». Купол спал, после чего женщина позвонила кому-то и приказала «провести информационную зачистку». Я огляделся и заметил несколько камер в углах холла. Сейчас они были свернуты или вырваны с корнем после эффектного появления франта-то. Но не сомневаюсь, что они успели записать многое, что не должно попасть на глаза обычным людям.

– Тебе повезло, – закончив с делами, обратилась ко мне Горицына. – Если бы не милорд и приказ, то ты уже отправился к душе мира. Вали отсюда, тебе здесь делать больше нечего.