Следующую атаку я снова пропустила. Демон Эттвудов пнул меня одной из задних лап. Каким-то чудом я сумела ухватиться за конек крыши и не улететь вниз. Плечо обожгло, и я зашипела от боли. Собранный из света демон прыгнул вперед. Один удар лапы – и мой огненный защитник с тихим «меррр» слетел с крыши.

Я замерла, не в силах отвести взгляд от черных глаз с вертикальным белым зрачком. Нужно было вычерпать усилитель, собрать свою магию, попытаться создать лед. Но демон парализовал мою волю. И я могла только смотреть, как он медленно приближается. Даже боль в плече будто отодвинули.

Фонарник, демон высшего уровня… Магия ниже трех четвертей круга не способна причинить урон… Три адских зерна могут перемещаться по телу… Уничтожить их последовательно почти невозможно… Гипнотический взгляд не действует только на бессмертных…

Фразы из учебника одна за другой всплывали в моей голове, пока демон неспешно приближался. В его глазах было торжество. И сила, которая не позволяла мне пошевелиться. Тварь уже была совсем рядом. Я могла бы дотянуться до клыков, но теперь я способна только смотреть.

В следующий миг знакомая рука обвила меня за талию, а вторая накрыла морду твари. Плотный поток магии заставил демона отступить, а ко мне вернулась способность шевелиться. Фонарник с яростным шипением отскочил в сторону, и над моим ухом раздался голос учителя.

– Спокойно.

Ару взмахнул рукой, и я увидела, что до локтя рукава у него больше нет. Вся ладонь и предплечье, которыми он коснулся демона, превратились в сплошной красный ожог, покрытый дорожками волдырей. Несмотря на ужасную рану и боль, кровник незамедлительно атаковал. Но фонарник ловко увернулся от магической сети и снова оказался рядом.

Выставить щиты никто из нас не успел. Передо мной мелькнула распахнутая пасть твари. А затем Ару развернулся, закрывая меня собой, и подставил острым клыкам плечо. Я всхлипнула от ужаса, когда зубы демона с чавкающим звуком вошли в плоть. Кажется, хрустнули кости.

Учитель выдавил:

– Лед!

Его голос вырвал меня из оцепенения. Короткий взмах руками – я рывком пропустила магию через ядро, одновременно до конца вычерпывая усилитель. Ледяная корка облепила морду твари. Демон яростно зашипел и выпустил Ару. Тот не остался в долгу и снова ударил его плотным потоком пламени. Так же, как ударил Лукиана тогда, на дуэли.

Тварь отбросило в сторону, и мне показалось, что удар погасил несколько огненных шаров, из которых было соткано тело демона. К моему удивлению, фонарник не стал продолжать битву и скрылся в ночи. Несколько мгновений мы сидели, ожидая, что демон вернется. Затем учитель небрежно сказал:

– Теперь он затаится. Я его серьезно ранил.

Я повернулась и с ужасом посмотрела на его окровавленное плечо. В этот момент Ару произнес:

– Тебе нужно перевязать рану. У тебя ожог на плече.

Я не смогла сдержать нервный смешок:

– Мне нужно перевязать рану? Там всего лишь ожог. А у вас…

Я не знала, что и сказать. Он защитил меня. Закрыл собой. Это на моем горле должны были сомкнуться эти клыки. И его рука… Боль и жжение в плече не утихали, но страшнее всего было смотреть на раны учителя.

– Ариенай, – процедил он. – Перестань. Со мной все нормально. Сейчас мы спустимся и дойдем до дома. Демон ушел, все хорошо.

– Вы ранены, – выдавила я. – Ничего не хорошо.

– Заживет. – пожал плечами он.

Лицо учителя тут же исказилось от боли. Он, наконец, выпустил меня и накрыл следы клыков ладонью. Я вцепилась в крышу, а рука Ару вспыхнула. Огненные нити сплетались в заклинание, которое временно останавливало кровь. Я тоже умела создавать подобное. После этого кровник раздраженно процедил:

– До дома протяну. Нам нужно вернуться. Слезай. Ты первая.

Каким-то чудом я сумела спуститься, несмотря на боль в плече и свой страх. Ару больше ничем не выдал, что ему больно. Молча слез следом за мной, дождался, пока я развею лестницу, а затем прикрыл плащом раненую руку и побрел вперед. Я свела на плече края порванной ткани, чтобы скрыть ожог. Выматывающее жжение не прекращалось всю дорогу.Ару создал скрывающее заклинание, и мы брели под ним до задней калитки Одли. Заспанный слуга принял наши рваные плащи и удивленно проводил нас взглядом. Когда мы поднялись наверх, я ждала, что меня прогонят. Но Ару решительно отворил дверь своей комнаты и сказал:

– Проходи.

Я одновременно испытала облегчение и беспокойство. Мне не хотелось оставлять его одного с такими ранами, и в то же время я не могла понять, что сейчас от меня нужно кровнику.

Ару затворил дверь и скрылся в спальне. Через минуту он вернулся с чистой рубашкой и мешком всевозможных снадобий. И тут же приказал мне:

– Расстегивай.

Его палец почти касался пуговицы на моей груди. Я округлила глаза и отчаянно замотала головой.

– Тебе нужно обработать ожог, – терпеливо пояснил он.

– Сначала вы, – заупрямилась я.

В его взгляде сверкнула ярость. Я ожидала, что сейчас он выскажет мне все, что думает о бестолковых практикантках. Но вместо этого кровник молча сорвал с себя сюртук, жилет, а затем и рубашку. После этого он подошел ко мне и сказал, глядя в глаза:

– Ты при виде этой раны трясешься, как осиновый листок.

– Вы сами не справитесь, – возразила я. – У вас рука тоже ранена. И…

Я молча указала на его обнаженную грудь, где не осталось и следа былых ран, но уже проступил алый узор метки. И добавила:

– Вы же не покажете здешним слугам это?

Ару скривился, но возразить ему было нечего. Поэтому он неохотно опустился в кресло и подставил плечо.

Мне и, в самом деле, было страшно. Обрабатывать раны меня учили, но я никогда не делала этого по-настоящему. Кровник не дрогнул, пока я неловкими движениями промывала глубокие порезы от клыков. Мазь накладывала уже увереннее. А вот с бинтами пришлось повозиться.

– Туже, – попросил Ару. – Затягивай сильнее. Мне не больно.

Ага, только лицо белое как мел. Совсем не больно, а еще есть ожог. Затянув бинты на плече, я достала банку средства от магических ожогов. Точно такую же, какую использовала сама в прошлый раз. Ару покорно протянул мне руку, и я поняла, что рана была цветочками. С величайшей осторожностью наложила мазь на покрытую волдырями ладонь и предплечье. Каким-то чудом пальцы уцелели, и на них не было и следа прикосновения демона. Затем так же медленно и аккуратно забинтовала руку учителя от ладони до локтя.

Я не могла избавиться от мысли, что все это предназначалось мне. Меня должна была сжечь или загрызть эта тварь. Все это должно было быть на моем теле. Наконец, я завязала узел, отрезала лишний бинт и отступила в сторону. Ару критически пошевелил пальцами и поднял на меня глаза, потом мы одновременно сказали:

– Спасибо.

На лице кровника появилось удивление.

– Мне-то за что? – спросил он.

Я указала на бинты и ответила:

– Все это предназначалось не вам.

Магистр поднялся с кресла и пожал плечами. Затем, кривясь от боли, накинул чистую рубашку и процедил:

– Я твой учитель и обязан защищать тебя по договору.

От этих слов почему-то стало больно. Я поспешно опустила взгляд. Внутри меня вспыхнули злость и тоска. Хотелось спросить, входят ли поцелуи у Адских врат в учебную программу, но я прикусила язык. Он этого не заслужил.

Ару решительно развернул меня к окну и повторил:

– Расстегивай рубашку.

Я почувствовала, что снова заливаюсь краской, и выдавила:

– Нет.

– Мне неудобно накладывать повязку так.

– Я сама могу.

– Я сделаю лучше.

– Нет.

Ару начал раздражаться:

– Ариенай. Ты должна дать мне возможность перевязать тебе плечо. Хочешь, чтобы это делали слуги Элизабет?

Только напоминание о его сестре заставило меня медленно расстегнуть несколько верхних пуговиц и обнажить плечо. Ожог был довольно крупным, размером не меньше ладони, и сильно болел. Я ждала, что кровник наложит мазь, и станет хоть немного легче. Но вместо этого Ару осторожно отвел в сторону мои волосы и потянул воротник рубашки вниз. А затем коснулся обнаженной кожи под выступающим шейным позвонком и удивленно спросил:

– А это у тебя откуда?

Я почувствовала легкое жжение и вспомнила о прикосновении огненного демона Эттвудов. Кажется, новый приятель оставил мне подарок на память. Вот только какой?

Глава 4. Огненная проблема

Ответить я не успела. Раздался треск охранного заклинания, а потом звук открывающейся двери. Ару выпустил ворот моей рубашки, затем прижал его ладонью, словно пытаясь скрыть то, что под ним находится.

Что же оставил мне демон?

После этого я услышала хлопок и полный ярости голос Элизабет:

– Рой! Ты!…

Я замерла, чувствуя растерянность. Оглянуться я не решилась. Ару и не подумал отойти в сторону или убрать руку. А до этого не потрудился одеться как подобает. И теперь стоял позади меня в расстегнутой рубашке, положив ладонь на мою шею. И хотя на моем обнаженном плече отчетливо выделялось алое пятно ожога, со стороны все происходящее должно было выглядеть весьма двусмысленно. Особенно если учесть то, что я его ученица. И кровный враг.

Нужно было отойти, застегнуть рубашку, а лучше оставить брата с сестрой наедине. Но в этот миг прохладная мазь коснулась ожога и, наконец, принесла облегчение. Голос Элизабет раздался ближе.

– Что ты делаешь?!

– Обрабатываю ожог, оставленный демоном, – невозмутимо сообщил Ару. – А на что похоже?

– Ты!… Ты еще спрашиваешь, на что похоже?

Я боялась обернуться и не видела лицо Элизабет. Только слышала, что она задыхается от бешенства. Затем женщина заговорила снова:

– Ты специально это делаешь, да? Чтобы позлить меня, позлить отца? Мало того что ты притащил это в мой дом, так еще и…

Слов для описания происходящего она не нашла. И я прекрасно ее понимала. У меня самой не было слов, чтобы описать то, что происходит между мной и ее братом.

Когда Ару заговорил, в его голосе звучала точно такая же ярость:

– А чего ты ждала, Элизабет? Ты безнаказанно издевалась надо мной все детство. Будет справедливо, если и тебе придется немного помучиться. В конце концов, мне приходилось терпеть твое общество. А теперь ты потерпишь мое. И моей ученицы.

– Рой Ару, ты… Эта маленькая…

– Попрошу без оскорблений, – холодно оборвал ее учитель. – Предъяви свои претензии отцу. Если тебя что-то не устраивает, могу забрать ее и уйти. Заодно избавлюсь от твоей опеки. Но отец приказал тебе держать меня на виду, верно?

Какое-то время в комнате царило молчание, которое прерывали только ловкие движения кровника и злобное пыхтение его сестры. Наконец, я услышала звук удаляющихся шагов и долгожданный хлопок двери. Ару в этот момент закончил накладывать повязку и будничным тоном сказал:

– Готово.

Но поспешно натянуть рубашку не вышло. Учитель снова потянул вниз мой воротник и провел пальцем по шее, отчего по коже побежали мурашки.

– Когда тебя успел коснуться демон Эттвудов? – спросил он.

– Когда я освободила его из капкана, – призналась я и поспешно шагнула в сторону.

Но Ару вытянул руку и сжал мое здоровое плечо.

– Не надевай это, я сейчас тебе чистую рубашку дам.

С этими словами он ушел, а я попыталась нащупать то, что увидел кровник. На загривке я обнаружила гладкую и горячую загогулину. Зеркала в гостиной не было, и я сделала мысленную зарубку – попытаться рассмотреть отметину позже, у себя в ванной.

Ару вернулся и протянул мне белоснежную рубашку со словами:

– Пока надень это.

После этого он выразительно отвернулся к стене. Я поспешно сбросила прожженную одежду и задала вопрос:

– Чем мне грозит эта отметина?

– Сначала расскажи, что произошло в комнате Дарема, – не оборачиваясь, приказал Ару.

Я набросила на себя чистую рубашку. Щедрость кровника не знала границ: он притащил мне свою, и я в ней утонула. Застегивая пуговицы, начала рассказывать: