– Я что, глухая, по-вашему? Я ищу! Ищу, понятно?! Хватит дёргать меня!

– Пропуск! – механически ответили человекольвы в гипсовых доспехах.

– Завали своё едало големное! – взвизгнула она и принялась искать пропуск заново.

Наверное, я не очень хороший человек, и вы меня за это осудите, но я наблюдала за её метаниями с чувством мариансковпадинного удовлетворения. Первый страх уже прошёл, и проснулось жгучее, нелогичное любопытство. Оторваться от не вписывающейся в привычный мир картины было решительно невозможно. Почти сроднившись с кустами и благодаря Шуру за невнятно-коричневый цвет пуховика, я ждала, что случится дальше.

И снова телефонная трель взорвалась в тишине. Анжелика аж подпрыгнула на месте и злобно прорычала в пустоту:

– Убью!

– Угроза! – мгновенно отреагировали статуи.

– Я не вам, – взвизгнула Анжелика, но к ней уже метнулись белые гипсовые хвосты и двумя змеями оплели её тело. – А ну, пустите! Пустите, я сказала! Твари!

– Сопротивление! – синхронно выдали человекольвы и вдруг оскалились.

Белые пасти раскрылись и показали идеально острые клыки. Я приросла к асфальту ещё плотнее – на этот раз от ужаса. Из комической ситуация стремительно превращалась в кошмарную. Анжелика забилась в хватке оживших статуй, а я лишь широко распахнула рот, ошеломлённо глядя на то, чего никак не могло происходить.

– А ну, пустите меня, твари! Иначе развоплощу вас к големной матери! – брыкалась Анжелика.

– Угроза развоплощением! Уровень опасности – третий! Аннигиляция!

Девушка тоненько взвизгнула, переулок озарила яркая серая вспышка, и на мокрый асфальт упала розовая сумка. Складками собрались на пустых сапожках розовые джинсы с блёстками, сверху плавно осела куртка. Я в шоке вытаращила глаза на место, откуда испарилась девушка. Просто исчезла. Аннигилировалась…

Алебастровые глаза стражей вдруг синхронно сошлись на моём лице, и только теперь я поняла, что кусты совершенно меня не скрывали. Просто раньше на меня никто не смотрел.

– Пропуск! – потребовали статуи и угрожающе двинулись ко мне.

Я метнулась прочь, но длинный жёсткий хвост вдруг обхватил меня за талию и потащил к себе. Споткнувшись, чуть не пропахала носом тротуар, но хвост держал крепко – не дал ни упасть, ни сбежать.

– Сейчас, сейчас… Только, пожалуйста, не надо сердиться. Я вам просто отдам пропуск и уйду. Анжелика выронила по дороге. Только мне никуда не надо, ладно? У меня и так всё хорошо. Мы с мамой в театр на следующей неделе собрались, не могу же я её подвести? В общем, возьмите ваш пропуск, пожалуйста, – дрожащей рукой я протянула пластинку стражнику. – Только отпустите меня. Я же не сопротивляюсь. Обещаю, что никому ничего не расскажу!

Хвост алебастровой змеёй скользнул прочь. Голем забрал пропуск и впечатал его себе в грудь. Кирпичная стена подёрнулась такой же ртутно-радужной дымкой, как и металлическая пластинка. Внезапно кладка проступила так явно, будто сумасшедший художник раскрасил её серебристыми красками, а затем обвёл чёрными и белыми маркерами.

– Ну… я пойду…

Я осторожно попыталась отступить подальше от разбросанных на мокром асфальте вещей Анжелики.

– Проход открыт, – одновременно проговорили стражники, и два хвоста вдруг скользнули мне за спину и швырнули в мерцающую стену.

От ужаса я отчаянно завизжала, но поздно: моё тело впечаталось в ртутную дымку…

Разумеется, вы уже знаете, куда привёл портал. Но в тот промозглый ноябрьский вечер я понятия не имела, что ждёт меня впереди. Даже сейчас от воспоминаний на глаза наворачиваются слёзы, некоторые моменты до сих пор отдаются в груди глухой досадой и болью.

Должна предупредить: если вы ожидаете увидеть роман о том, как я спасла далёкий мир или стала женой дракона-императора, то вынуждена вас разочаровать. Книга не об этом. Если вы думаете, что она написана ради развлечения или денег, то снова ошибаетесь.

Я пишу эту книгу, потому что иного выбора нет, а на кону – моя жизнь.

Глава вторая, о памяти предков

Знаете, что я испытала, провалившись в портал? Неверие, страх, а затем – дикую надежду и бешеное желание выжить. Сложно описать словами. Словно умираешь, но где-то далеко, по ту сторону небытия, есть шанс на воскрешение. И ты стремишься к этому шансу, рвёшься к нему изо всех сил, а потом выныриваешь из смерти, но уже в иной реальности, в новом месте и времени.

Я выпала на устланный серым ковровым покрытием пол и проехалась по нему руками. Ладони мгновенно начало саднить, а сзади прилетело нечто жёсткое. Обернувшись, увидела Анжеликин чемодан, который бодро вкатился в портал (а это однозначно был он!) сразу за мной. Следом влетел ворох вещей – вокруг розовыми цветками бугенвиллии осыпалась чужая одежда. Последним упал на пол сапожок, и стало вдруг очень тихо. Вскочив на ноги, я кинулась к стене, через которую попала внутрь, но она была совершенно обыкновенной – оштукатуренной и окрашенной в серый, без единого признака мерцания.

И никаких статуй-стражей по соседству.

Тепло, сухо, пусто, чисто, страшно.

На сером ковролине цветастыми пятнами валялись чужие шмотки, настолько неуместные в этой стерильно-невыразительной обстановке, что руки сами потянулись собрать их в кучу.

Я ошеломлённо оглядела небольшой прямоугольный закуток, в котором оказалась. По правую руку – ряд из трёх серых металлических кресел с мягкими сиденьями, как в аэропорту. По левую – длинный и довольно узкий стол без стульев. За спиной – пустая стена. Впереди – несколько таких же закутков, только пустующих. Я обернулась и ещё раз ощупала стену, а затем выглянула в общее пространство.

Просторный коридор заканчивался очередью в дальнем от меня конце. От вида этой очереди помутилось в глазах. Во-первых, стоявшие в ней «люди» были странными – кто с мечом, кто с посохом, кто в гермошлеме, кто с двумя парами рук, а кто волосат до такой степени, что свитер зимой может не носить. Во-вторых, толпа ожидающих огромной многоножкой змеилась на сотни метров вперёд. В-третьих, щипать себя бесполезно: саднящие ладони не очень тонко намекали, что никто не спит и никому не кажется.

Вам сложно представить всю глубину потрясения, которое я испытала в тот момент. Понятно стало только одно: Анжелика точно не сошла с ума, а я вместо неё оказалась в Межмировой Канцелярии. Вернувшись в свой закуток, сложила чужие вещи, не придумав, что делать с ними дальше. Если Анжелика жива, то сберегу их для неё. Если мертва… то вещи ей уже точно без надобности, а мне раскидываться ими неправильно, мало ли что ждёт впереди. Почувствовав себя мародёркой, я задвинула эмоции подальше и сосредоточилась на том, чтобы осознать ситуацию и составить хоть какое-то подобие плана. Стянула с себя пуховик и села на пол, обхватив колени руками.

Анжелику стало безумно жалко. Но ещё жальче – себя.

Понимаете, у меня была вполне счастливая и интересная жизнь. В столице – столько новых развлечений и знакомств. Будучи провинциалкой, я не сразу влилась в студенческий коллектив, однако жаловаться не приходилось: относились ко мне хорошо; учёба давалась, конечно, со скрипом, но не хуже, чем остальным. С мамой у нас сложились прекрасные отношения, и я искренне радовалась её браку, потому что впервые за долгие годы она не ходила, а летала, одаряя улыбками всех, кто не успевал увернуться. Именно поэтому я мужественно терпела все занудства Игоря Николаевича. Раз мама счастлива – пусть он гундосит своими истинами на здоровье.

В мыслях творился такой сумбур, что хоть вой. Как я умудрилась влипнуть в такие неприятности? Почему не швырнула той злополучной пластинкой в скандальную Анжелику и не сбежала? Хотя кто знает, дали бы стражи сбежать или нет. В любом случае положение было хуже некуда, но сидением на полу и даже рыданиями его не исправить. Требовалась информация. Раз в Межмировую Канцелярию можно попасть из Москвы, значит, и в Москву можно попасть из Межмировой Канцелярии. Приняв это за аксиому, решила исходить из неё, пока жизнь не докажет обратное.

Переплела намокшую от дождя длинную косу, отряхнула пуховик, проверила свой рюкзак с тетрадями (нет, портал не сожрал лекции по социологии) и решила сложить вещи аннигилированной Анжелики в её чемодан. Чемодан, естественно, был закрыт на кодовый замочек. Вот и первая сложность. Попробовала все девять комбинаций из одинаковых цифр, но не преуспела. Тем временем в соседние закутки прибывали крайне разнообразно одетые люди, и все они двигались в сторону очереди. Может, и мне туда нужно? Подбирать коды можно и в ней…

Память предков пальцем не задавишь. Как любой порядочный русский человек, я увидела очередь и поспешила в неё встать на всякий случай. В конце концов, где, как не в ней, можно завести новые знакомства, разжиться сплетнями и самыми актуальными сведениями?

Выйдя из своего закутка, я чуть не столкнулась с парой молодых вооружённых мечами мужчин. Рослые, плечистые, внешне они были неуловимо похожи, но при этом держались совершенно по-разному.

Сейчас, столько времени и событий спустя, забавно знать, что именно так я встретила будущего мужа и любовь всей своей жизни. Но тогда я, разумеется, ни о чём не догадывалась, просто отвела глаза и пропустила их вперёд. Мужчины уверенно зашагали по длинному широкому серому коридору к хвосту очереди, и я заняла в ней место сразу позади них.

Очередь почти не двигалась.

Подбор кода начала с единички и дальше пошла по нарастающей. Наконец на числе 774 ящик Пандоры изволил открыться. Только откинув крышку чужого чемодана, я осознала, что в нём могли быть оружие, наркотики или нечто другое, категорически запрещённое в других мирах. Молочко одуванчиков, крысиные сопли или чайный гриб. Последнее – вообще страшное биологическое оружие. Заставляет пить свою слизь, порабощает своих владельцев и принуждает их участвовать в своём размножении путём передачи частей гриба всем знакомым. А кто сказал, что зомби-апокалипсис не может быть тихим?

Ладно, вернёмся к насущным проблемам. Кто знает, какие в Межмировой Канцелярии правила? Что можно, а что нельзя? А ведь рассчитывать на разумность Анжелики не приходилось. Со стражами госпожа Бердникова продемонстрировала чудеса антидипломатии и полное отсутствие как критического мышления, так и элементарного чувства самосохранения. Вот кто утверждал, что чувство самосохранения нельзя подавить воспитанием? Ошибались. В семье Бердниковых с этой педагогической задачей справились на отлично.

Заглянув в чемодан, я принялась осторожно изучать его содержимое. Внутри оказались картонная папка с кучей разных документов и справок на имя Анжелики Бердниковой, ласты, маска, гидрокостюм, летняя одежда, шлёпки, шнурок с нанизанными на него странными металлическими квадратиками и косметичка с большой бутылкой солнцезащитного крема. От сердца отлегло. Почему-то подумалось, что ласты – если их кому-нибудь не склеивать – вовсе не опасны. Практически всё содержимое чемодана было розовым и выглядело крайне неуместно в Межмировой Канцелярии. Ну зачем тут ласты? Или это такая униформа для получения справок?

Проинспектировав косметичку и не найдя в ней ничего криминального, я обнаружила одноразовый гигиенический набор, два крошечных брусочка мыла в обёртке и ещё некоторые дорожные мелочи. Ни таблеток, ни пластыря, ни ведра успокоительного, которое мне бы так пригодилось. Разумеется, Анжелика не обрадуется тому, что я роюсь в её вещах и при необходимости использую их, но положение у меня не шибко авантажное, так что выбора не оставалось.

Очередь двигалась настолько медленно, что я успела перебрать ещё и чужую сумку, но в ней ни гранат, ни детской порнографии, ни наркотиков не нашлось, так что я вздохнула спокойно и наконец подняла глаза, чтобы хорошенько осмотреться.

А посмотреть, поверьте, было на что.