За круглый стол уселись все шесть Кристианов, сам Нэйт и Арто. Томас на инвалидном кресле пристроился позади деда и теперь буравил брата блеклыми глазами. Бернадетт осталась сидеть на диване, не выпуская мундштук из пальцев. Нэйту хотелось встать и рявкнуть на безумных родственников, чтобы перестали ломать комедию, но самое жуткое заключалось в том, что происходящее вовсе не было для них представлением. Они посвящали Нэйта в то, во что верила их семья на протяжении множества лет.

– Все началось с моего отца Уильяма, – поведал Арто. – Он первым заговорил о том, что душа показала ему предыдущие жизни. Он тогда крепко уверовал, считал себя одним из тех избранных, кому открыли глаза на истинное предназначение каждого человека на Земле. Он понял, что мы – сосуды для древних душ, раз за разом возвращающихся в этот мир, чтобы успеть выполнить желаемое. Но многие слепы, поскольку не видят вокруг себя тайные знаки, и глухи, ведь не слышат зов запертой в теле души.

Нэйт слушал все это с каменным лицом. Он подготовился, тщательно изучив тему реинкарнации. Действительно, сторонников подобной теории существовало немало во все времена, но, поскольку те, кто верил в Бога, отрицали гипотезу переселения душ, им пришлось уйти в подполье. Массового признания теория реинкарнации не получила. Ее считали чушью и выдумкой, а церковь страшно осуждала подобные речи.

Но вот перед Нэйтом сидит Арто и всерьез говорит о том, что душа его жила на свете много веков назад и цель у нее одна – отомстить потомкам своих врагов, помогая другой душе прийти к власти в этом мире.

Стоило старику произнести это вслух, как Кристиан – в шести лицах – довольно усмехнулся.

– Значит, вы считаете, что в тело отца вселилась только одна душа? – протянул Нэйт. – Но Кристианов шестеро. Остальные что же – просто пустые оболочки?

Он пытался рассуждать как исследователь и как историк – человек, который привык докапываться до фактов и искать подтверждение домыслам.

Арто этот вопрос, казалось, ничуть не смутил.

– Ты верно мыслишь, Нэйт. Это радует. А ведь я когда-то был точь-в-точь как ты! Считал своего отца чокнутым стариком, который утверждал, что слышал зов ниспосланной ему души. Жаль, что он умер, когда мне едва исполнилось четырнадцать. Мы с дядей тогда остались одни. Он в какой-то степени заменил мне отца, однако его подобное озарение никогда не посещало. Эгберт не слышал свою душу. – Арто замер на пару мгновений, словно временно перенесся в прошлое. Встрепенувшись, он хлопнул в ладоши и продолжил: – Однако, что же мы видим, Нэйт? Наша семья вернула былое величие. Некогда наши предки жили в этом замке, обладали властью и богатствами. А затем их всех едва не уничтожили, остался лишь один малолетний потомок рода Эшбёрн – Тристен. Его укрыла у себя одна из служанок, дала другое имя и вырастила как сына сапожника. Эшбёрны потеряли все. Но взгляни, где мы теперь, – Арто обвел руками просторную гостиную и стены замка.

– Значит, по-вашему, это стало возможным благодаря тому, что у твоего отца открылись глаза на правду об этом мире?

– Дело в том, Нэйт, что доступ к памяти, накопленной за сотни лет, дает человеку такое могущество, которое не снилось ни одному богачу, – хитро прищурившись, ответил Арто. – И моему предку удалось воспользоваться им, чтобы вернуть Эшбёрнам былое могущество. Но самое интересное даже не это.

– Что же тогда? – сдержанно уточнил Нэйт.

– Я – тот самый Тристен Эшбёрн, – негромко, но с едва скрываемым восторгом, сообщил Арто. – Я жил в этом самом замке много веков назад, тут прошло мое детство. Ты или кто-то иной могли бы не поверить моим словам, но как же тогда объяснить, что именно я нашел то место, где был закопан сундук – на окраине наших земель, у разрушенной крепостной стены? Я увидел его во сне – чаще всего воспоминания о прошлых жизнях приходят именно с наступлением ночи, когда сознание очищается от всего того мусора, что вкладывают в него за день. С тобой ведь случилось так же?

– Я не помню, какое время суток тогда было, – немного помолчав, все же ответил Нэйт. – Но я действительно был погружен в сон.

Арто кивнул и провел указательным пальцем по густой темной брови с проседью. Он на удивление неплохо выглядел для своих лет.

– Мы тогда нашли много интересных вещичек, которые Тристен, будучи мальчишкой, прятал там вместе с братьями. Можешь взглянуть на монеты шестнадцатого века, – довольно ухмыльнулся Арто, кивнув головой на шкаф, закрытый стеклянными дверцами.

Нэйт встал и, повернувшись к остальным спиной, неторопливо приблизился к полкам, где действительно обнаружились старинные монеты – неровные кругляши с отверстием посередине и почти стертыми надписями. Рядом стоял железный сундучок с витиеватой вязью.

– Это ли не доказательство того, что наш далекий предок вернулся, чтобы исполнить важную миссию?

Нэйт развернулся лицом к присутствующим и окинул их бесстрастным взглядом. Бабка ухмылялась, обнажив идеально сделанные виниры, прищурив и без того небольшие глаза.

– Вы тоже слышите свою душу? – спросил он у нее.

Честно сказать, ему казалось, что у такой язвы и души-то никакой нет, но интерес перевесил желание отпустить ядовитый комментарий.

– Да куда уж мне, – покачала головой Бернадетт. – Это способность лишь истинных по крови Эшбёрнов. Но и я не простушка, как тебе подумалось, молодой человек. Мой предок некогда был лордом, затем род его обеднел и перебрался в Абердин. Спустя несколько поколений жить стали неплохо. Без замков, впрочем, – пожала плечами женщина. – Но и не бедствовали. Мой дед сколотил неплохое состояние, купил поместье, стал вхож в лучшие дома Шотландии. Мне дали все – лучшее образование, лучшие манеры и доступ к элите.

– И ты воспользовалась этими благами с умом, – раздался низкий рокот Арто, означающий смех.

– Вышла замуж за лучшего из мужчин, – кивнула Бернадетт. – Кристиан же поступил иначе. Хотел жениться на девушке с необычной родословной. И, представь себе, нашел Джулию – в ее роду много веков назад рождались ведьмы.

– В ней действительно есть дар, – спокойно ответил Кристиан, сидевший по правую руку от Нэйта. – Он слаб и безволен, ведь она совершенно не занимается собственным развитием. Но я решил, что это будет интересный эксперимент. Быть может, он как-то проявится у Нэйта.

Матово-черные глаза отца остановились на лице Джеймисона.

– Давайте-ка кое-что проясним, – негромко хлопнув ладонью по столу, попросил он. – По-вашему, души, которые подселяются в наши тела при рождении, так или иначе связаны с родом Эшбёрнов?

Томас отчаянно замотал головой, коснулся пульта на подлокотнике кресла и откатился назад, в тень.

– Совсем нет, – нахмурился Арто так, словно начинал раздражаться. – Я, должно быть, исключение, поскольку моя миссия слишком важна, и Тристен возродился в моем теле, желая отомстить за унижение и уничтожение его семьи. Ты и представить не можешь, насколько сильно пламя ярости, что вот уже много лет горит в моей груди. – Крупная ладонь старика легла поверх рубашки цвета бордо. – Как я уже говорил, его душе не будет покоя, пока он не исполнит свою миссию. Что же касается тебя, Томаса и Аманды – о ваших душах можете рассказать лишь вы сами. Но я верю, что посланы они были именно для того, чтобы помочь своей семье. Слишком многое совсем скоро придется поставить на кон.

– Я не помню ничего о прошлых воплощениях, – раздался тихий голос из тени. Бледного лица Томаса видно не было, но почему-то Нэйту казалось, что брат буравит его взглядом. – Но что-то оттуда, сверху, посылает мне видения будущего. И я вижу, как мир начнет пылать…

– Довольно, Том, – оборвал внука Арто, властно махнув ладонью. – Говорить об этом пока рано.

– Расскажи Нэйту о пророчестве, – произнес один из Эшбёрнов-младших, и в голосе его проскользнули властные нотки. – Он до сих пор не понимает масштаба грядущих изменений.

Арто окинул сыновей колким взглядом, но даже не подумал возмутиться приказом младшего в роду. Что это могло значить?

Нэйт еще раз, теперь уже более внимательно всмотрелся в лица клонов отца – немного раздраженные, скучающие и хмурящиеся. Дед же выглядел грозным и авторитарным, но, должно быть, это касалось лишь Нэйта, Томаса и Бернадетт. Тех, кто, как он считал, слабее…

Арто боялся собственных сыновей.

В гостиную вошла женщина в темной одежде, вкатив в помещение столик с чашками, заварочным чайником и молочником. Она шла опустив глаза, а действовала быстро и четко, словно робот. Не прошло и пары минут, как перед каждым гостем она поставила чашки, уточнив лишь у Нэйта, предпочитает ли он чай с молоком. Вкусы остальных, похоже, были ей хорошо известны.

Стоило ей тихо скрыться в коридоре, как Арто продолжил:

– Чтобы ответить на вопрос о душе Кристиана в шести телах, мне стоит показать тебе вот это.

Арто встал и махнул Нэйту рукой. Они направились в дальний конец зала, тонувший в полумраке, где на стене висела рама с толстыми двойными стеклами. Арто щелкнул тумблером, и тотчас наверху зажегся мягкий желтоватый свет. Нэйт наконец увидел то, что скрывалось под стеклом – старинный клочок бумаги с побледневшими чернильными буквами.

– Шотландский кельтский язык, – пробормотал Нэйт, вглядываясь в строчки.

– Шестнадцатый век, – с благоговением произнес Арто, поглаживая короткую рыжеватую с проседью бородку. – Я переведу, что здесь написано. Это пророчество, которое мы с твоей бабушкой обнаружили в окрестностях озера Фаннич, за два года до рождения Кристиана.

«Расплодятся люди по всей земле, и позволят слабым управлять собой. Но однажды благословят небеса Черные земли, которые станут колыбелью владыки, пришедшего в этот мир в шести ипостасях. И стоит ему занять положенное место, и вернуть свою ценность, как сама природа поможет очистить землю от инакомыслящих и презирающих его – сгорят они в огне и потонут в священных водах. Ведь в царство свое он впустит лишь преданных ему последователей».

Перед глазами Нэйта вспыхнули жуткие кадры: повсюду пожары, земля под ногами трескается и, словно злобный голодный монстр, проглатывает тех, кто не успел сбежать. Они падают в ее бездонный желудок, корчатся от смрада и невыносимого жара.

Нэйт отшатнулся и тряхнул головой. Казалось, он действительно почувствовал терпкий вкус пепла на языке.

– Ты видел что-то? – прошептал Арто и схватил внука за плечи, разворачивая к себе.

«Я вижу, как мир начнет пылать…»

Неужели ему показали то же, что и Тому? Но это попросту невозможно!

– Мир пылает, и гибнут люди, – облизнув пересохшие губы, пробормотал Нэйт и на миг зажмурился.

Нет. Так не бывает. Наверное, он просто слишком сильно впечатлился, а его родственники поставили слишком уж правдоподобный спектакль.

«Нельзя поддаваться этому сумасшествию», – мысленно повторил Нэйт несколько раз.

Тихие шаги позади вынудили его обернуться. Одинаково спрятав ладони в передние карманы брюк, к ним приближались два Кристиана. Нэйт уже не мог сказать, где именно тот, с которым он приехал. Быть может, остался за столом или подсел к Бернадетт, удерживая чашку чая в длинных пальцах.

– Осознал ли ты смысл пророчества, Нэйт? – спросил один из клонов, бросив довольный взгляд на клочок бумаги под стеклом.

– Но однажды благословят небеса Черные земли, которые станут колыбелью владыки, пришедшего в этот мир в шести ипостасях, – неторопливо повторил второй жуткие строчки. Тонкие губы растянулись в улыбке.

У Нэйта закружилась голова, и стало невыносимо жарко.

– Черные земли, – пробормотал он, вновь обернувшись к бумаге с пророчеством. – Кристиан рожден на Черном острове. В шести телах…

– Мы не знаем, кто автор этих строк. Никакой подписи не было, – добавил Арто и сделал несколько шагов в сторону.

Оказалось, что в стену рядом с этим местом был вмонтирован сейф. Набрав код, Арто открыл железную дверцу и из обитых бархатом недр сейфа вытащил серебряный горшок с небольшой крышкой. На выпуклом боку были выгравированы ветвистые рога.

– Он был полностью покрыт глиной, – сообщил дед. – Внутри мы нашли пергамент с пророчеством и плоскую фигурку из меди.

Арто расстегнул пару пуговиц на рубашке и продемонстрировал Нэйту цепочку с подвесом в виде этой самой фигурки.