– Раньше, на протяжении примерно четырех столетий существовал тайный орден Ватикана с бессмертным главой – Грегором Ниотинским. Орден истреблял нас по всей земле. Потом главой стал Фауст, полудемон-получеловек. Орден откололся от церкви и сделался, скорее, весами, хранящими баланс между людьми и энсиа. Ты, кстати, хоть и выглядишь как человек, относишься к энсиа.

– Точно нет.

– Точно да, – улыбнулась Дагмар. – Обычные люди или почти обычные не попадают в небытие после смерти: у них своя вечеринка наверху или внизу.

– Почти обычные – это как?

– Был один, которому Бог даровал вечную жизнь, но он полюбил демона, поэтому сейчас находится в Аду. Кардинал Ниотинский – жуткий тип.

– То есть помимо бесов и демонов, есть вампиры и оборотни и еще бог знает кто?

Софи отпила большой глоток кофе, пытаясь осознать, как на самом деле чуден этот мир.

– Верно, – кивнула Дагмар. – Почти все твари, о которых есть легенды и предания, существуют. Некоторые, очень редкие, могут никогда не показываться людям, а такие, как мы, например, – она показала на себя, – очень социально-активны.

Софи хмыкнула, оценив иронию. Допив кофе, они вернулись в зал и до полуночи разносили напитки между гостями. Мортем подумала, что, помогая простой работой, не будет чувствовать себя в должниках перед демоном сделок. Она сначала с опаской подходила к столам, но очевидно, что бар на перекрестке подразумевался нейтральной территорией и никто никого не трогал, не считая, конечно, тех несчастных людей, которые пришли вместе с энсиа как спутники. Хотя, видя, как сладострастно постанывает девушка в руках у мужчины, который лакал кровь из ее шеи, она казалась не такой уж несчастной.

В полночь посетители потянулись на выход, и Софи удивилась, ведь к двенадцати часам в Праге ночная жизнь только набирала обороты.

Роули все время был занят, наливая абсент за стойкой, а иногда присаживаясь за стол и что-то обсуждая с другими. Софи пару раз заметила, как он доставал флягу из кармана пиджака и протягивал гостям за столом, а после них и сам отпивал из нее. Странный ритуал заинтересовал, и она гадала, зачем они так делают.

Когда почти все столики опустели и Дагмар, накинув пальто, собралась уйти, в закрытые двери постучали. Дагмар оглянулась на Роули. Софи тоже проследила за ним взглядом, отметив, что он напрягся, но кивнул. Нацепив приветливый оскал, девушка открыла, и тут же ее отбросило к противоположной стене бара. В одно мгновение Роули перемахнул стойку и оказался возле Мортем, которая застыла посреди зала, наблюдая, как дверной проем заполняют черные фигуры.

– Черная свита. – Эти два слова, которые тихо прошипел Роули, прозвучали как ругательство.

Глава 4

Humanitatis optima est certatio.

Самое благородное соревнование – соревнование в человечности.

«Пражский трдельник»

«Дорогие читатели нашего блога!

По последней информации от реставраторов Пражских орлоев, восстановление станет возможным после замены вышедших из строя редких деталей. Все необходимые запчасти уже заказали во Флоренции и отправили в Прагу.

Между тем в городе распространяются слухи, что поломка – вовсе не поломка, а акт умышленной порчи. Центральный часовой механизм полностью расплавился, что кажется невероятным. Еще более фантастическим выглядит то, что был нагрет металлический элемент внутри сложной конструкции, но при этом не повреждены остальные шестеренки. В Староместской башне сейчас работают не только мастера-реставраторы, но и криминальная полиция.

Любопытно, что часы остановились в ту же ночь, когда произошло землетрясение на Градчанской площади, эпицентром которого стал костел Святого Бенедикта.

Еще одной новостью стало сообщение о том, что епископ собора Святого Вита впервые в истории Чехии дал разрешение на проведение обряда экзорцизма. Обратившаяся с просьбой семья пожелала остаться анонимной. Известно лишь, что одержимый – ребенок.

Ваш покорный слуга следит за развитием событий и, как всегда, пишет о них для вас.

Ваш Эл Вода».

Софи

– Это… это… – Софи почудилось, что она задыхается, не в силах закончить предложение. Она смотрела на знакомые ей с детства фигуры, за исключением того, что теперь они были из плоти, а не из бронзы. Софи пошатнулась, оглушенная и растерянная, не понимая, как такое возможно.

Мортем часто играла в зале Хофкирхе, церкви в Инсбруке, где все годы служил Богу отец. Софи знала каждую из двадцати восьми статуй, охраняющих саркофаг императора Максимилиана, но были три любимых, выбранные маленькой Софи в воображаемые друзья. Елизавета, Альбрехт и Карл, которые сейчас стояли в зале Абсентерии.

На Елизавете Люксембургской было длинное платье, расшитое изображениями имперской орлицы по всей юбке и лифу с квадратным вырезом. Длинные свободные рукава скрывали кисти, оставляя видимыми лишь кончики пальцев. Продолговатое строгое лицо обрамляли светлые волосы до плеч, укрытые криспинеткой и увенчанные короной.

Альбрехт, стоявший рядом, имел очень худое телосложение и манерный вид. Его одеждой были латы, похожие на короткое платье до колен, из-под которого выглядывала тонкая кольчуга. Бедра поверх лат украшала перевязь для меча с изображением львиных морд, держащих в пастях кольца. Из расклешенных рукавов виднелись металлические перчатки с ажурной ковкой. На рыцарском шлеме с поднятым забралом покоилась корона. Софи помнила его лицо: с тонкими чертами, залихватски закрученными усами и плутовской улыбкой.

Карл Смелый имел атлетическое сложение. Лицо полностью скрывал шлем с отверстиями для глаз, и ребенком Софи поначалу боялась подходить к нему, но потом ей стало жаль, что он вынужден стоять и почти ничего не видеть. Массивные латы Карла украшали цепи. А на плечах поверх лат лежала нагрудная решетка: на верхней ее части искусно выкованные мужчины восседали на львах и драконах, а на нижней эти мужчины были обнажены и заняты тем, что демонстрировали движение по ней в разные стороны.

– Софи, детка, – по-немецки произнесла женщина, ее лицевые мышцы дрогнули, имитируя подобие улыбки, а глаза окрасились в черный. – Знаешь, сколько лет я мечтала вырвать тебе язык и отомстить твоему папаше, завладев тобой?

Она кинулась на Софи, вытянув руки, чтобы схватить. Мортем отпрянула и зажмурилась, понимая, что сейчас умрет. Но вместо чужих рук на горле, она почувствовала прикосновение легкого ветерка с ароматом сандала, цитруса и жженого дерева. Софи распахнула глаза. Она все так же была жива и невредима, а перед ней маячила спина Роули. Софи вытянула шею и увидела то, что впоследствии хотела бы забыть: Аластер одной рукой крепко держал женщину за кисть, а вторая его рука пронзила грудь в области сердца, погрузившись внутрь. Женщина побледнела и застыла, зло сузив глаза.

– Флага? – удивленно спросил Роули. – Я думал, ты сгинула в небытие.

– Была заточена в статую ее папашей-экзорцистом, – прохрипела она. На этих словах фигура неожиданно резко ударила Аластера в челюсть, и он отпустил ее.

Софи любила статую Елизаветы. Как любят нечто дорогое с детства, как любят неотъемлемую часть хороших воспоминаний из прошлого.

Две мужские фигуры, которые пришли с Флагой, стояли у входа и мерились взглядами с Дагмар. Последняя же подкрадывалась к ним, удерживая зрительный контакт, словно стараясь загипнотизировать. По позам мужчин Софи поняла, что те не собирались нападать первыми, хоть выглядели напряженными, чего не скажешь о женской фигуре в платье.

Флага в обличье Елизаветы напала: подпрыгнула, целясь ногами в грудь Аластера, но он увернулся. Тогда она взмахнула рукой, и голова Роули дернулась, как от пощечины. Второй раз ее маневр уже не сработал, потому что демон в противовес силе Флаги тоже взмахнул рукой, очевидно, отбивая атаки. Флага закричала от ярости, неспособная достать Софи из-за того, что Роули каждый раз откидывал ее прочь.

– Дай мне убить девчонку! – просительно прохрипела она, обходя Аластера по кругу.

– Зачем тебе она? Ее отец давно мертв.

– Я должна. Тебе ли не знать, один из Первопадших демонов, что есть приказы и договоры, которыми мы не в силах пренебречь.

На лице Роули на мгновение отразился скепсис.

– Кто приказал?

– Разбежалась и рассказала. Думаешь, я не знаю, что ты якшаешься с Фаустом? Думаешь, не знаю, что вы сотворили?

Кадык у Аластера дернулся, и только это движение выдало его эмоции. Флага снова метнулась к нему, замахнулась для удара и, когда он среагировал, изменила тактику, ударив коленом в пах. Роули согнулся, а Флага выпустила когти, целясь в лицо, явно намереваясь выцарапать ему глаза.

– Хватит, – прозвучала тихая мольба.

Софи удивленно поняла, что это прошептали ее губы. Дагмар в этот момент напала на две мужские фигуры, но те замерли, повернув лица к Софи. Флага тоже остановилась и опустила занесенную руку с черными когтями.

Поза Роули снова стала расслабленной. Он перевел задумчивый взгляд с Флаги на Софи, и впервые в выражении кошачьих глаз проскользнуло что-то, похожее на одобрение.

– Прикажи им что-нибудь! – потребовал он.

– Я… – Мортем растерялась, не понимая, какой ей смысл делать это.

– Скажи «на колени», только с тем же чувством, с каким сказала «хватит».

Непослушными губами она произнесла:

– На колени!

Скрипнув зубами, на пол опустилась Флага, а позади нее это движение повторили фигуры Карла и Альбрехта. Дагмар ошеломленно посмотрела на Софи.

– Я тебя ненавижу! – прошипела Флага.

– Кто приказал убить меня? Отвечай! – потребовала Софи дрожащим голосом.

– Они! – Фигура подняла палец и указала на потолок. – Они!

По лицу Роули прошлась гримаса отвращения. Ничего не поняв, Мортем с опаской взглянула на мужские фигуры, но те остались неподвижны. Однако заметив ее внимание, Альбрехт заговорил.

– Софи, мы оба будем служить. Не изгоняй нас. – Он повернул голову к Роули: – Один из Первопадших демонов, ты же понимаешь, что ей нужна защита? Абраксас и Цейн готовы уберечь ее. – Голос Альбрехта звучал звонко и слегка драматично.

– Значит, слухи были правдивы? Черная свита действительно заключает в себе иных демонов? – спросила Дагмар и повернулась к Софи: – А ты откуда их знаешь?

– Она с детства играла в церкви и говорила с нами, – ответил Альбрехт.

– Со статуями, – ощущая все большую неловкость, поправила Софи.

Роули задумчиво покивал, словно представлял в голове развитие событий еще до их начала, а потом огорошил всех:

– Эти двое, – он указал на мужские фигуры, – становятся свитой Софи, а ее, – кивнул он на Флагу, – надо убить.

Дагмар нахмурилась и подошла ближе к последней, рассматривая ее.

– Я думаю, она мне подойдет для постоянного места жительства. Это тело мне наскучило. Позволишь?

Роули внимательно оглядел Флагу, кивнул, а женщина в средневековом платье затрясла головой в ужасе.

– Не надо! Не делай этого!

Хищно улыбаясь, Дагмар опустилась на колени перед Флагой, а потом запрокинула голову. Девичье тело изогнулось, нечто изломанное, звериное проступило в очертаниях, заставляя Софи пугливо отступить на шаг. Серый дым с шипением, словно он был горячей субстанцией, вырвался из горла Дагмар и тут же влетел в рот ожившей статуи.

Воздух запах серой и горелой плотью, перебивая аромат сандала и цитруса, который все время вился шлейфом за Роули.

– Два демона в одном теле? – просипела Софи, пораженная увиденным.

– Дагмар слабее Флаги, но та слишком долго была заточена и, скорее всего, никем не питалась. Дагмар сможет пожрать ее дух, – не оборачиваясь, ответил Роули.

Тело Дагмар упало, и Софи подумала, что светловолосая девушка мертва, но заметила, что ее грудь слабо вздымалась. Статуя Елизаветы тряхнула руками и потянулась всем телом, сыто облизывая губы.

– А теперь прикажи ей встать и поклониться тебе, – потребовал Роули.

– Что? Нет! Чтоб тебя черти драли, Роули! – Лицо фигуры исказилось гримасой отчаяния.

Аластер на это лишь пожал плечами и лениво протянул: