– Нет. Так пахнет правда о нашем Спасении. – Её глаза мигнули светом и сразу же потухли, после чего она добавила: – Сейчас вы узнаете всё про Зону ТЭ. Мы как раз пришли. Это самое сердце нашего Музея. Именно отсюда распространяется «Запах десятилетия».

Она показала рукой на последний зал.

Тот стоял закрытым, а его чёрные массивные двери напоминали вход в бункер. Над входом значилось:

ЗОНА Т. Э.

Через несколько секунд двери медленно и бесшумно распахнулись, а из зала на нас дыхнуло той самой правдой.

***

Вонь в зале стояла невыносимая.

Что именно было источником запаха я не сразу заметил, лишь после того, как натолкнулся взглядом на клетку с мутантом.

С живым мутантом!

Это было существо совсем небольшое, размером с крупную собаку. Судя по всему, мутированная вейга, но сейчас больше напоминающая вампирёныша, стоящего на четвереньках и пускающего слюну.

В маленьких глазках мутанта таилась ярость, но выглядел он спокойным – знал, что из клетки никуда не денется.

Учуяв гостей, уродец повёл башкой. Его ноздри дёрнулись и втянули запах, зубы оголились, по губам обильно потекла слюна.

– Мы зовём её Ева, – представила мутанта Эсфирь. – Она долго сопротивлялась тёмному эфиру в одном из погибших городов, но всё равно не убереглась от мутаций. Она не стала эвакуироваться и отказалась быть спасённой. Была когда-то вейгой. Мы не знаем, как её звали на самом деле. После прорыва тёмного эфира вейги и лювины тоже стали подвержены сильным мутациям, как и люди. Это случилось благодаря изменению в составе тёмного эфира. Никакие духовные практики не помогли вейгам и лювинам выжить.

Я глянул на мутанта в клетке и внутренне содрогнулся, вспоминая вейгу Азель, моего учителя по духовным практикам и сопротивлению тёмному эфиру. Вспомнил её милое личико, кудри и чёртов пипидастр в кармане фартука горничной.

Волот же прошёл мимо вейги абсолютно равнодушно. Судьба вейгов и лювинов его не трогала – все надежды он возлагал на более сильные расы: эмпиров и ка-хидов. И надо сказать, одни из них его точно не подвели.

Мы обошли клетку с вейгой и отправились дальше.

И вот как раз следующая экспозиция заставила остановиться нас обоих. Не знаю, что именно испытал Волот, но я почувствовал, как на меня обрушивается ужас, а тело бросает в холодный пот.

Мы увидели цифровую миниатюру планеты – огромный глобус, медленно крутящийся вокруг своей оси.

Планета Земля.

Она была поделена на зоны: красную и зелёную. Примерно девяносто процентов всей территории была красной, а зелёными значились лишь отдельный точки. Как бы мне хотелось услышать, что красная зона – это не Зона ТЭ, но увы.

– Всё, что обозначено красным – это и есть Зона ТЭ, – безжалостно сообщила Эсфирь. – А всё, что зелёное – это Зоны Спасения. К одной из таких Зон и относится Петербург, в котором мы сейчас находимся.

Я окинул взглядом всю территорию Евразии. На её красном теле выделялись только три зелёных точки. Всего три! На всю Евразию!..

Это было совсем не прекрасное будущее.

Я отыскал глазами примерное местоположение маленького Изборска. Там тоже была Зона ТЭ, но я всё равно спросил:

– А город Изборск? Что стало с ним?

Эсфирь медленно сняла очки со своего белого искусственного лица и посмотрела мне в глаза, будто очки без стёкол помешали бы ей увидеть мою реакцию.

– Изборск сопротивлялся долго. Он стал Зоной ТЭ всего месяц назад. Большинство населения смогли эвакуировать в Петербург, но часть погибла. – Эсфирь указала на клетку с вейгой. – Она до последнего спасала Изборск, используя духовную практику, чтобы отбросить тёмный эфир от людей. Но в итоге не справилась и сама подверглась мутации. Я одна из тех, кого спасла эта вейга. Ей помогала ещё одна некромантка. Они вместе сражались до последнего.

– Некромантка? – переспросил я, сразу подумав о Виринее. – Ты не помнишь её имени?

Я особо не рассчитывал на информацию, но мне бы хотелось знать имя той, кто помог спасти Эсфирь.

– Помню, – неожиданно ответила Эсфирь. – Эту некромантку звали Анастасия Баженова. Так она представилась. Она погибла от когтей мутанта. Её растерзали на моих глазах.

Я медленно моргнул.

Анастасия Баженова? Дочь Волота?

С чего она вообще решила пойти на такие жертвы, чтобы спасать других?

– Ничего необычного, – вздохнув, пожал плечом Волот. И добавил: – Она всегда меня разочаровывала. И вот опять.

Тем временем Эсфирь подняла руку и указала дальше, на следующую экспозицию, которая находилась у дальней стены и венчала собой весь этот тёмный зал.

– Ну а там главная виновница появления Зоны ТЭ, – сказала Эсфирь. – Если бы не она, то ничего бы этого не случилось.

Я посмотрел туда же – на восковую фигуру девушки. Одного взгляда на неё хватило, чтобы сразу узнать, кто это.

Девушка стояла босая, в ярком розовом платье, с распущенными синими волосами, а в её глазах чернела бездна. У ног девушки сидел пёс с черепом вместо головы. Зелёная подсветка снизу придавала всей экспозиции зловещий вид.

Волот наклонился к моему уху.

– Что здесь делает твоя бешеная подружка Виринея Воронина? – шёпотом поинтересовался он. – Неужели она изменила тебе со мной?

Ответа у меня не было, и мне очень не хотелось его знать, но пришлось спросить у Эсфирь:

– И кто это?

Она посмотрела на восковую фигуру девушки и тихо ответила:

– Это последняя Тёмная Госпожа нашей планеты, она называет себя новой Ведьмой-с-Вороньим-Крылом. Это она уничтожила границу на нулевом меридиане и наделила тёмный эфир новым свойством, усилив его эффект. Провела какой-то эксперимент.

Я не мог поверить ушам.

Виринея сделала… что? Уничтожила границу на нулевом меридиане и изменила состав тёмного эфира?

– Как интересно, – хмыкнул Волот, заметно напрягшись. – Неужели эта ведьма провернула всё одна?

– Нет, – сразу ответила Эсфирь. – Она помогала другому магу. Это она объединила его голову с его же телом. Мы не знаем его имя, но знаем, что этот маг всё ещё жив. Как и Ведьма. Они оба скрываются в Зоне ТЭ. Вместе.

– Всё интереснее и интереснее… – прокашлялся Волот и повернулся ко мне: – Ты так не думаешь, Гедеон? Всё-таки забавная история, правда? Если честно, я не ожидал, что люди настолько изобретательны в вопросах выживания. Но им всё равно не выжить, ты же знаешь. Они обречены.

Я покачал головой, глядя ему в глаза.

– Этого ещё не произошло. И никогда не произойдёт.

По моему взгляду Волот понял, что теперь живым ему отсюда не уйти. Все мои сомнения отпали, кто на самом деле здесь герой, а кто злодей.

Я глянул на свой эхос и на его внешний циферблат с часами. У меня оставалось всего двадцать две минуты до того момента, как местный тёмный эфир начнёт в моём организме необратимые мутационные процессы, а у меня снова спросят, хочу ли я принять программу «Спасение».

Что ж, двадцать две минуты – не так уж и мало, чтобы уничтожить врага.

Волот тоже глянул на свои наручные часы. Ну а затем, ничего не говоря, кинулся из зала.

Я бросился следом.

– Неужели вы отказываетесь от Спасения?.. – Этот вопрос Эсфирь задала уже моей удаляющейся спине.

Остановившись у выхода, я ухватился за дверную колоду и обернулся.

– Этот путь никого не спасёт, и ты это знаешь. – Затем коротко улыбнулся и добавил: – Потому что кто из нас пророк? Ой, это же ты!

Её глаза вспыхнули светом.

– Алекс, мы ещё увидимся?

Я бросил на Эсфирь прощальный взгляд.

– Конечно, увидимся, – и выбежал из зала с табличкой «ЗОНА Т. Э».

Книга 3. Эпизод 5.

Волот не смог бы уйти далеко.

Мы оба это знали: и он, и я.

После перерождения в тело Латынина Волот был ещё слаб, хоть и выглядел бодрым. К тому же, мой враг особо от меня и не скрывался. Он лишь хотел дать себе время на подготовку к бою, хотя бы пару минут.

При этом я заметил одну интересную деталь: Волот не использовал магию. Ни один из тех девяти Путей, которые освоил.

Он убегал от меня, как самый обычный человек, а я догонял его, как самый обычный человек.

Я не принимал образ Призрака, не пользовался эктоплазмой сидарха или биомагией гладиатора, не применял сверхскорость, ловкость или какой-то из стилей магического боя.

Я просто следовал за противником из зала в зал, а он убегал.

И вот в одном из залов он наконец остановился, затем развернулся и стал ждать, когда я приближусь.

– Эй, Гедеон! Ты же не идиот! – выкрикнул Волот, тяжело и по-старчески переводя дыхание. – Ты же понимаешь, что как только используешь магию, то тёмный эфир начнёт пожирать её? Он, как вампир, присосётся к твоему магическому резерву, пока не выжрет его до последней капли! Даже когда ты просто ничего не будешь делать, тёмный эфир всё равно будет проверять тебя на прочность, а уж когда ты ударишь магически, то разрушишь всю свою защиту! Ты же не настолько тупоголовый, чтобы этого не понимать, да? Гедеон! Ты слышишь меня?!

Я отлично его слышал и понимал риски, а они были огромные, но всё равно решил не останавливаться, продолжая молча надвигаться на Волота.

Нас разделяли несколько открытых залов.

– Гедеон! – снова выкрикнул Волот. – Всё, что мы здесь с тобой увидели – это неправда! Этого не существует! Гедеон! Это будущее ещё не случилось! Зачем так из-за него волноваться?

Я покачал головой, не сбавляя при этом шага, и ответил громко, через все залы:

– Тёмный эфир уже создан! Он вышел из-под твоего контроля! Ты выпустил оружие из рук, и теперь оно живёт само по себе. Ты же сам недавно сказал, что не сможешь ничего сделать, даже если захочешь. Тёмный эфир неизбежен.

Волот развёл руками и произнёс уже тише, без надрыва:

– У тёмного эфира нет уязвимостей. Ничего уже нельзя исправить.

– Уязвимость есть у всего, – бросил я. – У меня, у тебя. И даже у тёмного эфира.

Он будто меня не услышал, продолжая давить:

– Ты же так хотел узнать мои тайны. Ну и в чём дело?

Я сощурился, продолжая надвигаться на него.

– Всё, что надо, я уже узнал.

– Ты ничего ещё не узнал, не обольщайся, – хитро осклабился Волот. – Ну а сейчас, дорогой друг, я натравлю на тебя тёмный эфир, который тут везде, и тогда твоя духовная защита рухнет, а потом ты сдохнешь от истощения в собственной червоточине. Хороший план.

– Ну попробуй, – ответил я. – Думаешь, и я кое-чего не заметил? Даже сейчас ты не используешь магию, потому что как только ты это сделаешь, то тёмный эфир атакует и тебя самого. Он точно так же будет тебя истощать, как и меня, а ты и без того слаб после очередной смены тела. К тому же, живым ты мне больше не нужен.

– Вот как? – Волот неторопливо стянул с ладоней щегольские белые перчатки, что остались от Бала Мёртвых, и отбросил их в сторону.

Затем прикрыл глаза и снова их распахнул. В один момент они стали красными – в них полопались сосуды. Он сдёрнул бабочку с шеи, скомкал в кулаке и прищурился, пристально меня разглядывая.

Весь его вид говорил, что драться со мной он не боится, как и умереть.

Я же немного слукавил, что живым Волот мне больше не нужен. На самом деле главного он до сих пор не рассказал, и ради этого секрета я был готов рискнуть.

Наконец Волот перестал меня уговаривать. Лишь констатировал:

– Ну раз так, то и ты мне живым больше не нужен.

А потом пошёл навстречу.

За ним потянулся тёмный эфир. Чёрный туман, как гигантский теневой плащ, собрался позади своего создателя и шлейфом последовал за ним. Щупальца дымки расползлись по жёлтому и блестящему полу Музея. Слепое оружие массовой мутации охватило всё, до чего могло дотянуться – стены, экспозиции, стеллажи, картины – и я нисколько не сомневался, что Волот действительно натравит на меня весь тёмный эфир, что есть поблизости. Но вряд ли решится на большее.

На ходу я глянул на свой эхос.

У меня осталось восемнадцать минут, и надо было поторопиться.