Мы торопливо зашагали вперёд и вскоре вышли к дороге, ведущей к приюту.

– Любопытный народ, не правда ли?

Я встрепенулась.

– Что?

– Ну, цыгане, – пояснил парень, – когда я впервые их увидел, хотел сбежать с ними и путешествовать по разным землям.

Норм рассмеялся своим словам и покачал головой. Мне же всё не давала покоя мысль о том, что же увидел цыган на моей ладони, отчего он вдруг согласился помочь?

С этими размышлениями вошла в приют, прошла мимо кухни и отправилась сразу к себе. Достала из-под кровати дорожный потрёпанный кожаный саквояж, что остался мне на память от семьи, отказавшейся от собственной дочери. Закинула в него сменную одежду, оставив место для свёртков с перекусом. В мешочек с монетками накидала мелкой сухой травы, чтобы не звенели, и спрятала кошель в специальный тайный кармашек своего дорожного платья. Что ж, я готова к путешествию. Пусть оно пройдёт без происшествий.

Глава 12

Проснулась рано,  испытывая трепетное волнение от предстоящего путешествия. Тихо, стараясь не разбудить малышей, пробралась на кухню и приготовила в дорогу половину булки и несколько кусочков варёного мяса, припрятанные Прихваткой на случай полуночного голода. Решила, что он не обидится на меня за это. Так же, на цыпочках, вернулась в свою спальню. За окном чернота неба превращалась в тёмно-серый кисель рассвета. Бесшумно оделась и, подхватив саквояж, вышла на улицу.

Путь до Лесных ворот занял около четверти часа. Постепенно краски на небосводе разбавились лазурью. Я замерла лицом к чаще, вспоминая, куда меня вела Роза. Придётся двигаться наугад. Ноги сами вывели меня на небольшую полянку, где оказалось вполне оживлённо: двое мужчин закрепляли лошадей к повозке, остальные засыпали кострище, носили туда-сюда посуду и коробы. Мой взгляд искал знакомые лица. Наконец, мелькнуло красное пятно – Роза. Я подбежала к ней, закинула свою ношу в повозку и принялась помогать складывать вещи.

Как и обещал старый цыган, обе повозки были готовы и выдвинулись на самом рассвете, которого не было видно за дремучими дебрями исполинских деревьев. Лишь острые пики солнечных лучей, пронзающих небо, говорили о том, что новый день начался.

Путь предстоял неблизкий. Отец Розы, Кало, рассказал, что если гнать лошадей без остановки, то расстояние до Элингора можно преодолеть за один день. Но так лошади ослабнут и в момент настоящей опасности не смогут бежать быстрее. А остаться цыганам без коней никак нельзя. Они служили не только для перевозки табора с места на место, но и в качестве мяса, если в пути животное захворает. Меня покоробило последнее: как можно есть столь прекрасное и благородное существо? Но это их жизнь, и не мне их судить.

Повозки выехали из чащи по тропе, о которой мало кто знал даже из тех, кто вырос близ этих лесов. Откуда же о ней знали цыгане, оставалось для меня загадкой. Когда старый Кало начинал говорить, все, кто был с ним в одной телеге, рассаживались кругом и внимательно слушали его. Нас то подбрасывало на каменистых перевалах, то плавно покачивало, словно убаюкивающий морской прибой. Ночью мы остановились, дав животным передохнуть и поесть, а кучерам – смениться. Женщины развели костёр, начали готовить еду в котле, а мужчины негромко запели восхитительные песни, которые завораживали даже несмотря на то, что я не понимала языка. Спали ромалы поочерёдно, по несколько человек. Все их действия были слаженными, согласованными. Эти люди понимали друг друга без слов.

На второй день Кало рассказывал мне легенды их племени. Мистические притчи о медведях, волках, лисах. Мужчины и женщины, словно дети, слушали его с горящими глазами, хотя наверняка знали эти истории наизусть. Легенды гласили о соединении душ людей и животных, о незримой духовной связи, о потомках и дружбе народов.

К вечеру второго дня мы подъехали к вратам Элингора. Повозки остановились поодаль. Ромалы не любили людные места, им были по душе просторы степей, поляны, окружённые густым лесом. Роза с отцом ссадили меня и пожелали удачи, добавив, что, вероятно, мы ещё встретимся на торжке, где цыганка поставит свою палатку. Я горячо поблагодарила за поездку и, прежде чем уйти, обменяла у них одну серебрушку на горсть разнокалиберных медяшек. После чего со спокойной душой отправилась в город.

У ворот не было стражи, и они оказались открыты. Шум улиц напомнил мне мои родные места из прошлого, не хватало лишь гудения машин. В остальном чувствовалась схожесть. Люди, спешащие по своим делам, крытые магазинчики, вывески с рисунками, указывающие, что можно приобрести в том или ином месте. Как баннеры или бегущие строки. Элингор оказался огромен по сравнению с крохотным провинциальным Нормудом.

У первого прохожего спросила, как попасть в ратушу и, получив довольно подробный ответ, направилась прямиком туда.

Изредка мимо проезжали повозки. Кучеры кричали, предупреждая о своём приближении. Деревянные колёса скрипели и отстукивали своеобразный ритм по застилавшему город каменному тротуару. Всюду высились двухэтажные жилые дома. Вокруг городской ратуши движение стало ещё более оживленным. Озабоченные люди входили и выходили из здания, держа в руках бумаги. У подножья лестницы расположилась пара маленьких открытых повозок.

Достаточно скоро нашелся тот, к кому мне необходимо было попасть. Внутри высокой башни в три этажа стоял парень, встречавший и провожавший посетителей. Завидев меня, он приблизился и с улыбкой спросил:

– Добрый день, мисс, чем могу помочь?

Его доброжелательность казалась непривычной на фоне моих недавних официальных визитов. Потому собралась с духом и насколько могла спокойно произнесла:

– Мне необходимо попасть к городскому управляющему.

Парень улыбнулся ещё шире.

– К лорду Эссекеру?

– Именно, – наугад ткнула я.

Юноша жестом указал на нужную дверь и снова на меня посмотрел, недвусмысленно протянув ладонь.

Та-а-ак. Получается вся эта улыбчивость и вежливость – только за деньги? Что ж, это всё равно лучше, нежели откровенное хамство. Вынув полмедяшки, сунула парню. Тот благодарно поклонился и перенес внимание на следующего посетителя.

Пол покрывала тёмная плитка, а колонны зала были такими же белоснежными, как и стены. Окна представляли собой мозаику из разноцветного стекла, двери в кабинеты расписаны орнаментом.

Я постучала и приоткрыла створку.

– Позволите войти?

Приятный мужчина утвердительно кивнул. Он стоял у полок со свитками, перевязанными красными лентами и что-то там искал, перебирая бумаги одну за другой.

– Меня зовут леди Брианна Стюарт. Я управляющая детским приютом на окраине Нормуда.

– С каким вопросом проделали такой путь? – полуобернувшись, вопросил хозяин кабинета, покосившись на меня своими прозрачными голубыми глазами.

Я достала бумагу от аббатисы и передала ему в руки. Пока он, прищурившись, читал, я продолжила.

– У меня также есть указ предыдущего короля, в котором говорится о выделении приюту списка продуктов на средства из городской казны. Однако нынешнему бургомистру необходимо предоставить свежий документ от нового правителя, с новым перечнем провизии. Я приехала к вам в надежде, что вы поможете мне его получить…

– Я вас понял, леди Брианна. Могу ли я взглянуть на имеющийся указ старого короля?

Ещё один документ скользнул в руки управляющего Элингором.

– Хм, хм… Ага. Да, я могу составить вам такую бумагу. Странно, что с этим к нам прибыли вы, а не секретарь бургомистра.

Не было времени, чтобы придумывать обличающую ложь.

– Он порекомендовал мне обратиться к вам, так как весьма занят городскими делами.

– Отлично. Вы ответственная управляющая, мисс, раз сами решили разобраться с делами приюта. Действительно, эти бумаги давно устарели, – качнул он выцветшим королевским указом. – С вашего позволения, я оставлю их у себя и выдам вам новые приблизительно к концу недели.

– К концу недели?! – ошарашенно выдохнула я.

– Конечно. Мне нужно будет проверить все отчёты о состоянии казны, что присылают сюда из Нормуда. Составить примерный список продуктов, исходя из начального указа и сверить с количеством доходов на сегодняшний день. В результате я смогу составить документ, который не будет наносить вред казне, но и удовлетворит потребности детского дома. К детям-сиротам мы не безразличны. Всегда стараемся помогать. Всё же, это не один-два человека, а целых, – Эссекер мельком взглянул на бумагу, – двадцать один?

– Н-но…

– Вы можете ускорить весь процесс и получить нужную бумагу, скажем, уже завтра. Пяти серебряных монет будет достаточно для ускорения… – и глазами указал на угол стола. Куда я, помявшись немного, положила требуемую сумму.

– Сейчас в приюте двадцать детей.

– Новый указ сделаем не на общее количество детей, ведь вам в любой момент могут подкинуть ещё жильца. А на каждую душу: сколько и чего причитается.

Коротко кивнув в знак согласия с поправкой, молча развернулась к выходу.

Ничего удивительного, всё, как всегда: если есть деньги, много чего можно ускорить.

Глава 13

Неторопливо спустилась по широкому крыльцу, ступила на мощёный серым булыжником тротуар. И всё это время размышляла об указе старого короля, который прочла невнимательно. Двадцать один ребёнок? Где же ещё один? Уже не терпелось вернуться домой и расспросить детей про эту загадку. И снова перечитать пергамент – вдруг я упустила ещё что интересное?

Я стояла посреди оживлённой городской суеты и цеплялась взглядом за каждую деталь. Вокруг возвышались старинные каменные здания, покрытые пылью времени. Окна домов украшены разноцветными стёклышками, а на дверях красовались кованые узоры.

В центре площади перед ратушей расположился фонтан, верхушку которого венчала белая снежная шапка. Пушистая и сверкающая бриллиантовыми всполохами под лучами зимнего солнца. Рядом с фонтаном показались мужчины в синих и красных камзолах. Они играли на забавных дудочках. Один из них красивым голосом пел песню о подвигах и любви. Удивлённо застыла, разглядывая уличных актёров. Один из них повернулся ко мне и подмигнул: я узнала в нём одного из цыган, ехавшего с нами в повозках. Улыбнувшись в ответ, дружелюбно махнула ему рукой и отправилась дальше.

День я провела на торговой площади, рассматривая разнообразные товары. Солнце зимой рано уходило за горизонт, и я моргнуть не успела, как оно наполовину спряталось в неведомой дали, окрасив небо в яркие оттенки красного и оранжевого, в тон ромаловским нарядам.