Формальное образование было доступно только мальчикам. Женщины считались низшими по сравнению с мужчинами существами, которым надлежит всецело пребывать во власти сильного пола. Автор «Парижского домохозяина»^[8] (ок. 1393) предписывал женам во всем угождать своим мужьям, ловя каждое их слово и каждый взгляд, как преданные собаки, а Маргарет Пастон из Норфолка в письмах обращалась к своему мужу Джону Пастону «достопочтенный супруг мой». Муж считался повелителем своего семейства и властвовал над ним, подобно тому как Господь царствовал над всей Вселенной. Следовательно, главной обязанностью жены считалось смирение и послушание. Вину за супружеские разногласия или бездетность брака автоматически возлагали на жену. Женщины в буквальном смысле были лишены всякой свободы, кроме той, что предоставляли им отцы или мужья. Однако, несмотря даже на столь строгие ограничения, многие женщины управляли ремесленными и торговыми предприятиями, лавками, фермами и поместьями и доказали, что ничуть не уступают мужчинам по своим деловым качествам.

Браки заключались по сговору, причем семьи, выбирая невесту или жениха, чаяли возвышения в обществе, финансовой выгоды или увеличения своих земельных владений. Представления о браке по любви не существовало, и потому такой скандал разразился в 1464 году, когда король Эдуард IV совершил импульсивный поступок, женившись на не принадлежавшей к высшей знати нетитулованной дворянке, которая отказалась стать его любовницей.

Жена была обязана управлять домом и имениями мужа в его отсутствие, подавать достойный пример детям и слугам и прежде всего рожать сыновей, наличие которых позволяло сохранить земельные владения и богатства ее лорда и повелителя в его семье. Дочери рассматривались как средство обеспечить удобные и выгодные брачные союзы, но всякий состоятельный человек жаждал иметь сына, который мог бы ему наследовать. За это желание высокую цену платили женщины. Многие из них умирали от родов или от истощения, вызванного многочисленными беременностями, к тридцати годам, а именно такова была ожидаемая продолжительность жизни для женщин в это время.

Брак рассматривался церковью как необходимое зло, в соответствии с изречением святого Павла, что «лучше жениться, чем разжигаться»^[9]. Большинство людей вступали в брак, кроме подмастерьев или рукоположенных в сан священников и монахов, причем нередки были и детские браки. Одна наследница по имени Грейс де Сейлби к своему одиннадцатому дню рождения успела побывать замужем трижды; Джон Ригмардин был обручен в возрасте трех лет, а тринадцатилетний Джон Бридж, после того как его уложили в постель с невестой в первую брачную ночь, расплакался, умоляя, чтобы его отпустили домой к отцу.

Детей в XV веке отнюдь не баловали. Старшие строго требовали от них примерного поведения и безупречных манер и редко проявляли к ним теплые чувства. Родительская любовь выражалась в тех ожиданиях, которые родители возлагали на детей. Детям надлежало неукоснительно слушаться родителей, а малейшая провинность каралась поркой в их же собственных интересах. Один венецианский посланник писал: «Холодность и черствость англичан заметны в том, как они обращаются с собственными детьми». Когда он спрашивал некоторых родителей, почему они столь жестоки к детям, те «отвечали, что так они учат своих отпрысков вести себя достойно».

Детей высших сословий, даже наследников имений, редко воспитывали дома, но в раннем возрасте посылали ко двору какого-либо знатного и влиятельного дворянина, дабы там они росли и получали образование; ожидалось, что этот знатный лорд впоследствии обеспечит им продвижение по службе и возвышение в обществе. Домой потом возвращались лишь немногие из этих детей. «Девочки вступали в брак с женихом, избранным заранее их покровителями, а мальчики находили себе как можно более удачную партию». Детство завершалось рано. К двенадцати-тринадцати годам большинство детей вступали в брак, начинали обучаться какому-либо ремеслу или отправлялись в монастырь или университет.

XV век был бурной, беспокойной эпохой, и эта его особенность в Англии нашла отражение в гражданских войнах, известных как войны Алой и Белой розы, конфликте, который отнюдь не был непрерывным, но длился, то прекращаясь, то снова разгораясь, более тридцати лет. В этой книге и пойдет рассказ о борьбе Ланкастеров и Йорков.

Часть I
Происхождение конфликта

2. Племя могущественных вельмож

С 1154 года Англией правила династия Плантагенетов, и корона вполне мирно переходила от отца к сыну или от брата к брату. Короли этой династии – по легенде, потомки дьявола – являлись по большей части яркими личностями и выдающимися лидерами, энергичными, воинственными, смелыми, справедливыми и мудрыми. Их отличали правильные черты, орлиный нос, рыжие волосы, а также жестокий, свирепый нрав, вселявший ужас в современников.

Эдуард III (прав. 1327–1377) был типичным воплощением короля этой династии – высоким, горделивым, величественным и красивым, с точеными чертами и длинными волосами и бородой. Родившемуся в 1312 году, ему исполнилось четырнадцать, когда его отец, Эдуард II, был свергнут с престола и убит, и восемнадцать, когда он взял на себя личный контроль над управлением Англией.

В 1328 году Эдуард женился на Филиппе Геннегау (Филиппе д’Эно), которая родила ему тринадцать детей. Его случайные измены не омрачили этот счастливый и удачный брак, продлившийся сорок лет. Эдуард унаследовал печально известную вспыльчивость и склонность к приступам ярости и гнева, свойственную Плантагенетам, однако королева умела его сдерживать; особенно знаменитым примером ее умиротворяющего влияния на супруга стало успешное ходатайство за обреченных жителей Кале, который Эдуард захватил после долгой осады; тогда Филиппе удалось спасти им жизнь.

Эдуард жил в великой роскоши в монарших резиденциях, которые расширял и украшал, а его двор прославился как центр рыцарской культуры. Он особенно почитал святого Георгия, небесного покровителя Англии, и сделал весьма много, дабы возвеличить поклонение ему. В 1348 году он основал орден Подвязки, посвященный этому святому.

Прежде всего Эдуард жаждал снискать славу великими деяниями. В 1338 году, озабоченный набегами французов на герцогство Аквитанское, где сосредоточивалась процветающая виноторговля Англии, он предъявил права на французский трон, утверждая, что именно он – истинный наследник французского престола в силу своего происхождения, ибо его мать была сестрой последнего короля династии Капетингов. Однако Салическая правда, не позволявшая женщинам наследовать престол или передавать притязания на трон по женской линии, во Франции имела непреложную силу, а французы уже успели короновать кузена Эдуарда и наследника Капетингов Филиппа Валуа.

Разделив на четверти свой герб и поместив на двух английских леопардов, а еще на двух – французские геральдические лилии, Эдуард положил начало конфликту, впоследствии получившему название Столетней войны, ибо он тянулся с перерывами более века. Под предводительством Эдуарда английские войска сначала одержали несколько побед: в Слёйсском морском сражении в 1340 году, в битве при Креси в 1346-м и в битве при Пуатье в 1356-м. Это были первые крупные сражения, в которых английские лучники продемонстрировали свое превосходство над тяжеловооруженной французской кавалерией. Однако первоначальный успех англичанам закрепить не удалось, и в 1360 году Эдуард был вынужден вернуть некоторые из завоеванных областей по условиям мирного договора в Бретиньи, завершившего первую фазу Столетней войны. Когда Эдуард умер, из его французских владений в руках у англичан, кроме герцогства Аквитанского, оставалось только пять небольших городков и земля вокруг Кале, известная как Английский Кале или Пейл-Кале.

На царствование Эдуарда III пришлось много перемен. Парламент, разделенный теперь на палату лордов и палату общин, начал собираться регулярно и утверждать свою власть, требуя контроля над финансами страны. Основной функцией парламента в ту пору было голосование по налоговым вопросам, и в этом отношении он не всегда шел навстречу желаниям короля. В 1345 году суды навсегда обосновались в Лондоне и более не следовали за монаршей особой, сопровождая ее в официальных поездках по всему королевству. В 1352 году государственной измене впервые было дано определение в законодательном акте. В 1361 году была введена должность мирового судьи – на каковую должность мирового судьи, или магистрата, стали назначаться джентльмены, пользующиеся уважением в своих городах и весях, – а на следующий год английский вытеснил французский как официальный язык судопроизводства. Кроме того, царствование Эдуарда было отмечено расцветом купеческих классов и началом распространения образования среди мирян.

Король был великим покровителем художников, писателей и зодчих. В его царствование, пожалуй, берет начало такой архитектурный стиль, как «перпендикулярная готика». Кроме того, в этот период появляются первые великие имена английской литературы: поэты Ричард Ролл, Джеффри Чосер, Джон Гауэр и Уильям Ленгленд. Последний, автор эпической поэмы «Видение о Петре-Пахаре», обличает сильных мира сего, подвергающих бедных невыносимому гнету после «черной смерти», и Алису Перрерс, алчную фаворитку короля, который на склоне лет всецело попал под ее тлетворное влияние, сделавшееся притчей во языцех.

Эдуард умер в 1377 году. Лик деревянной статуи, которую пронесли в траурной процессии на его похоронах, создавался на основе посмертной маски, а опущенный уголок рта позволяет распознать симптомы удара, от которого скончался король.

У Эдуарда III было тринадцать детей, в том числе пятеро сыновей, доживших до зрелого возраста. Он обеспечил им состояние, женив на богатейших наследницах Англии, а затем создав для них первые в истории английские герцогства. Так он положил начало племени могущественных вельмож, связанных узами родства с королевским домом; их потомки в конце концов станут соперничать друг с другом, вступив в борьбу за английский трон.

Соблазнительно критиковать Эдуарда за то, что он наделил сыновей столь великой властью, подкрепленной земельными угодьями, однако общество ожидало, что он обеспечит сыновей наилучшим образом и сделает все возможное, чтобы его дети имели доход и вели образ жизни, соответствующий их королевскому происхождению. При жизни Эдуарда его беззастенчивое стремление соединить своих детей узами брака с высшими аристократическими родами и тем самым обеспечить им значительные наследства, одновременно усилив влияние королевского дома, рассматривалось как очень успешное предприятие. В 1377 году лорд-канцлер на последнем в жизни Эдуарда заседании парламента говорил о царящих в королевской семье любви и доверии, утверждая, что «ни у одного христианского монарха не было таких сыновей, как у нашего короля. Благодаря ему и его сыновьям королевство будет преобразовано, возвысится и обогатится, как никогда прежде».

Старший сын короля, Эдвард Вудсток, принц Уэльский, с XVI века был известен под прозванием Черный Принц. Всего шестнадцати лет от роду принц заслужил рыцарские шпоры в битве при Креси, а совершив в последующее десятилетие многочисленные подвиги, снискал славу величайшего рыцаря христианского мира. Своим прозвищем он был обязан цвету доспехов или, что более вероятно, своему бешеному, неукротимому нраву. Впоследствии, измученный недугами, он омрачил свою славу, запятнав себя печально известной резней в Лиможе. Он скончался прежде своего отца, в 1376 году, оставив единственного наследника, девятилетнего Ричарда Бордоского, который наследовал своему деду в 1377 году под именем Ричарда II. По иронии судьбы наследник многодетного Эдуарда III не оставит потомства, и это обстоятельство столетие спустя станет одной из косвенных причин войн Алой и Белой розы.