Если ребенок наблюдал любящую его маму, но в то же время мама проявляла зависимое поведение в своих личных отношениях, то импринтингом будет установка: «Любовь – это страдания и боль, то есть любовь равно зависимость». Так работает наш мозг, и с этим ничего не поделаешь. Мозг мыслит знакомыми нам категориями. Если я говорю на русском, то как бы мне ни нравились другие языки – просто от моего желания говорить на них ничего не изменится, я продолжу говорить на знакомом мне родном языке. Он может мне нравиться, может не нравиться, это не имеет никакого значения – это язык, который запечатлен во мне как родной и основной. Точно так же с эмоциональной зависимостью. Неважно, как я к ней отношусь, если она по каким-то причинам запечатлелась во мне в детстве, то это будет мой родной язык. А значит – самый простой и понятный для меня подход к жизни, способ выстраивать межличностные отношения. Но «простой и родной» не значит «приятный и безболезненный».

И здесь точно так же, как с иностранным языком. Мне нравится французский, но из-за одной любви я на нем не заговорю. Мне нужно сесть, заниматься, включать голову, напрягать мозги, тратить на это время, не сдаваться, и тогда все получится. Учить новый язык – целое занятие. Точно так же с зависимостью – если я хочу быть здоровой, взрослой личностью, мне надо этому учиться, а это требует усилий, времени и, самое главное, включенности и ухода от привычных действий.

Парентификация

Парентификация – профессиональный термин из мира психологии, это своего рода «экстренное взросление». Так происходит, когда ребенку по каким-то причинам приходится брать на себя роль взрослого. Ребенок вынужден становиться ответственным и самостоятельным, поскольку его родители могли занять инфантильную, равнодушную и безответственную позицию. Нередко парентификация происходит в семьях, где один или двое родителей зависимы: от алкоголя или наркотиков. Уход в измененные состояния сознания путем употребления алкоголя или наркотиков – это побег от реальности, отсутствие «здесь и сейчас». Безусловно, когда ребенок попадает в ситуацию с отсутствующим в реальности родителем, ему приходится взять на себя роль взрослого. Это происходит не из желания, а из необходимости, чтобы выжить. Это своего рода защитный экзистенциальный процесс – ведь если ребенок не возьмет ответственность за себя, он может погибнуть. В данном случае парентификация дает хоть какой-то контроль над ситуацией и своей безопасностью, а также устанавливает хрупкое равновесие в семейной системе.

Еще один сценарий парентификации развивается в семьях, где старший ребенок занимается воспитанием младшего. Речь идет не просто об отношениях старших и младших, речь о том, когда старшая сестра / брат фактически заменяет младшему родителя. Это бывает в силу разных причин: смерть родителя, зависимость, инфантильность и безразличие родителей.

Парентификация лишает ребенка в первую очередь детства, а также важных аспектов развития личности. Ребенок вместо того, чтобы расти, развиваться, исследовать мир, учиться на своих ошибках, вынужден заботиться о родителях или братьях-сестрах. В результате у ребенка развивается пренебрежение к своим потребностям, желаниям и чувствам в силу элементарной нехватки времени на собственное развитие.

Последствия парентификации становятся четко заметными, когда ребенок несостоятельных или отсутствующих родителей становится взрослым – он обречен нести ответственность за других людей, чужие проблемы, стараясь контролировать все вокруг. Он становится в зависимую от других позицию.

Важно понимать, что зависимый – не всегда значит слабый и безответственный. Часто, как в этом случае, зависимый человек – тот, кто тянет все на себе, несет тяжелую ношу.

Повторяя детский сценарий, эта личность уже во взрослом возрасте находит себе окружение, которое в точности повторяет расстановку сил в детстве.

Парентфицированный партнер окружает себя людьми несостоятельными, проблемными, зависимыми от веществ. Перед ним встает необходимость взять на себя спасение этих людей и обеспечить им хорошую жизнь. И снова человеку с парентификацией приходится быть взрослым, ответственным, брать на себя обязательства. Все это требует много энергии и зачастую приводит к выгоранию, апатии и как следствие – к депрессии.

Ровно такая история парентификации есть у одной моей клиентки. Когда ей было десять лет, родители очень мечтали о втором ребенке, мама долго не могла забеременеть, но наконец это случилось. Все были очень счастливы и ждали появления на свет еще одной девочки. К несчастью, мама умерла при родах. Жизнь моей клиентки разделилась на до и после. Не только потому, что она переживала огромную утрату и горе, а еще и потому, что в тот день она стала взрослой – у нее появилась сестра, но по факту она была ей как дочь.

Папа не мог справиться с горем, он начал много выпивать и не хотел, чтобы дочь видела его в таком состоянии, поэтому приходил домой уже за полночь, а уходил как можно раньше. Десятилетняя девочка купала, пеленала, меняла памперсы, кормила, в общем, полностью заботилась о сестре-младенце. Возможности ходить в школу не было, поэтому ее перевели на домашнее обучение. Так она вырастила свою сестру, полностью потеряв свое детство. В двадцать лет она вышла замуж за парня, которого полюбила. Как она сейчас признается – так рано она вышла замуж потому, что это был шанс наконец начать жить своей жизнью, ей хотелось покинуть родительский дом и оставить «материнские» обязанности, пожить наконец для себя. К сожалению, этого не получилось. Выйдя замуж, она стала полностью поглощена мужем – его делами, заботами о нем, волнениями о его настроении. По сути, она заменила одного ребенка на другого, теперь она заботилась не о сестре, а о муже. Она снова жила жизнь во имя другого. И дело не в том, что муж был плохим человеком или не любил ее, дело в том, что у нее уже был сформирован механизм зависимого поведения – отодвигание себя на задний план, пренебрежение своими нуждами ради другого, стирание своих интересов во имя того, кто рядом.

Понятно, что она в этом не виновата, так распорядилась жизнь, и у нее не было другого выхода, кроме как подстроиться под ситуацию, чтобы выжить. Но у нас и нет задачи найти виноватых. Наша задача – избавиться от старых привычных паттернов поведения и начать жить свою счастливую жизнь. Любить другого, но не быть зависимым от него.

Любить – не значит приносить себя в жертву.

Из поколения в поколение

Помимо причин, описанных выше, нельзя игнорировать культурный код и исторический контекст. Не будем уходить в дебри и копать до седьмого колена, рассмотрим историю последних 100 лет, которые оказали колоссальное влияние на формирование травмы зависимости у множества людей.

Расскажу вам историю моей семьи. В моем детстве мама была холодной и функциональной. Она заботилась обо мне, одевала, кормила, поила, водила на кружки. Все это было, но чувствовалось, что я для нее в тягость. Я не могу вспомнить, чтобы она меня обнимала или смотрела на меня с любовью. На контрасте с папой, который любил меня открыто и очевидно, холодное отношение мамы особенно было заметно. В детстве я страдала от этого, и мне, как и многим детям холодных матерей, приходили в голову разные идеи вроде: «А может, меня удочерили», «А может, меня родила другая женщина, а это моя ненастоящая мама, вот почему она меня не любит». Мозг всегда стремится упорядочить хаос, и детская психика – не исключение. Вот почему нам всегда так хочется узнать причины нашего и чужого поведения. Чем старше я становилась, тем меньше меня интересовала любовь мамы, мы стали совсем далеки. Думаю, что я обесценила ее для себя и перестала в ней нуждаться, чтобы не травмироваться об ее «холод» еще больше. К слову, моя мама не общалась со своей мамой: они не были в ссоре, просто между ними не было контакта.

Когда я повзрослела, я сделала генеалогическое древо, мне было необходимо узнать про всех предков, которых помнит бабушка. Я попросила ее рассказать о ее родителях. Бабушка родилась в 1941 году, в тот год ее папа ушел на фронт и больше не вернулся. Оказывается, бабушка была одной из двойняшек – вместе с ней родился ее брат Лёва, который, к сожалению, умер, когда ему было три года. Бабушка сказала, что мать ее не любила.

А теперь давайте на секунду поставим себя на место моей прабабушки.

1941 год, она молодая девушка, недавно вышла замуж за любимого парня. Начинается страшная война. Муж уходит на фронт и не возвращается. Она овдовела. Она оказывается одна и беременна. К моменту рождения детей, полагаю, она находится в проживании горя и глубокой депрессии, как и большинство женщин того времени. Способна ли мама дать детям любовь, когда она находится в горевании от потери любимого, живя в страшных условиях войны? Она способна дать функцию матери – обеспечить еду и воспитать, но там нет чувства любви, и ее нельзя в этом винить. Она находится в травмированном состоянии. Через три года умирает ее сын. Это еще одна тяжелая травма.

Порой психика, защищая человека от тяжелых чувств, которые могут его сломать, как бы «замораживает» человека: он перестает чувствовать тяжелое, но и хорошее он тоже не чувствует, в том числе любовь. Я думаю, это произошло с моей прабабушкой. Она воспитала бабушку, но без теплоты. Моя бабушка с детства травмированный ребенок, потому что она не чувствовала любви.

Вопрос: может ли она воспитать в любви своих детей? Нет. Моя бабушка только в теории, только в смутном представлении знала, что такое любовь матери к детям. Она воспитала своих детей так же, как воспитали ее. Моя мама с детства росла в холоде, она травмированный человек.

Можно ли винить мою маму в этом? Когда понимаешь контекст, историю своего рода, когда узнаешь судьбы этих людей, становится очевидно – нет.

Это и называется «из поколения в поколение». Травмированный человек наносит травмы тем, кто рядом.

Повторюсь, мы не ищем виноватых, мы просто вводим исторический контекст для понимания причин зависимого поведения.

Встает еще один вопрос: если есть три поколения холодных матерей и они вырастили три поколения зависимых детей, можно ли выйти из замкнутого круга? Да, можно! Сейчас нам доступны книги и терапия. Я надеюсь, что и эта книга поможет вам выйти из эмоциональной зависимости. К сожалению, у наших мам, бабушек, а тем более прабабушек не было доступа к подобной информации, да и психология была совсем молодой наукой.

Так что в этом смысле мы с вами счастливчики.

Дисфункциональная семья

Зависимость называют семейной болезнью, а зависимого – симптомом семьи^[1]. Эта терминология используется аддиктологами^[2] при описании семей, где есть люди, зависимые от химических веществ, но природа формирования личности зависимого от наркотиков, секса, игр или эмоций – одна. Семье, в которой развивается зависимость, присущи определенные характеристики, которые в конечном счете и приводят к развитию зависимости у кого-то из членов семьи. Такие семьи называют дисфункциональными. Их признаки:

1. Нарушенная коммуникация – не прямое общение, а опосредованное, например, через ребенка. Мама с папой не говорят друг с другом, ребенок передает информацию от одного к другому.

2. Запрет на выражение чувств. Например, фраза: «Не смей плакать». Или в виде насмешки: «Ты что, плачешь?!»

3. Нереалистичные ожидания от детей.

4. Любовь не безусловная, а чрезмерно условная.

5. Игнорирование проблем – все в семье делают вид, что все в порядке и ничего не происходит.