Ситуация накалялась. Но наша группа с этого только больше веселилась и ловила азарт. Мне даже стало плевать на Данила, пусть смотрит. Он следующий, если не перестанет.

– Девочки! – препод.

– Ну, – ждала от нее.

– Ай! – виновница ситуации. – Ладно! Прости, что ляпнула это! Я больше не буду! Пусти меня!

Раз. И я уже сижу и спокойно пишу. За спиной шепотки и бурное обсуждение, преподаватель явно решает, достойна ли ситуация похода к директору. Затем заметила, что все стали резко занятыми учебой, кашлянула в кулак и отвернулась к доске.

Послышался ее монотонный, обычный голос, и я даже смогла отвлечься на это. Злость сходила на нет, а шуточки девочек возвращали меня в колею.

Я снова уходила в себя. Снова закрывалась и успокаивалась. Втягивала шипы. Медитировала, по сути.

Прозвенел звонок. Препод закончила лекцию, взяла свои вещи и пожелала нам хорошей учебы. Все стали подниматься и собираться следом.

– Ты че, думала, тебе это с рук сойдет? – Кристина остановилась на нашем ряду и уперла руки в бока. Ее девочки встали сзади нее.

– А я что-то сделала? – теперь моя очередь на актера одной роли.

Та побагровела.

– Ты тронула одну из моих!

– А нечего было лезть, – Олеся собрала свою сумку и вышла в проход между рядами. С другой стороны от меня примостилась Катя. Мы стали напоминать две противоборствующие женские группировки.

Кто-то из группы уже ушел, другие остались посмотреть, специально медленно собираясь. Во мне опять появлялось раздражение. Вот что они лезут?

– Да вы, смотрю, охренели, девочки, – королева сверила брови к переносице.

– Или вы, – парировали.

– Ну сейчас я покажу, где…

– Эй, пошли уже, – мимо прошел Данил с небрежно засунутыми в карманы руками, бросив взгляд на Кристину. Та мгновенно сбросила пыл и растерянно посмотрела на него. Ей явно хотелось и закончить разговор и побежать за моим бывшим.

– Ты, – посмотрела на меня, продолжая, – мерзкая, высокомерная…

– Крист. – Равнодушно бросил через плечо, а сам зыркнул в мою сторону. Я не поняла, что было в его взгляде, но Кристина порыпалась и дернулась следом. Сохраняя достоинство, пошла первой, чтобы было ощущение, что это не она с ним, а он идет за ней.

Вся толпа удалилась, оставив нас здесь. Ребята рассосались.

– Ну не можем мы спокойно жить, – пожала плечами Олеся и пошла первой. В аудиторию заглянули Егор с Димой.

– Мы вас ждем, где вы?

– Были небольшие затруднения, – сказала я бодро, – пойдем.

***

– А она мне говорит: «Твоя блузка явно не из новой коллекции, я-то разбираюсь в этом». Я ради этого в интернет залезла и ткнула ее носом, такое лицо было смешное, когда она поняла, что попала! – Олеся рассмеялась.

Мы шли молча рядом по коридору. Мне всегда нравился ее треп, такой отличный фон. Расслабляющий. И не нужно ничего говорить самому, только слушать. А я не очень люблю говорить о себе и своих делах.

– Ой, божечки, совсем забыла! – она вдруг посмотрела на время. – Я же книгу в библиотеку не сдала!

– Ты и книги? – я повела бровью.

– Да, надо было. Вынужденная мера. Меня заставили. Я побежала!

Проводив ее взглядом, Катя добавила, что хочет зайти к Диме в аудиторию и не хочу ли я пойти с ней. Нет. Увольте. Их парни – хорошие ребята, но эти муси-пуси надо получать дозированно. Как я еще не блюю радугой…

Я пошла одна к своей группе, но очень медленно, чтобы прийти туда к началу лекции. Как-то не хочется сидеть одной на виду у Кристины и бывшего. Задумают еще чего.

Бывший. Почему ты не выходишь у меня из головы? Ты перевернул мою жизнь, сбросив ее в мусорку там, и приехал, чтобы закончить? Ты и здесь будешь это делать? Зачем тебе это надо?

Как вспомню, что тогда было… Мой страх, ужас, обиду. Разбитое сердце и одиночество. Из-за него я осталась одна, без подруг, против жестоко настроенного общества. Но тогда это было логично, у него была вся власть над школой и общим мнением, а кем была я?

Пока я задумчиво старалась не наступать на швы плитки, передо мной выросли ноги. Я уже по обуви могла определить, кто это, поэтому разочарованно вздохнула. Не знаю, как он меня находит. Может, на мне жучок?

– Что тебе, бесячий? – вздохнула и подняла глаза. Никак не отлипнет.

– Да вот ждал, пока ты одна останешься. Тебя не выцепить. Ходишь как приклеенная за своими подругами.

Буркнула:

– Кто бы говорил. Ты все еще не надумал уехать туда, откуда появился?

Он слегка наклонил голову и прищурился, будто ему было неприятно оттого, что я огрызаюсь. Волосы при этом слегка упали набок, и я замерла взглядом на линии стрижки.

– Ну уж нет, я приехал, чтобы увидеть тебя. Чтобы, в конце концов, мы поговорили.

– Зря, весьма зря.

– Какая же ты несносная… – вздохнул.

Я приподняла подбородок, смотря прямо ему в глаза. Было тяжеловато, сердце забилось как бешеное.

– Ты это со мной сделал.

– Да что б тебя, так сложно что ли, – цокнул и огляделся. В коридоре никого не было, последняя компания заворачивала за угол. Здесь был лишь пустой коридор. Он толкнул каморку, и дверь медленно приоткрылась.

– Отлично, – взял меня за плечо и бесцеремонно втолкнул.

– Эй, ты охренел?! Я сейчас кричать буду! Отцепись ты!

Закрыл за собой дверь и навис надо мной. Спиной я уперлась в какой-то стеллаж со всякими хим. веществами и коробками. Он не оставил мне свободного пространства, выбив воздух из легких.

– Но ты не будешь этого делать, да? – слегка наклонил лицо и медленно убрал мне прядь волос за ухо. Между нашими губами какие-то десять сантиметров, его теплое дыхание долетает до моего лица, порождая чертовы мурашки. Почему мне так тяжело дышать?

Глава 6

– Буду… – но почему-то очень тихо. Шепотом, еле размыкая губ. Нутро натянулось, как струна. Мелкая дрожь пробрала от кончиков пальцев.

Мне нужно отвлечься хотя бы на секунду от его лица. От внимательных, жадных глаз, ровных скул и приподнятых в усмешке губ. Тонких, аккуратных. Уголок рта так красиво кривился в этом подобии самодовольного оскала. Нужно отвлечься. На что угодно, ибо он вводил меня в какой-то гипноз. Как мошенник, который уже в предвкушении забрать то, что ему не принадлежит.

Он вроде такой же, каким был два года назад. Но что-то изменилось. Я не могла понять что, поэтому задумчиво замерла, пытаясь утихомирить все, что трепетало внутри. Потому что те самые духи, которыми он пользовался еще тогда, до сих пор пахнут. Забивая нос, легкие. Пьяня.

– Отойди, – снова шепот. Да черт его. Говори громче, дура.

– Ты боишься меня? – неожиданно. Отчего я недоуменно распахнула глаза, заморгав.

– Что? Нет! – а сама сильнее вжалась в стеллаж, пытаясь отстраниться. Немного пространства, чуть-чуть свежего воздуха. Я много прошу?

– Тогда почему ты трясешься?

– От ненависти, Дань. Я ненавижу тебя, – произнесла как можно холодно, пытаясь вложить туда равнодушие и внутреннюю прошлую боль. Вышло довольно честно, он аж дернулся, словно получил невидимую оплеуху.

– Я не могу тебя за это осуждать, – с хрипотцой произнес после паузы, – я правда был идиотом.

– И остаешься.

Он неуверенно качнул головой, на секунду посмотрев куда-то за меня, будто ему было стыдно. Ха-ха, ему и стыдно.

– Может быть, – ушел от ответа. Еще бы он признал это. Теперь я скривилась в ухмылке, потихоньку беря себя в руки.

Он сжал мои плечи сильнее и прислонился лбом к моему лбу, закрыв глаза.

– Ты. Нужна. Мне.

– А ты мне нет, – прошипела. – Пусти.

Но попыток выбраться почему-то не делала. Просто стояла, слушая свой сердечный ритм. Ругая себя за него.

– И ты совсем ко мне ничего не чувствуешь? – приподнял бровь, но в наигранном удивлении. Как будто прочитал меня, и теперь просто ждет правильный ответ. Точнее, в его понимании правильный, ведь мне пофиг. Все чувства закончились еще тогда, окончательно и бесповоротно, а это… это отголоски прошлого, не больше.

– Совсем.

– Да? – он слегка опустил ладонь по плечу, легко касаясь пальцами. Когда ткань рукава закончилась, я ощутила, насколько его пальцы обжигают кожу. Это тепло проходило глубже, под кожу, одновременно леденя и заставляя кровь кипеть.

Другой рукой он все еще крепко держал меня, чтобы не думала сбежать.

Провел вниз, вызвав мурашки. Вверх. Пальцы коснулись ключиц и прошлись вдоль них. Он наклонился так, словно хотел поцеловать в шею, но в итоге завис над кожей на нескольких миллиметрах. Ее опаляло только его дыхание, но оно и без поцелуев сводило с ума.

Я ненавижу его. Ненавижу. Нена… ах…

Рука сжала грудь.

– Ты охренел! – задергалась, начав его лупить по чему придется. Как он смеет! Позволил себе лапать меня!

Рывок, и он развернул меня к себе спиной, прижавшись всем телом. Ягодицы уперлись в его стояк, и меня пробрала дрожь. Наверное, от страха, что он зайдет слишком далеко. Но хочу ли я, чтобы он останавливался? Что за мысли, конечно, хочу! Гад!

Но отбиваться я уже не могла, поскольку пришлось упираться ладонями в стеллаж, чтобы сохранить равновесие. Одна рука парня снова мяла грудь, да так, что я непроизвольно издала еле слышный стон и тут же прикусила нижнюю губу, пытаясь не выдать, что мне это нравится.

Другая ладонь нетерпеливо то приставала ко второй груди, то спускалась ниже до низа живота, словно выводя там какой-то возбуждающий рисунок. Я отпустила руки и опрокинулась на него, умирая внутри себя от желания. Данил сделал пару шагов назад и облокотился на стену, все еще держа меня в руках. Дыхание щекотало мне ухо, и хотелось… да много чего хотелось.

Я сдалась за секунду. Без особой внутренней борьбы. Все мои стены, выстраиваемые столько времени, просто рухнули к его ногам. Я сама еле стояла.

Потребность чувствовать его. В этот момент. Сейчас.

Ладонь пробралась под футболку, проскользив по животу и скручивая мои внутренности в тугой комок, выше, обратно к груди, но теперь неприкрытой, со стоящими горошинками сосков, которые выдавали меня с потрохами. Да, она была плотной, и я не надевала под нее лифчик. Он сжал их между пальцами, сначала слегка прокрутив и оттянув. Каждое движение отдавалось импульсами тока, доходя до самого низа, что мне пришлось прижать друг к другу ноги в попытке утихомирить ЭТО. Что-то старое, давно забытое, но сносящее все границы.

Голова откинута назад, бессмысленный взгляд в грязновато-белый потолок. Уже все равно, что здесь пахнет химией и сзади меня сейчас тот-самый-придурок.

Просто. Не останавливайся.

Пожалуйста.

А он и не собирался. Властно полез между ног, не дав мне их полностью сжать.

– Не смей, – прошептал, и… мурашки по той части шеи, куда он это выдохнул.

– Дань… – что-то умоляюще-просящее. То ли попытка его остановить, то ли просьба продолжать. Но я почувствовала, как от этого нежного произношения его имени член только еще сильнее напрягся, а его дыхание стало чаще. Как и движения рук.

Трусики давно мокрые, он просунул руку под резинку штанов и почувствовал это. Мое возбуждение. Эту похоть. Это постыдное желание прошлого.

 Я услышала его довольный смешок. Он был прав, этот придурочный черт.

– Хочешь меня? – прошептал с той же завораживающей хрипотцой. А рука между ног ускорялась, заставляя меня дрожать и извиваться в его руках, почти падая на колени. Я просто висела у него в руках. Стонала сквозь зубы, пытаясь быть тихой, бормотала что-то бессвязное, совершенно не закрепляющееся в памяти. В пульсирующих набатом ушах раздавалось только его прерывистое дыхание.

– Боже… – оттянул трусы, дотронувшись до влажного клитора. Снова круговые движения, и палец уже у входа во влагалище. Он зашел туда, потеревшись о стенки матки и доводя меня до трясучки. Я так давно не…

Я никого не допускала после него. И к чему я вернулась. Он ведь знает меня наизусть, он знает, что мне нравится.