А это до безумия плохая идея, которую я не намерен воплощать в жизнь, как бы сильно ни хотелось. Да и Аврора предпочтет выпить белизны без поднятия бокала за мое здравие, чем позволит моим губам коснуться ее. Раньше, пару лет назад, возможно, это было бы реально сделать. Но не сейчас, когда я ей так же приятен, как солнечный свет и музыка AC/DC после похмелья.

По мере продолжения презентации я продвигаюсь в сторону женщины, которая могла бы с таким же успехом быть оазисом посреди пустыни. Ее невозможно игнорировать. Невозможно не испытывать жажды. Невозможно не смотреть и не хотеть наконец-то до нее добраться.

С каждым шагом и вздохом я становлюсь все ближе и ближе. С каждым новым взглядом орган в моей груди стремительно несется навстречу сердечному приступу, и думаю, пора начать держать на быстром наборе скорую.

Обходя женщин, чьи блестящие платья играют на свету, и мужчин, вливающих в себя виски в таком количестве, словно пытаются преуспеть в гонке за алкоголизм, наконец-то достигаю своей цели.

Я встаю позади Авроры и глубоко вдыхаю, позволяя ее аромату пробрать меня до костей. Она не пользуется парфюмом. Нет этих многоуровневых ароматов со множеством нот. Лишь легкий шлейф вишневого шампуня и она.

Все как и прежде. Я чувствую, что Аврора Андерсон превращает мою кровь в лаву, даже не касаясь и не глядя на меня.

Бросив быстрый взгляд на дедушку с бабушкой, проверяю, чем они заняты. К ним присоединились мои родители, опоздавшие еще сильнее, чем сам герцог.

Мама наверняка зашла сюда, не почувствовав ни капли неловкости или стыда. Маркиза Рассел всегда считала, что ради нее даже планета может остановить вращение. А отец, хоть и имел манеры, сердце и временами добрую душу, потому что был воспитан лучшей женщиной в этой вселенной, никогда не хотел страдать от мигрени, вызванной истерикой жены. Жены, которую он не выбирал.

Бабушка встречается со мной взглядом, а потом мельком смотрит на Аврору. Она всю жизнь прожила в мире, где ты должен уметь контролировать каждую свою улыбку и неодобрительный взгляд, но я слишком хорошо знаю эту женщину. Ее восторг всегда видно за милю. Подергивание уголков губ и незаметно показанный в знак одобрения большой палец, прикрытый веером, – тому прямое подтверждение.

Бабушка сразу же отворачивается, и, клянусь, я могу услышать, как она драматично взмахивает своими темными волосами, притворяясь, что у нее поднялось давление и ей срочно нужно присесть. Дедушка чуть ли не бросает свой стакан в проходящего официанта, тут же подхватывая ее под руку. Говорю же, эти отношения могут быть слишком странные, но их любовь неоспорима.

Я прочищаю горло и расстегиваю пуговицу на пиджаке.

Аврора поворачивается медленно и лениво, ничуть не удивленная моим появлением. Она чувствовала и знала, что я стою прямо за ней, но признавать мое существование – не ее стиль.

Когда Аврора встречается со мной взглядом, она смотрит на меня так, словно между нами находится заряженный пистолет. Угадайте, на кого направлено дуло?

Подскажу: на меня.

Рора не маленького роста, но даже на каблуках ей приходится вытягивать шею и приподнимать подбородок, чтобы не казаться ниже меня. Во всех смыслах. Рядом с этой девушкой мог стоять член королевской семьи, и она заставила бы его усомниться в его титуле.

Август следует за Авророй, и его глаза лишь на секунду расширяются в знак узнаваемости, а затем в лучших отрепетированных манерах бизнесмена он стирает со своего лица любые признаки восторга или других эмоций, которые люди в этом зале могут использовать против него.

Кажется, я смотрю на Аврору пару ударов сердца. Вру, в моем случае, это десяток. Больше, чем в барабанной дроби.

Август оживает первым.

– Лорд Рассел, добрый вечер. – Он протягивает мне руку и незаметно подталкивает Аврору, отчего она стискивает зубы. Как бы ни симпатизировал Август, мне не нравится, что он коснулся ее, когда она этого не хотела. Поэтому я пожимаю его руку чуть сильнее, чем следует.

– Здравствуйте, Август. Поздравляю с отличной командой в новом сезоне.

Если он и удивлен, что я обратился к нему по имени, то это выдает лишь легкое подергивание брови.

– Спасибо. – Август кивает. Его плечи немного расслабляются, а на лице появляется намек на улыбку. – Сделаем все возможное, чтобы показать лучшие результаты.

– Не сомневаюсь, у вас есть то, чего нет у остальных. – Я перевожу взгляд на Аврору, которая рассматривает свои ногти.

Август откашливается. И этот кашель звучит как «Я тебя придушу, если не начнешь говорить».

Аврора отвлекается от своего маникюра, с которым вела немой диалог, и протягивает мне руку.

– Аврора Андерсон. – В ее глазах вспыхивает вызов. Она не приветствует меня и не признает мой титул и фамилию, как все остальные, а представляется первой. А то, что Рора делает вид, что мы и вовсе не знакомы, возводит этот вызов в квадрат, а то и в четвертую степень. Степень моей аневризмы от этой женщины.

Август давится своим напитком и смотрит на Аврору взглядом взбешенного родителя.

– Лорд Уильям Аарон Рассел III.

Я тоже могу играть на ее нервах. И мое длинное имя, которое пока произнесешь, можно вздремнуть, – лучший способ накалить и без того горячую обстановку.

Я пожимаю ее руку. Спустя множество дней имею привилегию коснуться ее мягкой кожи. Мы одновременно делаем вдох. Кажется, что это прикосновение длится часы, но на самом деле всего пару секунд. Однако за это время я успеваю скользнуть большим пальцем по кисти ее руки. Аврора сразу же одергивает ладонь и сжимает ее в кулак, наверняка представляя, что держит в нем мою шею.

– Вы знакомы. – Август неглуп. Было бы странно, если бы он был таковым и заработал свое состояние со множеством нулей.

Я не свожу глаз с Авроры, отвечая:

– Возможно.

В то время как она рявкает:

– Нет!

Я удивлен, что ее нога удержалась от того, чтобы топнуть.

Август переводит заинтересованный взгляд между нами и делает глоток виски, наслаждаясь шоу.

– Давно у нее проблемы с памятью? – спрашиваю я.

– Последние десять минут, плюс-минус. – Август почесывает подбородок.

Аврора выглядит поистине взбешенной. Она впивается взглядом в Августа.

– Дорогой, разве нам не нужно… м-м-м, проветриться?

Дорогой?

Она кладет руку ему на шею и начинает поглаживать пальцами затылок, перебирая пряди темно-русых волос. Ее грудная клетка вздымается, а тело так напряжено, словно она касается сибирской язвы.

– Что? – хрипит Август.

Аврора наступает каблуком на его ногу и натянуто улыбается, не глядя на меня. Это та улыбка, которая предвещает угрозу жизни, если Август не придет в себя в ближайшую минуту.

Я сдерживаю смех. Если бы эта девушка не была для меня как любимая книга, которую ты перечитал множество раз и знаешь, как ведут себя герои и кто из них врет, то мне было бы сложнее разобраться в этом представлении. Но я знаю язык тела Авроры. Так же как и знаю, что у Августа есть жена. Уверен, половина женщин на этом мероприятии ходит в нижнем белье ее бренда.

Включая женщину, находящуюся передо мной. Думать о нижнем белье Авроры не самая лучшая идея, но от этого уже не избавиться. Смотря на ее черное платье с глубоким декольте, я не могу не представлять, что скрывается под ним. Моя кровь нагревается до температуры кипения и устремляется в пах. Мне хочется залезть в ванну со льдом.

– Итак, вы вместе? – Мне не хочется заканчивать этот цирк. Возможно, сегодня вечером это единственное нескучное событие.

– Да, уже два года.

– Нет, я женат, – Август пропускает смешок, а потом указывает на Аврору. –  Не на ней, если что. Моя жена – ее лучшая подруга.

Аврора впивается ногтями в затылок своего несостоявшегося фальшивого парня и рычит:

– Ненавижу тебя, Иуда.

– Я, пожалуй, оставлю вас. Кажется, вам есть что обсудить. –  Август улыбается и уходит, преследуемый разъяренным взглядом Авроры.

Мы остаемся стоять друг напротив друга, как два корабля, которые не могут разойтись в бушующем море.

– Рора.

– Лиам.

Я выдыхаю. Наконец-то мы покончили с этой дерьмовой игрой.

– Приятно тебя видеть.

– Ага, мне тоже. Также приятно, как делать шугаринг на все тело. –  Она поправляет волосы, перекидывая их на одно плечо.

Или не покончили…

– Область бикини не пропустила? – Я приподнимаю бровь, отпивая виски.

Краснота ползет по шее Авроры и достигает скул.

– Я бы предложила тебе проверить, но не думаю, что твой титул сможет так низко пасть. Ну знаешь, придется встать на колени и все такое.

– Я бы встал.

Мой член сделал уже это десять минут назад. А, возможно, и в тот момент, когда я впервые увидел ее.

Этот разговор опасен по многим причинам. Самая безобидная из них: мы находимся в окружении людей, которые вытягивают шеи и прожигают нас взглядами. Самая опасная: если я действительно встану перед ней на колени, то никогда, черт возьми, не поднимусь. У меня есть долг, обязательства и еще хренова куча аристократического дерьма, которые моя совесть и титулованная кровь не сможет игнорировать, чтобы с головой броситься в омут, именуемый Авророй Андерсон.

– Смотри не испачкай свой костюм, когда решишься на это.

– У меня есть люди, которые смогут сшить новый.

Аврора фыркает.

– Не сомневаюсь.

Мы ведем поединок взглядов не на жизнь, а на смерть. В этом вся суть наших взаимоотношений последние годы. При каждой встрече кто-то из нас морально умирает. Не знаю насчет нее, но я уж точно.

Мы прекратили общение больше трех лет назад, а не виделись чуть больше года, но до этого встречались время от времени из-за людей, которые являются неотъемлемой частью наших жизней. Так уж вышло, что мой тупой мозг из миллиардов женщин во всем мире одержим младшей сестрой моей лучшей подруги. Эта подруга замужем за моим лучшим другом. А их дочь – моя крестница. Поговорим об этой чертовой путине, в которой мы повязли и никак не можем выбраться?

– Анна знала, что ты будешь здесь? – спрашивает Аврора.

– Нет.

– А Леви?

– Нет.

– Ладно, тогда пускай живут. – Она поджимает губы.

Я улыбаюсь, потому что эта девушка вызывает во мне вихрь эмоций, которые мне не удается сдержать, даже если меня обучали этому с пеленок.

– Хватит смотреть на меня и улыбаться, Рассел. Я не диснеевский персонаж.

– Твое имя говорит об обратном.

Аврора закатывает глаза и устало вздыхает.

– Ну давай. Мы уже все это проходили. Сейчас ты скажешь, что я принцесса, я буду яростно доказывать, что они меня бесят, и дальше по сценарию, который известен нам от пролога до эпилога. Спойлер: в эпилоге я говорю, что ты мудак и уезжаю из страны.

Я еще сильнее улыбаюсь и чуть не смеюсь, несмотря на то что с каждым новым словом она вгоняет в мое сердце тысячу ржавых кинжалов.

– Как же ты бесишь, боже. – Она потирает переносицу.

– Поздравляю с достойным финишем в Дейтоне.

Она встречается со мной взглядом и замирает.

– Ты смотрел? – В ее голосе ощущается намек на надежду.

– Нет. – Да. Как и каждую ее гонку. – Об этом только что говорил мужчина с волосами, на который вылили чан геля. Забыла?

Она нервно покусывает губу.

– Да, точно.

Она выглядит… разочарованной? Хотела ли она, чтобы я смотрел? Поддерживал ее? Верил? Не то чтобы я этого не делаю. Делаю. Каждый день. Издалека.

Просто я уверен, что ей это не требуется. Аврора никогда не нуждалась во мне. Ладно, возможно, это ложь, потому что было время, когда она снимала свою броню из вольфрама и бежала в мои раскрытые руки с улыбкой на лице. Но это все прошлом и спрятано ото всех в моих воспоминаниях.

– Итак.

– Итак.

– Хорошо.

– Хорошо, – откашливается она. Сухожилия на ее шее напрягаются, как если бы она не до конца выдохнула воздух. Я рад, что не одному мне приходится дышать в технике медитации. – Так что ты тут вообще делаешь?

Я вскидываю бровь.

– Моя семья в автомобильном бизнесе с позапрошлого века. Действительно ли стоит объяснять, почему я здесь?