Мужчина обменивается многозначительными взглядами с Ладыгиным, который за все это время не обронил ни слова, а затем коротко кивает. Удовлетворенный его ответом я, салютуя напоследок бокалом, который пару минут назад принял у подошедшего официанта, покидаю их компанию.

Я подготовил два альтернативных предложения. Одно из них – весьма выгодное для Немцова. Только идиот от него откажется, но враждебность министра, которую он только что еще раз наглядно продемонстрировал, заставляет меня всерьез сомневаться, что он не поставит личную неприязнь выше коммерческой выгоды. И все же, отказываться от участка земли и стройки на нем я не намерен.

Впрочем, земля – не единственное, что меня волнует. Дочь Немцова вызывает куда больший интерес. А особенно ее времяпрепровождение в свободное время, о котором, готов поспорить, отец ничего не знает. Она не похожа на обычных танцовщиц, которые регулярно выступают на праздниках или продают себя в ночных клубах. Если бы я впервые увидел её сегодня, то решил бы, что она классическая дочка богатого и влиятельного отца. Но, судя по тому, что я о ней знаю, Даша не так проста, как кажется на первый взгляд.

Еще до начала ужина я выхожу на террасу, чтобы немного проветриться. На юбилее Суворова, бизнесмена, с которым у меня до недавнего времени были вполне рабочие отношения, собрались сливки общества и, судя по толпе народа, никто не проигнорировал приглашение. Достаю из кармана пачку сигарет – она припасена на самый крайний случай. Обычно я не курю, почти бросил, но до разговора с Немцовым еще несколько утомительных часов пребывания на этой вечеринке, а сигареты расслабляют, поэтому я сознательно поддаюсь плохой привычке и прикуриваю.

Не проходит и минуты, как из дверей “Адмирала” выходит Дарья. Ожидаю, что за ее спиной покажется отец или младший Ладыгин, который явно положил на нее глаз, но девушка, на мою удачу, оказывается одна. Осмотревшись по сторонам, она подходит к перилам и, облокотившись на них, смотрит вдаль. Меня она явно не видит, зато мне удается в очередной раз полюбоваться ее грацией и утонченностью.

– Танцовщица, разжигающая своими жаркими танцами пламя в сердце любого, и дочь одного из самых влиятельных людей в городе? – я отталкиваюсь от стены, выходя из тени. – Никогда бы не подумал, что это может быть один и тот же человек.

Девушка вздрагивает и медленно оборачивается на звук моего голоса. В ее глазах испуг, на лице – растерянность. Приподняв голову и вздернув подбородок, Даша пытается скрыть волнение, которое от меня все равно не укрывается. Связано ли оно с моей враждой с ее отцом или же с чем-то другим – пока остается загадкой. Но я намерен разгадать ее.

– Как же вы меня напугали! – восклицает девушка. – Что вы здесь делаете?

– Вернее задать другой вопрос: что здесь делаешь ты?

– Не уверена, что должна перед вами отчитываться, – дерзит она, я лишь бесшумно усмехаюсь.

– Это простой вопрос, Даша. Но да, ты можешь и не отвечать на него. И без того понятно, тебе стало скучно. Такого рода приемы тебя явно утомляют. Другое дело – сцена…

– Какие глупости, – фыркает она, но не отворачивается.

– Как же тебя уговорили согласиться танцевать у меня, – подчеркиваю, – на юбилее? Не похоже, что ты нуждаешься в деньгах.

– Если бы я знала, что поздравлять нужно будет врага моего отца, то ни за что бы не согласилась! Можете не сомневаться, – вздернув подбородок, отвечает девушка.

– Не сомневаюсь, – соглашаюсь я, подходя ближе. – Но я рад, что это была именно ты. Этот день рождения я запомню надолго.

– Я рада, что вам понравилось, – в ее тоне отчетливо слышится сарказм.

– А твой танец можно будет пересматривать тысячу раз, – нарочно бросаю я.

Выражение лица девушки мгновенно меняется, сменяя надменность на озадаченность.

– Вы блефуете.

– Неужели?

Я нарочно не даю ей никакой конкретики, чтобы сильнее сбить с толку. И я точно знаю, что в этот момент в ее голове крутятся мысли о том, как выпутаться из сложившейся ситуации. Уверен, она даже согласится пойти со мной на сделку. Поэтому я беру инициативу в свои руки, предоставляя ей выбор.

– Что вы от меня хотите?

– У всего есть своя цена, помнишь? – ловлю на себе прищуренный взгляд зеленых глаз.

– И какая же цена у вашего молчания? – в голосе девушки появляются язвительные нотки.

– Все зависит от тебя, – делаю шаг к ней, а затем опускаю ладони на перилла, тем самым заключая девушку в кольцо своих рук.

– Что я должна сделать, чтобы видео не попало к отцу? – прямо спрашивает она. От меня не укрывается дрожь в голосе Даши, которую она тщательно пытается скрыть, но попытки оказываются безуспешными – я достаточно разбираюсь в женщинах, чтобы заметить фальшь.

– Все просто, – намеренно растягиваю слова, внимательно наблюдая за ее реакцией. – Пять встреч.

– Что? – после секундной заминки потрясенно выдает она. – Вы с ума сошли! Я не стану с вами встречаться.

Даша снова совершает попытку вырваться из кольца моих рук, но эти движения не играют ей на руку – девушка оказывается лишь еще ближе. Я чувствую ее рваное дыхание, которое от волнения сбивается с привычного ритма, и опускаю взгляд на ее губы. Она резко ставит между нами свою ладонь в виде преграды и отрицательно качает головой.

– Почему?

– Вам назвать причины в алфавитном порядке?

Я смеюсь. Ничего не могу с собой поделать. Дочь Немцова явно не из пугливых. Оттого перспектива познакомиться с ней поближе кажется мне еще более привлекательной.

– Я не предлагаю тебе ничего… – намеренно делаю выразительную паузу, наблюдая, как краска приливает к ее щекам, – такого. Просто встречи. И посмотрим куда они нас приведут.

– Они нас приведут к тому, что отец вас уничтожит.

Мои губы трогает улыбка.

– Но ведь ему знать совсем необязательно, правда?

– Откуда мне знать, что это не уловка с вашей стороны? Вы шантажом пытаетесь выбить у меня пять свиданий взамен на видеозапись. Какие у меня гарантии, что после вы не предъявите мне новый ультиматум, требуя что-то другое?

– Я обещаю тебе, что этого не будет, – говорю серьезно. – Тебе остается только довериться мне.

Даша презрительно фыркает.

– Мой отец вам не доверяет. Почему я должна?

– Потому что формировать о людях собственное мнение – это признак зрелости? – предполагаю с улыбкой.

– Мы с вами уже встречались трижды. Ни одну из этих встреч не могу назвать приятной, – упрямо говорит она, воинственно задирая подбородок. – Вы не умеете парковаться, навязываете свое внимание женщинам и прибегаете к шантажу, чтобы добиться желаемого.

– Никто и никогда не обвинял меня ни в одном из этих грехов, – произношу с покаянной улыбкой. – А значит, еще больше причин, по которым ты должна рискнуть и дать мне шанс изменить твое мнение обо мне.

– И зачем мне это нужно? – шепотом спрашивает она.

– Разве тебе не любопытно? – я наклоняюсь чуть ниже и с наслаждением вдыхаю тонкий аромат ее духов.

– Любопытно? – в волнении она начинает неосознанно кусать нижнюю губу.

– Ты взрослая девочка, Даша. И наверняка чувствуешь, что между нами что-то есть.

– Пока между нами я ощущаю только ваше непомерно раздутое эго! – выпаливает девчонка отстраняясь, и на этот раз я позволяю ей это. – Вы мне совершенно неинтересны.

– Докажи. Пять свиданий, и ты больше меня не увидишь.

– Пять свиданий в качестве кого? – ее напряженный тон никак не вяжется с бесстрастным выражением на красивом лице.

– В качестве девушки, о которой невозможно перестать думать, – отвечаю честно.

Глава 7

Даша

Резко выдохнув, я бросаю на себя беглый взгляд в зеркало дальнего вида и выхожу из машины. Колени словно ватные. В горле сухо. В животе болезненная пустота.

Чертов Миллер. 

Сегодня воскресенье. И я в тайне от отца встречаюсь один на один с его врагом, чтобы понять, чем обернется для меня фиаско с выступлением на его дне рождения. Вчера, спустя всего лишь сутки после неожиданной встречи на юбилее Суворова, я получила букет цветов с короткой запиской: «Завтрак завтра. Выбери место и время. Обсудим все». И хотя никаких имен и опознавательных знаков, кто именно отправил мне роскошные пионы, не было, я не сомневалась – это он.

Наверное, я могла бы признаться во всем отцу. Рассказать о своем танце на дне рождения у Миллера и о том, что он меня шантажирует записью выступления. Но стоило только представить реакцию отца – делать это мне резко расхотелось. Если отец узнает, достанется не только мне – Яне тоже несдобровать, а подставлять подругу мне совсем не хочется. В конце концов, я по доброй воле пошла на выступление. Мне и разбираться с последствиями.

К тому же, что может сделать мне Андрей Миллер? Вчера я весь день изучала информацию о нем в интернете и не нашла ничего криминального. Напротив, журналисты пели ему оды как меценату, успешному предпринимателю и обладателю незаурядного интеллекта. Ну не убьет же он меня, в самом деле? А обезопасить себя я тоже могу – я же Немцова, в конце концов.

Когда я захожу в кофейню на окраине, которую выбрала специально, потому что шанс встретить здесь кого-то из знакомых стремится к нулю, Миллер уже на месте. Сидит за столиком у окна, непринужденно вытянув ноги и потягивая эспрессо. И хотя морально я готовилась к этой встрече, отчего-то увидев его, на мгновенное застываю в нерешительности.

Сегодня я впервые вижу его не в деловом костюме. На нем темное поло и базовые светлые брюки, а на ногах – парусиновые кеды, как у яхтсменов. Волосы в творческом беспорядке спадают на лоб, на запястье поблескивают дорогие часы. Помимо того, что Миллер считается одним из самых успешных бизнесменов в стране, он еще и регулярно попадает в списки завидных холостяков. И теперь я точно знаю почему – дело не только в деньгах и успехе, от его суровой привлекательности буквально захватывает дух.

Внезапно мужчина поднимает голову. Наши глаза встречаются. Его вспыхивают узнаванием, я просто вспыхиваю – горячая волна прокатывается по моему телу, концентрируясь внизу живота. Чертовщина какая-то, честное слово!

Заставив себя двигаться ему навстречу, я наблюдаю, как Миллер грациозно поднимается со стула, чтобы меня поприветствовать. И снова мне становится жарко – зачем только надела свитер?

– Доброе утро, – здоровается он, с любопытством разглядывая мое пылающее смущением лицо.

– Для кого как, – огрызаюсь нервно, получая в ответ веселую усмешку.

Что, черт возьми, его так веселит? Мне вот, например, совсем не до смеха. Все еще не верю, что все это происходит со мной.

Усевшись за стол, я жду, пока официант оставит меню, отказываюсь от завтрака и прошу принести мне только чай.

– Ты не завтракаешь? – спрашивает Миллер.

– У меня что-то резко пропал аппетит.

– Ты всегда такая колючая по утрам?

– Знаете что, уважаемый Миллер!.. – начинаю воинственно.

– Андрей.

– Ч-что?

– Меня так зовут, Даша, – напоминает с улыбкой.

– Я в курсе.

– И все же упорно не желаешь использовать мое имя.

– Это подразумевает определенную близость, которую я не намерена допускать.

– И как же ты собираешься провести со мной пять дней, не допуская близости?

Резко втянув в себя воздух, я лезу в сумку и достаю оттуда сложенный пополам лист.

– У меня есть условия, – говорю твердо, протягивая заготовленный накануне документ Миллеру.

Он берет его, пробегается взглядом по отпечатанным строчкам, потом, отложив лист, с любопытством смотрит на меня.

– Не проблема.

От неожиданности я теряю дар речи. Так просто? Всю ночь я готовилась к битве и искала аргументы для наступления, а он просто соглашается на все?

– Ты же понимаешь, что юридически этот документ не будет иметь никакой силы? – спрашивает он, насмешливо приподнимая бровь.