Ребята молчали, в упор уставившись на девчонку в футболке Виктора. Кажется, на ней не было даже трусиков. Но та в полусонном состоянии не обратила внимания на бойкот, начала варить себе кофе.

– Лера? – беззвучно спросила Штат Виктора.

– Ксюша, – также одними губами ответил парень.

Вик откинулся на стуле, сложил руки на груди, разрезал игривой улыбкой напряжение в комнате. Молчал. Встретился взглядом со Штат. В этот момент она увидела, как смятение друга превратилось в решительность. Он улыбнулся шире. С интересом наблюдал за событиями, как зритель. Как критик.

Штат переглянулась с Соней и Эдиком. Те ответили ей вопросительной растерянностью.

На краю сознания пробежала мысль, которую Штат по случайности удалось схватить за хвост в похмельном полубреду. Вик смотрел прямо на нее. Внимательно, с легкой, почти садистской улыбкой. Штат поняла, чего он хотел.

Возмущение поднялось по трахее и стихло. Друг подавлял ее своим состоянием. Почти подчинял.

Он хотел, чтобы она это сделала. Как в прошлый раз. Чтобы Штат выпроводила его пассию.

Только на прошлой неделе это вышло случайно: ночная гостья за завтраком сделала снисходительное замечание по поводу обкусанных ногтей Штат, и та не стала сдерживаться. Не стесняясь в выражениях, выгнала девчонку из квартиры еще до того, как Вик успел что-то сказать.

Но сейчас он без слов просил ее сделать это специально. Приказывал.

Все существо Штат в обиде запротестовало, но Вик улыбался, серые глаза оставались серьезными, и она выглядела бы истеричкой, если бы в ответ на безмолвную просьбу кинулась на друга с претензиями. Он это понимал. Штат видела это в его взгляде.

Виктор брал ее на слабо́, давя на исключительность. «Я прошу именно тебя, – слышала она в своей голове. – Это не унизительно, это – честь».

Пульс застучал в глотке, тревога волной прокатилась по телу. Штат выдохнула. Она и правда в этом хороша. И в прошлый раз все вышло удачно.

Это не была искусная манипуляция. Он проверял границы. Проверял, может ли такое себе позволить, может ли так влиять на людей.

Штат за мгновение представила, как встает в один ряд с его одноразовыми девчонками. Без имен, ярких характеристик и следа в его сердце. Она либо с ним, либо против него. А друзей надо поддерживать: Штат дорожила их пониманием. И сдалась.

Внутренний стержень под пристальным взглядом друга прогнулся. Почему нет.

Штат закурила под паникующим взглядом Эдика: это не ей придется следующие два дня с открытыми окнами жить, чтобы квартиру проветрить. Успокоила его жестом: мол, это лишь на минуту.

– Какие планы на день? – Ксюша примостилась на табуретке рядом с Виктором, вопросительно оглядела по-прежнему молчащих друзей. Соня закатила глаза, Эдик по привычке отсутствующим взглядом уперся в стену, Виктор смотрел на Штат. Блондинка выдохнула говорливой гостье сигаретный дым в лицо. – Я вот думаю на залив пойти погулять. – Ксюша лишь хихикнула, отмахиваясь от табачной пелены. – Как вам идея?

Она опять оглядела будто отключившихся от реальности ребят, на нее прямо смотрела только Штат.

Девушка начала подозревать, что что-то не так. Воцарилась тяжелая, тошнотворная тишина. Ксюша чувствовала себя как на суде инквизиции, только не знала, за что ее судят. За магию в постели? Так это природный талант. Но Штат была палачом и не собиралась разбираться. Тлеющий огонь на конце сигареты должен был распалить костер.

– Я смотрю, ты взяла за привычку не врубаться. – Завладев всем вниманием девчонки, блондинка затянулась, откинулась на спинке стула. – У нас тут деловой разговор. Можешь идти гулять на залив. Прямо сейчас. – Штат выдохнула дым через нос.

Сонное девичье личико не выражало эмоций. Штат сама не знала, почему делала это из раза в раз. Было весело наблюдать за растерянными лицами девушек, но… это вроде как не было ее проблемой. Только вот Вик молчал, и не подчиниться не представлялось возможным. Что-то в его детском азарте, окружавшем ауру в такой неоднозначной ситуации, пугало и завораживало.

Ксюша опешила от подобной резкости, обернулась в поисках поддержки к Вику, но тот с улыбкой смотрел четко перед собой. На судью.

– Что происходит? Вик?

Будь Штат не собой, ей было бы жаль девчонку. На ее месте оказаться не хотелось. Но она и не окажется: не раздвигает ноги на вечеринке перед парнем, которого знает десять минут.

– Кофе можешь взять с собой – в шкафу есть картонные стаканчики, – добила Штат, растягивая губы в доброжелательной улыбке.

– Да кто ты такая вообще? – Возмущение окатило Ксюшу с ног до головы, она вскочила с места, в шоке смотря на ребят, но те ее будто стерли из реальности.

– Так уж повелось, – развела руками блондинка. – Вик заведует вечеринками ночью, я командую утром.

И указала на дверь.

– Ну вы и уроды все, как так можно? – До Ксюши дошло, что это – не злая шутка. Просто зло. – Я и не рассчитывала на завтрак в постель, но нельзя себя вести просто по-человечески? Кто тебя так обидел, Вик?

Штат затушила сигарету, окунув ее в кофе девчонки. Обратилась к друзьям, будто и для нее Ксюша перестала существовать.

– Чувствуете? Надо будет проветрить. Воняет убожеством.

Выстрелила контрольным взглядом в девчонку. Сделалась весом в тонну и обрушилась ей на голову. Ксюша задохнулась от негодования, выпалила: «Психи», – и вылетела за рамку кадра побитым воробьем.

– И где ты только таких хрупких находишь. – Штат недовольно покачала головой. – Хотя она в чем-то права. Твоя брезгливость утром – это что-то с чем-то. Предупреждай их, чтобы уходили сразу, или вовсе на ночь не оставляй. В последнее время такое участилось, и меня это бесит: трахаешься ты, а выносят мозги мне.

– Буду извещать, – согласился Вик.

Кивнул подруге, наградив одобрительной улыбкой. Подмигнул. Будто был доволен ее поведением. Но не смотрел свысока – Штат хихикнула и вздохнула, глядя на свою бутылку «сока».

– Странно получается, – задумчиво пробубнила она, ложась на поверхность стола, будто ничего не было, – похмеляюсь этой «отверткой», похмеляюсь, а в итоге получается, что уже третью неделю в запое…

Вик улыбнулся, поднялся со стула, приобнял блондинку за плечи, прижался своей щекой к ее, потрепал подругу за волосы под недовольное шипение. Оглядел друзей.

– Замечательно, да?

Пришло умиротворение, и дружеская атмосфера снова наполнилась азартом, перспективами и ожиданием большего. Их жизнь была беззаботна, а проблемы даже не маячили на горизонте. Пока.

Глава 3. Гордость и предупреждение

Штат

Душный вестибюль метро выплюнул в сумерки Тень. Штат огляделась, сверилась с картой, зашагала по пустой улице – на Крестовском она была всего пару раз. Сентябрь швырялся опавшими листьями, уставшее сознание постепенно разбавлялось адреналином.

– И кому захотелось погулять по парку в двенадцатом часу? – Она без приветствия кивнула парням у ограды.

Виктор курил, листая ленту соцсети. Поднял взгляд на подругу. Подсвеченные телефоном глаза сверкнули опасностью.

– Эдик.

– Пошел на хрен, Эдик. – Штат сделала реверанс, парни на шутливый выпад хмыкнули. – Ну и с кем мы тебя на свидание ведем, расскажи про своих пассий. – Девчонка уселась на асфальт рядом с забором, взяла зубами сигарету, жестом попросила у Вика огня.

Парень присел на корточки рядом, подпалил подруге табак.

– Пацаны какие-то стукнули Эдика на тусовке в субботу. – Он пожал плечами. Лицо Штат вытянулось от изумления, она кинула недоверчивый взгляд на Эдика, тот лишь кивнул. Соня рядом молчала. Подошедшие трое парней тоже поприветствовали своих без слов. – Мы им не по душе, видимо.

– Без причины прям? – Штат по-старчески закряхтела, поднимаясь с земли. Обняла пришедших ребят, не сводя с Эдика взгляда. – В чем дело было?

– Тусовка странная была. – Эдик откинул светлую челку взмахом головы. Законы бабьего лета по ночам не действовали, ветер поднимался злой. – Там было несколько наших, но много малолеток. Будто выпускной восьмого класса, реально. – Он сплюнул. – Хата убитая, алкашка паленая, эти мажорчики не вписывались. В общем, туда-сюда, к середине тусы я заметил, что в туалет не всех пускали – выгоняли ссать на улицу, даже девчонок. Ну, я заглянул. – Штат затянулась сильнее. Живот скрутило предчувствие. – А там нюхальня. Ладно, че, я спросил, чем угощают, мне предложили дорожку за пятихатку. Прикиньте? Впервые видел, чтобы на тусе вот так продавали порошок. – Эдик хохотнул, чувство недоумения не отпускало.

– И что, тебя не устроила цена и ты все забрал себе? – Штат хихикнула, борясь с желанием передернуть плечами от ползущих мурашек.

Вик рядом был серьезен. Она видела, как друг пару раз баловался травой, ради эксперимента закидывался «кислотой», но вещества не были их постоянными спутниками. Штат сама дважды пробовала курить, но оба раза ее брали лютые бэд-трипы, и она поняла, что «Ред Булл» с водкой ей милее.

Порошок пробовать отказывалась: боялась неадекватного состояния и галлюцинаций, а дома ее обычно ждал ужин с семьей. Состояние нужно было держать под контролем. Под мухой она отлично играла трезвую, а попрактиковаться идти по прямой под «кислотой» времени не было.

– Да не, мне похер было, да и у них брать я бы не стал. Ладно еще бесплатно, но говорю, атмосфера там вообще доверия не вызывала. Как притон педофилов, честное слово. Один пацан был в белой рубашке и с галстуком-бабочкой, прикинь?

– Эдик, я тебя люблю, но хватит уже делать коту больно. За что тебя стукнули? Сделал некрасивое замечание про дресс-код?

Штат закатила глаза, укоризненно посмотрела на друга. Щелчком отбросила бычок, достала следующую сигарету. Вик без слов поделился огнем.

– Ха-ха, смешно, – цокнул Эдик. – Не, я просто спросил, что конкретно продают. Они ответили – кокс.

– И? – Штат в нетерпении развела руками, не улавливая сути.

Эдик не любил торопиться. Недовольно поджал губы, посмотрел на Виктора, мол, сам ей объясняй.

– Дешево слишком для кокса, – пояснил Вик, глядя на Штат сверху вниз. – Обычно он стоит почти десятку. Сама посчитай, на сколько это людей. А тут за пятихатку один занюх.

Штат выдохнула через нос дым, спрятала руку в карман: пальцы от холода начинали неметь. Задумчиво гипнотизировала незаконченную татуировку на шее друга. Уже без издевки посмотрела на Эдика.

– Благотворительность?

– Вот вряд ли, – кивнул оживившийся парень, видя, что блондинка начала воспринимать его слова всерьез. – Скорее всего, впаривают им хрень бодяженную, может, соль или меф, хер знает. А малолетки и рады. Говорю, на толчке угашенный поц в галстуке-бабочке сидел. Ну я и спросил, зачем мелким продают. Знаю, не мое дело, но это выглядело все прям мерзко. Видно было, что парни при деньгах. С наручными часами. Кто вообще носит часы? Еще бы монокли нацепили, придурки.

– Ну, звучит пакостно, это да. – Штат задумчиво крутила пальцами дотлевшую сигарету. – А они что ответили?

– Посмеялись и с гордостью объяснили, что так накалывают незнающих лохов. Почти бизнес, мол. – Эдик скрипнул зубами. Чувство злой справедливости щекотало небо. – Ну я и сказал, что это не круто, пусть валят в клубы. Посмотрел бы я, как они не восьмиклашек, а прожженных тусовщиков так накололи – им быстро вставили бы мозги на место.

– А они?

Щекотка заполняла живот. Штат понимала, что спать ляжет нескоро.

– «Ты кто такой, вали отсюда» и прочее, – отмахнулся Эдик.

– О, мое любимое. – Штат закусила с улыбкой губу.

– Выкинули с тусовки. Четверо на меня полезли, не сильно, так… Но главное, – он внимательно посмотрел на Штат, – упомянули вас. Нас то есть. Сказали, типа, «вы тут никто, и остальным Якудзам передай».

– Понимаешь?

Виктор сложил руки в замок перед собой, кивнул на слова друга. Штат болванчиком повторила движение. По взгляду Сони поняла, что та уже была в курсе. Подошедшие ребята смотрели на нее. Будто ждали отмашки после рассказанной истории.