Андрей в бытность свою владельцем рекламного бизнеса с договорами дело имел, разумеется.

Точнее не он сам, а его юристы… но уж прочитать-то и вникнуть он и сам смог.

– Так-так… деньги очень приличные. Мне хватит. Девица, – взгляд поверх листков на Милану, – Не уродка отнюдь. Ну, понятно… внуков этому Брылёву захотелось, вот он и суетится. Судя по последней фразочке, девахе только внешности щедро отвесили, вот и боится папаша, что налетит на какого-то альфонса или брачного афериста, вот и засуетился, чтобы найти ей мужа из приличной семьи, – фыркнул про себя Андрей, который альфонсом-то как раз и трудоустраивался, – Ну-ка, ну-ка, что там такое в этих бумажках? Так, обязательное проживание вместе в доме за городом, ночевать непременно там. Ха, ночь у всех начинается в разное время… А, нет. Тут указано, что в двадцать три часа надо быть в доме, иначе финансирование урезается. Ну всегда есть способы обойти такие вещи… – обнадёжился он, продолжая чтение.

Андрей пошуршал листками договора, и наткнулся, наконец, на пункты, его озадачившие.

– Ээээ, не понял. А вот тут чего-то такое… – он потыкал пальцем в бумагу.

– Что именно? А! Условия получения денег? Ну, да… а что вы, молодой человек, хотите? Разумеется, я не стану деньги просто так раздавать! Да для их получения с вашего общего счёта, вам нужно совместное одобрение.

– Не понял!

– И я не поняла! – подала голос Милана.

– Всё очень просто. Специально для нашей ситуации, разработана некая банковская программка. Несложная… Как только кто-то из вас пытается со счёта деньги снять или что-то оплатить, приходит запрос второму, согласен ли он или она с данной транзакцией? Милана, транзакция – это означает перемещение денег. Оплата, короче говоря, – пояснил Брылёв специально для дочери.

– Я знаю! – надулась Милана.

– То есть, если мне захочется что-то купить, то я смогу это сделать, только если с покупкой согласится Милана? – уточнил Андрей.

– Именно! – кивнул Брылёв, обменявшись взглядами с Мироновым.

– А если она не согласится? Оплата не состоится? – продолжал докапываться до сути Андрей.

– Да, но не просто не состоится… у вас обоих на эту сумму уменьшатся ваши ежемесячные выплаты, – любезно пояснил Брылёв.

– Почему? – возмутилась Милана.

– Потому, что я так хочу… – пожал плечами Брылёв, – И Пётр Иванович не против!

– Не против абсолютно! – хмыкнул Миронов. – Более того, если у вас не сладится с этим моим сыном, у меня их ещё парочка имеется. Старший более представительный, а младший – компанейский.

– Эээй, отец! Что за подстава! Почему это сразу «не сладится»? – возмутился Андрей, ощутивший на губах печальную горечь улетающей прочь халявы… – Я что, сказал, что не согласен?

– Пааа, а я вот не согласна! – капризно выпятила нижнюю губку Милана – Чего это я должна его согласие на получение моих денег спрашивать? – она кивнула на Андрея.

– С того, что это мои деньги, и я их тебе больше просто так давать не собираюсь! Ты закончила учиться, работать ты не хочешь, а раз так, выходи замуж!

– Чего это я не хочу работать? Я всё время работаю! Я вторую книгу пишу! – всерьёз надулась Милана.

– Да, только на издание этой книги я тебе денег не дам. Хочешь – получи их в браке, – Брылёв равнодушно кивнул на договор, лежащий перед ним, – Не хочешь? Никакой книги не будет!

– Папааа, это насилие! Ты понимаешь? Это же оно! Ты… ты абьюзом занимаешься! – возопила оскорблённая Милана.

– Да что ты говоришь? Ну, не хочешь замуж – не надо! Только вот чем ты заниматься будешь? Мы с мамой тебя из дома не гоним, куском не попрекаем – живи на здоровье, только ты же мне весь мозг взорвала, что хочешь издать вторую книгу!

– Хочу!

– А деньги на это ты где хочешь взять? – вкрадчиво уточнил Брылёв.

Чистый и незамутнённый сомнениями Миланочкин взгляд как безошибочная стрелка компаса притянулся к её вечному и безотказному кошельку – к папочке любимому.

– У меня? Так я просто так больше не дам – только с условием твоего выхода замуж! Год поживите, а потом посмотрим… Не-не, про насилие не надо – тебя никто не заставляет и не вынуждает, просто денег на книгу не получишь. Хочешь жить самостоятельно – я только за! Даже помогу… только вот всё равно денег на книгу не дам!

Милана по-особому распахнула глаза, на которые моментально набежали слёзы, надула губки, всхлипнула…

Присутствующие заинтересованно воззрились на неё, ожидая продолжения.

Милана тут же почувствовала себя глупо. Нет, ну как тут плакать, если рассматривают как какую-то редкую зверушку в зоопарке? Она зло фыркнула, моментально изгнав все слезоприготовления с личика, и хмуро воззрилась на Андрея.

– Обыкновенный примитивный мужлан… я его быстро сделаю и буду вертеть им, как захочу! – решила она, полностью удовлетворённая результатом осмотра.

Андрей в свою очередь был очень доволен тем, что увидел.

– Дурочка, как есть! Красивая и безмозглая как бабочка-капустница. Обаяю, и она как миленькая согласится на все мои траты. Одна проблема с ранними возвращениями домой – дом довольно далеко от Питера, придётся выезжать оттуда почти в детское время, а за опоздание – денежное удержание. И кто такое безобразие придумал? Ну, ладно, разберусь и с этим! Миланочка будет хорошей девочкой и подтвердит своему бдительному папочке, что я давно дома-дома…

Обмен взглядами между отцами семейства был стремителен, и призадумавшиеся детки его попросту не заметили, увлечённые собственными планами.

– Купились! – сигнализировал Пётр Иванович.

– Однозначно! – едва заметно кивнул партнёру по детоотрезвлению Брылёв.

– Я согласен! – провозгласил Андрей, но его отец покачал головой и посоветовал:

– Прочитай ещё раз! Внимательно. Помнишь, я тебя учил никогда не относиться к договорам свысока? Помнишь о деталях «мелким шрифтом»? – напомнил Пётр Иванович Миронов среднему сыну.

– Ой, только не начинай! – презрительно сморщился Андрей. – Без тебя знаю. Я уже увидел всё, что там было.

– Милана, ты, может, перечитаешь? Или давай я тебе подробно всё объясню? – заботливо предложил Брылёв оскорблённой дочке.

– Папа! Ты меня что, за дурочку держишь? У меня курс юриспруденции в университете был! Я всё отлично прочитала и поняла!

Миронов и Брылёв мимолётно и практически незаметно улыбнулись друг другу, так, что это увидели только сопровождающий шефа в Италию Хантеров и Лариса Максимовна – жена Брылёва.

Две серые и крайне самоуверенные мыши двинулись к мышеловке, шевеля усами и завороженно глядя на сыр. Вкусный, ароматный сыр, которого так МНОГО и который даётся практически за просто так…

Хантеров не позволил себе ни малейшей, даже самой слабой улыбки, глядя, как эти простак и простушка подписывают договоры, зато он почти наяву услыхал скрип пружины, исправно опускающей за глупыми мышами дверцу мышеловки.

– Ну-ну… таких только и учить! Теперь наша очередь развлекаться… – подумал он, припоминая, сколько специальной техники вмонтировано в тот дом!

А потом вдруг сообразил, что самого главного на встрече он и не услышал!

– Ну, ладно наш олух, но девица-то… её, похоже, ничуть не смущает, что она проживёт как минимум год в одном доме с чужим мужиком. Трещала о насилии над своей личностью, но ни словом не возмутилась о том, что этого человека она не знает и не любит! – он чуть поморщился от брезгливости.

– Хорошо хоть иногда попадаются другие… – Хантеров невольно припомнил своего аудитора Марину, недавно вышедшую замуж, причём, безусловно по любви. Вспомнил, и его немного отпустило, словно противоядие подействовало. Нет, он ни разу и никогда не был романтиком, но безразличие Миланы к безусловно важным вещам его покоробило.

Глава 4. Праздник-платье-гости

Уверенность в себе будущих мужа и жены Хантерова попросту умиляла:

– Изумительно просто! Андрей уверен, что будет приходить-уходить когда вздумается, и согласие на перевод денег от Миланы получит легко, – он отлично знал и самого среднего сына своего шефа, и его характер. Знал, наверное, даже лучше, чем всех остальных детей Миронова – просто потому, что подозревал, откуда могут прийти глобальные проблемы и более пристально наблюдал за ним.

Самоуверенно-пренебрежительный взгляд Миланы в сторону жениха, заставил Хантерова внутренне усмехнуться – девица, похоже, пребывала в убеждении, что её внешность заставит Андрея делать всё, что она захочет. – Забавная… Ну, что же, её тоже ждёт много дивных откровений.

Почему-то и Милана, и Андрей были абсолютно уверены, что после подписания договора им ещё далеко не сразу будет нужно выполнять его условия, поэтому оба удивились, когда Брылёв крайне деловым тоном поставил их в известность о том, что их бракосочетание будет происходить через три дня…

– Что? Пап, а подготовить свадьбу? А платье? А…

– Ничего не «а»! Я же тебе посоветовал прочесть договор внимательно! – отрезал обычно такой покладистый отец. – Там оговорены сроки свадьбы, а также её проведение – будет просто роспись!

– А как же праздник? – не поверила Милана, – Пап, ты же сейчас пошутил?

– Никаких шуток! – покачал головой Брылёв.

– Мама! Моя свадьба! Праздник-платье-гости! – возопила Милана, очень приличное время в своей жизни потратившая на обдумывание «самого главного дня в жизни девушки». Каким уж образом это уживалось с её кардинальными идеями о том, что всё зло в мире от мужчин, непонятно, но потеря праздника Миланой была воспринята трагически…

– Доченька, так ведь в договоре указано, что ты можешь отпраздновать, но только за счёт ваших общих денег.

– Никаких дурацких гостей-платьев-праздников за мои деньги! – вмешался Андрей.

– Почему это за твои деньги? – удивилась Милана. – Это деньги моего отца, а значит – мои!

Брылёв погасил усмешку, Миронов мимолётно и беззвучно хмыкнул, их жены понимающе переглянулись, Хантеров мысленно потёр руки.

– Ээээ, Милана тебя зовут, да? – вальяжно уточнил Андрей, который прекрасно помнил, как именно её зовут. – Видишь ли… ты бы договорчик читала, прежде чем такие вещи высказывать! Это уже не деньги твоего отца… И я категорически не согласен тратить то, что мне причитается, на всякую твою фигню!

Горячая речь Миланы о том, что свадьба – это не фигня, Андрея ничуточки не тронула.

– Я ни копейки не дам на сопливые бабские фантазии! – отрезал он.

– Папа, я не выйду за него замуж! – завизжала Милана.

– Милая, тогда ты попадаешь под условия соответствующего пункта договора, – Брылёв сочувствующе улыбнулся и, взяв со стола свой личный экземпляр договора, чтобы не рисковать уже подписанными экземплярами, подчеркнул нужный пункт и предъявил его дочурке.

– Там написано, что если кто-то из вас разрывает договор до свадьбы, то все деньги уходят к другому участнику, а на того, кто отказался от исполнения условий, налагается штраф. Ты, например, лишаешься денежного содержания на три года, и должна будешь искать работу, чтобы сама себя содержать.

– ЧТО? – тихим и страшным голосом спросила Милана. – Кто? Кто составил этот жуткий, этот отвратительный и неправильный договор?

– Один из знаменитых адвокатов! Точнее, одна из… – довольно просветил собравшихся Брылёв. – Мне вообще очень повезло, что она согласилась нас консультировать.

Он доверительно повернулся к Миронову и сообщил ему:

– Звонникова Матильда Романовна известна тем, что, если она составляет документ, подкопаться или опротестовать его невозможно. По крайней мере, за всю её карьеру никому этого так и не удавалось.

О том, как веселилась эта самая «адвокатица» или «адвокателка», как бы обозвала её Милана, составляя пресловутый документ, Брылёв поведал собрату по несчастью через три дня.